Появление Олив изменило все. В его жизнь вернулись чувства и краски. В буквальном смысле. Он вдруг ожил. Все возможное время Лансер посвящал ей, и прятал ото всех, защищая неожиданно попавшее в руки сокровище. Поэтому появление обеспокоенного таким поведением старшего брата, вызвало у него не удивление или радость от неожиданного визита, а настороженность и частично ревность. Лансер знал, что Эрскайн не станет даже пытаться отобрать Оливию. Но не мог не думать о том, что она может сама в него влюбиться. Даже такая женщина как Марселла и то влюбилась.
А Лансер не готов был терять Оливию. Ни сегодня, ни завтра, никогда.
Эрскайн всегда был мудрым стратегом и, поговорив немного с братом, весьма верно истолковал его состояние. Лансер нашел свою истинную пару. Это и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо, потому, что Лансер как никто заслужил свое счастье. Он многим пожертвовал, проводя остальных сквозь тьму в этот мир. Демоны без своей истинной пары теряют способность чувствовать. Это изменения на физиологическом уровне, которые рано или поздно происходят со всеми. Но у каждого демона есть тысячелетий шесть, прежде чем это начнется. Лансер самый молодой среди них и на тот момент едва перешагнул за третье тысячелетие. Но он пожертвовал своим благополучием ради братьев. Путешествие через тьму выжгло его способность хоть что-то чувствовать раньше положенного срока. И то, что Лансер не прекратил пользоваться тьмой лишь усугубляло ситуацию.
И тут такая яркая вспышка.
Эрскайн помнил насколько интенсивными были его чувства, при встрече с Марселлой. А Лансер и вовсе наверное был оглушен ими. Он же как глухой, который впервые что-то услышал и это что-то было невероятно громким криком.
Вполне естественно, что за него сейчас думают эти самые чувства.
Лансер сильный. Он справится с этим состоянием, найдет баланс. Но не будет ли слишком поздно его искать? Судя по рассказам Марселлы, младший брат постоянно обманывает девушку, запугивает и буквально силком заставил вступить в академию. И это только то, о чем известно неугомонной валькирии.
Эрскайн как раз пытался вытащить из брата детали и рассказ о том, что ей не известно. Для этого он выбрал место, как нельзя более располагающее к такой беседе — зал, где собраны все виды пыточного оружия, некогда существовавшего в обитаемых мирах. Лансер активно упирался, и правитель высшей сферы уже положил глаз на средних размеров металлическую дубинку с костяными шипами. Но прежде чем ему представилась возможность воспользоваться сим дивным изобретением, массивные входные двери резко распахнулись, от хорошего пинка, и на приличной скорости ударились о стены. Одна из двух с жалобным скрипом отлипла от стены и тут же сорвалась с петель, звонко ударившись об уложенный мрамором пол. Вторая мужественно держалась за стену.
Пока все это происходило, братья-демоны успели обменяться парой фраз:
— Марселла? — удивился Эрскайн.
— Злая Марселла, — поправил его Лансер.
— Сам вижу, — огрызнулся его старший брат. — Но почему?
— Откуда мне знать, чем ты разозлил свою невесту? — немного флегматично ответил Хозяин турнира.
В этот момент валькирия сделала шаг вперед, и с чувством произнесла:
— Сукин ты сын!
Братья переглянулись и Лансер сказал:
— После твоей смерти я заберу себе твой домен, чтобы он не достался чародеям.
— Это так благородно с твоей стороны, — язвительно фыркнул Эрскайн в ответ. Он ещё не знал, какая муха укусила его невесту, но заочно готовился извиниться, а уже потом разбираться.
И тут произошло непредвиденное. Марселла подошла к мужчинам и, что было сил, врезала Лансеру. Удар получился что надо, так как дурной силы у воинственной девы немеряно. Демона отшвырнуло к стене, хорошенько приложив об неё.
Когда Лансер вставал, он выглядел и удивленным, и разозленным одновременно.
— Марселла! — в шоке уставился на неё жених. — Что ты творишь?
Валькирия проигнорировала его вопрос, и, пойдя к Лансеру, схватила его за шиворот:
— Что ты с ней сделал? — зло прошипела она и где-то внутри её небесно-голубых глаз мелькнули алые искры — верный признак разгорающейся ярости.
— С кем? — нестройным хором спросили оба брата.
Валькирия снова ударила Лансера. Она бы ещё несколько раз бы ему врезала, но вмешался Эрскайн:
— Прекрати, — он оттащил невесту от младшего брата. — Ты ведешь себя, мягко говоря, неадекватно. Что на тебя нашло?
Ему действительно было интересно, что такого умудрился натворить Лансер, чтобы так разозлить Марселлу. Хоть Эрскайн и сильный демон, но удерживать девушку сейчас было очень трудно. И он старался не думать, чем все закончится, если сейчас не сможет её удержать.
— Что ты с ней сделал, скотина? — почти прорычала свой вопрос валькирия.
Видимо, мозги Лансера от пары ударов хорошенько встряхнулись, потому, что в этот раз он понял, о чем говорит Марселла:
— Наши с ней отношения тебя не касаются, — ровным тоном ответил он, и сделал несколько движений нижней челюстью, как бы проверяя, нормально ли она шевелится.
— Какие отношения? — рыкнула валькирия так, что несколько картин со стен упали, а висящее и стоящее оружие задребезжало.
— Я люблю её, — словно и не слышал этого вопля, ответил Лансер. — Она моя...
Валькирия зашлась смехом, который прекратился также внезапно, как и начался:
— Любишь? — переспросила она ровным тоном, и только алые искры в глазах выдавали её истинные чувства. — Это от твоей любви Олив заперлась в своей комнате и никому в глаза не смотрит?
Лаенсер не совсем понимал, какого ответа хочет от него валькирия. Да девушки подружились и демон был не против, что они проводят время вместе. С Марселлой она под присмотром и не попадет в неприятности. Но какое право имеет невеста Эрскайна вмешиваться в его личные дела?
Тем не менее, из уважения к брату, и к тому, что скоро валькирия станет членом семьи, Лансер сдержанно ответил:
— Я забочусь, чтобы у неё все было. Она не голодна и в полной безопасности...
— И за это ты заставляешь Олив платить собой?! — вскипела Марселла.
В Пыточном Зале повисла гробовая тишина. Кажется, даже стены замерли в ожидании ответа.
Эрскайн, услышав это обвинение, замер, и если до этого он хоть и применял силу, но все же пытался быть осторожным, то сейчас его хватка стала стальной. И нет, не для того, чтобы удержать неугомонную невесту. А для того, чтобы успеть защитить её.
За время существования в родном мире и за века, прожитые здесь, ни одна живая душа не могла обвинить братьев-демонов в таком. Просто потому, что это было противно их природе. Женщин не используют подобным образом. Женщин нужно любить, холить и лелеять. Демоны не просто вырастают с этим знанием. Это инстинкт, через который не перешагнуть. И Эрскайн был абсолютно уверен, что Лансер, неважно, насколько сильно тьма завладела ним, никогда не поставит, свою истинную пару в такое положение.
— Лансер, извини, — ровным тоном сказал Эрскайн. — Марселла сказала не подумав...
— Нет, я хорошенько подумала, — упрямо вздернула подбородок валькирия.
Лансер дернулся как от удара, его тело окутала темная дымка.
Эрскайн крепче обнял невесту. Больше всего на свете сейчас ему хотелось спрятать её себе за спину. Но разве она там останется? Неугомонное голубоглазое чудо, посланное ему самой судьбой. И сгинуть ему навечно в проклятой бездне хаоса, если именно это его в ней и не привлекает.
Но тут она не права.
Лансер не стал бы так поступать с истинной парой, хотя бы потому, что секс в таких отношениях не главное. Нет, конечно, он тоже играет значительную роль, но важнее всего в отношениях истинной пары — это единение душ. Демоны живут почти вечно и могут утолять похоть с кем угодно. Но истинная пара, она пара, прежде всего, для души. Её счастье и улыбка приносят в жизнь демона смысл и радость. Ради любимой женщины мужчины идут завоевывать страны и миры, ради неё сокрушают монстров и становятся лучше, чем есть.
Стал бы Лансер намеренно причинять вред возлюбленной? Стал бы унижать её достоинство и попирать чувства? Никогда.
— Нет, ты не подумала, — с нажимом повторил Эрскайн. — Мой брат даже в мыслях на такое не пошел бы. Думаю, сейчас произошло недоразумение и Лансер объяснится...
— А что тут объясняться?! — со злостью заговорила Марселла, правда алые искорки из её глаз все же ушли. — Олив наивный ребенок, которого бессовестно обманул демон. Ты притащил девочку в эту академию не потому, что заботился о ней и её благополучии. Нет, Лансер. Ты вырвал Олив из привычного мира, окружения, семьи из чистого эгоизма!
— У неё вс-с-се есть, — языки темного пламени захватывали все больше пространства вокруг него и все, что оказывалось в их власти, медленно тлело и погибало.
Эрскайн немного оттащил Марселлу, видя, что пламя уже близко, а невесте немного не до того.
— Ты говоришь, что заботишься о ней, но на самом деле ты заботишься только о себе, иначе уже давно бы заметил, что как она исхудала, круги под глазами... Ты заботишься только о себе и своем удовольствии!
— Моя женщина тоже получает удовольствие, — рык Лансера все меньше походил на его привычный баритон. Кроме того, демон начал беспокойно ходить со стороны в сторону.
— Какая женщина?! — страдальчески закатила глаза к небу Марселла. — Ты себя сам слышишь? Да она ребенок, который так и не понял, что ты с ней сделал. А ещё Олив всю жизнь учили, что отношения, в которые ты её втянул — это очень плохо, это неправильно и аморально. Знаешь, почему Олив никому не смотрит в глаза и не выходит из комнаты? Потому, что считает себя не твоей любимой "женщиной", — это слово валькирия особо выделила, — а обычной потаскушкой...
— Не-е-ет! — рыкнул Лансер и сделал пару шагов вперед так стремительно, что Эрскайн с Марселлой едва успел отскочить.
— Она нуш-ш-шна мне, — рыкнул Лансер, у которого все чаще начал мелькать раздвоенный язык и появились когти на руках. — Я хоч-ч-чу ч-ч-чувс-с-ствовать!
— А ты ей нужен? — как гром среди ясного гнева прозвучал обманчиво спокойный голос Эрскайна.
Голос старшего демона был спокоен, как и всегда, сердце не сбилось с ритма, а поза преисполненная уверенности. Но Марселла чувствовала, как все время разговора у него вырастали мышцы на руках и груди. Да, её мужчина не вмешивался в перепалку, давал ей простор к действию. Но по мере того, как терял над собой контроль Лансер, готовился к бою. И сейчас глядя на разошедшегося демона тьмы, валькирия, в общем, была не против. Она не видела его прежде в полной боевой трансформации и не представляла, насколько же он могуществен. И при всем при этом, она не намеренна была отступать.
Валькирия попыталась не допустить ссоры между братьями и уговорить демона тьмы:
— Лансер, остановись на мгновенье, — это не было отступлением, а всего лишь продуманной сменой тактики. — Посмотри, что ты творишь! Посмотри на Олив! Ты счастлив, но какой ценой? Она не просто несчастна, девочка тихо умирает. Разве этого ты хотел? Сломанную, безвольную куклу, в которой не будет и следа от волевой и независимой девушки, в которую ты влюбился?
Лансер взревел! Он слышал и понимал слова Марселлы. Какая-то часть его даже понимала, что валькирия права. Но этот слабый голосок здравого смысла, который демон предпочитал игнорировать все это время. Почему? Лансер никому, даже себе самому не мог признаться в истинных причинах своего поступка. Первое, что сделала Оливия, открыв глаза на арене — испугалась, того чудовища, которое держало её на руках. Для всех он такой и есть — жестокое порождение тьмы, безжалостный убийца и просто монстр. Но Олив не все! Лансер хотел видеть в её глазах не страх, а любовь... Хотел, чтобы чувство жгло его изнутри не хуже раскаленного железа с первого взгляда, было взаимным.
А она смотрела и боялась. Постоянно боялась. Каждое мгновенье рядом с ним — боялась. Лансер готов был мир ей под ноги положить, за улыбку, за теплоту во взгляде, с которой она разговаривала с Марселлой. Но стоило Олив увидеть Лансера, то она либо начинала бояться, либо злилась и боялась, либо ненавидела и боялась.
Разве может он, демон тьмы надеяться на то, что однажды она просто возьмет и полюбит того, кто внушает ей ужас?
Да Лансер понимал, что такие отношения как сейчас долго продлиться не могут. Но сейчас она его не боялась. Пусть не чувствовала ничего другого, но по крайней мере и его не боялась.
А Марселла и Эрскайн решили разрушить его пусть и относительное, но все-таки счастье! Они хотят забрать Олив! Хотят забрать у него любимую!
Тьма вокруг него стала густеть, а в глазах Лансера, как правило, темных и ничего не выражающих, появились яркие искорки. Кожа демона окончательно приобрела антрацитовый цвет, и выросли внушительные клыки.
Эрскайн первым понял, что шутки кончились и парой быстрых движений спрятал Марселлу к себе за спину. В кои-то веки его невеста не сопротивлялась. Она была просто ошеломлена. И не удивительно. Таких могущественных созданий в её мире не было. А Лансер действительно силен. Воздух вокруг был наэлектризован, он буквально звенел от несдерживаемой силы.
Лансер окончательно трансформировался в демона. Сейчас его будет трудно остановить. Демон тьмы чувствовал, что у него собираются отнять что-то дорогое, и готов был сражаться за него со всеми на смерть. У Эрскайна удлинились клыки, кожа начала покрываться мелкими чешуйками, настолько прочными, что их нельзя было пробить ни одним оружием. Как и младший брат, старший демон готовился к бою.
И вдруг Лансер исчез. Просто ушел во тьму.
— Что за... — изумился, не ожидавший такого поворота, Эрскайн.
— Что? — выглянула у него из-за спины любопытная мордашка его невесты и тут же поинтересовалась: — Куда он делся?
— Хороший вопрос, — растерянно пробормотал правитель Высшей сферы. — В таком-то состоянии...
— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Марселла.
— Лансер не просто так стал Хозяином Турнира. Он — это одна невероятно могучая машина для убийства, которую мы только что сильно разозлили. Куда бы мой брат не пошел, скорее всего, там будут реки крови, и мы потом долго будем выяснять, кому из погибших какие кусочки принадлежат, — мрачно обрисовал ей перспективы жених.
— Куда он мог пойти? — вцепилась ему в рукав валькирия. — Его нужно остановить...
— Во-первых, мы не знаем, куда мог пойти мой брат, — ровным тоном ответил демон. — А во-вторых, ты на сегодня уже достаточно сделала.
— Что ты хочешь этим сказать? — Марселла отошла от него на шаг.
— Что если бы ты вела себя немного не как ТЫ, то до такого не дошло бы, — спокойно объяснил свою точку зрения Эрскайн. — Марси, я люблю тебя такую, какая ты есть — сильная, решительная, немного безумная и о-о-очень любопытная! Но твой вспыльчивый нрав при полном отсутствии тактичности дают такой вот результат.
— И-и-и?
— Тебе не стоило затевать драку, — Эрскайн давно понял, что не стоит пытаться быть тактичным с Марселой. Если возникла проблема — лучше сообщить об этом в лоб. Чтобы не возникало недоразумений. — Почему ты не пришла ко мне и не рассказала все то же самое? Неужели ты думаешь, я не нашел бы способа вразумить своего младшего брата.
