Ролевик-Алкоголик. За честную сталь!

Прислонившись к пилону вратной башни, я пытался отдышаться. Всё же на лошадь. Даже не ишак. Как водиться накрыло опоздалым отходняком. Рад бы поблевать, но нечем. Водички из здешнего колодца... М-дя. Её даже слуги стараются без особой нужды не того. Не потреблять. А выпивка — нормирована. Пойти поклянчить на кухне? Ага. Чтобы тут же вывернуть её обратно в рамках ритуала промывания желудка? В общем чуть продышавшись я кое-как добрёл до местной "общаги", а вот по лестнице заползал уже только, что не на четвереньках. Что с нашим братом воздержание делает!

В комнату я ввалился придерживаясь за стеночку. И со стоном растянулся на лежаке. Мысля — "в душик бы!" вызвала мучительную ностальгию по цивилизации, ну или хотя бы по бассейнам горнообогатительного комбината. Бух!

— Ну ты ломанул!

Симерий ввалился, демонстративно свесив язык набок.

— Ты вапще точно гном? Или этот... Наоборот.

Похоже его малость разозлила вчерашняя сцена. Да и за попытку убийства, путём банного запаривания заживо, пока ни кто не ответил. Так что в ответ на оправданный, но наглый наезд, уткнулся носом в травяную подушку и моментально провалился в противный, липкий и болиголовный сон.

* * *

Хотя головная боль (обе головных боли) давала о себе знать ещё пару дней, но следующие три недели слились для меня в один непрерывный творческий кайф. Я такой кайф когда-то словил ещё школьником, над первым в жизни детекторным приёмником. Потом уже технарём, когда получалось... Куда всё делось? Ага... Именно... "Волна всё смоет". Особенно крепкоградусная. А тут. День или ночь я перестал считать сразу. Просыпался, обливался ледяной водой и хватался за инструменты, покрикивая на компаньонов. А как вы хотели?? Безпека-безпекой, а контракт-договор-арбайтен! "Чекист", кстати, тут же крутился. На подсобных работах. Полагаю периодически подсыпал мне чего-то в пиво. Потом, я как-то в обед впал в состояние ступора и просидел без движения. К ужину Тарогинадас явился со здоровенным фингалом, а Ортос тряся сбитыми костяшками на заготовке. Варварство, конечно, так с ценным специалистом, но больше он меня не "травил". Уработавшись до смерти, я обливался халявным кипяточкой и молча падал прямо на каменный пол мастерской. Иногда утруждался закатиться под верстак, но чаще меня закатывал кто-то из коллег. Про странный наезд магического клоуна не вспоминал. Иногда являлся Симерий, что-то бубнил из жизни местного дворянства. Являлся он обычно перед ужином, так что я его воспринимал, как через ватное одеяло. Вяло кивал головой, запихивая в себя нераспознаваемые от усталости блюда. Всё равно кайф. Именно то, чего ради создатель подгорный нас соответственно создал. Иногда меня цепляла некоторая неправильность этой мысли, но всё сразу стиралось с первым шварком напильника по очередной заготовке.

Я бы неверно никогда не вышел бы из этого трудоголического штопора, если бы не компаньоны. Всё-таки развернуть, практически конвейерное производство — это вам не п... пальцем в стакане поболтать. Но однажды я проснулся от оглушающей тишины. Причём не под, а на лавке. И не в цеху, а в практически нормальной спальне. Ведь перетащили! С чистым шмотьём рядом. Морщась от отсутствия непрерывного грохота, оделся и выбрался... В памяти из ниоткуда всплыл термин, с трудом понятый мною, как Зал Тихого Пира. Вокруг стола в непривычно-удобных каменных креслах восседали Ортос и Греп. Молча потягивали пивко. Греп увидел меня, замахал лапой. Но так же лениво и неторопливо. Я проковылял в компанию, уселся, подтянул к себе кружку. Пустую. Повертел головой. Говорить не хотелось — просто даже лень, а выпить можно. Ортос молча ткнул пальцем, я наконец рассмотрел. Черпать из бочонка неудобно, а наливать лениво. Всё таки зачерпнул, неразрывным движением вылил в глотку и только тут заметил, что мне иногда нужно дышать.

— Пфхуууушшш!

— Дааа... — поддержал меня Греп, пододвигая миску с каким-то соленьем.

Я помотал головой и осилил ещё кружечку. Не пиво. Яблочный сидр. Слабенький, но прелестно прочищает моск после крепкого запоя. Независимо от природы оного. Рассмотрев, что в миске грибочки — нервно рассмеялся и попытался рассказать анекдот про хоббита. Собутыльники проявили ленивый интерес. Я всё равно забыл что там было, махнул рукой. Ортос и Греп так же лениво отвернулись.

— Неужели?

— Дааа...

— Теперь можно будет работать спокойно...

В коридоре раздался подозрительный шум. В отличие от привычных промышленных звуков, этот показался каким-то неприлично истеричным. Я с ленивым интересом покосился в ту сторону, поворачивать голову целиком было лень. С дикими криками в зал ввалился Симерий. Я задумался, что ему сказать. В зал влетела пара тангаров с дубинками на перевес и начали гоняться за моим любимым жуликом. Наверно зачем-то решили обидеть. Когда забег пошёл на второй круг, я собрался с силами хлопнул по столу кружкой и рявкнул: "Заткнуться! Всем сесть!". Симерий нырнул под стол и сел. Братья заткнулись и попытались молча выковырять нарушителя спокойствия своими палками.

— Ыыыы! — прогундел я.

— А? — ответили блюстители нравственности

— Это.. — я молча ткнул пальцем в первого, потом во второго, потом в дверь.

Братья переглянулись и синхронно показали дубинками на затихарившегося Симерия.

— Ы?

— У! — я показал на Симерия, потом на пустое кресло, кружку и бочонок с сидром.

Компаньоны продолжали уничтожать явства, поглядывая на сцену с ленивым интересом. Братцы-с-дубинками снова переглянулись и молча удалились.

Когда их шаги затихли Симерий, аккуратно высклизнул из под стола, нагло набулькал себе выпивки и открыл рот..

— А! — букнул я на него, и ткнул в его сторону пустой кружкой.

Симерий на мгновение завис, потом зачерпнул сидра мне.

— У! — одобрил я, приложился к сосуду и сфокусировался наконец, на наглой рыжей морде, — а!

Бор! — Симерий ополовинил кружку одним рывком, Ортос и Греп одобрительно крякнули, — Бор! Всё пропало!!!

* * *

Давненько мне не снился этот скотина. Я угрюмо вытаращился на чуть колышущийся красный плащ и "внезапно" сообразил, что козёл-то нарисованный! Вернее выклееный. Аппликация ткань по бумаге. Морда нарисована маркером на куске бумаги, похоже отрезанном от рулона обоев. А вместо организма к морде был приклеен кусок полинялого подкладочного шёлка. Сделал шаг назад. Плакат был наклеен на типовую кирпичную тумбу вперемешку с нечитаемыми театральными и киноафишами. Убейте не знаю откуда такая картинка. Подобные тумбы даже во времена розового детства были антиквариатом. Огляделся. Крошечная площадь мощёная окатанными булыжниками, окружена смутными контурами зданий. За силуэтами крыш, мрачновато-багровый закат. Прямо за спиной беззвучно включили прожектор, затопивший мир вокруг ослепительным сиянием. Все краски мгновенно выцвели до оттенков от ярко-белого, до нестерпимо-сияющего и так же резко выключили. Неловко, как это бывает во сне, мне удалось развернуться. Далеко-далеко в небе расплывался мой любимый грибок-мухоморчик. Потом до сцены добежала ударная волна и окрестные строения ринулись мне в рожу волной отдельных кирпичей, щепок-досок, пыли какого-то мусора...

— Ять!

Пробуждение из кошмарного сна обернулось нырком в колючки кустарника. Для разнообразия. В прошлый раз я так въехал башкой в подкрышную балку на сеновале. Хотя какая балка? Так, жердина. В общем крышу потом хозяину постоялого двора самому ремонтировать пришлось. А я стоял и ругался. Рядом недовольно сопел Симерий, отсчитывающий моральную компенсацию. Одновременно он придерживал светлость. От проявления, так сказать, высокородного духа. Трактирщик, хоть и задница, но пусть живёт. Больше мы в культурных заведениях не ночуем. Да и нет их тут. Ага-ага. А вы что думали? После того номера с фейрверками, надо скорее радоваться, что вообще ночевать можем. В том смысле, что не вечным сном. Фейрверки? А что фейрверки.

Вообще мне бы тогда, после встречи с внезапными магическими проявлениям, задуматься бы. С чего бы это. Но мне было не до того — крепил индустриальную мощь нашего коммерческого товарищества. И светлости было не до того, он тоже там что-то крепил. И тоже немного не то что надо. А Симерий ничего не крепил — шуршал себе по своим служебно-шпионским делам за всех троих. Ага-ага. Величество-то наивно полагал, что заполучил себе трёх крутых мачо, кои архимагами на завтрак хрустят. А заполучил одного блядуна, прости готтсподи под бочком прекраснейшей, одного гнома отмороженного на всю механическую голову и на сдачу бонда недоделанного, кой и тянул на себе служебные обязанности. И между прочим тоже так увлёкся своими пакостными должностными, что даже не сразу понял, за что именно его слуги Всевышнего Единого Истинного вежливо на беседу пригласили. Вежливо это в смысле без серьёзного членовредительства. Тогда, торопливо смывая литрами яблочного шмурдяка (как я теперь понимаю!) послевкусие жутковатого визита к церковникам, Симерий вываливал на меня суть претензий которые, сам толком не понимал. В его изложении это звучало, как организация борделя на местном олимпе. С нарушением моральных устоев среди низших божеств и нарушением удобств для прочих. Я тогда нихрена не въехал, и ему пришлось пересказывать свою речь трижды, старательно подбирая формулировки и терминологию, чтобы до одного гениального, но слегка туповатого тангара дошло. Ортос и Греп поняли первыми. И ржали, как ненормальные роняя на пол кружки и грибы, заикаясь и давясь скупыми потоками слёз, пытались объяснить мне суть анекдота. А анекдот оказался жестоким ультиматумом от здешних носителей божественной воли (вернее божественного консенсуса), к некоему невдалому изобретателю-рационализатору. Оказывается. Богопротивное устройство, созданное злым коварством нелюдя, привело к массовому и противоестесственному совокуплению огненных и водных элементалей, порождало массу новых низших божеств и сбивало набекрень весь баланс межбоговых взаимоотношений в пантеоне. Млядь! Даже по прежнему месту жизни, где власть имущие, давно и надёжно запрягли всю эту эгрегориальную шелупонь в свои лакированные колесницы, нет-нет да сорвётся с привязи, какая-нибудь мелкобожественная скотина, обрушая в хаос всякие мелкие страны и крупные корпорации.

— И чё? — глубокомысленно вопросил я, пялясь в пустоту.

— А то! — рявкнул в ответ, Симерий, — что меня живым отпустили, токи после клятвы своим Святым покровителем, что я тебя прикончу!

В трапезной повисла тишина, слегка разбавленная скрипом металла по коже со стороны компаньонов — проверяли легко ли выходят кинжалы из ножен. Так на всякий случай.

— И чё? — столь же интеллектуально продолжил тормозить я.

— ...ох, — Симерий набулькал себе ещё сидра, покачал пустой бочонок, вот проглот! — та ничо... Я ж посвящённый Локи...

После чего братья снова ударились в громогласный ржач. Глубоким низким басом. Так что стол задребезжал и аж слегка запрыгал. Я по прежнему продолжил тупить, поняв только, что Симерий пообещал кому-то меня убить во спасение своей жизни — это я легко могу понять и даже простить, фигня какая. И убивать не собирается, потому-что.

— А почему?

— Дме бобесфенныыы глю.. тьфу! Божественные клятвы пофик. Хитрец прикроет. А письменный договор заключать надо не со мной, а с гильдией. А гильдия убийствами не занимается, — тут он как-то неловко скосил глазами в сторону, — ну специально не занимается! Договор заключат, бабло возьмут, а на заказ положат! — и жизнерадостно добив остатки выпивки потянулся к последним грибочкам.

Возвращались в замок мы тогда торопливо. Без степенности, приличествующей благородным свежепохмелившимся донам. Ничего не поделаешь — нужно срочно обсудить вопрос с Лёней. Во всяком случае так полагал Симерий. Я тоже так полагал, а братья состроив хитрые рожи, стали всячески проявлять заботу о моей безопасности. Я их понимал. Не. Кидать они меня не будут. Все свои. Но вот скромно отвести в сторонку от практического руководства компанией... Сам Подгорный Владыка велел не зевать когда с утречка зеньки продираешь, чтобы без тапочек не остаться.

И попали в самый эпицентр семейного скандала. В принципе стоило того ожидать. Вид красного как рак, взъерошенного и злого светлости, а так же некоторая перекошенность его наряда, говорили о постигшей благородного барона неудаче. Причём не его в том вина. И даже не беда. Бяда в данный момент орала. Дебелая тётка, служившая кем-то типа приходящей дуэньи для её прекраснейшего высочества, наслаждалась. Наслаждалась она сольным выступлением на тему "какая сволочь посмела бедную сиротинушку заобидеть". Когда дама выдавала очередной пассаж с воззванием к тени матери-покойницы, сиротинушка, отец сиротинушки и обидчик сиротинушки слегка отшатывались в стороны. Я так понимаю, хуже всего приходилось Лёне. Мало того, что вполне реально светит нечто типа гильотины, так ещё и не дали. Иэзалинда, как истинная тётка в расцвете женских чар выглядела, как звезда. В смысле снисходительно выслушивала провинциальную актриску выпущенную перед публикой "на разогрев". Щас выберет паузу и вступит. Величество морщился от привычного, видимо, репертуара, чуть заметно, только если присматриваться. Симерий, скотина, как водится растворился в тенях, где-то за моей широкой спиной, а на меня приходился рикошет ударной волны. Хорошо, что рикошет.

— ...и безбожная нелюдь пялится на...

— А?

— ...как земля носит и куда боги терпят само существование мерзких...

— ЧЕГО!?

Я чувствовал что начинаю звереть на пустом месте. Нет, всё понятно. Мадам узрела нового, совершенно ни в чём невиновного, а потому беззащитного персонажа и решила поупражняться в прицельной стрельбе по моей нервной системе. Ни когда не умел терпеть женские истерики. Без.. эх-хе-хе-х "обезбаливающего". Я приготовился рявкнуть, что-нибудь и под поставленную дымзавесу слинять хоть за угол, чтоб осколками не цепануло. Но тут по мне нанесли удар с фланга.

— Да как Вам матушка-кормилица не совестно!

Голосок, у высочества, как я уже замечал... тренированный. В обоих смыслах. С чудесным для такого теловычитания частотным диапазоном, солидной мощностью и умением генерить тот отменный набор гармоник, что гуманитарии зовут "обертонами". Вот только в данный момент был включён режим "стекло по железу" и выдавались заряды, практически мне в ухо. Поперхнувшись собственной репликой, я вытаращил глаза в беспомощной попытке вдохнуть, а смысловую часть истерику молодёжи как-то упустил.

— Букха! — наконец-то прокашлялся я и опёрся об стенку.

— ...а сама бегает по лицам неблагородного происхождения!

Моя нечаянная реплика не помешала высочеству развернуть наступление на любимую "тётушку". Чесно скажу. Начиная с этого места, я таки привалился к стенке, зажмурился и постарался оглохнуть. За спиной пискнул придавленный Симерий, а вот нефик невидимкой прикидываться. Высокородная и ооочень высокородная дамы хаялись так, что базарные торговки ветошью давно схарчили бы от досады свой товар. Спасли нас от мучительной смерти в дурдоме санитары. В смысле стража. Или не совсем стража, но короче какие-то дядьки подхватили и тихой сапой выволокли отсюда — туда. Тётки, в отличие от преусловутых глухарей, этот манёвр заметили и попытались пресечь, типовым женским "я ещё не закончила!". Величество в ответ молча захлопнул дверь. Аж самолично! И ткнув пальцами в парочку "добровольцев", рявкнул: