Обрести крылья. Становление.

Снова повернувшись к сыну, она продолжила:

— Я и не думала, что ты захочешь предложить Лин браслеты истинной пары, но за день до твоего отъезда во мне словно возникло что-то... Я не помню, как забирала их, клянусь! И не могла никому ничего сказать... Не знаю, почему управляющей мной силе нужно было это...

— Скажи, все твои видения... вот такие? Что заставляют тебя действовать? — спросил Кэл, недоверчиво вглядываясь в лицо матери.

— Нет, гораздо чаще я просто вижу: надо посоветовать кому-то что-то. Например, как с твоей учебой в Академии, или как с тем человеком, что тогда прилетал с драконами за Лартом. Но иногда... Иногда я не знаю, что творю и не знаю почему!

— Простите, тари Таллэриэль, — обратилась я к ней. Та вздрогнула, словно я ее ударила, и посмотрела на меня затравленным взглядом, а затем попросила, глотая слезы:

— Я понимаю, что вела себя по отношению к вам мерзко и вы вправе меня презирать, но не зовите меня так! Если можно...

Я вздохнула и поглядела на Кэла, на лице которого сейчас отражались все испытываемые им чувства, и произнесла:

— Талли, вы помните, что было в записке, что вы оставили в шкатулке из-под браслетов? Почему вы написали именно это?

— Спасибо! — она посмотрела на меня так, словно я сделала ей подарок, а затем удивленно заломила тонкие брови, и ее глаза пораженно расширились, — но разве я писала какую-то записку?

Мы переглянулись. Похоже, она и вправду не помнила ничего! Сейчас я принимала эмоции всех находящихся в этой комнате, и от матери Кэла шли только искренность и чувство вины. Талли растерянно оглянулась, Кэл достал записку и протянул ей. Она прочитала ее с потрясенным видом и выронила, устремив взгляд на Кэла, а затем прошептала:

— О Боги! Неудивительно, что ты в таком гневе! Я лишь надеюсь, что вы когда-нибудь сможете простить меня... Что... что произошло из-за того, что я сделала? Кроме того, что я чуть не поломала вам жизнь?

— Ничего непоправимого, — вмешалась я, — более того, я хотела кое о чем спросить вас, Ларт. Могли бы брачные браслеты помешать ритуалу принятия стихий? Или ритуалу связи в звезду? Повлияют ли они на возможность возвращения моего прежнего облика?

Ларт задумчиво покачал головой:

— На успех проведения ритуала они бы не повлияли, но скорее всего к тебе вернулся бы прежний облик. Скажи, Огонь пытался вернуться при принятии стихии?

— Да, и почти вернулся, — кивнула я.

— Значит, с браслетами вернулся бы точно. Насчет возвращения прежнего облика, надень ты их сейчас... Подозреваю, над ними придется поколдовать, чтобы ты не превратилась в Ринавейл сразу же, как их наденешь. Или наоборот — чтобы остался хоть один шанс на это. Придется тебе очень подробно рассказать, что за ритуал ты провела, а мне — провести кое-какие исследования. Подожди... Ты сказала про звезду, я не ослышался?!

— Верно, — вступил Кэл, — мы члены боевой группы-звезды, и Лин — ее сердце. А ты что, знаешь о звездах?

— Да, — улыбнулся Ларт, — и ты бы знал, если бы побольше интересовался историей своего рода. Один наш предок был лучом звезды, я дам вам прочесть его дневник. Получается, у вас и так связь сильнее, чем у супругов в истинной паре! Проклятье... Ритуал принятия стихии? Ритуал связи в звезду? Это невозможно, вы же только второй курс закончили!

— Четвертый, — вздохнул Кэл, — наши с Лин чувства инициировали звезду в начале года, так что мы прошли три курса за год, приняли стихии и создали полноценную звезду. Но мы отклонились от темы. Мы говорили о поведении мамы... Лин права, ничего непоправимого не случилось, хотя могло случиться! Из-за отсутствия браслетов я не решался просить ее стать моей женой, а ей пришлось выслушивать грязные оскорбления! Так что прощения просить маме следует прежде всего у Лин!

Талли все ниже опускала голову с каждой фразой сына, а при последних словах и вовсе понурилась. Ларт взглянул на меня в ожидании, Кэл тоже. Помолчав, я начала:

— Знаете, я не имею права судить ее — я не член вашей семьи...

— Пока! — горячо прервал меня Кэл. Я послала ему ласковую улыбку и продолжила:

— Я мало знаю о том, как это все работает, но... Без действий Талли, пусть и неосознанных, пророчество скорее всего не реализовалось бы. Вы знаете, кто я, — обратилась я к мужчинам, — так что, вернись ко мне прежний облик сейчас или полгода назад... Я бы оказалась игрушкой политиков и скорее всего, никогда не стала бы женой Кэла. Так что... Похоже, мне следует благодарить вас, Талли, за ваши действия, а не судить. У меня нет к вам претензий и я надеюсь, что и Кэл сможет вас простить. Прошу только об одном: дать нам право решать все, что касается нашей будущей семьи, самим!

— Кэл, — с надеждой посмотрел на него отец, — что ты скажешь?

— Если то, что сказала Лин — правда... Я прощаю тебя, мама, за твои действия с браслетами, вот только скажи мне: что это за выходка с комнатой для Лин?

Талли покраснела, потом побледнела и сдавленным голосом сказала:

— В этом лишь моя вина, и я могу только еще раз попросить прощения. Это было глупо и мелко. Я была в отчаянии, ведь одного взгляда на то, как вы смотрите друг на друга хватило, чтобы понять всю силу ваших чувств. И... — ее голос задрожал, — я понадеялась, что мое поведение выведет Лин из себя и оттолкнет тебя от нее хоть немного...

Она опустила голову и расплакалась, Кэл посмотрел на меня беспомощно, а Ларт — умоляюще. Похоже, настало время налаживать отношения? Что ж, если они предоставляют мне право решать... Я дотронулась до руки Талли и, когда она подняла на меня глаза, улыбнулась ей, получив в ответ робкую, полную зарождающейся надежды улыбку, и произнесла:

— Предлагаю забыть все, что раньше было, и начать с чистого листа. Я Алиэн эс Лирэн, для друзей и близких — Лин, и я люблю вашего сына. И надеюсь, что мы сможем относиться друг к другу с уважением и симпатией!

Похоже, Талли не верила своим ушам. Помедлив, она тихо произнесла:

— Лин, я очень рада тому, что у моего сына такая удивительная невеста: любящая, понимающая и мудрая. Я Талли, и мой дом — твой дом! — она протянула мне руку, которую я без колебаний приняла.

Мужчины смотрели на нас с радостью и, пожалуй, умилением. Ларт тряхнул головой и весело сказал:

— А давайте отпразднуем! Это же замечательно, столько хороших новостей: сын привел домой невесту, да еще и такие грандиозные успехи в учебе! Согласны?

Мы переглянулись и дружно улыбнулись.

Праздновать решили не в доме, а на берегу озера, так что через пару часов мы удобно расположились на траве с бокалами вина в руках. Кэл обнимал за плечи меня, Талли положила голову на плечо Ларту и смотрела на всех сияющими от счастья глазами. Поймав мой удивленный взгляд — сейчас она снова выглядела юной и прекрасной — негромко пояснила: "магия Жизни".

Родители Кэла подробно расспрашивали нас об учебе, о наших друзьях. Все было тихо и мирно, пока я не вскинула голову, увидев скользнувшую над головой огромную тень. Уловив мое движение, Кэл сделал то же самое, и мы вместе уставились ввысь, любуясь купающимся в небесах черным драконом. Заметивший наш интерес Ларт пожал плечами:

— Шарэррах в последнее время словно стерегут долину, это началось седмицу назад.

— Сюда они не прилетали? — спросил Кэл, — вообще-то это они Лин охраняют!

— Тебе грозит опасность? — резко повернулся ко мне Ларт. — Рассказывай!

— Что вы знаете о произошедшем прошлым летом? Что рассказал вам Раян? — вопросом на вопрос ответила я.

Как оказалось, Раян рассказал Ларту все, что знал на тот момент. Кивнув, я поведала обо всем остальном: допросах Дойла и Сигни, наших опасениях насчет знаний Каэхнора о звезде, перевороте у Таэршатт, бегстве Каэхнора и договоренностях с Эрвейном и Раяном относительно ловушки для него. Ларт слушал молча, лишь лицо его все больше каменело. Когда я закончила, он покачал головой и сказал:

— Надеюсь, тебе все же не понадобится разыгрывать из себя приманку...

Талли бросила на меня тревожный взгляд и вдруг изменилась в лице: кожа побледнела, черты заострились, глаза словно заволокло туманом. Кэл прижал меня к себе крепче и шепнул:

— Видение! Второй раз в жизни вижу, как это происходит, жутковатое зрелище!

Ларт бережно держал жену за плечи, ожидая конца приступа. Он был коротким: три минуты, и все словно схлынуло, а Талли открыла глаза и взглянула на нас.

— Простите, дети! Ларт, — она перевела взгляд на мужа, ее голос изменился — стал резким и властным, — ты помнишь тот артефакт, из-за которого меня похитили?

— Конечно, но...

— Ты сможешь сделать его в виде ленты? Его, щит от физических воздействий и щит от огня?

Ларт задумался, потом решительно кивнул:

— Придется здорово поработать, но смогу.

— Сделай, и как можно скорее. Лин, — обратилась она ко мне, — как только Ларт это сделает, вплети эти ленты в косу и носи постоянно! Обещаешь? А до тех пор не отходите от дома далеко — сюда не пробиться даже драконам, Ларт позаботился об этом после моего похищения!

Я кивнула. Кэл внимательно посмотрел на мать, а затем спросил:

— Мама, что ты видела?

— Это было видение-совет. Я знаю только, что это может помочь Лин в опасной ситуации.

— Щит от огня, физических воздействий и артефакт, не дающий дракону обратиться, — задумчиво перечислила я, — похоже, вероятность попасть в лапы Каэхнора довольно велика... Не зря же именно ленты, чтобы их нельзя было обнаружить при поверхностном осмотре... Спасибо, Талли!

— Жаль, что я не могу сказать больше, — вздохнула та, — и не стоит меня благодарить. Если бы не ты, я могла бы потерять сына!

Ларт поцеловал жену в щеку и сказал:

— Талли, дети, предлагаю сегодня отдохнуть, а завтра начнем работу: мне нужно будет все узнать о ритуалах, разобраться с браслетами и начать делать ленты-артефакты. А вам будет полезно почитать дневник нашего предка, да и кроме него в библиотеке найдется немало интересного.

Так мы и поступили. На следующее утро мы принялись за дело: Кэл отправился в библиотеку, а я с Лартом — в мастерскую. Выслушав рассказ о проведенном мной после бегства ритуале, он покачал головой и сказал, что слышал о подобном, но для анализа взаимодействия его с браслетами ему понадобится время и много расчетов. Впрочем, расчетами занимались мы втроем: даже основ артефакторики оказалось достаточно для того, чтобы помогать Ларту в этом деле. В результате, когда утром четвертого дня мы явились в мастерскую, то застали там усталого, но довольного Ларта. Предложив нам присесть, он подмигнул мне и сказал:

— Что ж, Лин, могу сказать одно — мне немного жаль, что у тебя совсем нет Земли. К сожалению, без нее артефактором стать невозможно, зато интуиция у тебя выше всяких похвал, а для артефактора это важное качество, так что будь у тебя Земля, я не отказался бы от такой ученицы, не век же вам по дорогам скитаться! Коротко: до принятия стихии любое серьезное дополнительное влияние на ауру — а браслеты именно такое влияние и оказывают — сработало бы при ритуале на возвращение внешности Рины. То есть ты бы точно вышла из той комнаты Риной, если бы не изменилась еще раньше! А вот сейчас эта внешность и аура — после всех ритуалов — стала доминирующей. Надень ты браслеты теперь — и ты никогда не вернешь себе прежний облик.

— Получается, что либо Лин надевает браслеты сейчас, навсегда остается полуэльфийкой и живет в два раза меньше меня либо не надевает и сохраняет шанс вернуть себе тело Рины и обрести ипостась и более долгую жизнь? — голос Кэла выдавал его смятение.

— Нет. Есть способ, при котором браслеты будут работать совсем по-другому. Я могу привязать их к ее Огню, и тогда по истечении определенного времени она сможет вернуться в прежний вид! — торжествующе заявил Ларт.

— Но у меня больше нет Огня! — воскликнула я.

— Это не совсем так, дочка. Он есть, просто у тебя нет к нему доступа. Его не видят, потому что это не магия или свойство крови, это кусочек твоей души. Не будь ты урожденной драконицей, ничего не получилось бы. Словом, я могу переделать браслеты так, что через три года ты сможешь позвать свой Огонь назад, и браслеты не помешают, а помогут его вернуть! Но и они — не гарантия, что это удастся. Возможно, это произойдет через пять или десять лет, а возможно — никогда... — развел руками он.

— Ларт, это в любом случае лучше того, что есть сейчас! У меня появится дополнительный шанс, — сказала я, бросаясь к нему на шею, — спасибо! А они точно не спровоцируют обращение раньше чем через три года?

— Уж это я могу тебе гарантировать, — ответил тот, ласково погладив меня по голове, — ну что, сынок, переделывать браслеты?

— Разумеется! — воскликнул Кэл, — моя помощь нужна?

— Мне нужно будет немного твоей крови, сынок, и присутствие Лин во время работы, согласны?

— Конечно! — хором ответили мы.

— Тогда сейчас принесу кое-что и начнем, — улыбнулся Ларт и ушел, оставив нас одних. Мы молчали, думая каждый о своем. Тишину прервал Кэл, задумчиво произнеся:

— Получается, если бы мама не украла браслеты, пророчество действительно не реализовалось бы так, как она его видела? Ох, это такое облегчение!

— Ты до сих пор сомневался? — тихо спросила я.

— Мне показалось, ты и сама просто предпочла поверить в то, что это правда, чтобы разрешить конфликт, — вздохнул он.

— Я не совсем понимаю все эти вещи с пророчеством, но... Знаешь, когда твоя мама говорила, что не помнит о том, как она украла браслеты и писала записку — она была искренна. Так что... Ты прав, я предпочла поверить в это и сейчас рада, что мое предположение подтвердилось — это необходимо было прежде всего для тебя и твоего отца. О, а вот и он!

Работа артефактора оказалась интересной и невероятно сложной: такой запутанной схемы заклинания я не видела ни разу. Хотя нет, видела, правда всего лишь однажды — в дневнике Шэра. Как жаль, что я не могу рассказать Ларту о нем! Вряд ли бы кто-то мог разобраться во всем этом лучше него...

Через два дня браслеты были готовы. Ларт выглядел невероятно довольным: по его словам, он еще никогда не делал ничего настолько сложного! Я чувствовала себя вымотанной, ведь эти дни просидела в мастерской практически безвылазно, а обращение к моему Огню оказалось не на шутку болезненным. Так что когда Ларт, буквально лучась гордостью за хорошо сделанную работу, сказал: "готово", все, на что меня хватило — дойти с поддержкой Кэла до своей комнаты и упасть на кровать, даже не раздеваясь.

Разбудил меня стук. С трудом сползя с кровати, я доковыляла до двери и распахнула ее. Стоявшая за ней Талли тепло улыбнулась мне:

— Лин, светлого утра! Что, девочка, замучил тебя Ларт? Давай-ка я помогу!

Ласковое прикосновение к щеке, ее руки на плечах, и я чувствую, как сила Жизни наполняет меня здоровьем и легкостью. До сих пор я испытывала такое лишь раз, когда меня лечила мать Эрвейна. Подмигнув, Талли сказала мне:

— Кэл весь извелся, ожидая твоего пробуждения, ему не терпится наконец сделать тебе предложение как должно!