Оранжевая страна. Фельдкорнет.

Так... а это что? Оружейный шкаф? Мать моя... Франкотт, Перде, Голанд... а это что?

Я вытащил из пирамиды винтовку с оптическим прицелом. Х-м... даже чуток на современный смахивает. Винтарь — обычный Маузер, правда в штучном исполнении, а прицел... А... ну да, австрийский 'Телолар'!* Древность конечно неимоверная, но может и сгодится... Млять, все заберу...

Телолар ('Telorar') — один из первых оптических прицелов(ружейных телескопов) современного вида. Выпускался на австрийском предприятии KAHLES с 1900 года.

Клыч(килыч) — один из видов турецкой сабли. Изгиб клинка начинается с конца второй трети. Верхняя треть клинка — прямая. Рукоять прямая или изогнутая. Масса сабли колеблется, в среднем, от одного до полутора килограммов.

Корабеля (карабела) — тип сабли широко распространенной в Восточной Европе. Основным отличием карабелы является рукоять в форме 'орлиной головы', с загнутым вниз набалдашником. Эфес характеризовался обычной сабельной крестовиной с шаровидными утолщениями на концах.

— Ух етить!!! — Степа снял со стены кривую саблю. — Твою в дышло... Карабеля!!!*

— Забирай Наумыч, твоя теперь. И клыч* бери. Да и среди этого добра твоя доля есть.

— Благодарствую Ляксандрыч... — Степа бережно прижал саблю к себе. — Не забуду...

— Да ладно тебе. Берись лучше за мешок... Тяжелый зараза...

В общем, ограбили мы кабинет Шульца почти подчистую. Вплоть до коллекции курительных трубок и шахмат с золотыми и серебряными фигурами . Да-да... я понимаю: жадность фраера сгубила, но будем надеяться, что это не тот случай. Добра набралось столько, что пришлось конфисковать пароконную повозку из конюшни при поместье. М-да... заразительное это дело...

Попал в гостиницу далеко за полночь. Спать... спать... Что за нахрен?

— Мишель, спрашивается, долго я тебя ждать буду? — обиженно протянул сонный женский голосок.

— Ты как сюда попала? — поинтересовался я у Франсуазы и зажег лампу. Да... именно она. Лежит на кровати в одном неглиже. Вот же засранка...

— Ты меня не рад видеть? — француженка сладко потянулась; темные пятнышки ее сосков отчетливо проявились на шелке пеньюара. — Противный...

— Отвечай на вопрос... — я расстегнул пояс и повесил его на стул. — Подкупила портье?

— Угу... — Франсуаза призывно протянула ко мне руки. — Не вредничай, иди ко мне...

— И как это понимать? Говори, говори, не стесняйся... — я налил себе и баронессе шампанского, стоявшего в ведерке с растаявшим льдом.

— Это важно? — большие красивые глаза опасно приблизились ко мне. Одурманивающий запах женского тела и жасмина заставил отчаянно забиться сердце.

— Как бы да... — я провел рукой по горячему бедру баронессы. — А с другой стороны, нет...

— Тогда вперед, мой герой...

В голове крутнулась крамольная мысль... Вот как-то нехорошо поучается... Лизхен в больнице, а я тут амуры развожу. Мулатки не в счет — они для здоровья, а вот Франсуаза... это совсем другое дело. Нет, я конечно не против здоровой конкуренции, но в данном случае... словом, если бы Лизхен была в добром здравии, все обязательно бы случилось. Нет... не могу...

— Франсин...

— Ну что такое? — нетерпеливые пальчики француженки возились с пуговками мой блузы.

— Я заскочил в гостиницу только на минутку. Меня ждут...

Я не понял смысл французских выражений слетевших с уст Франсуазы, кроме одного: дерьмо!!!

— Моя дорогая, ты достойна большего чем пару минут... — я встал и решительно подхватил ремень с кобурой.

— Но!

— Никаких 'но', милая Франсин. Родина в опасности, встретимся за обедом. А вот это... — я достал из кармана и положил ей в ладошку женский перстень из драгоценностей Шульца. — Это тебе...

— На нашу помолвку? — вкрадчиво поинтересовалась Франсуаза рассматривая драгоценность.

— О нет, милая!!! Ты достойна большего... — я шаг за шагом отступал к двери. — Гораздо большего... — очутившись в коридоре, с облегчением вздохнул и сбежал вниз по лестнице. — Ушел таки...

В холле подцепил за манишку напомаженного портье и с удовольствием, пару раз врезал ему по печени. Потом наградил одним фунтом и приказал подать даме в моем номере, утром роскошный завтрак.

Ну вот... как бы и все... переночую в пансионе...

— Зараза, там же диван жесткий...

Глава 19

Оранжевая Свободная Республика. Блумфонтейн. Дом Правительства. 28 февраля 1900 года. 10:00.

На военный совет меня не позвали... Почему? Даже не знаю, но отношусь к этому факту вполне индифферентно. Проще говоря, плевать мне. Все что мог, Майкл Игл уже сделал, так что, мое присутствие там, ничего не решает. Уж как-нибудь сами справятся. Я о фон Бюлове и Максимове.

— Зараза... — я закашлялся и решительно выбросил сигару. — Млять, ну сколько можно там заседать? А схожу-ка я пока, к новому полицмейстеру. Наумыч, подожди меня в кафе...

Что благополучно и осуществил. Новые порядки в полицейском участке, так и бросались в глаза. Все вдруг напялили форму, бороды подстригли, морды одухотворенные, порхают как птички. Даже мостовую перед участком помыли. Полный орднунг, едрена вошь...

— Следуйте за мной герр Игл! — торжественно рявкнул дежурный полицейский и чуть ли не строевым шагом припустил на второй этаж, где находился кабинет начальника.

— Хвалю, товарищ Клаус Граббе... — пробормотал я, едва успевая за ретивым бородачом. — Это же надо было, такого ужаса на личный состав навести...

Почтительный стук в дверь, вальяжный начальственный рык в ответ, дежурный пристукнул каблуками и показал мне бородой на дверь.

— Герр Игл! — Граббе одернул мундир и сделал мне шаг на встречу. — Позвольте выразить...

— Клаус, может как-нибудь попроще? — подбил я его на взлете. — Вроде как не первый день знакомы?

— А... ну да... — новый начальник полиции Блумфонтейна сдулся как воздушный шарик. — Присаживайся дружище...

— Так бы и сразу... — я нагло нацелился на начальственное кресло, но Граббе с воистину спринтерской скорость меня опередил.

— Даже не знаю как тебя благодарить, Михаэль... — он полез в ящик стола и достал из него коробку из черного дерева. — Прими для начала, вот это...

— Пустяки дружище... — я открыл коробку и удивленно хмыкнул. — Х-м... угодил чертяка...

На черном бархате лежал роскошный, инкрустированный золотом и перламутром пистолет. Не револьвер, а пистолет, той самой модели, из которой вполне вероятно шлепнули Петра, который Столыпин, да еще парочку довольно известных личностей. Да, тут ничего не скажешь — Браунинг ?1*, оставил свой кровавый след в истории. Интересно, где его раздобыл Граббе? Довольно редкая модель, со сто двадцати двух миллиметровым стволом. Патрон у него конечно слабоватый, да и плевать, мне в атаку не ходить. Етитская буржуазия, да тут еще запонки, зажим для банкнот и зажигалка, в стиль пистолету. Отличный подарок...

Браунинг М1900(?1) — самозарядный пистолет разработанный Джоном Мозесом Браунингом в 1896 году и выпускавшийся бельгийской компанией Fabrique Nationale d'Armes de Guerre (FN) в 1900-1912 гг. Патрон 32 АСР(7,65х17 мм)

— Где ты его откопал дружище?

Видя что его подарок понравился, Граббе польщенно улыбнулся:

— Пустяки Михаэль. Ты достоин этого пистолета. Но это не все...

— И что еще? — я прицелился в фикус. — Сотню мулаток?

Бур выложил на стол толстую папку и встал.

— Герр Игл, город Блумфонтейн благодарен вам за самоотверженную помощь в обезвреживании опасных преступников... г-м... — Граббе запнулся и продолжил уже не таким официальным тоном. — Короче Михаэль, поместье Шульца теперь твое. Вместе со всем его содержимым. Вот документы...

— Вот же сука... — с чувством выругался я, вспомнив сколько мук мы с Степой приняли вчера перетаскивая весь трофей. Млять... теперь все обратно тащить придется...

— Что-то не так? — встревожился полицейский?

— Да нет, Клаус, — я с чувством пожал ему руку. — Всегда рад помочь, кстати, а что с самим Шульцем?

— Я не знаю Михаэль... — пожал плечами Граббе. — Я изъял из обращения, — полицейский довольно хохотнул, — всех его подельников и передал их людям из администрации президента. Вот и все...

— Клаус?...

— Да помер он, помер, — снизив голос признался бур. — Сердце или что-то там еще. Совесть наверное замучила. Очень не вовремя.

— Почему не вовремя?

— Золото пропавшее с приисков так и не нашли... — доверительно сообщил полицейский. — Те самые две тонны. В том месте, на которое указали его уже не было. Вот такие вот дела. Но на этом все, Михаэль. Больше ничего не скажу...

— Ну и ладно... — я подошел к окну и увидел как во внутреннем дворе полиции двое агентов ведут к большой клетке, полной чернокожих — еще одну, статную, можно даже сказать могучую негритянку, удивительно похожую на всем известную горничную Мамми, из итальянского фильма 'Укрощение строптивого'. Дама величественно шествовала в кутузку ловко держа на голове узел с пожитками, так величественно, что на ее фоне полицейские казались какими-то заморышами.

— Ну, Михаэль, у меня дела... — Граббе не очень решительно сделал попытку меня выпроводить.

— У меня тоже... — я подхватил коробку с пистолетом и документы, сделал шаг к двери и неожиданно сам для себя поинтересовался у полицейского. — Клаус, а это кто у тебя в клетке?

— Бесхозные чернокожие... — небрежно отмахнулся Граббе. — Без хозяев остались. Если никто их себе не заберет, на рудники отправлю. А что?

— Подари мне... вон ту могучую...

— Зачем? — искренне удивился полицейский. — У тебя же... это... есть... те две в гостинице...

— О чем ты думаешь дружище? — я постучал по лбу. — Дом подарили, а слуг нет. Кто будет присматривать?

— Нет вопросов, — обрадовался Граббе. — Можешь еще кого-нибудь, себе выбрать. У некоторых даже рекомендации есть. Много людей уехали, а прислугу распустили. Ну все, все, можешь идти, я дам указания...

Тот же самый ретивый дежурный проводил меня к клетке. Чернокожие сразу подскочили и вытянулись в струнку, с надежной и страхом уставившись на меня. М-да... прям невольничьим рынком попахивает. Как-то это все неправильно...

— Вот эту... — я показал на могучую негритянку. — Ее для начала давай...

— Как скажете герр Игл! — дежурный постучал дубинкой по прутьям. — А ну к дальней стенке, черномазые... живо я сказал, живо. А ты сюда иди...

Негритянка шагнула вперед, ее невозмутимое лицо цвета эбенового дерева не выражало никаких эмоций. Она оказалась довольно молодой, вряд ли старше тридцати пяти лет и при всей ее обширности вполне симпатичной. Правильные, без ярко выраженных негритянских особенностей, черты лица и как я уже говорил, от нее просто веет чувством собственного достоинства.

— Как тебя зовут?

— Лусия Аманда, баас... — мерно прогудела чернокожая.

— Кем работала?

— У Майеров, домоправительницей, — подсказал полицейский. — Они в Европу свалили, а прислуга осталась не у дел.

— Будешь мне служить? — с натугой выдавил я из себя. Нет... в самом деле, черт знает что...

— У бааса есть жена? — невозмутимо поинтересовалась негритянка вызвав недоуменный ропот среди остальных чернокожих.

— Г-м... — я невольно задумался. Вот же... Жены мне еще не хватало... Хотя список кандидаток с каждым днем растет. — Пока нет, но чувствую скоро будет.

— Тогда буду, баас...

— Значит оформляем! — оживился полицейский. — Я сейчас прикажу составить протокол передачи во владение. Надо будет еще заплатить пошлину, совсем небольшую...

Я посмотрел на остальных, разочарованно вздохнувших, чернокожих и остановил служаку:

— Подожди. Мне еще нужна горничная...

— Я повар, повар! Есть рекомендация... — отчаянно замахал руками полный, лысый как яйцо негр.

— А я садовник! Меня учили, я знаю... — пожилой чернокожий умоляюще сложил руки.

— Конюх, конюх я!!! — кинулся к решетке высокий мужчина средних лет. — Кузнечному делу обучен. Кучером могу...

— Возьмите нас служанками, баас... — разом завопили две молодые девушки. — Возьмите пожалуйста!!! Мы не хотим на рудники...

— Сколько их?.. — не глядя на клетку, бросил я полицейскому.

— Общим числом, шесть голов... — отрапортовал дежурный. — Все местные, то есть из Блумфонтейна. Всех берете?

— Беру...

Через полчаса я стал счастливым обладателем трех голов мужеского полу и трех женского. Млять, рабовладелец. И не отпустишь их на все четыре стороны, враз опять в клетку загремят.

— Тьфу ты... — я оглядел свои приобретения. — Ну и что с вами делать?

— Ух етить! — коротко выразился Степа, выразительно посматривая на Лусию Аманду. — Где ж ты их набрал Ляксандрыч?

— Считай купил... етить... В общем, слушай Наумыч боевой приказ. Помнишь вчерашнее поместье? Наше теперь. Бери этот народец и вали туда. Пристроишь их к делу по своему усмотрению. Ну-у... убрать, подмести, поскрести... Вот-та здоровая, старшей среди них будет. Да... вот фунт, прикупите по пути провизии какой-нить. Они вроде как со вчера нежрамши. Да и нам надо будет повечерять...

— Обживаемся, значитца, помаленьку... — удовлетворенно кивнул Степа. — А ну нехристи строиться, так вас рас так... А это... Ляксандрыч... значитца, все надо обратно тащить? Ну-у... вчерашнее...

— Ночью перевезем трофей...

Свежеприобретенный народец, повинуясь команде, послушно построился и потрусил за Степаном, а я... а я... Стек себе что ли прикупить? А то какой нахрен рабовладелец без стека?

— Герр Игл, герр Игл... — ко мне несся перепуганный полицейский.

— Что?

— Вас приказано срочно сопроводить к...

— Идем...

Заседание совета по обороне закончилось полной поддержкой нашего плана. Для обеспечения операции выделили Европейский Легион, под командованием генерала Вилейбоа Мореля в количестве восьмисот человек, триста американских добровольцев и две командо, общей численностью в тысячу стволов из дистриихтов Якобсдаля и Форесмита. Помимо этого, к нам придали около четырех тысяч чернокожих в качестве рабсилы и мобилизовали все производственные предприятия Блумфонтейна. Мало, до обидного мало, но, честно говоря, я и на это не надеялся, планируя оперировать гораздо меньшими силами. Думаю справимся, конечно если остальные войска буров не подведут. Впрочем, де Вет и де ла Рей заверили, что не подведут и будут действовать согласно представленного плана компании.

Откровенно обрадовали вести с фронта, Фронеманну удалось качественно перерезать дорогу между Кимберли и Пардебергом, при этом в прах разгромить два обозных конвоя, взяв шикарные трофеи и теперь бритты вынуждены оторвать от основных сил целую дивизию для обеспечения снабжения. А самое главное, они прервали железнодорожное сообщение в обе стороны от Де Ара.

Робертс стоит у Пардеберга, буры преграждают ему путь разместив свои позиции примерно в десяти милях от него, на линии холмов к востоку от Оксфонтейна. Практически ничего не изменилось, все происходит точно так же, как в реальной истории, в которой Робертс седьмого марта атаковал эти позиции и конечно же вытеснил буров, после чего путь к Блумфонтейну остался отрытым. Очень надеюсь, что и сейчас, все случится подобным образом. Да, именно так, потому что, свои позиции, растянутые на десяток миль, буры ну никак не смогут удержать...