И прикидывал я, пока озвученные копошились и подписывали. И в принципе, выходило нормально. Излишне “милосердно”: это я и сам понимал, надо было главного арбитра, по уму, расстреливать в варп, устраивать проверки и чистки… Но, честно, не лежала у меня к этому душа. Кроме того, на планете останется (как сам врёт, но в этом случае это на его совести) Марк, охотник на ведьм, вот пусть он и разбирается.
Так что дождался я подписей на протоколах и послал присутствующую орду в варп. А сам связался с попом, уведомив, что вот у него, на ближайшее время, появился персональный полк гвардии. Пока не прибудет начальство из Астра Милитарум — может командовать.
— А что мне с ними делать? — несколько растерянно выдал кардинал.
— Не знаю, пусть улицы метут, грядки копают, убийц и бунтовщиков расстреливают, — ответствовал я. — Кстати, экклезиарх, как вопрос с поисками убийц? — решил напомнить я.
— Да нам как-то не до того пока было, — был мне ответ.
— Зря, если сейчас не найдёте — придётся расстреливать каждого десятого, — посетовал я.
— Найдём, Инквизитор! — взбодрился поп.
И всё-таки, хороший человек, задумался я по окончании беседы. Вот бывает же такое, констатировал я, да и забил.
Оставалось ещё одно дело, а именно пленные предатели. Марк, незримой тенью следовавший за мной всё это время, оживился, лапки попротирал и предложил свой “пул специалистов”.
— Благодарю, но излишне, коллега, — улыбнулся я, а на приподнятую бровь пояснил. — Дознаватель, — указал я на Кристину, кивнувшую мне. — Да и не так мне много надо узнавать, — признал я. — Вы же грозились заняться “последствиями пребывания еретика”, — не без ехидства напомнил я. — Вот и занимайтесь, а мне от захваченных нужны только детали по еретику.
— Вы так говорите это, Терентий, как будто прощаетесь, — выдал Марк.
— Ну в целом — я именно это и делаю, — не стал скрывать я. — Дело Инквизитора Ордо Маллеус, по большому счёту, закончено, дождусь конца “окна предсказаний”, благо, до него пара дней, — на что коллега понимающе кивнул, — и покину систему. Милосердие нуждается в ремонте, а еретик — в поимке, и вот именно он, невзирая ни на что — моё дело.
— Варп-буря, — понимающе кивнул Марк.
— Если бы только она, Марк, — вздохнул я. — Вот КАК, по-вашему, еретик взорвал базу Астра Милитарум?
На этот вопрос коллега, явно ранее воспринимающий происходящее расследование как этакое “иногда интересное кино”, а объектом наблюдения для него, несомненно, являлся я, задумался. Поэманировал в свете и ветре афигом, повзирал на меня. И выдал:
— Понятия не имею, коллега. Выходит, что и не мог никак, но сделал, мерзкий еретик. Или еретик не один, но кто тогда ещё? Вы же, по вашим словам, проверили спасшихся? — уточнил он.
— Всех, и пристрастно, Марк. Милосердие болталось вокруг базы сутками. Все спустившиеся на планету гвардейцы и станционарии проверены. То есть, либо это группа опытных самоубийц с навыками техножрецов, — на что коллега слегка ухмыльнулся оригинальному определению, ну и закончил за меня:
— Либо Аполлинарий использовал неизвестное колдовство, а, скорее всего — демона, — заключил Марк. — Как ни невозможно бы казалось, вероятность этого намного выше, чем еретики-самоубийцы механикус. Или он, всё же, гораздо более высокоранговый псайкер, нежели демонстрировал? — задумался он.
— А вот варп знает, буду разбираться, — ответил я. — Собственно, потому это и “моё дело”. Ну а ваше, — ехидно оскалился я, жестом указывая на планету.
— Да, ваша не амбициозность известна, коллега. Что ж, давайте разбираться с предателями.
И начали мы с предателями разбираться. Четыре человека, три астартес. В названия банд я не вникал, но легионы — тысячесынные и императоросынные, слаанешиты и тзинчиты, если ранжировать по “купившим” предателей.
И никого высокорангового: даже как они оказались в одном налёте, пойманные толком не знали. Был приказ старших, как выяснили мы с Кристиной, которая ломала мозги предателям, не особо церемонясь. Про еретичище принесенные волчарой слыхом не слыхали, знамом не знамали.
Посмотрел я на куски, местами без ручек-ножек (стая товарищей постаралась, без сомнения), с парой слюнявых идиотов (тысячесынные, противились псайкерству Кристины), ну и сделал любезный жест коллеге, мол “эти остатки — ваши”.
Марк на любезное приглашение поморщился, видно, не только мне пришла в голову ассоциация с объедками, но свою “прикомандированную свиту” на подследственный материал напустил.
Ну а я стал и вправду прощаться: делать мне, по большому счёту, на планете нечего. Войска из Стеропа почти переместились на Милосердие. Кай шлёт победные реляции на тему того, как он замечательно, разнообразно и императороугодно оттрахал “косячников” в мозг, вселив в их рукосуистые сердца (и насосы) страх инквизиционный и империумный.
— Составить вам компанию у Космических Волков? — полюбопытствовал Марк.
— А смысл? — пожал плечами я. — Этот Рагги хочет меня показать своему псайкеру, убедиться в отсутствии скверны. Не более и не менее. Следовательно, мне разумно прибыть, жрецу показаться, настроение себе поднять, — оскалился я, получив понимающую ухмылку. — Если нападут — возможность мгновенной эвакуации есть. А в Империуме станет на одну стаю меньше: бунтовщики и предатели, — уточнил я, на что коллега задумчиво покивал. — Да, передам распоряжение оставаться в системе до окончания варп-бури, на всякий случай, — уточнил я.
— Весьма дальновидно, коллега, — согласно кивнул Марк.
— Вам кардинала отдать… в смысле, познакомить, чтоб вам не пришлось проводить мизансцену “явление Инквизитора, акт второй”? — любезно уточнил я.
— “Отдайте”, коллега, сэкономит время, — был мне ответ.
“Отдал” я попа Марку, в смысле связался, потыкал пальцем в коллегу и уверил попа, что это коллега. Что слушать его надо и прочее. По-моему, судя по морде лица святоши, наша чехарда вселила в его сознание “габаритную дифференциацию” Инквизиторов, мол, чем больше, тем главнее.
Ну да и варп бы с ним, с молодцом этаким, мысленно заключил я, поручкался с коллегой, подозвал Агнессу и, не скрываясь, велел жучков с Марка прибрать — не фиг добром разбрасываться. Ванус с физиономией индифферентной жучков в коробочку прибрала и отошла.
— А я всё думал: снять или оставить, — откомментировал ничуть не удивлённый Марк. — Но решил оставить: мне не мешают, а вам, коллега, спокойнее.
— Инквизиция благодарит вас за понимание и содействие, Инквизитор, — чертовски изящно пошутил я, на что собеседник фыркнул. — Я вас увижу на Сиянии?
— Скорее всего — да, — был мне ответ. — Но вряд ли узнаете, Терентий, — ехидно оскалился Марк.
— Скорее всего, узнаю, Марк, — ещё более ехидно оскалился я.
Посверкав друг на дружку зубищами, мы всё-таки распрощались вполне благожелательно. А я иронично думал, что понятно, что “Инквизитор Марк” — личина. Но уж что-что, а душевный лик коллеги я изучил с пристрастием, так что смена внешности, возраста и даже пола (хотя, последнее вряд ли, слишком “маскулинные” реакции и ощущения) меня от похлопывания астартячьей лапой по плечу со словами “Привет, Марк, а ты сильно изменился за лето!” не удержат.
И вот, выхожу я, значит, из пыточных казематов, роль которых выполняло здание, реквизированное гвардейцами под штаб, вздыхаю с некоторым облегчением, думаю направить стопы свои и аколячьи в направлении космодрома, как зрю я весьма занимательную картину.
Итак, аколятня моя, в прочих делах не занятая, как и телохранители, ошивались, значится, у входа. Кстати, половину беседы с Рагги я потратил на приказы воксом придурка этого смертью не убивать, сам справлюсь, если что. Очень уж с точки зрения преторианцев “падазрительна!” был волчище. Но да не суть, а суть в том, что вместо того, чтобы заниматься каким-нибудь своим делом, этот космоволк ошивался в округе, явно поджидая меня, “чтоб не сбежал”, паразит такой!
Далее, просто “ждать” бодрому Рагги не восхотелось, кроме того, насколько я знал, после боя и сильных душевных переживаний (а было и то, и то, факт) у и так несколько разболтанного организма СБ-шников едут гормоны. Не до съехавшей крыши и прочего: невзирая на явные “недоделки” волчар, откровенных “ляпов” Импи не творил. Но, “выпить и потрахаться” у волчар в таких раскладах, судя по мной изученному — чуть ли не обязательная практика.
Ну, надо и надо, вот только в качестве объекта “сударыня, позвольте вам впердолить!” волчара выбрал Моллис Педитес, Мягкую, чтоб её, Лапку, зоофил этакий!
Впрочем, он и сам зверообразный, но всё равно зоофил. Поскольку вид, род и прочие моменты совсем разные. Ну да варп бы с ним, кроме того, если и впердолил бы волчара Лапке — я бы не возражал. Более того, это бы решило некоторую потенциальную проблему с чувствами аколита.
Но, “вдувание” должно быть по взаимному согласию. А в картине, представшей моим гляделкам в материуме и ощущалкам света и ветра варп знает где, взаимностью не пахло. Нет, волчара не валил Лапку на землю и не ставил на четыре кости силой с понятной целью. Попробовал бы — и без меня преторианцы оторвали бы астартес что-нибудь ненужное, член или голову, например. Поскольку приоритетность и установки “своих” у них были мной обозначены, а обижать моих аколитов категорически не можно!
Но, не применяя насилия, этот дон волчан нудно, противно, явно и очевидно против воли Лапки, до неё домагивался, великодушно игнорируя слово “нет”.
Выглядело это, как когда протягивающий к девице шевелящиеся пальцы похотливец бормочет: “ну душенька, ну всего разочек, ну тебе понравится!” — в ответ на что мохнатая девица ловко уворачивается от похотливых лапок со словами: “Пойдите прочь, вы мне противны, мряу!”
Может, и воображение разыгралось, но Лапка мотала ушами, мрявкала “нет” и всячески выражала “несогласие со впердолить” и у меня на глазах. А Рагги это было до лампады, так что продолжал он своё “ну разочек”.
Нет, это не дело, вынес я веский вердикт. Ну серьёзно, не хрен к моим аколитам домагиваться, заведи своих и домагивайся! А ещё лучше профильного специалиста найди, вот зуб Рагги даю, на Логове этих специалистов нужного полу и настрою — тьма.
Причём, Агнесса была готова Лапке помочь. В своей профессионально-социопатической манере, судя по ощущениям от ассасина — примерялась она, как бы волчаре в доспех напустить жучков с ядами и нейротоксинами, да и замыкание ему, приставале, устроить до смерти.
Ну а преторианцы “мониторили уровень угрозы объекту защиты”, и пока выходило, что “потенциально опасный индивид” устранению не подлежит, не в должной степени грешен.
Так что я широкими шагами дотопал до парочки и громогласно осведомился:
— Меня ожидаете, Бронсон?
Лапка пискнула и феерически быстро и ловко проскользнула за мою спину. Судя по ощущениям — показывала язычину Рагги, но взгляд сервочерепом показал, что нет, просто эмоции (ну да, интересно стало).
— Э-э-э… кхм, да, тебя жду, Инквизитор, — прозапинался волчара. — На пир в честь победы, — покивал он.
— И зря, — ехидно ответствовал я. — Я сейчас на свой корабль, выпью чашечку рекафа, приму ванну, передохну, тогда к вам и направлюсь. Кроме того, я сказал “по окончании расследования”, кто вам сказал, что оно окончено? — приподнял бровь я. — Или вы намеревались меня сопровождать до победного конца? — на что Рагги принял вид столь невинный, что я бы его принял за еретичище, не будь расследование в текущей стадии. — Понятно, — откомментировал я. — В общем, занимайтесь своими делами, Бронсон. Прибуду я на ваш Тьялд, как освобожусь, — выдал я, вызвав подозрительный и неверящий взгляд. — И что у вас с моим аколитом? — уточнил я, обнаружив лапы Лапки на своём плече, при учёте спрятанности и выглядывания из-за спины.
— Трахнуть я её хотел, никогда не было у меня фелинидок, — с обескураживающей честностью выдал этот тип. — И ведь в охотке она, чего ломается — ума не приложу, — откомментировал он, узрел лапкины лапки на моей лапке, ухмыльнулся и выдал. — Кошка, твой мастер на твои желания не ответит, не сможет, — выдало это быдло.
— Господин Большой Терентий всё сможет! Он прекрасный и неутомимый любовник, только занятой очень… ой, — прервалась выдавшая эту тираду из-за спины Лапка.
А я к волчаре повернулся тылом (и не до него, и сервочерепом приглядывал), ОЧЕНЬ внимательно вглядываясь в разглядывающих небо аколита и дознавателя. Прикинул последствия разборки, сейчас или в обозримом будущем, буркнул “Понятно”, поскольку и вправду было всё понятно, ну и мужественно отвернулся от ентих баб, воззрившись на волчару. Волчара в альфа-самцовости утратил, взирая на меня с сомнением и не столь подозрительно, как ранее. Скорее заинтересованно, да и пробормотал под нос “и вправду что ли гибрид? Совсем эти Инквизиторы сбрендили”.
Сам ты слово такое неприличное, и дикарь, и хамло, и быдло, внутренне возмутился я.
— Бронсон, я с вами прощаюсь. Как освобожусь — свяжусь с Тьялдом вокс-связью, если ваше “приглашение”, — процедил я, — ещё в силе. На этом позвольте откланяться.
И потопал я в космопорт. Кристина, трепачка такая, любовалась небом, пылью и преторианцами, делая вид, что ни при чём.
Лапка просто лапками прикрыла морду лица, нервно дёргая хвостом и на меня из-под лап позыркивая.
Вот ведь, нашли время и место. И Кристина нашла, что обсуждать с симпатизирующий мне... женщиной. И своей ученицей. Блин, нафиг, это бабство: пока оно не критично. А, возможно, найдёт себе кого из оперативников посмазливее и помоложе, с зоофильскими склонностями, мужественно решил я. Разумно поручив сам себе, на всякий случай, уточнить у генеторов на судне насчёт снижающих гормональный фон и либидо препаратов. Не факт, что пригодятся, не факт, что понадобятся, но знать надо.
Добрались до Милосердия, где от троицы аколитов я принял доклад о Стеропе, боестолкновениях и результатах “вселения страха империумного”.
