Практическая психология. Герцог

"Ой, не зуди, — тут же отозвался внутренний голос с явно мужскими интонациями. — Ты бы сдохла со скуки через полгода. А так — сплошные приключения. Конечно, ты ненормальная, кто же спорит? Абсолютно больная на всю голову, непредсказуемая даже для себя. Но это же здорово! Пользуйся моментом, а то на том свете ужасно скучно, сама же об этом написала, когда еще помнила. Так что я — за безумство!"

— Безумству смелых поем мы песню, — прошептал с улыбкой конт и, открыв глаза, посмотрел на стоящих рядом послушников.

Ворон держал Лиса за руку, их пальцы переплелись, они оба смотрели за горизонт. Лис с восторгом, а Ворон с легкой грустью.

— Никогда не замечал, как красиво может быть море, — тихо произнес рыжий. — Переменчиво, непредсказуемо, маняще.

— Ласковое и опасное. Оно может быть союзником, а может быть твоим убийцей, — ответил ему Ворон и сильнее сжал руку друга.

Виктория про себя вздохнула. Ей было до боли в сердце жаль этих мальчишек, лишенных семьи, детства, выбора. Но она ничего не могла изменить. Если только сломать систему, но пока ей об этом и мечтать не стоило. Сначала нужно разобраться со своими проблемами.

Они еще долго стояли, молча глядя на волны, и каждый думал о чем-то своем, не делясь больше своими мыслями. А потом раздался тихий голос Неженки:

— Хозяин, я сделал, что вы велели.

Вот теперь Виктория не сомневалась, что Семон не ошибся в этом парне. Рисунок был безукоризнен, не план местности, как она рассчитывала, а тщательно прорисованный быстрыми короткими штрихами пейзаж.

— Неженка, принеси мне вечером свои работы. Или ты все оставил в Крови?

— У меня есть то, что я рисовал по дороге сюда и портреты, — тихо ответил раб, не поднимая глаз.

— Я хочу посмотреть. А теперь садись удобнее, мы будем рисовать город моей мечты. Виктоград.

"Виктоград? — тут же захихикал противный внутренний голос . — Отчего же не Санкт-Виктория?"

"Я думала об этом. Но слишком сложно для местного языка. И вообще, ты чего ржешь? Алан-град звучит слишком пафосно. — Обиделась Виктория. — Между прочим, этот город назван в честь моего ребенка. Если это будет девочка, я назову ее Виктория, а если будет сын — Виктор. И вообще, не мешай развлекаться моей мании величия!"

"Нашей", — поправил ее голос Алана и наконец-то заткнулся

— В центре, здесь, — палец Алана уткнулся в точку на рисунке, — будет находиться Академия.

"Магии, — тут же влез со своим комментарием внутренний голос. — Какой же средневековой город без академии магии? И чтоб ректор был бабник!"

Виктория улыбнулась. Это действительно было смешно. Но перед глазами встали стены Петербургской Академии Искусств, основанной Екатериной.

— Большое белое здание с колоннадой. Ты знаешь, что это такое?

— Да, я был в столице, — прошептал Неженка, быстро рисуя здание академии. Не совсем то, что представляла Виктория, но ведь это только план.

— Вокруг нее будет парк. А еще чуть дальше храмы. Храм братьев-близнецов, Церковь, место для взывания духов и, возможно, еще чьи-нибудь храмы. В наш город будут приезжать разные люди, и я хочу, чтобы каждый из гостей смог обратиться к своему богу. Или посмотреть на других богов и, возможно, поменять покровителя.

— Церковь? Я не знаю, как это рисуется, — смущенно проговорил Неженка. Виктория боковым зрением заметила, как подались вперед ее охранники. А что вы думали? Она пропустит мимо ушей угрозы Учителя? Нет, мои дорогие, эта Церковь будет первым блоком в пирамиде новой веры.

Алан взял из рук раба угольный карандаш и быстро изобразил небольшую церквушку с куполом, увенчанным крестом. В принципе, ее устроит и часовня, но Церковь звучит круче.

— Я никогда не слышал о такой вере. Кому поклоняются ее последователи? — спросил Ворон, из-за плеча Неженки рассматривая рисунок.

— Отцу небесному, — уклончиво ответил конт.

О концепции новой религии нужно было еще подумать. Виктория собиралась взять за основу христианство, но привнести в него многое от буддизма. И говорить на эту тему она готова не была. Впереди путешествие по морю, будет время все обдумать. А пока ей просто хотелось иметь хоть что-то, напоминающее дом. Место, куда можно будет прийти и подумать.

"Странный выверт психики. Ты всегда была атеисткой. Причем воинственной. Но стоило умереть, как у тебя появилось неистребимое желание встать на колени у иконы и помолиться за тех, кто остался в прошлой жизни. Своего рода психотерапия?"

На это она ничего не могла ответить своему внутреннему собеседнику. Христианкой она не стала, но все чаще ей хотелось перекреститься, и все чаще вечерами с губ срывались слова простой молитвы о близких. Может быть и правда, бог остался единственным, с кем она могла разговаривать откровенно?

— Чуть в стороне оставь место для делового центра, здесь будут находиться всевозможные конторы и магазины. С обратной стороны парка место для театра. Пока нарисуй просто дом со статуей. От центра проведи лучи-улицы, вдоль них будут расположены жилые дома.

Они еще долго сидели на скале, прикидывая различные варианты расположения улиц. Постепенно Виктория вовлекла в обсуждение и своих охранников и, когда они закончили, на коленях Неженки лежало шесть вариантов будущего города.

— Кир Алан, соизвольте спуститься вниз и покушать.

Чуть запыхавшийся Рэй с каплями пота на бритой макушке укоризненно смотрел на конта.

— Рэй, какие успехи у Семона? Что удалось выяснить? Вы разметили круги, чтобы не путаться?

Капитан кивнул и ухватился за кустарник, поскользнувшись на мелкой гальке, но на ногах устоял. Они быстро спускались по извилистой тропе, сдерживаясь, чтобы не пуститься в бег, что было бы очень опасно на таком крутом склоне.

— До четвертого круга под землей камень на глубину лопаты, а с пятого уже мягкий песок. В одном месте нашли ручей. Вода хорошая, не соленая.

— Ты посмотрел места под сторожевые башни? Я хочу полностью перекрыть проход в бухту. Возможно, даже цепь натянуть между башнями, чтобы поднимать ее в случае опасности. Конечно, если найду столько железа.

— Кир Алан! — взмолился капитан. — Когда же мне было успеть? Вот сейчас пообедаем и посмотрю.

Алан на ходу повернул голову и ухватил Рэя за руку.

— Рэй! Что происходит? Ты сам на себя не похож!

— Да нормально все, — отвел взгляд капитан. Но Викторию было не обмануть, слишком хорошо она успела изучить своего няньку. Поэтому она остановилась и требовательно посмотрела в глаза великана. — Это все из-за моего предательства. Вы мне доверяли а я... я за вами следил. Много лет вас обманывал. А теперь, как вы об этом узнали, мне в глаза вам смотреть стыдно. Вы мне верили, а я... — он ссутулился и опустил голову.

— Рэй, — как можно мягче произнесла Виктория. — Что тебе обещал Учитель за шпионаж?

— Что вы жить будете. Что они вас не тронут, — честно ответил богатырь, но глаз не поднял.

— Так в чем твое предательство? Ты мне жизнь спас, — Алан слегка сжал руку Рэя.

— Если бы я вам сразу рассказал, — капитан тяжело вздохнул. — Как брат Эдар. А я струсил. Нет мне прощения. Отпустите меня в Роган, прошу вас.

Твою ... ! Никогда не умела утешать больших, крепких мужиков, отягощенных комплексом вины.

— Рэй! Посмотри мне в глаза! — Капитан поднял на конта тусклый взгляд. — Лучшего времени для самобичевания ты не нашел? Сейчас, когда мне нужна поддержка верных людей, ты решил меня оставить? Знаешь, именно это я называю предательством. А не то, что ты делал до этого, спасая мне жизнь и жертвуя своей честью.

С этими словами Алан развернулся и поспешил вниз. Если Рэй и сейчас ничего не поймет, то Виктория потеряет верного друга и соратника. Как жаль! В желудке собрался горький ком ожидания. Ну же, Рэй! Сделай правильный выбор! Не подведи!

Рэй догнал Алана уже внизу, когда ноздрей конта достиг запах шашлыка, и он понял, что очень, очень голоден.

— Простите, кир Алан.

— Прощаю. И больше никогда так не говори. Я люблю тебя, как отца. Не разочаровывай меня, Рэй.

Они пробыли на берегу до самого вечера, но успели сделать разметку и вбить колышки на месте будущей Академии, здание которой станет центром Виктограда.

Домой возвращались в темноте, Алан едва не падал с Угля, так ломило от усталости тело.

— Прибыли дворяне и трое вождей. — Их встретил Серый. — Горцы ушли ночевать в горы, киров я разместил в комнатах, как вы и велели. Сейчас они между собой ругаются в столовой, — усмехнулся он, помогая конту слезть с лошади. — Маркиз Генри Раман ждет в вашей комнате. Подавать ужин?

— Сначала мыться.

— Я знал, что вы так скажете. Баня готова, — чуть улыбнулся воин.

Конечно, знал. Любовь конта к мытью уже стала притчей во языцех. Эдакая безобидная странность господина.

— Добрый вечер, сир, — маркиз, все такой же подтянутый, строгий и немного чопорный, встал навстречу входящему конту. — Слухи о вас встряхнули это болото. Наше небольшое общество гудит, словно растревоженный ведмедем пчелиный рой. Предположения настолько несуразны, что я решил встретиться с вами лично, до собрания племен, на которое вы нас всех пригласили.

— Рад вас видеть, генерал, — искренне ответил Алан, протягивая руку. — И что же говорят? — с любопытством спросил он, пропуская к столу Берта и служанок с подносами. Следом за ними в комнату вошел Ворон и застыл у двери.

— Говорят, что вы истребили племена Черного Ястреба и Ведмедя, — дождавшись, когда служанки выйдут, начал перечислять маркиз.— Говорят, что вы женились на горянке, забрали ее племя, а саму ее убили, говорят, что вам прислуживает орден Искореняющих, — он бросил быстрый и многозначительный взгляд на безразличного Ворона. — Что вы взяли в гарем сына и дочь сильного вождя, что вы захватили земли на побережье, и что в вас живет анчута.

— Последнее — вранье, — улыбнулся Алан, жестом приглашая маркиза за стол. Берт налил вина и застыл за стулом конта.

— Значит, остальное правда? — Маркиз поднял бокал, посмотрел на вино сквозь свет свечей и отпил глоток.

— У меня теперь есть племя, я согласился взять в свой дом дочь Сарха Гривастого Волка. Его сын принес мне клятву верности, и теперь он старейшина и мой советник. И да, я полностью вырезал племена Ястреба и Ведмедя.

— А земли?

— Они мои по праву. Эти земли принадлежали барону Линя, и теперь они мои.

— А Искореняющие?

— Я встретился с Учителем...

Алан почти все рассказал маркизу, опуская лишь причину появления отца Пауля в горах. Ему очень нужен был совет умудренного жизнью человека, знающего реальный расклад сил в королевстве.

— Я всегда подозревал, что за Наместником кто-то стоит, — проговорил маркиз. — Не могу сказать, что подтверждение моих подозрений принесло радость. Лучше бы это было не так. Итак, вы заручились поддержкой храмовников, и вам даже выделили охрану?

— Скорее, конвой, — недобро усмехнулся конт. — Вы ведь понимаете, что юноши не только охраняют меня, но и шпионят за мной.

— И вы так спокойно об этом говорите в присутствии этого?— кир Генри кивнул головой на Ворона.

— Он знает, что я знаю.

— Я могу подождать за дверью, если кир Генри поклянется не причинять вам вреда, — глухо произнес Ворон.

— Я давал киру Алану клятву верности, — холодно процедил генерал. — Никто еще ни разу не смел обвинять мой род в нарушении клятв.

Ворон слегка поклонился и бесшумно выскользнул за дверь. Странно. Интересно, какие распоряжения вы получили, парни?

— Генерал, я хочу с вами посоветоваться.

Когда маркиз ушел уже наступила глубокая ночь. Ныли плечи, тело ломило от усталости, а голова трещала от переполнявших ее сведений — имен, биографий, приговоров. Зато теперь Виктория знала, на кого можно рассчитывать, а кого сразу стоит записать во враги.

В дверь постучали, и в комнату робко вошел Неженка со стопкой рисунков в руках. На парне были надеты белая рубаха и широкие штаны, из-под которых выглядывали босые ноги. Мокрые волосы он заложил за уши, полностью открывая лицо. Он застыл у двери, опустив взгляд в пол.

— Вы приказали принести рисунки, хозяин, — тихо произнес раб.

Алан потер глаза. Время позднее, как-то не располагает рассматривать рисунки.

— Оставь на столе.

Неженка положил рисунки на стол и нерешительно замер рядом. Алан покрутил шеей, разгоняя кровь, и свел руки назад, чтобы хоть немного снять напряжение в спине.

— Хозяин, сделать вам массаж?

— А ты умеешь? — удивился конт.

— Меня обучали, — чуть улыбнулся парень.

— Что же ты до сих пор молчал? — воскликнул Алан, падая на кровать.

Это было прекрасно. Неженка действительно умел делать массаж. Алан даже постанывал от удовольствия под умелыми и на удивление сильными руками, и сам не заметил, как задремал. Проснулся оттого, что кто-то осторожно и нежно гладил спину. Очень эротично, надо сказать гладил, и тело моментально отозвалось на чужие прикосновения. Конт еще немного понежился под ласковыми руками, а затем до него вдруг дошло, кто может касаться его спины так нежно и чувственно.

— ...! Ты что делаешь, паршивец? Убью!— гаркнул он, резко разворачиваясь на спину.

Неженка вскрикнул и бросился к дальней стене. Когда раздраженный Алан вскочил с кровати, он увидел раба, скорчившегося в темном углу и закрывающего голову руками. Он безостановочно шептал:

— Я ничего не делал, я ничего не делал.

Сразу стало мучительно стыдно за свою несдержанность. Алан медленно подошел и присел перед парнем, боясь к нему прикоснуться, чтобы не вызвать еще большую панику.

— Ну, перестань. Это я спросонья. Не бойся, — тихо и ласково, проговорил Алан. Так Виктория разговаривала с лошадьми и собаками. — Все хорошо. Тебя никто не обидит. Выбирайся оттуда, — он протянул руку и едва коснулся кончиками пальцев плеча Неженки. От этого невинного жеста раб вздрогнул и попытался сильнее вжаться в стену. — Как все запущено, — прошептал Алан. И этого забитого парня пытались ему подсунуть, когда он только начал вставать после болезни? Но тогда Неженка не выглядел таким испуганным.

— Милый, что произошло? Отчего ты стал так меня бояться? Отвечай, я приказываю! — он чуть надавил голосом.

— Горец сказал, что я кульфи, игрушка для постели. А когда я ему ответил, что это не так, он сказал, что вы сделаете меня таким. Что если я вам не буду нужен, вы сделаете меня кульфи и отдадите ему. Чтобы... чтобы сохранить мир между вами. Я не хочу стать ненужным вам, хозяин. Простите меня! Я все сделаю, только не делайте меня кульфи.

— Это Сарх тебе сказал? — нахмурился Алан, притягивая к себе и крепко обнимая плачущего раба. — Не слушай его. Я никому тебя не отдам и никому не позволю издеваться над тобой. Неженка, ты мне веришь? Горе ты мое луковое, — добавил он по-русски, совершенно не представляя, как утешать парня. И Виктория как назло затаилась на периферии сознания, выжидая и ехидничая.

Что же с тобой делали, если простые беспочвенные угрозы превратили милого улыбчивого парня в запуганное дрожащее существо? Алан крепко прижал к себе сжавшегося в комок раба, он тихо его раскачивал, шепча всякие глупости, а сам вспоминал, как впервые увидел Неженку, которого Саника отправил к нему в баню, помочь мыться. Это случилось, когда Берт попал в плен к игушам, и в Крови шептались о нетрадиционной ориентации конта. Алан скосился на хрупкое тело в его руках. Ну какой секс? С этим чудом? Да ничего кроме материнских инстинктов и желания защитить он не вызывает.