Руны

Но как только я ступила на ступени Магистратуры, все бредовые мысли покинули меня, а им на смену пришло привычное волнение и по телу пробежали мурашки. От этого величавого сооружения веяло мраком, властью и делами государственной важности. Множество широких ступеней уходили ввысь и закачивались около самого входа, где две необъятные колонны цвета слоновой кости со скульптурными консолями, подпирали выступающую эркерную часть здания. Всё, что находилось выше первых двух этажей, имело вид "текущего камня", словно зодчим был малый ребёнок, и материалом для него выступал мокрый песок. Не сказать, что не красиво. Красиво, но... жутко, пусто и как-то нереально, что ли...

Мы преодолели уже половину ступеней, когда я наконец смогла отодрать взгляд от фасада Магистратуры и, оглядевшись, с удивлением обнаружила, что была столь сильно поглощена осмотром этого сооружения, что совершенно не заметила, работников магистратуры, которые словно муравьи спешили в свой огромный жуткий муравейник. Множество магов поднимались по этой самой лестнице на свои рабочие места, поэтому на нас никто не обращал внимания. Мне ещё никогда не приходилось видеть столько магов в одном месте. Многие из них хмуро глядели себе под ноги, тогда как другие бодро вышагивали небольшими группами и переговаривались между собой, звонко при этом смеясь.

Типичное магское утро. Беззаботное, живое. Они точно знают, какой их ждёт завтрашний день, у них есть друзья и знакомые, с которыми могут поболтать сидя по вечерам в таверне. У них есть всё то, чего никогда не было и не будет у людей.

Я завистливо уставилась себе под ноги и последовала за Сальваторе, стараясь не обращать внимания на поток галдящих магов. Когда мы попали в фойе, то восхитилась объёмами этого помещения, оно было огромным! Стены выполнены из белого мрамора, где красовалось множество гобеленов с изображением печатей магистров — ровно шесть штук. На потолке искусно выполненная фреска, с изображением неизвестного мне бога, карающего своей тяжёлой рукой не подчинившихся его воле. Конечно, где как не в Магистратуре нужна такая фреска? Разве что, только в аду. Пол под нашими ногами был устлан красным с золотой окантовкой ковром, расходившийся множеством дорожек в разные части фойе.

Мы с Ноа проследовали по центральной лестнице и поднялись на пятый этаж. Он был последним и самым тихим. Если даже на лестнице слышны голоса магов и шелест бумаг, то это крыло словно было избавлено от шумов искусственно.

Перед нами показался широкий коридор, уставленный белыми статуями в человеческий рост: героев известных книг и мифов. Все они были вылеплены столь искусно, что создавалась иллюзия движения. Высокие дубовые двери, тянущиеся по коридору нас не интересовали, мы прошли прямо к огромным резным дверям, рядом с которыми висела золотая табличка с выгравированной надписью: "Дирекция Магистратуры".

Ноа уверенно толкнул неожиданно легко открывшуюся дверь. За ней оказалась просторная круглая приёмная, из которой вело ещё шесть дверей в рабочие кабинеты Магистров. Они ничем не отличались от остальных на этом этаже, как и стены, а вот ковёр был уже не красного цвета, а зелёного, как летняя травка. В самой приёмной сидели три секретаря — магички. Они отличались идеальной внешностью и поразительной похожестью друг на друга, будто сестры-близняшки, хотя этого быть не могло, поскольку маги следят за рождаемостью, и близнецы в этом мире не в почёте, так как когда умирает один, то второй теряет половину силы. Тем не менее, секретари как на подбор, были с длинными волосами цвета платины и огромными, выразительными голубыми глазами. Они с интересом посмотрели на нас, но не произнесли ни слова, зная, кто именно решил посетить святая святых.

Кроме того, в помещении находилось два неподвижных охотника, ожидающих нас и следящих, чтобы из кабинетов магистров не выносилось никаких бумаг и тому подобного. По моему глубокому убеждению, это была глупая затея, но как говориться: победителей не судят. А победителем был Сальваторе, который таки добился допуска в святая святых.

Охотники дружно склонили на бок головы при нашем появлении и отошли от охраняемых дверей. Мы начали осмотр с кабинета Магистра Скарлата, постепенно перемещаясь в другие, под зоркими взглядами молчаливых секретарей.

Как и следовало ожидать, на рабочих местах Магистров не было и намёка на руны, но мы упорно осматривали каждый угол. Вернее, Сальваторе осматривал. Я же топталась рядом, стараясь не отвлекать Ноа и вообще слиться с обстановкой, боясь заметить на себе его взгляд, после которого меня постоянно бросало в жар и хотелось провалиться сквозь землю. Кабинеты Магистров были совершенно одинаковыми, особо не приметными, не кричащими, как само здание, а скорее скучными и чисто деловыми. Я даже запуталась где-то на третьем, перепутав имя владельца. Единственное их отличие — это цвета. Стены каждого из кабинетов были цвета герба определённого Магистра.

Лишь в кабинете Матиса удача улыбнулась нам в виде руны, которая висела в красивой рамочке прямо перед сейфом, встроенным в стену.

— Что это? — напрягся Ноа, заметив руны.

Я поморщилась, но соврать не решилась:

— Формула для отвода глаз. Если кто-то решит найти сейф в этом кабинете, то будет топтаться на месте, но так его и не увидит.

Сальваторе по обыкновению задумался, легко сняв формулу со стены. Спустя пару минут он наконец-то соизволил проговорить:

— Но ведь мы его заметили, разве нет?

Какой наблюдательный.

— Угу, — проблеяла я, напрягшись.

— Почему? — направил он на меня свой режущий взгляд.

— Хозяин формулы мёртв, — то ли ответила, то ли спросила, вжав голову в плечи.

Ноа этого не заметил, поскольку снова задумался. А я опасливо ждала результат его умозаключений. Спустя пару минут уже была готова упасть к нему в ноги и признаться про вышитые руны на пальто, когда внезапно констебль открыл сейф одним щелчком пальцев.

— Защита — дрянь, — пробормотал он себе под нос, — а ещё Магистратурой зовутся.

Не обнаружив там ничего интересного, Сальваторе был вынужден признать своё поражение и ретироваться восвояси. При этом был зол как чёрт, но про бездействие рун забыл, поэтому я, вздохнув с облегчением, спешила за ним, пока маг огромными шагами пересекал фойе Магистратуры.

По пути домой Ноа сообщил, что заберёт из домашнего кабинета документы и остаток дня проведёт во Дворце Правосудия. Про мою вылазку на природу он ничего не сказал, и я решила пока ни о чём не спрашивать.

Судя по тихой ярости во взгляде и по нетерпеливому потаптыванию ноги, нашу неудачу он воспринял как личное оскорбление. Странно, мы ведь и не ожидали там ничего найти. Наверное, дело в том, что констебль не привык проигрывать. А сейчас как раз та ситуация. Да и ещё, если учесть тот факт, что вопросов множество, а ответов практически не было, можно предположить, что Сальваторе просто в бешенстве.

Войдя в дом, мы сразу же столкнулись с Даафом, который пил кофе и осматривал полку с книгами. Сегодня на нем были чёрные брюки и свободная белая рубаха с расстёгнутыми верхними пуговицами, небрежно заправленная за пояс. Со своими собранными в хвост волосами и небольшими усиками, Дааф напоминал благородного пирата. Я улыбнулась, когда он повернулся к нам, услышав хлопок двери.

— Приветствую работяг! — весело проговорил он, но тут же был ужален взглядом брата. — Неудача в бою? — моментально предположил он, пока мы стягивали куртки.

Ноа оставил вопрос без ответа, а я робко кивнула, подтверждая его догадку.

— О! Великий констебль облажался, — беззлобно потянул Дааф, весело мне подмигнув. — Это нужно просто пережить.

Я хмыкнула, тут же поймав на себе недовольный взгляд Сальваторе.

— Что-то ты бодрый сегодня, спиртное закончилось? — прошипел он.

— Нет, братец, я решил пока отказаться от этой пагубной привычки...

— Надолго ли?

— Зависит от силы воли, и от шкалы сарказма младшего брата, — тут же нашёлся Дааф, и дополнил ответ шпилькой: — Не стоит оттачивать своё скверное настроение на обитателях дома, Ноа...

— Тогда, может быть, ты оставишь пустые разговоры и займёшься более полезными делами, раз пока не протираешь своим брюхом пол? — не остался в долгу констебль.

— Например?

— Например, поищешь себе работу.

Я поняла, что Сальваторе нужно выпустить пар и начала потихоньку пятиться к лестнице, не желая быть свидетелем перепалки братьев. Кроме того, они начали повышать друг на друга голос, при этом Дааф ловко перевирал слова брата и выкручивал их наизнанку, не забывая произносить колкости, которые метко попадали в цель.

Я была уже почти на самом верху лестницы, когда крик Сальваторе резко оборвался, и он спросил:

— Что это?

Я остановилась и, обернувшись, увидела, что Ноа смотрит на талисман, подаренный мною Даафу, который в пылу ссоры показался из-под рубашки. Я похолодела и расширила глаза от ужаса, даже не представляя себе, что за этим последует.

Сальваторе, тем временем, грубо сорвал талисман с шеи брата и заорал прямо ему в лицо:

— Я спрашиваю: что это?!

Дааф фыркнул и сложил руки на груди.

— Так вот оно в чём дело! Вот причина твоей трезвости и дерзости! Рая!

Я буквально приросла к месту, не решаясь ни подойти, ни убежать. Видя мою реакцию, Сальваторе оттолкнул Даафа и буквально взлетел ко мне.

— Ты посмела надеть руны на шею моего брата! — закричал он на меня. — Потрудись объясниться, что это такое?!

— Ноа, отстань от девчонки, я сам... — начал было Дааф, но тот угрожающе зыркнул на него, заставив недвижимо застыть на месте. Взгляд мага при этом остекленел и опустел, словно его попросту выключили.

— Я...я... — проблеяла.

— Отвечай!

— Мне... я хотела помочь...

— Помочь? Помочь?! — бесновался Сальваторе, нависнув надо мной так, что мне пришлось присесть на ступеньки. — Я тебе сказал, чтобы ты не смела пользоваться своими чёртовыми рунами в моём доме! Никогда!

— Мистер Ноа, извините меня. Мне очень жаль... это был подарок...

— Ей жаль! — скривился констебль. — А ты не подумала своей головой, что маги сами в состоянии решить свои проблемы без помощи рун?! Или ты считаешь, что Дааф настолько никчёмен и слаб?!

— Нет, я так не думаю, — прошептала я, глотая слезы.

— Отдай мне руны, — Ноа протянул руку.

— Нет, — зажалась в комок.

— Дай сюда эти чёртовы руны!

— Нет! — я вскочила на ноги и Ноа пошатнулся. — Это мои руны! Вы мне разрешили ими пользоваться! — прокричала в ответ.

Видимо мозг уже совсем даёт крен, раз уж я позволила себе повышать на него голос. Но мне было так обидно и досадно, что слова сами лились из уст.

— Что плохого в том, что я решила ему помочь?! Что я сделала не так?! Что плохого в том, что он наконец-то смог совладать со своими мыслями, скажите мне?!

Ноа молча буравил меня взглядом, вслушиваясь в каждое слово. Мне бы уже заткнуться, но словесный поток продолжал выливаться:

— Я, по крайней мере, хоть предпринимаю попытки с ним нормально пообщаться и помочь!

— В отличие от меня? Это что, упрёк? — злобно переспросил Ноа. — Дорогуша, маги вполне могут обойтись без человеческих рун. Мы не нуждаемся в вашей помощи.

На этих словах он развернулся, и собрался было пойти вниз, но тут чёрт снова дёрнул меня за язык:

— Ах так, да? Тогда какого чёрта мы таскаемся по Магистрам и их кабинетам, если нет необходимости в моей помощи?! Изучайте тогда руны сами, раз вы такой умный!

Ноа тут же вновь повернулся и направил на меня палец. Я опять оказалась нема, а Сальваторе всматривался в моё лицо, при этом его желваки ходили, как поршни, и я снова присела на лестницу, уткнувшись лицом в ладошки, осознав, как много лишнего и глупого наговорила.

— Знай своё место, человек, — прошипел он. — В следующий раз ты не отвертишься заклятьем немоты. Руны, — он протянул ко мне руку.

Я опустила голову к коленям и отчаянно ей завертела, отказываясь отдать ему свой драгоценный мешочек.

— Чёрт бы тебя побрал! — рявкнул Сальваторе и в бешенстве слетел с лестницы, на ходу щёлкнув пальцами, вернув в брата жизнь.

Спустя минуту он вышел из своего кабинета с документами и, не глядя на меня и Даафа, который схватился руками за голову, громогласно хлопнул входной дверью.

— Вот щенок! — злобно прошипел Дааф и перевёл взгляд на меня. В нем я заметила бушевавший гнев вперемешку с сочувствием. Но гнев не был направлен на меня. Видимо, магия обездвижила его, но он всё слышал. Беззвучно проговорив "прости", я сорвалась с места и побежала в свою комнату.

Там сразу же бросилась на кровать и разревелась от обиды на Ноа, злости на себя и стыдом перед Даафом. Вот так день рождения. Ни о какой поездке за город не могло быть и речи, а всё из-за того, что не могу вовремя закрыть рот. Наверное, заклятье немоты придумали специально для таких безмозглых идиоток, как я.

Тут раздался стук в дверь, и я замерла, резко перестав всхлипывать. Поспешно вытерев слезы, открыла дверь. На пороге стоял Дааф и озабочено вглядывался в моё лицо. Я с надеждой на него посмотрела, и готова была уже покаяться во всех грехах и умолять простить, как вспомнила, что не могу говорить. Но тут он удивил меня. Заулыбавшись, вытащил из-за спины небольшую коробочку, перевязанную синей лентой.

— С днём рождения, Пушистик.

В первую секунду я поражённо замерла, а спустя мгновение, у меня уже брызнули слезы облегчения и, всхлипнув, бросилась в объятья мага.

— Ну-ну, — проговорил Дааф, поглаживая меня по голове. — Ноа кретин, и временами слишком вспыльчив. К этому нужно просто привыкнуть. Ну и ко всему прочему, ему в первый раз в жизни орал в лицо человек и был абсолютно прав.

Я отлепилась от него и вытерла слезы, слушая, что маг ещё скажет.

— Кроме того, Пушистик, я хотел бы поблагодарить тебя за этот талисман, он действительно помог собраться с мыслями. Может, как-нибудь сделаешь мне ещё один такой?

Я улыбнулась и кивнула, а Дааф потрепал меня по макушке.

— У меня сегодня ещё полно дел, поэтому мне придётся тебя оставить, но Пятый сказал, что придёт. Ну и я не могу тебе позволить быть безмолвной в собственный день рождения, хоть это и не моё заклятье, — маг щёлкнул пальцами.

— Спасибо Дааф, — прохрипела я. — Ты всё слышал?

— Ноа — идиот, — просто сообщил мне Дааф, а я засмеялась сквозь слезы, которые никак не желали угомониться, при этом прижимая к себе коробочку с подарком. — Не откроешь? — улыбнулся он.

Ойкнув, я бережно развязала ленту и открыла крышечку. Внутри лежала безумно красивая заколка с россыпью голубых камней, напоминающих капельки слез. Они переливались в вечернем свете и казались просто волшебными! Я ахнула, поскольку никогда в жизни не видела такой красоты и никак не могла оторвать взгляд от игры бликов внутри камней.

— Это принадлежало моей жене. Мне будет приятно, если именно ты будешь её носить, — видя мой восторг переросший в ступор, он хихикнул и, поняв, что пока толку от меня никакого, сам достал заколку и прицепил её к моим волосам. — Тебе очень идёт.