Руны

Лишь в кабинете Матиса удача улыбнулась нам в виде руны, которая висела в красивой рамочке прямо перед сейфом, встроенным в стену.

— Что это? — напрягся Ноа, заметив руны.

Я поморщилась, но соврать не решилась:

— Формула для отвода глаз. Если кто-то решит найти сейф в этом кабинете, то будет топтаться на месте, но так его и не увидит.

Сальваторе по обыкновению задумался, легко сняв формулу со стены. Спустя пару минут он наконец-то соизволил проговорить:

— Но ведь мы его заметили, разве нет?

Какой наблюдательный.

— Угу, — проблеяла я, напрягшись.

— Почему? — направил он на меня свой режущий взгляд.

— Хозяин формулы мёртв, — то ли ответила, то ли спросила, вжав голову в плечи.

Ноа этого не заметил, поскольку снова задумался. А я опасливо ждала результат его умозаключений. Спустя пару минут уже была готова упасть к нему в ноги и признаться про вышитые руны на пальто, когда внезапно констебль открыл сейф одним щелчком пальцев.

— Защита — дрянь, — пробормотал он себе под нос, — а ещё Магистратурой зовутся.

Не обнаружив там ничего интересного, Сальваторе был вынужден признать своё поражение и ретироваться восвояси. При этом был зол как чёрт, но про бездействие рун забыл, поэтому я, вздохнув с облегчением, спешила за ним, пока маг огромными шагами пересекал фойе Магистратуры.

По пути домой Ноа сообщил, что заберёт из домашнего кабинета документы и остаток дня проведёт во Дворце Правосудия. Про мою вылазку на природу он ничего не сказал, и я решила пока ни о чём не спрашивать.

Судя по тихой ярости во взгляде и по нетерпеливому потаптыванию ноги, нашу неудачу он воспринял как личное оскорбление. Странно, мы ведь и не ожидали там ничего найти. Наверное, дело в том, что констебль не привык проигрывать. А сейчас как раз та ситуация. Да и ещё, если учесть тот факт, что вопросов множество, а ответов практически не было, можно предположить, что Сальваторе просто в бешенстве.

Войдя в дом, мы сразу же столкнулись с Даафом, который пил кофе и осматривал полку с книгами. Сегодня на нем были чёрные брюки и свободная белая рубаха с расстёгнутыми верхними пуговицами, небрежно заправленная за пояс. Со своими собранными в хвост волосами и небольшими усиками, Дааф напоминал благородного пирата. Я улыбнулась, когда он повернулся к нам, услышав хлопок двери.

— Приветствую работяг! — весело проговорил он, но тут же был ужален взглядом брата. — Неудача в бою? — моментально предположил он, пока мы стягивали куртки.

Ноа оставил вопрос без ответа, а я робко кивнула, подтверждая его догадку.

— О! Великий констебль облажался, — беззлобно потянул Дааф, весело мне подмигнув. — Это нужно просто пережить.

Я хмыкнула, тут же поймав на себе недовольный взгляд Сальваторе.

— Что-то ты бодрый сегодня, спиртное закончилось? — прошипел он.

— Нет, братец, я решил пока отказаться от этой пагубной привычки...

— Надолго ли?

— Зависит от силы воли, и от шкалы сарказма младшего брата, — тут же нашёлся Дааф, и дополнил ответ шпилькой: — Не стоит оттачивать своё скверное настроение на обитателях дома, Ноа...

— Тогда, может быть, ты оставишь пустые разговоры и займёшься более полезными делами, раз пока не протираешь своим брюхом пол? — не остался в долгу констебль.

— Например?

— Например, поищешь себе работу.

Я поняла, что Сальваторе нужно выпустить пар и начала потихоньку пятиться к лестнице, не желая быть свидетелем перепалки братьев. Кроме того, они начали повышать друг на друга голос, при этом Дааф ловко перевирал слова брата и выкручивал их наизнанку, не забывая произносить колкости, которые метко попадали в цель.

Я была уже почти на самом верху лестницы, когда крик Сальваторе резко оборвался, и он спросил:

— Что это?

Я остановилась и, обернувшись, увидела, что Ноа смотрит на талисман, подаренный мною Даафу, который в пылу ссоры показался из-под рубашки. Я похолодела и расширила глаза от ужаса, даже не представляя себе, что за этим последует.

Сальваторе, тем временем, грубо сорвал талисман с шеи брата и заорал прямо ему в лицо:

— Я спрашиваю: что это?!

Дааф фыркнул и сложил руки на груди.

— Так вот оно в чём дело! Вот причина твоей трезвости и дерзости! Рая!

Я буквально приросла к месту, не решаясь ни подойти, ни убежать. Видя мою реакцию, Сальваторе оттолкнул Даафа и буквально взлетел ко мне.

— Ты посмела надеть руны на шею моего брата! — закричал он на меня. — Потрудись объясниться, что это такое?!

— Ноа, отстань от девчонки, я сам... — начал было Дааф, но тот угрожающе зыркнул на него, заставив недвижимо застыть на месте. Взгляд мага при этом остекленел и опустел, словно его попросту выключили.

— Я...я... — проблеяла.

— Отвечай!

— Мне... я хотела помочь...

— Помочь? Помочь?! — бесновался Сальваторе, нависнув надо мной так, что мне пришлось присесть на ступеньки. — Я тебе сказал, чтобы ты не смела пользоваться своими чёртовыми рунами в моём доме! Никогда!

— Мистер Ноа, извините меня. Мне очень жаль... это был подарок...

— Ей жаль! — скривился констебль. — А ты не подумала своей головой, что маги сами в состоянии решить свои проблемы без помощи рун?! Или ты считаешь, что Дааф настолько никчёмен и слаб?!

— Нет, я так не думаю, — прошептала я, глотая слезы.

— Отдай мне руны, — Ноа протянул руку.

— Нет, — зажалась в комок.

— Дай сюда эти чёртовы руны!

— Нет! — я вскочила на ноги и Ноа пошатнулся. — Это мои руны! Вы мне разрешили ими пользоваться! — прокричала в ответ.

Видимо мозг уже совсем даёт крен, раз уж я позволила себе повышать на него голос. Но мне было так обидно и досадно, что слова сами лились из уст.

— Что плохого в том, что я решила ему помочь?! Что я сделала не так?! Что плохого в том, что он наконец-то смог совладать со своими мыслями, скажите мне?!

Ноа молча буравил меня взглядом, вслушиваясь в каждое слово. Мне бы уже заткнуться, но словесный поток продолжал выливаться:

— Я, по крайней мере, хоть предпринимаю попытки с ним нормально пообщаться и помочь!

— В отличие от меня? Это что, упрёк? — злобно переспросил Ноа. — Дорогуша, маги вполне могут обойтись без человеческих рун. Мы не нуждаемся в вашей помощи.

На этих словах он развернулся, и собрался было пойти вниз, но тут чёрт снова дёрнул меня за язык:

— Ах так, да? Тогда какого чёрта мы таскаемся по Магистрам и их кабинетам, если нет необходимости в моей помощи?! Изучайте тогда руны сами, раз вы такой умный!

Ноа тут же вновь повернулся и направил на меня палец. Я опять оказалась нема, а Сальваторе всматривался в моё лицо, при этом его желваки ходили, как поршни, и я снова присела на лестницу, уткнувшись лицом в ладошки, осознав, как много лишнего и глупого наговорила.

— Знай своё место, человек, — прошипел он. — В следующий раз ты не отвертишься заклятьем немоты. Руны, — он протянул ко мне руку.

Я опустила голову к коленям и отчаянно ей завертела, отказываясь отдать ему свой драгоценный мешочек.

— Чёрт бы тебя побрал! — рявкнул Сальваторе и в бешенстве слетел с лестницы, на ходу щёлкнув пальцами, вернув в брата жизнь.

Спустя минуту он вышел из своего кабинета с документами и, не глядя на меня и Даафа, который схватился руками за голову, громогласно хлопнул входной дверью.

— Вот щенок! — злобно прошипел Дааф и перевёл взгляд на меня. В нем я заметила бушевавший гнев вперемешку с сочувствием. Но гнев не был направлен на меня. Видимо, магия обездвижила его, но он всё слышал. Беззвучно проговорив "прости", я сорвалась с места и побежала в свою комнату.

Там сразу же бросилась на кровать и разревелась от обиды на Ноа, злости на себя и стыдом перед Даафом. Вот так день рождения. Ни о какой поездке за город не могло быть и речи, а всё из-за того, что не могу вовремя закрыть рот. Наверное, заклятье немоты придумали специально для таких безмозглых идиоток, как я.

Тут раздался стук в дверь, и я замерла, резко перестав всхлипывать. Поспешно вытерев слезы, открыла дверь. На пороге стоял Дааф и озабочено вглядывался в моё лицо. Я с надеждой на него посмотрела, и готова была уже покаяться во всех грехах и умолять простить, как вспомнила, что не могу говорить. Но тут он удивил меня. Заулыбавшись, вытащил из-за спины небольшую коробочку, перевязанную синей лентой.

— С днём рождения, Пушистик.

В первую секунду я поражённо замерла, а спустя мгновение, у меня уже брызнули слезы облегчения и, всхлипнув, бросилась в объятья мага.

— Ну-ну, — проговорил Дааф, поглаживая меня по голове. — Ноа кретин, и временами слишком вспыльчив. К этому нужно просто привыкнуть. Ну и ко всему прочему, ему в первый раз в жизни орал в лицо человек и был абсолютно прав.

Я отлепилась от него и вытерла слезы, слушая, что маг ещё скажет.

— Кроме того, Пушистик, я хотел бы поблагодарить тебя за этот талисман, он действительно помог собраться с мыслями. Может, как-нибудь сделаешь мне ещё один такой?

Я улыбнулась и кивнула, а Дааф потрепал меня по макушке.

— У меня сегодня ещё полно дел, поэтому мне придётся тебя оставить, но Пятый сказал, что придёт. Ну и я не могу тебе позволить быть безмолвной в собственный день рождения, хоть это и не моё заклятье, — маг щёлкнул пальцами.

— Спасибо Дааф, — прохрипела я. — Ты всё слышал?

— Ноа — идиот, — просто сообщил мне Дааф, а я засмеялась сквозь слезы, которые никак не желали угомониться, при этом прижимая к себе коробочку с подарком. — Не откроешь? — улыбнулся он.

Ойкнув, я бережно развязала ленту и открыла крышечку. Внутри лежала безумно красивая заколка с россыпью голубых камней, напоминающих капельки слез. Они переливались в вечернем свете и казались просто волшебными! Я ахнула, поскольку никогда в жизни не видела такой красоты и никак не могла оторвать взгляд от игры бликов внутри камней.

— Это принадлежало моей жене. Мне будет приятно, если именно ты будешь её носить, — видя мой восторг переросший в ступор, он хихикнул и, поняв, что пока толку от меня никакого, сам достал заколку и прицепил её к моим волосам. — Тебе очень идёт.

— Спасибо Дааф! Это самая красивая вещь, которую я видела в жизни! — воскликнула, наконец обретя дар речи, то и дело трогая прохладную заколку, приятно оттягивающую волосы.

— Знаешь, — засмеялся маг, — ты тешишь моё мужское самолюбие, принимая подарок с таким восторгом. Едва ли хоть одна магичка способна на такие эмоции, — и добавил чуть тише, грустно улыбнувшись: — Кроме моей Мили, конечно. Мне пора.

Он чмокнул меня в лоб и, насвистывая весёлую мелодию, направился к лестнице.

— Дааф! — окликнула его и, подождав, когда тот обернётся, осторожно проговорила: — А ты заметил, что Ноа тебя защищал?

— Он не безнадёжен, Пушистик, — хохотнул маг и скрылся.

Я же, как истинная женщина, которую отвлекли "конфеткой", подбежала к зеркалу и принялась рассматривать заколку, перемещая её с места на место и решая, на каком боку будет удобнее всего носить.

— Природа отменяется? — проговорил Пятый, появившись на моём плече.

— К сожалению, — ответила я. — Язык мой — враг мой. Смотри какая красота! — указала на подарок.

— Уже заценил, дашь поносить?

— На рогах, что ли?

— Умничаешь? Ну-ну... — фыркнул демонёнок. — Вот отрастут как у оленя...

— И будем отпиливать, — хохотнула я и распушила волосы, в которых блестели камни с заколки, прямо-таки завораживая своим мерцанием.

— Ну, надеюсь, до отпиливания не дойдёт... ох, быстрее бы уже хоть чуточку подросли... — опечалился никс и тут же спохватился: — А у меня тоже для тебя кое-что есть! — и хитро прищурившись, выудил из-за спины коробку со сладкими коричными палочками с яблочной начинкой — моей любимой сладостью, которую было очень тяжело достать. — С днём рождения!!!

— Палочки Ваго! — заверещала я, выхватив из его рук коробку, и сжав демонёнка в объятьях. — Спасибо Пятый, ты самый лучший друг на свете!

— Ой, ну перестань, — манерно засмущался никс, отмахиваясь, но подставляя лохматые щёчки для поцелуев.

Я церемонно положила коробку на кровать и открыла её. В нос сразу же ударил аромат яблока и корицы, и с наслаждением втянула этот запах.

— М-м-м-м, как же я их обожаю, — благоговейно произнесла, оттягивая сладостный момент.

— Тут ещё Мастер Като тебе передал, — Пятый протянул мне книгу.

— О! Он её всё-таки нашёл! — удивилась я.

Это была книга писателя-мага, который славился своим откровением и пренебрежением к магическим законам, называя их абсурдными, за что был посажен в тюрьму, где ему перерезали глотку во время сна. Естественно, его смерть была далеко не случайной, но об этом никто не говорил, а книги, которые он написал, изъяли из обихода, провозгласив пропагандой разложения личности. К счастью, изъять всё у Магистров не получилось, и у меня в комнате была секретная коллекция из восьми его творений. Эта будет девятая.

— Это было нелегко, — хмыкнул демонёнок и схватил одну из палочек, звонко ею захрустев. — Сегодня Сальваторе орал громче обычного.

— Слышал, да? — грустно усмехнулась я. — "В следующий раз ты не отвертишься заклятьем немоты...", — передразнила мага и продолжила: — Как он меня порой раздражает! Бесится, что у меня получилось то, что он даже не пытался сделать!

— Спокойно Адка, — проговорил Пятый, видя, что я снова завожусь, — выбрось это из головы. Дааф правильно сказал — это надо просто пережить.

— Не буду ему носки вязать! — твёрдо заявила я. — Даафу сделаю, а Ноа пусть мёрзнет в своём огромном одиноком доме!

Ну, конечно я лукавила. Кроме того, я с такой старательностью вывязывала на них листик клевера "на удачу", что распускать, а тем более, выкидывать, рука просто не поднимется. Ну, может это не единственная причина, по которой носки всё-таки доберутся до хозяина, но мне вполне хватало и этой.

— Гы-ы-ы-ы, — высказал своё отношение к моим словам демонёнок. — Ты девка добрая, свяжешь, — уверенно заявил, и я тут же поникла, даже не предприняв попытки возразить. Этот негодник знал меня, как облупленную.

— Конечно, свяжу, — обречённо произнесла я и засунула в рот палочку Ваго. — Они почти готовы.

— Кончай хандрить, я тут у Мастера Като в загашниках пошарился и стырил великолепнейший Штурдовский глинтвейн! — задорно произнёс Пятый и, спрыгнув на пол, выудил из-под моей кровати пыльную глиняную бутылку.

— Когда успел?

— Вчера ещё. Мастер сделал вид, что не заметил, — пробубнил никс, цепляя клыками пробку. — Тащи штаканы, отмещать будем...

* * *

Сальваторе сидел в своём рабочем кабинете восьмой час подряд. Как констебль ни старался, но вчитывался в документы уже не так внимательно, к тому же, казалось, будто глаза посыпали песком. Кроме того, у него ужасно болела и саднила ладонь, которая обуглилась после того, как констебль в порыве злости испепелил этот чёртов талисман Раи. Причём, никакое колдовство не помогало унять боль. Поэтому намазав ожёг какой-то вонючей дрянью, принесённой ему помощником, и, перевязав руку завалявшимся в шкафу платком, констебль целый вечер старался не обращать на ноющую боль внимания. Но усталость давала о себе знать. Маг откинулся на спинку кресла и потёр лицо.