На врагах тоже женятся

— У меня? С чего ты взял, — опустила глаза, уставившись на пол, стараясь не смотреть на друга. М-м-м, а симпатичный ковер. Пушистый ворс переливался серебром. Красиво.

— А то я слепой, не вижу, — хмыкнул Белый. — Ты же поэтому, седому сохнешь, как первоклассница.

— А вот и не правда! — начала заводиться я.

— Эх... не умеешь ты врать, Катюха.

— Ну, знаешь что...

— Стаканы есть?

— А? — что-то я сегодня торможу.

— Ну не будем же мы из горла пить.

— А почему нет, — мне начинала нравиться эта идея.

— Не побрезгуешь?

— Не-а.

— Ну, тогда давай так.

Ли завалился на кровать и взял, довольно не маленькую бутылку в руки. Отсалютировав мне он первый приложился к горлышку. Блаженная улыбка растянула его губы, и он протянул напиток мне. Я не стала мяться и, схватив сие лекарство, сделала большой глоток. Горло слегка обожгло, но в целом синеватая жидкость была сладковатой. Чем-то напоминала настойку из имбиря. Тело тут же расслабилось, и я присела рядом с Белым на кровать.

— Ну как? — спросил Ли.

— Класс, — сказала я, делая следующий глоток. — Второй раз в жизни напиваюсь.

— Ну, это своеобразное закрепление пройденного материала, — изрек Лиен, чем сразу мне напомнил, что рядом со мной сидит бывший информатик. Надо же. Ни за что бы ни подумала, что буду пить с преподом. С одной стороны это как-то не правильно, а с другой... какая уже теперь разница?

Когда от бутылки оставалась половина я уже чувствовала себя настолько хорошо, что даже мысль о вечном заточении не казалась уже такой жуткой.

— Кать, а спой чего-нибудь, — сказал захмелевший Ли, лежа на моей кровати и подпирая руками голову.

— А чего спеть?

— Ну... что-нибудь о высоком. О любви пой.

— Да без проблем! Ща, только вспомню...

И что я в таком состоянии собиралась вспоминать? Я скоро с такими темпами свое имя забуду. Еще и на утро, скорее всего, мне светит похмелье и головная боль. Ясное дело, что сейчас мне глубоко плевать, на то, что будет завтра. А вот завтра... Тем не менее, мозг хоть и не хотел работать, но несколько строчек вспомнил...

— Не забывай, помни меня,

Ты не один, навсегда вдвоём.

Не забывай пламя огня,

Где мы с тобой греем себя...

— Не, Кать, — поморщился мой собутыльник. — Не на столько смазливо-плаксивое. Давай что-нибудь повеселее.

— Ну, тебе не угодишь, — засопела. — Просил же о любви...

— Да, просил. Вот и давай.

— Р-р-р.

— Не рычи!

— Волнующий миг, сладкий миг — свершилась детская мечта,

Что мы с тобой в мире одни — лишь ты и я, и темнота.

Мне хочется плакать и петь, и быть с тобой, во тьме с тобой.

А если вдруг явится смерть, то пусть ее зовут любовь...

Ли быстро подхватил и стал мне подпевать. Не думала я, что он слушает рок. Но в свое время, я и не могла себе представить, что он из другого мира, так что, чему я удивляюсь.

— Я столько лет тебя ждала, что мне уже не страшно.

Пусть любовь-убийца — сердце не боится, если ждет любви оно все равно.

От нее не скрыться, что должно случиться, то случится все равно, раз оно суждено.

— Так-так-так, — раздалось от двери. — Чего вы тут голосите?

Я опрокинула в себя порцию алкоголя и посмотрела, на вошедшего вперевалочку, крыса.

— Феликс, — промурлыкала я, — присоединяйся.

— Вы чего тут, — подошел ко мне Феликс, — квасите?

— Ну, серый не бухти, — проворчал Лиен.

— Я не бухчу. Как я пить буду?

— А мы тебе какую-нибудь емкость найдем, — заплетающимся языком сказала я.

Встав на не твердо стоящие ноги, я поплелась в ванну. Помниться мне там небольшая плошка была. В ней лежали какие-то травяные шарики. По запаху напоминали шалфей. Высыпав содержимое на маленький столик, который стоял в углу, я тщательно промыла в воде емкость и вышла из ванны, с победной улыбкой на лице.

— Вот, — сказала, поставив плошку на прикроватный столик. — Ли, наливай! — скомандовала я и посадила рядом крыса.

— Вот это я понимаю, — довольно проворчал Феликс. — А то все травяной чай, да вода колодезная.

— А кто вино у старосты в свое время хлестал, — насупилась я.

— Давно было и не правда, — сказал серый безобразник, лакая синеватую жидкость.

Бутылка опустела и Ли решил, что психологическая помощь не закончена, и вызвался принести еще парочку таких же. Я не возражала.

Когда закончилась вторая, мы были уже настолько охмелевшие, что вошедшая в мою комнату Алеша застыла каменным изваянием.

— Это... что это?! Феликс! Катя!

— Я... да... Катя.., — стала вспоминать я.

— Боги, что с вами?

— Нам хорошо, — промурлыкал, довольный делом рук своих, Ли.

— Феликс, ну ладно, эти, — показала Алеша на меня и Белого. — Но ты!

— Я каша.

— Чего? — спросили мы неровным хором.

— Я в... кашу, — поправился крыс.

— Какую кашу? — не поняла Алеша.

Я же с Ли уже еле сдерживая смех, прижимала ладони ко рту, чтобы не захохотать в голос.

— Пьяный я! — расшифровал Феликс.

— Это я уже вижу, — нахмурилась подруга. Прошла в комнату и села в кресло у камина. — Катя, от тебя я токого тоже не ожидала. Ты же не пьешь!

— Не...пью-ю, — согласилась пьяная я. — Не пила-а...

— Красавица, — вклинился в мою туго текущую речь Лиен. — Мы вообще-то тут нервы лечим.

— Боги, — подняла Алеша глаза к потолку. — Чем я провинилась? Ну ладно, крыса — алкоголик, но подруга — то мне такая за какие грехи досталась?

Я сначала думала обидеться, но потом мысленно махнула на сказанное ей, рукой. Ну что с нее трезвой взять? Не понимает она мою исстрадавшуюся душу.

— Ик... Алеша... заечка моя, — стала подлизываться я. — У меня психологиче...ская...травма.

— Какая травма? — напряглась подруга.

— Любовь у нее несчастная, — заключил крыс.

— А-а-а... А напилась-то она чего?

— Так это, — это уже Ли. — Нервы восстанавливаем. Козлом седым, попорченные.

— Кем? — кажется, не только я сегодня плохо соображаю. Подруга со мной солидарна.

— Воль...ным, — пришлось расшифровать мне.

— Нашла из-за кого напиваться, — сложила подруга руки на груди.

— Ли...за..ик...чик, — как же мне тяжело даются слова. — Моя...душа требует...ик...мести.

— Подруга, ты говоришь с трудом, какая месть?

— А я поддерживаю! Месть — это хорошо, — крыс как всегда меня поддержал, почувствовав будущую пакость.

— Так, — встала Алеша, — все давайте-ка по кроваткам. По своим, — выразительно посмотрела на Ли.

— Не, — засопротивлялся Белый. — Я в свою не хочу.

— Я тоже, — подала я голос. — В свою, не хочу.

Вставала я, изрядно шатаясь. Вот нельзя мне пить. Вообще. Только если это не вода. Пол под ногами ожил, и я чуть было не пропахала его носом. Ли успел меня подхватить за руку, не дав упасть.

— Катюха, а ведь это только вторая.

— Отстань, — вырвала я руку. — Я мстить пошла, — и не твердой походкой направилась к бегающей от меня двери.

-Кать, — позвала Алеша. — Может не надо?

— Надо Алеша. НАДО!

— Стой! Я с тобой! — подскочил ко мне крыс.

— Ли...ты с...нами?

— Эх...была не была! — махнул рукой Белый, и, снова взяв меня за руку, потащил в только ему одному известном направлении.

— Белый, — позвала. — А мы куда?

— Я ни куда, а вот ты...

— Белый!

— Ну, что Белый?! Считай что я ваш личный купидон.

— Не поняла, — насторожилась пьяная я. Хмель стал отступать.

— Мстить она в таком состоянии собралась, — заулыбался Ли. — Как ты будешь мстить стихийнику Смерти?

— Ну я.., — задумалась. — Ну...

— Вот тебе и 'ну'.

— А куда ты меня тащишь?!

— Да, Белый, — запищал крыс с пола. — Куда мы ее тащим? Учти, у меня на сегодня запланировано свидание с одной очаровательной крыской, я долго шалить не могу.

— Мы с тобой крыса серая ни куда не идем, а вот Кати...

— Белый! Я уже боюсь! Куда ты меня ведешь! — завизжала я, пытаясь вырваться из стальной хватки. Вот странно. Я еле ноги волочу, а Ли кажется почти трезвым. Так, слегка покачивается. Но речь хотя бы связная. Не то, что у меня.

— Так, все. Пришли, — Ли остановился у массивной двери черного цвета. Вместо привычных для меня ручек, были изображены два довольно не привлекательных черепа. Оглядевшись неровным взглядом, я обратила внимание, что это не четвертый этаж, и даже не третий.

— Ли... какой этаж?

— Пятый.

— Эм.., — как я не заметила, что мы по лестнице поднимались? — Что ты задумал?

— Ничего, — просто сказал он, распахивая дверь и резко заталкивая меня внутрь.

Дверь с шумом захлопнулась. Я попыталась ее открыть, но она не поддавалась. Вот ведь белобрысый предатель. По спине пробежал легкий прохладный ветерок. Поежившись, я обернулась. Посередине комнаты стояла широкая кровать, алый балдахин свисал с потолка тяжелыми волнами. Камин с резной лепниной. Слишком много черного. Я стала чувствовать себя не уютно. Как будто случайно забрела в комнату ужасов. В кровати ни кого не было. В комнате было пусто. По крайней мере, я так думала. Дернув еще раз дверь, за ручку в форме черепа, я отошла к кровати и села на краешек. Вот зачем, спрашивается, он меня сюда притащил? Я вообще-то мстить собиралась. А как я могу мстить, если даже не знаю, что делать? Конечно, не сложно было догадаться, куда меня притащил белобрысый предатель. Сложно было догадаться, зачем он меня сюда притащил.

За спиной послышался легкий шелест. Повернув голову, я увидела высокую фигуру в черном плаще, лицо скрывал капюшон, но нехорошее предчувствие заставило меня встать с ложа и попятиться назад.

— И что ты здесь делаешь? — раздался голос Вольного, и он снял капюшон.

— А...меня Ли сюда затащил, — пролепетала, дергая многострадальную ручку двери.

— Белый тебя сюда притащил? — приподнял бровь Дирэль. — Зачем?

— Ну, он решил заделаться семейным купидоном, — сказала я, перестав мучить ручку. Все равно не откроется. Если только в окно сигануть. Нет, глупости.

Дирэль сложился пополам и рассмеялся. Да так звонко и искренне, что я, не удержавшись, улыбнулась.

— Лиен — купидон.., — простонал Ди, смахивая выступившие слезы. — Самонадеянный индюк.

— А ты красивый, когда смеешься, — ой, это я вслух сказала?

Ди сразу перестал смеяться. Нацепив на лицо уже знакомую мне маску полного безразличия и раздражения, он подошел вплотную ко мне.

— Красивый говоришь? — прорычал он. — Ну, так смотри... какой я красивый, — с этими словами он немного отстранился, чтобы мне было видно его лицо.

Сначала ничего не происходило. Но потом в его глазах появилось уже знакомое алое свечение, лицо вытянулось, кожа на ней утончилась. И он засмеялся. Это не был тот смех, который я еще секунду назад слышала. Это был совсем другой, какой-то мертвый смех. Жуткий. Вызывающий безудержный страх. Я попятилась, плотно вжимаясь в дверь, и закрыла уши руками. Не помогло. Смех был в моей голове. Он лишал воли, заставляя меня сходить с ума от страха. Хотелось бежать и никогда больше не видеть ни Вольного, ни этот проклятый замок, вообще никого из этого мира. Смех прекратился так же неожиданно, как и начался. Убрав руки, я открыла глаза и посмотрела на Ди. Лицо его не изменилось, глаза также светились в темноте комнаты. Но на место страха, пришла уверенно в том, что он, как бы ни старался, мне не навредит. Он пытается меня напугать, заставить меня ненавидеть его. С того момента как ко мне пришло это осознание я перестала бояться его мертвого смеха.

— Повтори.

— Что, — не понял Ди.

— Еще раз засмейся.

— Зачем тебе это? Ты же испугалась! Я чувствовал...

— Я хочу кое-что проверить.

— Ладно.

Вместо смеха появилось рычание. Рычание голодного зверя, который вышел на охоту и почти нагнал свою добычу. Я физически ощущала, как острые клыки вонзаются в еще теплое, живое тело. Но мне было уже не страшно. Я понимала, что это просто попытка меня в очередной раз оттолкнуть. Я подалась вперед и обвила руки вокруг его шеи. Рычание сразу прекратилось и свечение в его глазах потухло.

— Что ты делаешь? — выдавил из себя ошарашенный Ди.

— А я не боюсь, — сказала я и прильнула к его губам в требовательном поцелуе. Он сразу откликнулся на мою ласку и, поддерживая меня одной рукой за талию, вторую запустил в мои волосы. Поцелуй был жадным. Казалось, он пытается до меня донести все одолевающие его чувства. Страх, неверие, отчаяние, надежду. Он действительно боялся, что если я его увижу таким, жестоким монстром, просто возненавижу. Но меня это не пугало, было просто плевать. Ведь он был и другим. Я уловила еле заметный запах мяты и в голове всплыли воспоминания, которые я в свое время приняла за сон. Запустив руки в его волосы, я прижалась еще ближе. Вольный издал глухой стон и, взяв меня на руки, не отрываясь от моих губ, отнес к кровати. Осторожно положив меня на постель, он стал покрывать мое лицо невесомыми поцелуями, одновременно стягивая с меня платье. Я не сопротивлялась, наоборот, пыталась помочь избавиться от такой неуместной в этот момент материи. Одежда быстро полетела на пол. Это было безумие. Казалось, на теле не осталось не одного участка, где бы ни побывали его руки, оставляя за собой огненные дорожки жара. Он смял мои губы и заглушил вырвавшийся крик. Было больно. Но боль почти сразу отступила. Как обычно пишут в таких моментах в романах? Фейерверк? Не думаю что это удачное сравнение. Мне было безумно хорошо. Я обвила его ногами не позволяя отстраняться слишком далеко от себя. Руки ласкали спину, нащупывая тонкие полоски шрамов. Интересно, откуда они у него? Хотя, зная насколько суров их мир, стоит ли этому удивляться? Заснули мы уже на рассвете, тесно прижавшись, друг к другу.

Глава 24

Ты знаешь все мои секреты все мои тайны,

Мои мечты уже давно твоими стали,

О чем с тобой мечтали, только звезды знали,

Но никому ничего звезды не рассказали.

Баста feat. КРП 'Сложно'

Утро разбудило меня бегающими по телу лучиками солнца. Стоило им задержаться на одном месте чуть дольше, как кожа тут же нагревалась. Открыв глаза, я огляделась по сторонам. Попытка сесть не увенчалась успехом. Почти сразу я плюхнулась обратно на подушку, от прострелившей виски боли. Нельзя столько пить. Я, конечно, помнила все, что произошло со мной на кануне, что само по себе странно, потому что я вчера основательно перебрала. Все. Это был второй и последний раз. Больше ни-ни. Память услужливо подбросила мне картинки вчерашней ночи. Я даже умудрилась слегка покраснеть.

Вольного в комнате не было. Может, у него появились неотложные дела, и он встал, не став меня будить? Все-таки ночью мы не спали по понятным причинам. Внизу живота при воспоминании о случившемся появилась слегка ноющая боль. Все-таки мое тело к такому еще не привыкло. Потянувшись, я все — таки заставила себя встать и натянуть изрядно помятое платье. Интересно сколько я проспала? Кое-как приведя себя в порядок, я дернула за металлический череп на двери, и она легко поддалась. А вчера ни в какую открываться не хотела. Вот и гадай теперь: случайность это была или нет. Есть у меня подозрения, что это наш, с Вольным, купидон постарался.