К чему это я? Ах, да, Эбису нарисовал мне неуд и заявил, что пересдача через год. Мол, свою законную через четыре недели я только что использовал.
Интересно, на что он надеялся, когда выговаривал мне все это? На то, что я прямо тут перед ним расплачусь?
Понятия не имею. Если честно, я его не особо слушал. Мне больше было интересно, что в этом кабинете, на этом самом столе, творили некая Митараши Анко и Хатаке Какаши.
И это в Академии! Месте, где юные души должны приобщаться... к чему-то там.
Ну, по крайней мере, я теперь понял, как играют в покер. В свое время эта парочка провела тут шесть часов, играя на щелбаны.
Глава 11
Я молчал. Нет, действительно, а что мне оставалось сделать? В прошлом кабинета Хокаге мало что было интересного, кроме перебирания бумажек и разносов подчиненным. Нет, конечно, будь я шпионом, несомненно, нашел бы массу интересного, но мои интересы лежат в другой области. А техник прямо в кабинете почти не применялась. Только отдельные недоумки, вроде Четвертого, сметали в кучу бумаги со стола Расенганом.
— Наруто, ты меня вообще, слушаешь?
— Конечно, Сарутоби-сама.
Старик откинулся. Интересно, с чего вдруг такой интерес ко мне? Я бы с радостью еще раз препарировал последние полгода стариковской жизни, но очки меня заставили снять, ибо они раздражают Сандайме, а без них использовать способность было страшновато — вдруг заметят?
— Меня беспокоит то, что ты не общаешься со сверстниками.
Я пожал плечами.
— Это они не желали со мной общаться.
— Наруто, сколько можно на них обижаться? Нельзя быть таким злопамятным.
Неожиданно я почувствовал, что у меня дергается правое веко. Небольшое усилие, и лицо снова стало гладким, но сам факт... Нельзя терять контроль над собой.
— Но ведь с Хинатой ты общаешься. Почему ты избегаешь общества остальных?
Черт, итак черте сколько времени. А я ведь мог в это время заниматься расчетами. Такая идея была...
— Мне не о чем говорить с ними. А они и их родители показали, чего стоят попытки заговорить с ними.
Третий раздраженно откинулся на спинку кресла. Наверняка он подумал что-то вроде "опять по-новой".
По-моему, Хокаге ходит со мной по кругу. Может, сменить тему разговора?
— Почему Эбису отменил мое право на переэкзаменовку?
— Наруто, я желаю тебе добра. Прежде чем говорить о твоей успеваемости, вернемся к разговору о друзьях.
Черт, по-новой. Скукотища.
Я прикрыл глаза. Может, если притвориться спящим, отстанут?
Собственно, образовавшийся год запаса не слишком нарушает мои планы. Я просто меняю одни перспективные пути развития на другие.
Я неожиданно увлекся модификацией тела. Действительно, какая оригинальная идея — если Лис лечит мой организм, то почему бы не изменить организм в нужную сторону, а потом позволить Кьюби залечить мои огрехи? Я ведь уже делал так раньше — когда вшивал бусины-метки в кости.
Выработка чакры повязана, как ни странно, на три основных органа — очаг, сердце и мозг с глазами. Все-таки сетчатка — это, по сути, вырост мозга. Цунаде и прочим медикам следовало меньше болтать на научные темы в ныне общедоступных помещениях. Такие знания прямо на дороге валяются — куда там клановым свиткам!
Итак, очаг вырабатывает, сердце преобразует, мозг управляет. Только есть маленький нюанс. Имя ему — носители додзюцу. Точнее, риннеган. По последней теории — разработала ее, кстати, мать Цунаде, когда вскрывала шиноби погибшей деревни Водоворота, обладавшего ринннеганом (как я потом с некоторым злорадством узнал, образец, судя по всему, самоликвидировался когда глаза попытались удалить. Бум — и нет лаборатории, а Наваки и Цунаде стали сиротами. А потом на месте кратера построили общежитие для джонинов), — эти глаза позволяют настолько тонко чувствовать свою собственную чакру, ее природу, что манипулирование основными стихиями не составляет труда. Также, как бьекуган и шаринган позволяют лучше чувствовать форму. А сердце, основной орган по управлению, идет на поводу у мозга.
Но с глазами у меня напряг — если верить разговору во время нападения Лиса, то я не совсем сын Кушины и Минато, так что риннеган мне светит только при трансплантации. Сердце и очаг соединены через Печать, из-за чего мои стихии жестко заблокированы. Собственно, то, что среди моих основных стихий оказался редкий Ветер — редкая удача, иначе бы остался я вообще без возможности менять природу чакры. Только здоровенный накопитель чакры и ничего больше. Бе-е.
Пикантность ситуации состоит в том, что, формально, теперь, после моего грубого тюнинга Печати, теоретически, мой основной Очаг вырабатывает чакру всех стихий, и проблема теперь только в сердце — за десять лет оно адаптировалось к манипуляции очищенным Печатью от примесей Ветров. Минусы Тюнинга я уже почувствовал, когда обнаружил, что вместо Воздушного Ядра у меня получилось нечто туманное и теплое. Немного воды, грязи и огня, видимо. Со временем сердце, скорее всего, приспособиться отсекать лишние стихии, а этого хотелось бы избежать.
Короче, вывод простой. Если я хочу что-то еще, кроме воздуха, мне нужно другое сердца. Хотя... зачем останавливаться на двух стихиях? Да и одно сердце — это ненадежно. Лучше, чтобы все жизненно важные органы были продублированы.
Так, допустим, я пришью где-то себе второе сердце. Сложно, у меня есть лишь основы трансплантологии, вроде пересадки глаза (ничем другим, по-моему, трансплантологи Конохи и не занимались). Но главный теоретический вопрос — какие стихии мне искать?
Так, посмотрим. Основных стихий пять. Идеальный на средних дистанциях и для ударов по площадям Огонь. Используемые в основном в ближнем бою и реже на средних дистанциях Ветер и Молния. Универсальные, пригодные как для защиты, так и для нападения, Вода и Земля.
Соответственно, хотелось бы если не все пять, то хотя бы три стихии — по одной из каждой группы.
Молния мне не к чему, если я намерен сохранить старое сердце. Ветер, конечно, неспособен парализовать противника, но зато менее заметен и повреждает каналы чакры. Идеальная стихия для незаметного убийства.
Огонь — тут без вопросов. Для борьбы с кучей солдат или крестьян лучше Огненного Шара ничего нет — техники Земли и Воды при той же области действия требуют больше чакры.
Земля или Вода — в основном для защиты.
Итак, я априори хочу себе Ветер и Огонь. Учитывая то, что ветер усиливает пламя, хорошая комбинация и на дистанции. Вода сильнее Огня. Земля сильнее Воды, но слабее Молнии, которую я все равно могу обратить вспять Ветром. Ясно. Лучше Земля — против Воды будет преимущество, а от Огня защитит не хуже. Правда, уступает Воде в скорости создания защиты, но, я думаю, вытяну.
Короче, план действий ясен. Разрабатываем технику и применяем его на ком-то с сочетанием Огня и Земли. Не самая редкая комбинация, кстати. Эх, найти бы еще кого-нибудь с геномом — совсем классно было бы.
— Наруто, ты меня слушаешь?
Опять этот старик. И какого он меня вызвал?
Глава 12
Это было очень, очень глупое решение, старик. Проводить совещания в своём кабинете, а потом запустить туда человека с моим талантом, было глупо. Безрассуднее было лишь дать мне несколько минут свободного времени, чтобы скопировать нужный момент.
Эту способность я обнаружил недавно. То ли сам дурак и не пробовал раньше, толи она появилась только сейчас, но нестерпимо стыдно перед собой, что эту фишку я просёк только сейчас. Оказывается, можно "схватить" кусок прошлого и посмотреть его потом. Правда, пока образ держится на поводке, глаза испытывают какую-то тяжесть, а затем болят, как будто их продули воздухом с песком. Но перспективы-то какие!
Оказывается, меня хотят пока помариновать в Академии. Обсуждала старая обезьяна это дело с советниками, и в их тоне проскакивало что-то такое, будто бы придерживают меня не ради моего блага. Так, какие-то корыстные соображения, отсылку к которым я не понял просто потому, что не смотрел такие моменты прошлого.
Обидно, да. Такая классная способность, за секунду собрал образы за целые минуты и часы прошлого, а потом посмотрел их в укромном уголке. Есть ещё больше мест, куда я могу попробовать заглянуть.
Что же, можно и подождать. Пока я здесь, карательная команда Листа не грозит моему спокойствию. Я могу продолжать прятаться на виду, накапливая знания, что я подглядел в тенях прошлого.
Тенях. Да, какое подходящее слово. Ведь я сам, подобен тени, что стоит в стороне и ждёт времени, чтобы покрыться плотью. Я просто выжидаю момента, и продолжаю готовиться.
Зонтик, выбрасывающий тысячи игл, в падении с небес превращающиеся в копья, служащие мне маяками для Полёта, раннюю версию которого мне показал, сам того не подозревая, Минато. Это — мой способ бегства, мой щит, мой способ достать врага.
Миниатюрные маячки, позволяющие мне прыгать так, чтобы центр моего тела мгновенно оказывался там, где секунду назад было плечо, колено, или иная часть тела, где вмонтированы те самые бусинки. Это — основа моего рукопашного боя. Думаю, довольно трудно сражаться кулаками с противником, который может в любой момент телепортироваться сантиметров на пятьдесят в сторону. Или на меньшее расстояние — это уж какой маяк я захочу использовать.
Когда-нибудь, уверен, я и разберусь с печатью, окончательно переработав её в нечто иное, что даст мне то, ради чего я подглядывал за всеми полигонами и тренировками, происходившими здесь ещё до той поры, когда на вершине Скалы Хокаге, тогда ещё поросшей лесом, встретились два шестилетних мальчика, Первый Хокаге, и его противоположность.
Чем дольше я здесь нахожусь, тем больше понимаю, что мне здесь делать больше нечего. Мои глаза видят прошлое, позволяя воровать секреты минувших лет. Но что ещё мне искать здесь, в Листе? Здесь, в месте, где я мог годами разглядывать всю проходившую на уровне земли историю последних пятисот лет?
Я видел многое. Чтобы увидеть всё, мне нужно спуститься в подземелья, увидеть то, что проходило там в прошлом. Но вот нужна ли мне та грязь? Зачем мне знание настолько мерзких дел прошлого, что всё, с ними связанное, протекало под землёй?
И всё чаще, я задумываюсь, глядя на молодые лица тех, чьи имена украсили страницы учебников, книг Бинго, и монумента героев. Я смотрю на них, и думаю только о двух вещах.
"Кто же я такой?"
"Что я здесь делаю?"
Младенец с серыми, точно пепел, волосами, появился в госпитале словно бы из ниоткуда. Точнее, из рук кого-то в маске, занёсшего его по ходу, ведущему в подвал. И никаких следов. Ни потайных дверей или иллюзорных панелей в тупиковом коридоре подвала больницы. Ни женщины или мужчины с волосами подходящего оттенка, могущих принадлежать моим родителям. И даже сам человек в маске был мне незнаком, хотя, казалось бы, как мог человек, у которого я запомнили походку, и рост с предположительным весом, был никем. Не было никого похожего на эту абсолютно среднего роста личность в маске и плаще с капюшоном. Не было за все доступные мне образы на этой территории.
Странно, не правда ли?
Как ни странно, снять эту технику, делающую меня синеглазым солнечным блондином, мне уже по силам. Вместе с падением внешности, изменится и след чакры. Особенно если я в то же время поменяю печать в достаточной степени.
Но что потом?
Глава 13
Ну, наконец-то. Я, всё таки, дождался.
Каждые два месяца в определённом месте, патрули меняют маршрут. Я не видел, как было принято это решении, просто увидел дыру в обороне, появляющуюся каждые два месяца вот уже десять лет.
Карты расставлены, решения приняты. Нет времени колебаться.
Глаза тени, как я их называю, наверное, куда более могущественны чем прочие. Они не дают предсказаний движений противника, они не позволяют видеть его внутренности или копировать боевые приёмы. Но, тем не менее, они куда опаснее.
Чтобы копировать техники, мне не нужен шаринган. Достаточно печатей и собственных мозгов. Чтобы увидеть чьи-то внутренности, мне хватит Чакра но Месу. Но эти возможности, в том числе, и печати для Техники Скальпеля, мне позволили найти эти глаза.
Увы, даже они не всемогущи. Да, я могу увидеть многое, что осталось скрыто водами Реки Времён. Но я могу увидеть лишь прошлое тех мест, куда могу попасть.
"Кто же я такой?"
Чтобы ответить на этот вопрос, мне нужно проникнуть глубже. Либо в подземелья, где прячутся архивы и тайные лаборатории, в прошлом которых мог появиться я. Либо в голову сбежавшего Четвёртого Хокаге, которого не так-то легко найти. Других ниточек к моему прошлому — нет.
"Что я здесь делаю?"
В самом деле! Я увидел всё, что мог увидеть. Чтобы увидеть больше, узнать, кто я, мне нужна сила. Та, которой мне не дадут достигнуть здесь. Эти слова прямо звучали в кабинете нынешнего Хокаге, и их не стоит игнорировать.
Предательство? Кого?
Предать можно только свои корни. Предков ли, друзей, родину — не важно.
Так кто же я? Где мои корни? Я хочу это знать, тень побери!
У меня есть цель. У меня есть план. У меня есть желание.
Думаю, я смогу убедить себя, что никакое это не предательство. Ведь я — сирота, которого пока ещё не привели к присяге.
В путь. Мне предстоит долгий маршбросок, вскоре после которого придётся срочно менять печать. А затем я пойду к тому, кто расчистит мне путь в бункера Конохи.
Эпилог
— Ты выслушал мою историю. Так скажи, готов ли ты пойти со мной на сотрудничество?
Говоривший это, человек, чьи глаза и волосы имели цвет серого пепла, стоял в чуть расслабленной позе. Казалось, его не волновал тот факт, что он находился на территории противника
А затем он просто взорвался облаком серого дыма, быстро развеявшегося в потоках воздуха тщательно вентилируемого убежища.
Тихим, стелющимся шагом, напоминающим змею, его бывший собеседник подошёл к тому месту, где только что стоял сероволосый. Длинноволосый, бледный брюнет наклонился, подбирая довольно крупный, с предплечье взрослого мужчины, свиток, вытягивая его из небольшой горки мелкого серого порошка.
— Ку-у — довольно протянул он, разворачивая послание.
"Если ты думаешь, что я рассказал тебе всю свою историю, ты глубоко ошибаешься. Также глупо было бы думать, что я приду к тебе, известному охотнику за особыми возможностями, так сказать, во плоти
В этом свитке — вся собранная мной информация о защите Конохи и боевых возможностях твоего бывшего наставника. После моего рассказа, думаю, ты не будешь отмахиваться от моих предупреждений"
— Решил использовать меня, чтобы в неразберихе проникнуть в коридоры, куда тебе был путь заказан? Молодец, мальчик. Не сомневаюсь, что и тогда ты пошлёшь клона.
Мне — месть, тебе — доступ к своему прошлому? Вполне честное предложение, маленький беглец.
Брюнет потянул носом воздух. Пахло пеплом.
Новогодний драббл
— Охо-хох — тяжело вздохнул Учиха Саске, поправляя шляпу — сто двадцать тысяч, и всё ради нового года.
Последние слова потонули в грохоте — это упала на землю крышка гроба, выдвинувшегося из земли.
