— Боюсь сглазить, но мальчишки наши не зря фильмы про войну смотрели, курят в кулак, по расположению зря не мотаются, да вообще какие-то повзрослевшие, даже курсанты и те намного серьезнее стали. Хлопцы из их фотограммерического взвода дали несколько ценных советов и помогли устранить огрехи в маскировке. Так что нормально. Уверенно ответил Васильев.
Я никак не мог успокоиться, от того что, нашелся способ как задержать наступление немцев. Что бы прийти в себя, я стал медленно обдумывать какие приемы мы состоянии использовать, что бы заставить противника замедлить свое продвижение. Нужно придумать какой-то простой и надежный прием, которым мы могли сломать немцам их планы. Но в голову, ни чего путного не приходило, и решил немного отпустить ситуацию и поговорить о проведенном бое наших 'Шилок'.
— Надо использовать 'Шилки' в ПВОшных засадах: провоцировать налеты немецкой авиации и сбивать! Сбивать! Сбивать!
— Командир! Ты путаешь причину и следствие, смотри: налет бомбардировщиков противника это реакция немецкого штаба на информацию добытую разведчиком! Так?
— Так! Согласился я.
— А если сбить разведчика, то немецкий штаб ослепнет на какое-то время. Так?
-Так! Еще раз согласился я, понимая, что мы подходим к решению проблемы. Дальше что?
— А дальше вот, что: нам надо расположить свои РЛС так, чтобы создать сплошное радиолокационное поле в полосе нашей армии и регулировать воздушное движение. Возле каждой 'Шилки' должна быть своя взлетная полоска, достаточно одного, максимум для двух самолетов. Увидели на радаре одиночную цель, выпустили воздушного бойца, он свое дело сделал, и на основной аэродром, обслужился, если надо починился, отдохнул и назад в засаду. А что бы, не столкнулся со своим напарником, хвост свой закинул на грузовик и притянули его назад и сидим ждем следующего разведчика.
— Вот оно! Радостно воскликнул я. — А если это пара истребителей, то он выводит их на засаду, если их больше наводим на них эскадрилью или две, или полк! Надо это с Лакеевым отработать!
В этот момент на связь вышел лейтенант Лучик и доложил о том, что на опушке леса, до которой он дошел, следы нашей колонны исчезли, т.е. их нет абсолютно! Мы с Васильевым пару минут обсуждали эту новость и пришли к выводу, что ему необходимо продолжить разведку в соответствии с приказом. Выйдя на связь, я приказал ему:
— Продолжайте движение до станции Сенкевичевка. По прибытию на станцию, доложить обстановку. Маршрут теперь выбирайте из условий соблюдения максимальной скрытности передвижения. При возникновении сложных ситуаций, докладывать немедленно. Задача ясна?
— Так точно!
— Выполняйте!
Помолчав пару минут, Васильев продолжил развивать тему:
— Слушай, для уничтожения авиаразведчиков, наверное, надо сформировать отдельную группу истребителей?
— Это все будем решать с Лакеевым, а с ним нужна бесперебойная и качественная связь! Из двух проблем, одну мы решили, осталось решить вторую — как и чем наладить связь! Пока лучше вспомни, какие самолеты немцы использовали для разведки, мне в голову приходит только всем известная 'Рама', тебе?
— Мне тоже только она, надо Суховею поручить, чтобы он пленных потряс... А вон он, и сам идет сюда, сказал Васильев, ткнув ложкой в его сторону.
— Ну вот! На ловца, как говориться и зверь бежит! Поприветствовал я начальника разведки. — Завтракал?
— Нет, не успел.
— Присаживайся, в ногах сам знаешь... Рассказывай, что выпытал, что сами сказали...
Пока солдат бегал на кухню за борщом для капитана, Суховей начал докладывать, что удалось узнать, допросив оставшихся трех членов экипажа Хенкеля и пилота сбитого истребителя.
Внимательно выслушав капитана, мы с Василевым начали прикидывать, чем располагает люфтваффе на нашем направлении. Получалось не слабо. В состав 5-го авиакорпуса, действующего непосредственно против нас, которым командует генерал фон Грайм, входят три бомбардировочные эскадры, одна истребительная и одна дальних разведчиков. Две бомбардировочные эскадры вооружены 'Юнкерсами-88', одна 'Хенкелями-111'. Истребительная эскадра — 'Мессершмидт-109', а вот с вооружением авиаразведчиков было не все ясно. Это примерно 250 бомбардировщиков, около 100 истребителей и приблизительно с полсотни авиаразведчиков. Помимо этого, непосредственно сухопутным войскам приданы т.н. авиационные отряды войсковой или как они еще называют ближней разведки. Получалось, что на вооружении этих частей в основном были достаточно тихоходные самолеты, правда снабженные первоклассной радио и фотоаппаратурой. Обсуждение полученных данных прервал звонок полевого телефона. Взяв трубку, я услышал, как солдат-телефонист скороговоркой докладывает:
— 'тащ пытполковник вас взывает буссоль'.
— Передай 'Буссоли', что 'Первый' через пять минут выйдет на связь! Отдав распоряжение, я сказал Суховею:
— Вот, что капитан, попробуйте еще раз опросить всех пленных на предмет, что они могут сказать об организации, вооружении, тактике и применении этих вот отрядов авиационной разведки. Интересно все, буквально все, даже какого цвета трусы у командира! Вам все ясно?
— Так точно все! Вскочил Суховей. — Разрешите выполнять?
— Выполняйте!
Только Суховей отошел от штаба, как я приказал соединить меня с 'Буссолью'. Гелеверя в первую очередь доложил о том, что сегодня 22 июня 1941 года, потом он кратко доложил о складе, и предполагаемых местах нахождения других складов. Отметив полученные данные на карте, я выслушал его выводы, и дал команду ждать дальнейших распоряжений.
— Гелеверя склад нашел со стрелковым вооружением, вот здесь, и дал координаты других складов. Вот они. Свяжись с остальными группами, и дай указание проверить, а к Гелевере немедленно отправь машины, пусть загрузят стрелковое вооружение, патроны— надо первым делом перевооружить дивизион, обе батареи и курсантов.
Васильев получив приказ, с головой ушел в так любимую им штабную работу. Через полчаса он доложил, что всем группам, кроме Осташева, он передал приказ о проверке информации о складах. С Осташевым нет связи из-за большой дальности, но он должен выйти на связь по плану через минут пять. Практически секунда в секунду от радистов раздался звонок, и дежурный радист доложил: вызывает 'Пион'.
— Соединяй!
Осташев доложил, что удачно добрались до места, передали 'груз', при этом в городе попали под бомбежку, уничтожили группу диверсантов. Особо отметил, что захватил четыре комплекта подробнейших карт. Поставив ему дальнейшую задачу, я отключился.
Тут ко мне обратился командир курсантской батареи майор Агранович:
— Товарищ подполковник, дайте указание выдать один комплект карт!
— А вот с картами у меня напряженка, так что не взыщите!
— Да мне не надолго, я понимаю что не хватает, мне на час. В первом взводе сделают фотопланшет и я верну!
— Вот с этого места поподробней, майор!
— Первый взвод у меня фотограмметрический. Комплекс соответствующий имеется. Мои орлы карту сфотографируют и сделают отпечатки, всё лучше, чем совсем без карты.
— Понятно. Но карты я тебе не дам майор. Увидев, что он обиделся, я добавил: — Наши карты не совсем соответствуют этому времени, но сейчас мне доложили, что у диверсантов захватили несколько комплектов подробнейших карт. Вот их ты получишь и сделаешь в нужном количестве. Ясно?
— Так точно, ясно!
— Расскажи поподробнее чем располагает батарея.
— Батарея состоит из четырех учебных взводов: первый — фотограмметрический, личного состава 24 человека, на вооружении комплекс на АКФР, второй — звукометрический, 36 человек, на вооружении комплекс АЗК, третий взвод — радиолокационный 51 человек, на вооружении комплексы АРК-1, СНАР-10, четвертый — метеорологический, 18 человек, на вооружении комплексы МРК-1 и РПМК-1. На время учений придали два бензовоза — один под солярку, второй под бензин, 10 "Уралов" бортовых, 2 летучки — одна "колесная", вторая "гусенечная", 'Шишига' с кухней, медпункт на 'таблетке', 'Чайка'. Вот вроде и всё, хотя нет, перед самой отправкой нам всунули пять капитанов с ЦАОКА, с ними один ПРП. Зачем сам не знаю, начальник курса сказал, что они, что там разработали и это надо проверить на реальной стрельбе.
— Богато живешь майор! Это же, готовый разведдивизион. А если серьезно, какие мысли?
— Мысли есть! Первая — развернуть АЗК фронтом к польской границе, будем засекать огневые позиции и разрывы, плюс сможем указывать нашим разведгруппам очаги боев. Вторая мысль — поскольку у меня огневых подразделений нет, а у вас есть, и уже есть два ПРП, предлагаю ЦАОКовцев с ПРП передать Вам. Пока все.
— Добро, позиции 'звукачей' согласуйте с начальником штаба.
Опять зазвонил телефон, на этот раз на связь вышел Денисенко. Из его доклада я понял, что ведя разведку он наткнулся на поврежденную линию связи Луцк-Владимир-Волынский, устранил повреждение, связался с Владимиром -Волынским и от тамошней телефонистки получил сведения о переправе немецких войск через Буг. Такое получение информации меня удивило, но как говориться, дело сделано. Больше меня заинтересовало то, что в процессе ремонта он несколько раз связывался с Луцком. А в Луцке сейчас был Лакеев и соответственно штаб его дивизии. А у штаба есть свой коммутатор, на который можно..., правильно позвонить, если протянуть к столбам полевку, но можно и не протягивать, а использовать...
Я прошел к Васильеву и увидел рядом с ним Агроновича. О! это то что мне надо!
— Согласовываете позиции 'звукачей'?
— Так точно! Почти хором ответили майоры.
— Ну ка! Разрешите полюбопытствовать! Где вы решили разместить базные пункты?
— Левую базу здесь, карандаш Аграновича уперся в точку на карте приблизительно пять километров южнее расположения дивизиона, центральная база и система С-2 будут развернуты практически в расположении дивизиона, правая база развернется севернее практически около самого шоссе Луцк — Владимир-Волынский. Связь левой и правой базой будет по радиоканалу, с центральной базой по полевому кабелю. С системы С-2 развернем прямую линию или прямо вам на стол или на штабной коммутатор.
— Добро майор, еще вот что: Возьмите на фланговые базы прикрытие, отройте на позиции окопы и капониры, все это очень тщательно замаскируйте. С правой базой пойдет пара моих телефонистов, они от столбов до базного пункта кинут полевку и будут за неё отвечать, а вы этот кабель подключите к своему радиоканалу. И ещё, Вы не боитесь, что немцы крайние базы запеленгуют?
— Нет, товарищ подполковник! Мои курсанты ещё пару лет назад, рассчитали, изготовили и проверили работу по радиоканалу с использованием узконаправленной антенны. Это что бы по лужскому полигону, с катушками не бегать. Работает отлично!
— Ну что же ... Сколько вам надо времени на развертывание?
— Двадцать минут!
— Отлично!
Через двадцать минут, я имел уже несколько засечек очагов боев и подключение к линии. Выйдя на телефонистку междугородней станции Луцка, я попросил дать 'Черепаху'. Когда меня соединили с 'Черепахой', я назвал личный позывной Лакеева и практически мгновенно услышал его голос. Обменявшись приветствиями, я сообщил ему данные о воздушной обстановке и основные очаги боев, где идет артиллеристская стрельба. Горячо поблагодарил за сведения, спросил, чем может помочь. Я ему напомнил о вагонах с 23мм снарядами, и предложил выделить несколько самолетов для уничтожения разведывательной авиации противника. Лакеев мою мысль понял с полуслова и обещал прислать два звена во главе с майором Архипенко, а также наземных специалистов. Договорились, что сначала подъедет майор вместе со снарядами и согласует, где будут размещены точки подскока. Удивившись как он без проволочек решает эти вопросы, в ответ услышал, что при налете на штаб дивизии командир тяжело ранен, эвакуирован в тыл и он сейчас исполняет его обязанности.
У меня возникло чувство, что дело пошло, в отличии от первых минут, когда только, только осознал, что мы оказались в 41-м.
Уже необходимо было думать над тем, как правильно организовать наше сборное воинство. Пока Васильев распоряжался насчет стрелкового оружия, я позвал телефониста и приказал собрать медиков всех подразделений: самоходчиков, зенитчиков и курсантов, на полянке недалеко от штаба. Через несколько минут перед мной стоял строй из тех человек. Первым был молодой парень — кровь с молоком. За ним стояли два мужика лет тридцати пяти. Одному точно, потому что это был фельдшер нашего дивизиона. Привычно кинув руку к пилотке, принял доклад:
— Товарищ подполковник! Начальники медицинских пунктов по вашему приказанию прибыли! Доложил, лейтенант Соболевский.
— Здравствуйте товарищи!
— Здравия желаем, товарищ подполковник. Негромко, но четко ответил строй.
— Лейтенант Соболевский, почему командуете медицинским пунктом, ведь это фельдшерская должность?
— В отпуске наш фельдшер, вот начальник санчасти училища и приказал мне отправиться на полигон, товарищ подполковник.
— Понятно, что заканчивали товарищ лейтенант?
— Ленинградскую военно-медицинскую академию, товарищ подполковник!
— Как я понимаю, вы старший по званию?
— Так точно, остальные прапорщики.
— Я долго говорить не буду, поэтому приказываю на базе трех медицинских пунктов, сформировать медвзвод под командой лейтенанта Соболевского, и быть готовым к оказанию медицинской помощи. Все предложения по организации медицинской службы через час в штаб. Вольно!
Развернувшись, я направился к штабу, уже подходя, услышал как Васильев принимает доклад от Мисюры, Подождав пока майор примет доклад, вопросительно посмотрел на начальника штаба.
— Мисюра доложил, что наблюдает массированный налет немецкой авиации в районе между Владимиром-Волынским и Когильным, а также сообщил, что огнем из КПВТ сбил авиаразведчика. Фотооборудование очевидно цело — внешних повреждений нет.
— Там может быть ценная информация для нас. Пошли фотограмметриста с курсантами на их машине, пусть привезут это все сюда и попробуют разобраться. Да! Машину пусть возьмут — "Шишигу" кухонную, она не такая заметная, да и жрет меньше, у нас теперь снабжения нет, экономить надо!
— Сейчас распоряжусь! Я вот что подумал: — Отец вспоминал, что в первый день, с утра их бомбили немцы нещадно, как раз на дороге от лагерей в Когильно на Владимир-Волынский. Получается, что его дивизия выдвигается к границе, а немцы этому всячески мешают...
— Скорей всего — именно так...
— Может поможем предкам, хотя бы одной "Шилкой"?
— А что одна "Шилка"сделает? Попугает? Ну собьет она с десяток, так остальные её прикончат! Посылай пару "Шилок", комбата три Пленгея, и один ПРП из приданного отделения.
Вмиг повеселевший Васильев бодро спросил:
— Разрешите выполнять?
— Выполняй!
Пока Васильев отдавал распоряжения и готовил к выходу небольшую колонну, я думал над докладом лейтенанта Лучика о пропавших следах нашего дивизиона на поляне. Какой все-таки произошел катаклизм в природе, что нас так незаметно перенесло на сорок лет назад? Пока я размышлял над этим вопросом, Васильев подсел ко мне за раскладной стол, и с довольным видом доложил:
