Нужно дождаться рассвета, чтобы увидеть все по-настоящему.
Две тени на дорожке. Идут навстречу друг другу по светлому песчанику, небрежно переступая через тела, не заботясь, чтобы обходить лужи крови. Встретились, остановились, не дойдя пары аммов друг до друга, повернулись и дальше пошли уже вместе прочь от дома, темной громадой поднимающегося чуть в стороне. Им не нужно дожидаться рассвета, чтобы узнать, что именно здесь произошло. Они сотворили это собственными руками. Впрочем, та тень, что выше ростом, прекрасно видит вокруг даже безлунной ночью под сводами столетних деревьев.
— Докладывай, — бросает Хозяин своему помощнику, небрежно оглядываясь по сторонам. В его руке, чуть отведенной в сторону, длинный узкий меч. На его идеально гладком светлом лезвии не задержалось ни капли из пролитой сегодня крови, но его Хозяин все равно не спешит убрать его в ножны, прикрепленные у бедра, словно в подтверждении того, что эта ночь еще не закончилась.
— Два гвардейца убиты, — отвечает оборотень, что встретил Родослава. Он обнажен, но ему не мешает ни пронзительно холодный ночной воздух, ни влажные от засыхающей липкой крови плиты под его босыми ногами. Его сухощавое тело и так все, вплоть до седых встрепанных волос, залито кровью, той самой, что еще недавно покрывала белоснежную шерсть огромной кошки, — несколько ранены. Людей адмирала было почти полторы сотни. Мы позаботились, чтобы никто не ушел, — тонкие губы не улыбаются, но в голосе явственно слышно, что он доволен: сегодняшнюю ночь вполне можно назвать успешной. — Теперь даже не придется выводить молодняк на большую охоту!
— Уже известно, как людям адмирала удалось незамеченными подобраться так близко? — спрашивает Хозяин. Он вполне согласен с командиром своей гвардии, что охота сегодня удалась.
— Они прошли через западную границу поместья. Гвардеец, дежуривший на том наблюдательном посту, вовремя не поднял тревогу! — Зуру морщится, словно он вынужден докладывать о своей собственной оплошности.
— Вы выяснили у него почему? — голос Хозяина полон решимости узнать все до конца. Но Зуру нечего ему ответить.
— Он уже не сможет этого рассказать. То ли пираты сумели заметить его на дереве, то ли он сам зачем-то спустился им навстречу... — Зуру пожимает плечами. Его доклад окончен, но ему тоже есть, что спросить у Хозяина. — В доме остался кто-нибудь? — он указывает головой в ту сторону, откуда пришел Родослав.
— Пятеро. И еще сам адмирал, — глухой, чуть хрипловатый голос Хозяина не выражает никаких эмоций — простая констатация факта. И ему даже не требуется уточнять, что эти пятеро убиты, как и остальные люди адмирала. — И еще Зан.
— Она тоже мертва? — а вот голос Зуру звучит слегка удивленно. Если бы он, как и его Хозяин — высший оборотень, мог видеть в темноте, не меняя обличья на звериное, он заметил бы, как Родослав слегка морщится в ответ на его вопрос.
— Нет, только ранена. С ней все будет в порядке. Пошли кого-нибудь за ней.
Зуру кивает. Его глаза в этом облике по-человечьи слепы в темноте, но он помнит, что Родослав видит все. А сам он знает своего Хозяина уже достаточно давно, чтобы ему хватало звука его голоса, чтобы задавать правильные вопросы.
— Что-то случилось?
— Я предложил ей стать одной из нас. Снова.
— И она? — ненужный вопрос, потому что Хозяин ответит и так:
— Снова отказалась.
— Слишком гордая... — скорее утверждение, чем вопрос, но Родослав качает головой, не соглашаясь. Он какое-то время молчит, словно подбирает слова.
— Слишком независимая. И еще вопрос, что хуже.
— Она может быть опасна, — Зуру, конечно, не высший оборотень. Но, прожив столько, сколько он, любой научится не просто задавать правильные вопросы, но и делать правильные выводы из ответов. Иначе не проживет. Только вот правильные выводы — далеко не всегда те, которые хочет слышать твой Хозяин. Теперь мужчины молчат уже вдвоем.
— Собери гвардейцев — мы пойдем в город, — наконец произносит Родослав. — Нужно успеть, пока люди Тайко-Сида не пришли в себя, — он беззвучно усмехается — просто ухмылка, тронувшая тонкие губы, не видная никому в глубокой предрассветной темноте. — Адмирал подал мне неплохую идею — пора стать Хозяином Годрума!
Зуру не помнит, скольких он убил сегодня. Он думал, что устал за эту ночь, но стоило его Хозяину сказать, что впереди их ждет еще целый город, в котором нужно утвердить свою власть, и старый оборотень забыл об усталости. Ни один из Хозяев Леса не в состоянии устоять перед обещанием большой охоты. И нужно быть как минимум высшим оборотнем, чтобы не пролить кровь, когда тебе это так настойчиво предлагают.
Что-то холодное и мокрое ткнулось в щеку Зан. Она провела по ней рукой, пытаясь отмахнуться, и только после этого открыла глаза. Сморщенная мордочка старичка-младенца-демона так близко от ее лица, что круглые темно-фиолетовые глаза кажутся огромными. Кожистые уши с кисточками на концах разведены в стороны, так что сразу стали больше самой головы. Кор. Зан вспомнила, что предпоследнее, что она видела, было его крошечное тельце, отброшенное в сторону мечом Родослава. Хорошо, что он жив.
Второй мыслью была, что раз она открыла глаза, значит и она сама тоже жива. Осталось только понять, насколько хорошо это.
А ведь последним, что она видела, был меч Родослава, опускающийся на нее. Или она этого не видела? Нет, меч был. Только вот опускался он не лезвием, а рукоятью вниз. Хозяин ударил ее тяжелым навершием по голове, судя по пульсирующей боли, — в висок. Просто заставил ее потерять сознание, чтобы самому спокойно уйти. Точно так же он поступил с дочкой адмирала, когда она мешала ему.
А когда она стала мешать Зан, та ее убила.
Тело девчонки лежало всего в амме от нее, на боку, с нелепо вывернутой головой, потому что клинок, по-прежнему торчащий из шеи, упирался в пол. Вокруг натекла и уже начала подсыхать приличная лужа крови. Кор сидел, брезгливо подняв хвост вверх, чтобы не запачкать пушистую кисточку на его конце. Лица мертвой девчонки Зан не видела — его закрывали свесившиеся пряди темных волос. По крайней мере, та не смотрит на нее с немым укором, как ее отец, который даже после смерти не пожелал закрыть глаз. Как будто Зан это волновало! Она в своей жизни видела уже достаточно мертвых людей, в том числе и убитых ей самой. Просто она еще никогда не убивала никого, не представлявшего для нее непосредственной угрозы. И тем более она никого не убивала случайно. Кажется, теперь Хозяин может быть ей доволен!
Холодный мокрый нос Кора в лицо. Зан поднимает руку и отмахивается. Радость в круглых темно-фиолетовых глазах и в образе, толкнувшемся в ее сознание. Все верно, только так ее можно было заставить пошевелиться. А если она прямо сейчас не встанет, он ее куснет, — этот образ тоже был более чем ярким.
Зан перевернулась на живот и, опершись на левую руку, села. Правая по-прежнему отказывалась ее слушаться. Плечо и лопатка, казалось, разрывались от боли. Похоже, Хозяин все же ранил ее достаточно сильно. Зан знала, что ей сейчас следует опуститься на другой уровень зрения и заняться лечением, и все равно продолжала сидеть и просто смотреть перед собой. Куда смотреть, ей было все равно, но так уж получилось, что перед глазами была лужа разлившейся и уже начавшей подсыхать крови. Чужой или ее собственной? Наверное, в первый раз ее по-настоящему не волновало, насколько серьезно она ранена, и выживет ли она вообще!
Зан помнила, у нее были моменты, когда она хотела умереть, уйти за Черту вслед за своими родными. Тогда ее остановила только необходимость найти и убить Хозяина. Она восемь лет шла к этой цели. И не просто шла — готовилась! Она сумела проникнуть в его дом, в его ближайшее окружение, притворившись полезной. Она научилась убивать! Она стала сильной! Недостаточно...
Она не смогла убить Хозяина.
Кор процокал коготками по полу, подобравшись поближе к коленям Зан, но забраться ей на руки, как делал это всегда, не рискнул.
— Мне все равно, умру я сейчас или нет, потому что мне всегда это было все равно! — она говорила, глядя в круглые сплошь фиолетовые глаза, но делала это совсем не для Кора: зверенышу, чтобы понять ее, слова были не нужны. Это ей самой было необходимо услышать свой собственный голос. Ну, а обращаться к кому-то надо было, не к трупам же, лежащим вокруг нее на полу! — Я должна была убить Хозяина — только это важно. Все просто... Невыполнимо просто!
Цель всей ее жизни. Единственное, что имеет значение...
А он даже не убил ее. Сегодня, как и восемь лет назад. Ограничился одним ударом и ушел искать более интересную жертву — более сильного противника! Почему она решила, что готова?!
Наивное предположение, ведь она не смогла убить Хозяина!
Коготки Кора подцепили рукоять норлы, валявшейся на полу рядом с Зан, но сдвинуть ее не смогли. Зан усмехнулась и протянула руку, чтобы прикоснуться к голове звереныша, погладить его. Он молодец, он успел хорошо выучить, что, взяв в руки оружие, его хозяйка сразу начинает чувствовать себя бодрее, и увереннее, и решительнее... Кор отскочил в сторону, не позволяя ее руке дотронуться до него. Он хотел, чтобы она взяла норлу!
Зан вздохнула и сжала в ладони такую привычную твердую чуть шершавую рукоять. Ремни ножен сползли куда-то под грудь. Это значит, что Хозяин разрубил их своим ударом, когда ранил ее в плечо. Клинок теперь в них не убрать. А еще нужно забрать и второй. То, что он торчит из горла девчонки, убитой Зан, еще не повод его здесь оставлять! Норла ни в чем не виновата. Она не выбирала, кого убить.
Зан вдруг вспомнила, как несколько дней назад, во дворе адмиральского дома, она бросилась на помощь этой девчонке, потому что ей показалось, что боярские гвардейцы слишком грубо обращаются с ней. А Дапри испугалась ее саму. Она словно уже тогда чувствовала, что ей стоит держаться от нее подальше.
"Люди не убивают ни в чем не повинных маленьких девочек. Даже если хотят добраться до своего врага — не убивают!"
Звери убивают. Именно потому, что они не люди. Потому что убийство — их суть. И им не за что мучиться угрызениями совести!
И сейчас, глядя на тело убитой ею девчонки, Зан жалеет отнюдь не о ее смерти, а лишь о том, что клинок не попал в цель — не убил Хозяина!
А Родослав предложил ей стать одной из них. Он знал ее лучше, чем она саму себя? Она ответила, что скорее умрет. Кажется, он предоставил ей такой шанс.
Зан вытащила ноги из-под себя. И, опираясь на кулак левой руки, медленно поднялась на ноги: с норлой она расставаться больше не желала. Кор довольно защелкал и помахал длинным хвостом. Зан осторожно переложила клинок из левой руки в правую. Пальцы послушно сжались на рукояти. Конечно, поднять его и размахивать она не сможет, но вот так, просто нести его, не двигая плечом, — вполне. Потом подошла к телу Дапри, примерилась и выдернула второй клинок. Он поддался совсем легко — не так уж глубоко и засел. Тело, лишенное опоры, упало навзничь. Зан аккуратно, стараясь действовать только одной рукой, соединила рукояти и защелкнула их. В отсутствие ножен и одной руки так нести норлу будет гораздо удобнее.
А плечом все же необходимо заняться. То, что ей все равно выживет она или нет, еще не значит, что она может позволить себе умереть! Ее долг не выплачен, ведь она не убила Хозяина!
Зан позволила усмешке искривить губы. Если Родослав хотел, чтобы она оставила его в покое, ему следовало бить острием меча!
Просто теперь все придется начать сначала. "Просто" — это потому, что она уже знает как! Ненависть, которая снова начала просыпаться в ней, как будто рукоять норлы под ее пальцами смогла ее разбудить, подсказала ответ.
А вопрос был, как ей убить Хозяина?!
Одной неудачей больше или одной неудачей меньше — это ничего не изменит в ее жизни!
Ей говорили, что ни один человек не выстоит против оборотня. Она не верила. Или, точнее, верила, просто не относила это на свой счет. Слишком много побед в последнее время, слишком много новой силы, проснувшейся в ее теле. Она стала самоуверенной. Она, правда, верила, что сумеет убить Родослава! Что ж, ей сегодня наглядно объяснили все ее заблуждения. Может быть, с обычным оборотнем она бы и справилась, но Родослав — высший оборотень, кажется, так они это называют.
А дальше все очень просто — нужно стать еще сильнее. И для этого она знает всего лишь один способ!
Ей не нужно ничего придумывать. Всего лишь заглянуть в себя и увидеть то, что составляет ее суть. Нет, не серебряно-серую силу кружева — ненависть. Все, что она делала в своей жизни, было обусловлено всего лишь одним чувством и одним желанием — убить Хозяина!
Когда-то давно у маленькой девочки Занилы был дом и семья, которую она любила. Хозяин отнял у нее это. Она больше никогда и никого не смогла полюбить. Ненависть заменила ей все привязанности. Стала ниткой, связавшей ее с ним, а через него и с остальным миром. С жизнью — только через него!
"В этой жизни я слишком ненавижу, чтобы любить", — эту фразу когда-то давно Занила прочитала в одной из книг в библиотеке догатской школы. Сейчас она уже не помнила, о чем была та книга, а фраза была о ней. Правда, у нее еще было какое-то продолжение, что-то про следующую жизнь...
Зан усмехнулась, уже гораздо веселее, чем до этого. Она стоит в комнате, заваленной трупами людей, половину из которых убила она сама, и залитой их и своей собственной кровью, и вспоминает прочитанные когда-то книги! Однозначно, она чувствует себя гораздо лучше, даже несмотря на по-прежнему не двигающуюся руку!
Ненависть — лучшее лекарство. Она знала это всегда.
Восемь лет назад в махейнской деревне, не в ее родной, в той, куда она забрела после многодневного блуждания по лесу, она сама вышла навстречу княжеским сборщикам дани, потому что чувствовала: только став рабыней, она получит шанс однажды найти своего Хозяина. Она стала рабыней, потому что она ненавидела его!
Она позволила продать себя и увезти в Догату, потому что узнала, что именно там его дом. Она должна была быть в одном городе с тем, кого ненавидела!
Она пять лет училась в догатской школе, старательно запоминая все, что могло ей помочь попасть в богатый дом — в дом боярина Родослава. Она должна была сделать это, потому что только так у нее появлялся шанс подобраться к нему на расстояние удара!
Она была гладиатором в годрумском цирке. Она убивала людей, потому что должна была научиться убивать оборотней, тех, кого ненавидела!
Весь последний месяц она была верным гвардейцем боярина Родослава, ожидая подходящего момента для удара. Она должна убить того, кого она ненавидит!
И если она не смогла, значит, она просто выучила еще не все уроки.
И в этом мире нет ничего, на что бы она не пошла ради своей ненависти! Если это поможет ей убить Хозяина. В том числе и принять сделанное ей предложение...
Нет, не от Родослава. От него она готова принять только смерть. Его или свою собственную. А жизнь предлагал ей совсем другой... оборотень.
Не больше пары часов прошло с того момента, как она сказала, что скорее умрет, чем примет это предложение. Ничего не изменилось. Она и сейчас думает точно так же. Только если Хозяин по-прежнему жив, ее смерть не принадлежит ей, точно так же, как никогда не принадлежала ее жизнь!
