| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сосипатр дополняет: а еще его пальцы в сожженной церкви! Мы-то там в перчатках работали. Так что он еще и тот подонок, который отца Антония убил!
Жаров знаком требует у Егора отдать икону. Егор, для которого жизнь Риты важнее иконы, соглашается.
Сосипатр (принимая икону): Та самая! Ну вот и всё! Товар пойдет прямо в Канаду. Диппочтой. Хрен она Сергианцам достанется! (поигрывая топором) Эх, ща я тут напоследок такие Капницы устрою... с кого начнем? Я б сначала с пацана, а девчонка пусть смотрит! Отец Паисий на допросах так делал.
Жаров: Совсем мозгов лишился со своим Паисием! Я, в отличие от тебя, старух за копейку не убиваю. Это же невыгодно было— старух грабить, хабар на пятерых делить и ходить под серьезной статьей.
Сос: А я не за копейку, я за идею. Совков да сергианцев Господь убивать велел. И потом, а то ты не знал, с кем дело имеешь? "Пять старушек, рубль наберется" — что, фраза не твоя?
Жаров: Идем уже, а этих в бункере закроем.
Егор: я вас все равно найду.
Сосипатр: где ты нас найдешь, мальчик! Нам всего и делов добраться до Украины, а с Дона , как говорится, выдачи нет. Там у нашей церкви филиал большой. Мы туда придем, расскажем про массовое убийство в церкви и попросим политического убежища в Канаде.
Егор дергается, а Жаров, у которого сработал синдром вахтера, наслаждается положением. Парень, пора начинать жить в реальном мире, а не быть таким идеалистом, как Шмелев. Ведь твое будущее зависит только от нас. Это МЫ отмазывали тебя от милиции, которая рада посадить тебя за участие в нелегальных боях. Это ТЕБЕ придется доказывать, что ты не верблюд, не причастен к убийствам старушек и священников и не просил своих подельников подделать телеграмму в армию, для того чтобы приехать в город для своих темных дел. Так что, пацан, шел бы ты домой и не мешал бы взрослым дядям заниматься Серьезными Вещами. Тогда, по крайней мере, МЫ не будем тебе мешать, хотя с милицией тебе все равно разбираться придется. Ведь на поезд ты (смотрит на часы) опоздал.
Егор подходит ближе и выглядит шокированным. Он только одного не может понять — ЗА ЧТО? Зачем вы все-таки убили Шмелева? Ведь он не был вам нужен. Про икону он не знал, про убийства он не знал. Про Паисия вы не знали.
Жаров: Поломай голову, тебе полезно.
Егор: Я ломал. Вы же зарезали курицу, которая несет золотые яйца!
Жаров: Это была не курица, а полудохлый п-петух. Из него уже песок сыпался! Чему еще он мог научить? Он только на вывеску годился! Из Русского стиля можно было такую конфетку сделать! Я ему столько всего предлагал, а он...Такие планы были! Вступили б в Ассоциацию, стали б тренировать олимпийский резерв. С Калдуном бы закорешились или там с Муракиным, кто б больше дал..
Егор: А как бы вы без Деда занятия вели?
Жаров: А методичка на что? Она из ребят таких зверей бы делала, любо-дорого смотреть. Имена б заменили, вставили б какого-нибудь Перуна. Или отца Паисия — герой ведь был! Сегодня именно такие нужны, а не какие-то там пограничники!
Егор: Так ведь после такого они бы все рано или поздно с ума посходили!
Жаров:И что?
Егор: Так ведь от того стиля, что Дед вел, ничего бы не осталось!
Жаров: И что? Зато у нас была бы школа, которая гремела б по всей России. А из Шмелева мы бы сделали мученика, которого убили недруги. Думаешь, нам бы никто не поверил?
Егор смотрит невидящим взглядом, сжимая кулаки.
Жаров (Сосипатру): Вот теперь Егор все знает, но ничего не сможет сделать, хи-хи. Правда, это куда больнее, чем если б ты его топором?
Они уже поворачиваются уходить, но дорогу загораживает появившийся Иной.
Иной : Итак, я правильно понял, что ради мелких целей вы готовы выпустить в мир уничтожающее знание, хорошо понимая, чем это чревато для неподготовленных?
Сосипатр: Не твое дело, нехристь! Это русский боевой раж, а не какое-то там кунг-фу!
Жаров берет иного на мушку.
Иной: А ничего, что при этом раже надо посвящать души убитых тому, кого вы сами считаете Дьяволом? И правильно ли я понял также, что вы хотите вывезти национальное сокровище за рубеж или даже уничтожить его, лишь бы оно не попало в руки православной церкви?..
Сосипатр: господь не допустит, чтобы икона совкам послужила.
ИНОЙ: Если ты говоришь от имени бога, то, я думаю, тебе понятно, КТО стоит перед тобой. Голос Иного при этом необычно гулок, хотя это чисто работа с силой голоса.
Иной протягивает руку и фактически вынимает икону из руки Сосипатра. Тот падает, и его начинает бить припадок. Иной переводит взгляд на Жарова, который держит пистолет уже двумя руками.
Жаров: Егор, что ты стоишь? Ты же видишь, Кто это! Мы с тобой — обычные люди, а он..Иной! Демон, Сатана! Он никого не помилует! Слушай, ты же понимаешь, никто не без греха, и вообще...
Но Егор не верит и медлит. Молчит.
ИНОЙ: Ныне вы стоите перед окончательным выбором. Я слышал, что эта икона может улучшить жизнь множества людей, а ваша вера говорит о том, что самый закоренелый грешник может раскаяться...
Сосипатр: Не искушай нас, дьявол!
Иной встает со своего места и подходит к рабочему столу Мокия, положив икону на него. Егор и Рита бочком перемещаются к этому месту поближе, чтобы подхватить ее.
Жаров, пользуясь тем, что Иной отвернулся, стреляет, но нервы играют свою роль и первый выстрел идет мимо.
Одновременно с выстрелами и репликой Жарова Иной двигается подобно качанию маятника, затем делает прыжок и в нем дотягивается тростью до выключателя, вырубая свет. Жаров стреляет снова, но снова и снова мимо, а А, приземлившись за его спиной, просто хватает его рукой за лоб и резко дергает назад, ломая ему шейные позвонки.
Пока Иной занимался Жаровым, Сосипатр бросается к столу, хватает икону и размахивается, чтобы разбить ее об сейф. Егор выхватывает у него икону на замахе, Сосипатр бьет от сейф руками и разбивает их в кровь. Тем не менее, от тряски от задней части иконы отделяется стопка листов, которые были чем-то прижаты.
Сосипатр хватается руками топор и с воем замахивается не то на икону, не то на Егора.
Иной отшибает топор древком трости. Сосипатр хватается руками за крест, поднимает его над головой с криком "Изыди!" , в ответ на что Антагонист делает сложный жест руками и тростью, который легко можно принять за магический пасс.
Далее происходит странное. В момент соприкосновения трости и креста из этого места как бы бьет мощный электрический разряд, окутывающий все тело Сосипатра. Кадром позднее мы видим обугленное нечто, падающее вниз.
Рита визжит. Егор тоже пытается понять, что произошло. Иной отвинчивает рукоять трости и выкидывает нечто, похожее на использованные аккумуляторы. Подходит к выпавшим из иконы листам, и просматривает их, и засовывает под рубашку справа. Видно, что это желтая бумага, на которой что-то написано по тибетски.
Рита подбегает к нему и берет лежащую рядом икону. Иной не препятствует. Смотрит на Егора. Егор вопросительно смотрит на А.
ИНОЙ: Маргарита может идти. Ее судьба менее важна мне, чем твоя.
Егор: То есть?
ИНОЙ: Ты мне интересен. С нескольких точек зрения, но в первую очередь как тот, кто способен уйти со мной.
Иной продолжает: он говорит, что герой заинтересовал его с первой встречи, и что он внимательно за ним наблюдал и к нему присматривался, что Егор действительно преодолел, сам того не заметив, ряд искушений и является тем, кто следует Путем и скоро сможет называться Мастером.
Однако обстоятельства, в которых герой оказался, сделали его почти мертвым для этого мира. Те, кто был ему близок, или мертвы, или предали/использовали его.
Тем временем наверху в церкви.
Марго дает интервью в камеру в присутствии милиции и флиртующего с ней Мануйлова, и похоже, Иной был прав. Она рассказывает свою версию событий, которая выглядит так: адресованное Жарову письмо с рассказом о Сосипатре она представляет как письмо в редакцию без указания автора, а свою деятельность — как самостоятельное журналистское расследование. Мануйлов рядом, и по сути, они корректируют "версию для печати".
Марго: Все как в кино — в городе свирепствовали две изуверских секты, которые совершали ритуальные убийства. Сектами руководили два духовных брата, бывшие кришнаиты. Первая — ниндзя, которые на самом деле были сатанистами. Вроде бы у Матвей Исааковича есть свидетель, который расскажет, что Пакушевский делал с детьми. Вторая — гитлеропоклонники, которые обосновались в клубе Пересвет... Так, снимаем!
— Ее прятали органы госбезопасности. Ее хотели продать на запад отступники-гитлерофилы. Ее хотели уничтожить фанатики-сатанисты...
Мануйлов: а Шмелева куда?
Марго: Его убили, как и сказано в письме. Смертельным касанием ниндзя. Потому что он был Хранителем. И те и другие жаждали оккультных тайн Мокия и хотели уничтожить икону Эмской Богоматери, чтобы обрести магическую силу за счет попрания святынь, а потому устроили здесь побоище из-за того, кому достанется икона. Но, похоже, уничтожили друг друга.
Однако отважная журналистка, теряя осведомителей и близких, выяснила, где спрятан артефакт..
Версия оформлена как репортаж, с кадрами, снятыми в Эмске. Вообще, версия должна быть максимально противоречивой, далекой от правды и сделанной по принципу "для пущего смаку" -вплоть до куска с ханыгой около крепости, где на его слова наложено нечто иное. Например, что он хорошо знал Шмелева и что тот отдал ему на хранение ключ.
Мануйлов: Ну и Где же икона?
Марго: Икона в подвале. Я знаю, где. Сейчас доснимем тут и будем изымать. Вы в главной роли. Ведь это вы вели следствие по ряду убийств из этой серии? Вот вам, скажем, и явилась во сне Богородица...
Мануйлов: Предпочел бы опираться на оперативные данные. И вообще, в вашей сказке чего-то не хватает.
Марго: Знаю. С точки зрения сюжета плохо, когда все враги перебили друг друга или убежали. Нужно яркое лицо, которое станет символом неотвратимого возмездия. Тот человек, в которого можно ткнуть пальцем и показать, что это он во всем виноват.
Мануйлов: Я такого знаю, но это тот пацан, который при вас отирался. Вы еще пытались его отмазывать, когда его взяли по подозрению в убийстве Когана.
Марго: Ах, этот? Нет, это вчерашний день. Я, конечно, пользовалась его помощью, но это было до того, как встретила Вас. Кстати, он сейчас внизу, в катакомбах, и может испортить нам праздник.
Мануйлов: ему никуда не деться — церковь оцеплена. Кстати, он ведь трогал тела? (Марго кивает) Значит, пальчики есть...
Марго: Есть-есть. Я вам много что могу про него порассказать.
Мануйлов: и про Это тоже?
Марго: Нет, в Эмске есть только один по-настоящему галантный мужчина...
Смеются. Марго снова становится под камеру.
Марго: немного о том, кого продолжает искать наша доблестная милиция. Этот человек приехал в город совсем недавно, но оставил за собой кровавый след. Бывший член секты "Пересвет", перевербованный Муракиным, возможно, начал свою собственную игру, чтобы завладеть иконой в одиночку...
Иной и Егор. Финальное противостояние.
Иной (заканчивая объяснение): Сейчас ты стоишь на развилке: либо принять все то, что предначертано, либо последовать за мной. Тем более что он давно искал такого, и ему (Иному) есть что герою передать и чему научить.
Егор: И моими будут все царства мира?
ИНОЙ: Не думаю.
Рита (из угла) Не верь ему! Сатана — это отец лжи!
Егор расстегивает рубашку и выкладывает наружу нательный крестик.
ИНОЙ: Хорошо, твое право. Но в знак уважения и согласно правилам ты имеешь право задать мне вопрос и получить предельно точный и искренний ответ.
Егор: ты вообще КТО?
ИНОЙ: Если я скажу тебе, что я часть той силы, что говорит, что вечно хочет зла, но при этом совершает в основном благо, ты же все равно не поверишь мне, правда? Задай более важный.
Егор: Что ты вообще тут делал?
ИНОЙ: Изымал из мира уничтожающее знание. Выполняя просьбу старого друга, исправлял ситуацию внутри города. Искал достойного человека, следующего Путем — и похоже, нашел. Но это все равно не главный вопрос, который ты хотел мне задать.
Егор: Это ты убил Лилю?
ИНОЙ: Да. Я переменил ее жизнь к лучшему.
Егор: Зачем?
ИНОЙ: К этому времени Семак уже знал, что документы у нее. Это значит, что ее ссадили бы с поезда и забили насмерть. Затем, даже если бы ей удалось попасть в Москву, она прожила бы нормально около месяца, а потом привычки к роскошной жизни взяли бы верх. Без связей и особых навыков это означает только одну дорогу. Но даже если бы ей удалось не погибнуть под опасным клиентом, такое количество алкоголя и наркотиков в ее возрасте не проходит даром и через полгода болезнь взяла бы свои права. В качестве овоща она бы прожила еще долго, но было ли бы это жизнью?
Егор: Жизнь не предопределена. Вы же сами только что говорили, что даже самый закоренелый грешник способен раскаяться!
Иной: Так говорит ваша вера. Мой опыт в ином.
Егор: А вдруг она все-таки передумала? Она могла бы! Ведь даже Миша смог!
Иной молчит. Мишу он не знает и сказать ему о нем нечего.
Егор: Кем ты себя возомнил?
ИНОЙ (жестко): Тем, кто я есть. Всё. Можешь забрать икону и идти.
Егор: Я не имею права тебя отпустить.
ИНОЙ: ???
Егор: Я не дам тебе убивать людей больше! У тебя нет права судить!
ИНОЙ широко разводит руками и встает в боевую стойку.
Егор атакует активно и разнообразно, но все его атаки блокированы, а когда Егор пытается взять в захват атакующую руку и выкрутить ее, понятно, что с тем же успехом он мог бы попробовать это на статуе.
Вообще, из дальнейшего развития боя можно сделать два равновеликих вывода. Или, демон играет с жертвой, показывая ему свою мощь и ожидая, что юноша сдастся и таки сменит путь, или это своего рода тест, где мастер как бы "выкатывает" партнера, постоянно повышая сложность боя и его темп. При этом — вовремя делая паузы.
Пауза. Егор выдыхает. Мельком мы видим Риту, которая потихоньку переползает из своего угла к столу.
На сей раз Иной активнее, — Егора бьют и отбрасывают, но он снова и снова кидается на противника, и постепенно превосходство врага уже не кажется таким сокрушительным. Атаки Егора по-прежнему не достигают цели, но инициативу схватке задает скорее он.
Правда, от ударной техники А перешел к захватам и броскам, но Егору удается выворачиваться и/или приземляться на ноги, пусть и отталкиваясь от предметов интерьера.
Рита добирается до ящика на столе и кидает Егору наконечник копья.
ИНОЙ: Хорошо. Оружие так оружие (достает свой дигуг).
Некоторое время противники сражаются "на ножах", но Егору сложнее, а оружие противника почти идеально накладывается на кулак и применяемую им технику и все чаще оставляет на нем порезы. Он продолжает схватку, но видно, что на этот раз пройдено даже то, что он сам полагал пределом своих сил.
Внезапно Иной останавливается, словно что-то почувствовав, и его постоянно улыбающееся во время боя лицо становится серьезным и немного грустным.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
