Взгляд Несмотрящего

— Пристегнитесь, пожалуйста, — девушка в форме наклонилась к нам с вежливой улыбкой. Я кивнул. Сэндз щелкнул пряжкой, я сделал то же самое.

— Приятного полета.

— Что там с Доминго? — нервно спросил Сэндз, когда она отошла.

Насколько я мог видеть, машины неслись наперерез, но расстояние было довольно большим. Может быть, нам все-таки повезет... Самолет повернул, выруливая на взлетную полосу, и я перестал их видеть. Оставалось надеяться только на то, что мы взлетим быстрее, чем они нас догонят.

В этот момент один из джипов вынырнул из-под крыла и я увидел, как сидящие в нем целятся в иллюминаторы. Кто-то завизжал, все отшатнулись от стекол. Набирая скорость, самолет оставлял джип позади. Еще пара томительно долгих минут ожидания — не знаю, чего я ждал — выстрелов, взрывов, удара по тормозам...

Мы взлетели. Серый бетон полосы начал уходить вниз, нас слегка прижало к спинкам кресел.

— Удрали?.. — Сэндз улыбался, повернувшись ко мне.

— Похоже на то... — ответил я.

Коротко засмеявшись, Сэндз потянулся.

— Разбудишь меня перед посадкой.

Он улегся на мое плечо.

Перелет из Мехико до Франкфурта занимал очень долгое время. Сэндз дремал у меня на плече. Он был спокоен, он просто отдыхал. А у меня было время подумать.

Он сказал, что виноват оказался Лоренцо. Я боялся, это была правда. Где он тогда мог быть... и жив ли он был еще?.. Если его поймали люди Доминго, то скорее всего, нет. Но может, его исчезновение говорит о том, что он прячется?.. Мне следовало догадаться обыскать камеры... Что, если он действительно был где-то неподалеку?.. Я мог бы вытащить его.... Но я этого не сделал. И если с ним что-то случится, это будет на моей совести. Лоренцо...

Сэндз пошевелился, устраиваясь поудобнее на моем плече. Я натянул на него плед. Он не спал — просто лежал и думал о чем-то. Я смотрел на его лицо и думал о том, что хотел бы снять с него эти очки. Я хотел бы видеть его таким, какой он есть на самом деле. Видеть таким, каким я его люблю.

Смешно отпираться, продолжать ходить вокруг да около. Я люблю его.

Он ровно дышит, то ли что-то обдумывая, то ли размышляя о чем-то отвлеченном. Резкий, нервный, несдержанный. Умный, красивый... Почему ты сейчас так сильно казался мне просто ребенком?..

Ребенок. Ставший взрослым и научившийся убивать, но не повзрослевший. Мальчишка. Отсюда вся твоя резкость, твоя жестокость... Ты не рассчитываешь сил, когда мстишь за обиду. За то, что могло показаться тебе обидой... Ты бьешь наотмашь — не для того, чтобы образумить, а для того, чтобы убить. Найдя слабое место, ты запоминаешь его, чтобы потом быть уверенным, что причинишь достаточно сильную боль ударом. Ты управляешь людьми через боль. Это самый простой способ.

Сэндз, почему я люблю тебя?.. Как могло родиться, как могло выжить это чувство под постоянным огнем твоих насмешек?.. Ведь я далеко не мазохист и мне не доставляла удовольствия та боль, которую ты причинял мне. А может, я люблю в тебе не твой жестокий цинизм, а твою беззащитность?.. О нет, я никогда не скажу этого вслух. Ты сочтешь это за оскорбление и твоя месть будет страшной. Ты вынужден быть настолько сильным лишь потому, что больше некому защитить тебя. Ты тонкий, ты хрупкий, ты ранимый. Быть таким открыто — это значит чувствовать жизнь оголенными нервами. Поэтому ты возвел эту стену, защищающую и прячущую тебя одновременно. Где мне найти эту калитку внутрь, Шелдон?.. Впусти меня. Я не обижу тебя, я не причиню тебе боль. Я хочу лишь любить тебя. Это не больно...

Когда я проснулся, Сэндз сидел со своим лэптопом на коленях, в наушниках, и что-то слушал. Я некоторое время смотрел на его профиль, потом тронул за плечо:

— Сэндз...

— Да?.. — повернул голову в мою сторону.

— Как тебе удалось сбежать?

Он улыбнулся.

— Старый трюк. Пистолет в трусах. Меня никто не щупал за яйца при обыске, так и удалось сохранить при себе.

О Боже, его юмор...

Я дотронулся рукой до его щеки, он отвел голову в сторону:

— Не надо.

— За что тебя били?

Он поморщился.

— Это неважно.

Помолчав, он спросил:

— Что, я так ужасно выгляжу?..

— Ну... по правде говоря, не очень. Видно, что тебе досталось.

Он обеспокоенно нахмурился.

— Почему ты сказал, что это Лоренцо навел Доминго на нас? — спросил я.

— Потому что никому другому, даже тебе, не пришла бы в голову бредовая мысль о том, что гулять одному по улице, когда тебя разыскивает пол-Мексики, может быть безопасно. Ему было мало того, что он явился к тебе в гости, притащив за собой вооруженный отряд. Кто еще мог навести людей Доминго на квартиру, где мы благополучно отсиживались, пока Диего рвал задницу по моей просьбе? А оттуда проследить наш маршрут — плевое дело.

Сэндз пожал плечами.

— Если с этим парнем что-то произошло, то это исключительно его вина, — сказал он после паузы.

— Ты думаешь, его убили?..

— Думаешь, он нужен Доминго живым?..

Я очень хотел бы надеяться, что Лоренцо все же был здесь не при чем. Но в словах Сэндза была своя логика. Скорее всего, мальчик мертв. И возможно, Фидео повезло не больше...

Сэндз прислонился головой ко мне. Я обнял его за плечи.

Мы были вдвоем. Мы покидали Мексику.

Перелет был долгим, и Сэндз спал. Удобно свернувшись в кресле, подобрав ноги. Ботинки аккуратно стояли на полу.

Сегодня ты спас мне жизнь. Ведь ты мог убежать один — но ты нашел меня. Говори теперь сколько хочешь, что я тебе безразличен, что я ничего не значу. Ты рисковал своей жизнью, своей свободой, чтобы спасти меня. Думаешь, я не пойму, отчего?..

Он пошевелился, скинул к ногам плед.

— Сэндз...

Он поднял голову. По движению было понятно, что он уже не спит какое-то время.

Я взял его за руку и потянул встать.

— Пойдем со мной.

— Куда ты хочешь меня утащить?

— Пойдем, Шелдон.

Он встал и пошел за мной.

В узком проходе мы обменялись улыбками со спешащей мимо стюардессой. Правда, ее внимание в основном было направлено на Сэндза, но я тоже получил порцию дежурного дружелюбия.

Открыв дверь, я пропустил Сэндза вперед и зашел за ним, щелкнул замком.

— Какого... — "черта" он не договорил. Я развернул его лицом к стене и прижал к ней. Он резко вдохнул, почувствовав на себе вес моего тела. Чуть подался назад ко мне. Обняв за пояс, я нашарил молнию на его брюках. Сэндз опустил голову, я положил руки ему на бедра и потянул к себе.

И что же нам мешало, по примеру всех нормальных людей, заниматься любовью в постели, а не в экстремальных условиях?.. Очевидно, только отсутствие оной.

Мы задержались в кабинке ненадолго. На нас кинули пару любопытных взглядов, когда мы вдвоем вышли оттуда, но это было самое обычное обывательское любопытство.

Сэндз сам дошел до своего места. Положил лэптоп себе на колени, нашарил наушники. Все было молча.

Его поведение немного удивило меня. Он казался равнодушным и отстраненным. Выражение лица снова было спокойным и непроницаемым. Только что, еще несколько минут назад он был совершенно иным. Что случилось?..

— Шелдон?..

Он сделал вид, что не слышит.

— Сэндз?

— Не мешай, — он нахмурился, сосредотачиваясь на звуке в наушниках. Я положил руку ему на локоть, он поджал губы и снял ее с себя.

— Эль, давай без этих телячьих нежностей, — спокойно сказал он. — Дай мне послушать музыку.

Во Франкфурте мы благополучно сошли с самолета, поймали такси и отправились в отель. Сэндз вел себя как обычно, и я успокоился. Он не предпринимал попыток поиздеваться, что радовало еще больше. В конце концов, он вытащил меня из рук Доминго. Это наводило меня на мысли, что мое присутствие рядом с ним перестало быть той вещью, от которой он хотел бы избавиться.

Пока мы ехали по городу, я не успел толком ничего рассмотреть и подумал, что надо будет вытащить Сэндза погулять... Здесь было безопасно.

Как обычно, мы сняли номер. Как обычно, один на двоих. Только не в придорожном клоповнике, а в приличном отеле. Сэндз по наитию отыскал мини-бар, изучил все бутылочки, посворачивал им крышки, понюхал, попробовал, наконец выбрал одну. Повернулся ко мне, сделал глоток и довольно хмыкнул. Сел в кресло и вытащил сигареты.

— Ну и куда ты теперь?.. — спросил он, закуривая.

— Что значит — куда?.. — переспросил я, не поняв смысла его вопроса.

— Куда собираешься направиться? Ну, у тебя же были планы.... мечты? На родину тебе теперь путь заказан... — он остановился, сделав еще одну затяжку, — Но... думаю, теперь ты сможешь позволить себе попутешествовать.

— О чем ты?.. — я не понимал... Зачем он спрашивает меня о том, куда Я собираюсь направиться?.. Он что, подразумевает, что отсюда мы направимся в разные стороны?.. — У меня были планы остаться с тобой, а не путешествовать в одиночку.

— А согласовать их со мной ты не собирался? — Сэндз усмехнулся. Немного грустно. — Наши дороги должны сейчас разойтись, амиго. У меня есть куча дел, которыми мне нужно заняться. И очень срочно.

Сэндз говорил очень спокойно... И как-то по-грустному дружелюбно. В нем вдруг не осталось ни дерганости, ни истеричности Спокойная, плавная речь уверенного в себе человека.

Я не понимал, что происходит. Зачем он пытается убедить меня в том, что хочет остаться один?..

— Я что, буду тебе мешать?.. Почему же ты, в таком случае, не оставил меня там, где я был, у Доминго?..

Меня тихо начинало трясти от предчувствия чего-то очень и очень страшного. Сэндз говорил мне о наших расходящихся дорогах. Почему?.. Что тогда значили его поступки — у Доминго, в аэропорту, в самолете?.. Что тогда, по его мнению, это было?!

— Потому что я, хоть и сволочь, а все же благодарен тебе за все, что ты делал для меня... пока я был не в состоянии позаботиться сам о себе. Ты не выбрался бы из Мехико живым. Я этого не хотел. Более того, я обязан тебе слишком многим, чтоб уйти просто так. Как ты предпочитаешь получить деньги: наличными или мне оформить на твое имя счет в банке? И учти, гордого отказа я не приму, — Сэндз улыбнулся.

— Засунь себе в задницу свою благодарность, свою обязанность, и свои деньги. Мне они от тебя не нужны.

Я остановился. Голос Сэндза, в отличие от моего, звучал просто, спокойно, даже искренне. О деньгах он говорил по-деловому, как о чем-то само собой разумеющемся. Плата за услуги, подумал я. Выходное пособие. За полгода. Честная сволочь Сэндз — наверняка подсчитал стоимость всего, что я делал и подбил итог, может, даже прибавив пару сотен из благодарности. Интересно, во сколько он оценил мои старания в постели?..

— Какое тебе дело до того, выбрался бы я сам или нет?. Может, узнав, зачем ты меня вытащил, я предпочел бы умереть там?.. Какого... какого черта ты решаешь мою жизнь, если не собираешься принимать в ней участие?..

— Эль... — Сэндз помолчал немного. — Прекрати истерику. Я не пытаюсь решить твою жизнь. Я просто хочу, чтоб она была. Понимаешь? Я не хотел, чтоб ты умер. Ты заслуживаешь жизни. Хорошей жизни. Я же должен заняться своей. Я черт знает сколько времени жил как инвалид, на твоем попечении. Теперь я хочу САМ решать свои проблемы.

Что ты знаешь о моей жизни, Сэндз?.. Что ты знаешь обо мне и о том, чего я заслуживаю?..

Его слова подействовали, я взял себя в руки.

С чего ты решил, что ты лучше знаешь, что для меня хорошо?.. Что же, интересно, ты считаешь для меня "хорошей жизнью"?..

Выходит, я тебе больше не нужен. Ты встал на ноги.

— А никем другим, кроме сиделки, ты меня рядом с собой не видишь, — уточнил я.

У меня были планы и были мечты, Сэндз. Вот только, как выясняется, они не совпадали с твоими.

— Нет. Это не так. — Сэндз говорил тихо. Слегка побледнев. — Но до сих пор у меня не было выбора. Ты был мне нужен. Чисто практически нужен. Сейчас я могу со всем справится сам. А будешь ли ты мне нужен в другом качестве... Время покажет.

— Вот как. И пока оно будет тебе что-то показывать, ты предлагаешь мне попутешествовать в свое удовольствие и подождать: может, ты решишь, что тебе неплохо было бы еще раз трахнуться со мной, может, найдешь кого-то другого. Так, Шелдон?

Его лицо застыло. Он встал с кресла, отвернулся от меня. Подошел к столу, коснулся его кончиками пальцев, в которых продолжал держать сигарету. Он успел выкурить ее едва ли наполовину... а мне казалось, с начала разговора прошло несколько часов.

Сэндз помолчал. По напряженной спине было видно, что все его тело находится в таком же застывшем, закаменевшем состоянии.

— Можешь понимать это так, Эль. В конце концов, отдохнешь от меня. Может быть, сам найдешь себе кого-нибудь поспокойнее. Я не желаю отчитываться перед тобой. Сказал, что мне нужно уехать и это не обсуждается.

— Сэндз... Если тебе нужно время, если дело только в этом, я могу тебя подождать... — тихо сказал я.

— Не надо меня ждать. Я не обещаю вернуться. Я никогда никому ничего не обещаю.

— По-твоему, нас связывали вместе лишь обстоятельства... и немного секса?

— Я не люблю игры со связыванием, Эль. Я уезжаю и точка.

Пятница, 02 апреля 2004 22:56

Только сейчас когда, как кажется все уже закончилось или почти закончилось и даже вовсе не плохо я почувствовал как же чертовски я устал. усталось навалилась ...и вдавила меня в поверзность кресла..дивана..всего чего угодно на что я смог бы лечь. Посдле этого разговора с Элем...как только он ушел я выдохнул и понял, что действительно. тепреь уже все. Я сделал все или полчти все, что должен был. И мой мозг может отдохнуть.Последние несколько недель мне приходилось почти постоянно пребываеть в сильнейшей усметсвенном напряжении. именно оно и вернуло меня окончательно в нормальное для меня трезвое состояние рассудка. Я не чувствую болше гнетущего чувства страха, неувренности. Эхом отдавались отголоски тех фобий которыми я жил в последнее время. Они становтся все тише и тише. да у меня нет глаз. Ну и пошли все нахуй. Главное у меня есть мозги. Эта ситуация наглядно, вполне НАГЛЯДНО показала, что главное иметь их. Вон у Лоренцо было прекрасное зрение, и кто из нас в выигрыше? Пальцы как деревянные. Хочется просто отключится на пару дней и вдхохнуть спокойно. Я слишком перенервничал за последние несоклько суток. Слишком боялся что Эль с его необузхданностью выкинет что-нибудь непредвиденное и никакие джентельменские соглашения уже не помогут мне спасти его. Он нажил слишком много врагов и слишком многие хотели там, в Мексике его смерти. Думаю мои "друзья" не стали бы сильно сожалеть о том, что случайно нажали на курок. Но в этот раз все прошло глажко. Может быть по тому, что я перестраховывался на каждом шагу, не желая повторить своей самой страшной ошибки — переоценить свои организаторские способности.

Я уже достаточно давно соознал на сколько же серьезно на меня повлияла эта ситуация. Я снова стал человекомю Я спокоен. Я знаю на, что способен. Я згаю себе уену. Я знаю чего я хочу и основные шаги к этому уже сделаны. Да. Сейчас для этого мне необходимо уехать чтоб уладить дела которые нужно уладить. И в жизнми, и в бизнесе и в моей душе. Да она есть у меня. И с этим видимо тоже придется смириться.