Дом греческого рыбака Дмитрия Кипариди, рыбная ловля для которого была лишь прикрытием, я нашел не сразу. Хорошо, что помогли двое местных мальчишек, знающие всех в округе. Провели до самого дома и вызвали хозяина. Получив за труды полтинник, юные аборигены радостно убежали, а я предстал перед хмурым греком возрастом за сорок, явно не испытывающим радости от лицезрения моей физиономии.
— Чем обязан, господин хороший?
— Во-первых, здравствуйте, Дмитрий Филиппович. Разрешите представиться — Давыдов Юрий Александрович, промышленник из Петербурга. А во-вторых, у меня к Вам дело, которое может Вас заинтересовать.
— Вот даже как? Ну заходите, поговорим...
Пройдя в комнату, сели за стол, откуда хозяин шуганул детвору, и с интересом уставился на меня.
— И какое же дело может быть у сына мануфактур-советника Давыдова к скромному одесскому рыбаку Кипариди?
— Разве мы знакомы, Дмитрий Филиппович?
— Лично нет. Но купца первой гильдии Ермилова вся Одесса знает. Как уже знает, что вчера к нему племянник в гости приехал на пароходе из Константинополя. Да еще и не женатый.
— Вот даже как?! Быстро тут слухи расходятся!
— А что тут странного? Одесса — город маленький. А Вы — очень привлекательная партия в глазах местных обывателей. Поэтому вскоре ждите гостей с девицами на выданье.
— Только этого не хватало!!! Спасибо, что предупредили. Но я пришел по делу. Мне бы хотелось, чтобы Вы познакомили меня с людьми, которые плавают и ныряют, как дельфины. Причем хоть летом, хоть зимой. И при необходимости могли выдать себя за жителей Константинополя. То есть, владели турецким языком на достаточно хорошем уровне.
— Но с чего Вы взяли, что я могу в этом помочь? Я всего лишь простой рыбак.
— Дмитрий Филиппович, чтобы между нами не было недомолвок, скажу, что мне известно, чем Вы занимаетесь помимо рыбной ловли. Но меня это не касается. Я не таможня и не полиция. Я частное лицо, не связанное ни с теми, ни с другими. Просто так звезды на небе сошлись, что мы можем оказаться полезны друг другу. Тем более, ни о чем противозаконном я Вас просить не буду.
— Хм-м... И в чем же будет заключаться эта полезность для меня?
— Деньги. О сумме договоримся, если Вы согласны в принципе. Но если категорически отказываетесь, то не смею настаивать. Я уйду и больше мы не увидимся. Итак?
— Но что хоть делать придется? Как говорят русские, я не покупаю кота в мешке.
— Если вкратце, то людям предстоит заниматься подводными диверсиями против кораблей противника в военное время в портах и на якорных стоянках. Пока это все, что могу сказать. Жалованье будет весьма достойное и главное — постоянное. Вам предлагаю должность координатора и консультанта, как человеку, хорошо знающему местные условия. На контрабанде Вы столько никогда не заработаете. Решайте.
Ох, как завертелись шестеренки в голове хитрого грека! Сразу стало ясно, что предложение его очень заинтересовало. Но осторожность, присущая людям его профессии, не позволяла вот так сразу взять и согласиться на заманчивое предложение мутной личности. Когда пауза затянулась, решил ему помочь.
— Дмитрий Филиппович, я не тороплю с ответом. Уверен, что у Вас есть связи и в таможне, и в полиции. Можете навести обо мне справки. Где меня найти, Вы знаете. Я пробуду в Одессе еще как минимум неделю. Если в течение этого времени от Вас не поступит никаких вестей, будем считать, что этого разговора не было. А сейчас разрешите откланяться...
Выйдя на улицу, я не торопясь пошел в сторону центра города. Хотелось пройтись пешком по э т о й Одессе. Очень скоро заметил за собой слежку, но не стал делать попыток от нее избавиться. Пусть смотрят. Грек сейчас в непонятках. С одной стороны его жаба душит. А с другой — подписаться на такое, значит влезть туда, откуда выхода нет. И он это прекрасно понимает. Ладно, пусть думает. Время еще есть.
Пока "простой рыбак" Кипариди думает, решил как следует изучить сегодняшнюю Одессу, для чего исчезал из дома дяди с самого утра и появлялся лишь к ужину. Грек оказался прав. Буквально на следующий день заявились гости из местных "справных хозяев", о чем предупредили заранее. Ну а то, что у них дочь на выданье, дядя хорошо знал, и не стал делать из этого тайны. Поэтому озвучив дяде с тетей, что самая лучшая тактика избежать опасности — это держать с ней дистанцию, чем вызвал у них хохот, исчез с самого утра после завтрака. Жениться на местечковой "принцессе" меня совершенно не прельщает. Постараюсь держать оборону как можно дольше. Но если в Одессе с этим проблем нет, то вот дома придется держать круговую оборону при осаде со стороны маменьки. Хотя, если подвернется уж очень у д а ч н а я партия в Петербурге... Но не раньше, чем вчерашний студент Юрий Давыдов станет как минимум мануфактур-советником Юрием Давыдовым и потомственным дворянином. Вот тогда невеста из аристократии может обратить на меня внимание. Титул титулом, а материальное положение никто не отменял. Конечно, рассчитывать на Великую Княжну не стоит — рылом не вышел. Но что-то попроще, пуркуа бы и не па? А через женушку уже можно будет попасть в "высшее общество", век бы его не видеть. Но в моем положении деваться некуда. Придется терпеть аристократические рожи, если хочу добиться успеха в э т о й жизни.
Четыре дня прошли спокойно. Я исчезал после завтрака, удачно избегая встречи с очередными "кандидатами в родственники", и весь день посвящал знакомству с городом и его жителями. А в сегодняшней Одессе есть на что посмотреть! Меня окружал неповторимый колорит южного русского портового города с разноязычной речью в период его становления. А на пятый день снова заметил за собой слежку. Правда, слежкой назвать это было нельзя. За мной следовали мальчишки, которые проводили к дому Кипариди, даже не пытаясь скрываться, а наоборот привлекая внимание. Догнав, один в пол— голоса произнес.
— Дяденька, сегодня в трактире Карагианиса на Ланжероновской в два часа пополудни. Приходите один.
И пошли дальше, громко болтая о своем, конспираторы хреновы. Значит господин Кипариди все же "дозрел". Ну и хорошо! Поговорим...
Трактир Карагианиса оказался вполне приличным местом для городских обывателей среднего достатка, но далеким от уровня фешенебельных ресторанов, где собирается "чистая публика". Впрочем, кормили здесь отменно, что я выяснил заранее. Поэтому мой визит в данное заведение никого не удивил. Как оказалось, Кипариди был уже здесь, и меня сразу провели к нему в отдельный кабинет, С первого взгляда стало ясно, что теперь предстоит серьезный разговор. Грек совершенно не напоминал "простого рыбака". Передо мной сидел хорошо одетый и уверенный в себе человек, поглядывающий с нескрываемым интересом. Поздоровались, разлили вино по бокалам, после чего перешли к сути дела. Но на мой вопрос о принятом решении контрабандист ответил не сразу.
— Юрий Александрович, Вы правы. У меня действительно есть возможность получать нужные сведения. Род занятий обязывает. Каюсь, были у меня подозрения на Ваш счет. Поэтому приложил все силы, чтобы выяснить как можно больше. И не нашел н и ч е г о. Вы действительно сами по себе, и не работаете ни на полицейский департамент, ни на таможню. Но объясните тогда, зачем Вам это надо? В смысле то, о чем Вы говорили? Ведь у Вас есть серьезное дело, и Вы наследник огромного состояния. Зачем Вам нужна эта авантюра? А иначе, как авантюрой, это назвать трудно.
— Вариант патриотизма Вы не рассматриваете?
— Увы, Юрий Александрович. Я слишком долго занимаюсь коммерцией, чтобы поверить в такой порыв патриотизма у частного лица без какой-то скрытой подоплеки. Ведь это Вам ничего, кроме расходов и возможных проблем с властями, не принесет. Я долго думал, пытаясь понять истинную цель вашего мероприятия. Но так ничего правдоподобного и не придумал. Может просветите меня, чтобы я знал, на что соглашаюсь? Или это тоже секрет?
— Никакого секрета нет, Дмитрий Филиппович. Вы правы, с первого взгляда все так и выглядит. Кроме расходов моя идея ничего не принесет. Но это не так. Я промышленник, и забочусь о своей прибыли. Как Вы думаете, что мне ответит Морское министерство, предложи я ему сейчас подобную идею?
— Откажут. А еще и посмеются, посоветовав не лезть не в свое дело.
— Вот именно. А что скажет Морское министерство, если с началом войны небольшой и хорошо подготовленный отряд пловцов сможет пустить ко дну несколько линейных кораблей, или фрегатов на хорошо охраняемой якорной стоянке? Разумеется, не голыми руками, а с помощью специально сконструированных для этого мин?
— Хм-м, это совсем другой расклад... Как минимум, заинтересуются.
— Вот именно. А как максимум, сделают крупный заказ на мины и снаряжение для пловцов в интересах флота. И будут заказывать дальше, если эта тактика окажется очень эффективной при приемлемой цене. Мы же обеспечим своими действиями рекламу новому оружию на начальном этапе.
— Вон оно что... Признаться, о таком раскладе я не подумал... Но ведь для этого нужна война. А ее нет.
— Дмитрий Филиппович, только между нами. Война с Турцией начнется самое большее через два года. А может и раньше. Поверьте на слово. У меня есть свои источники информации. И за это время нам надо успеть подготовить команду боевых пловцов. Техническую и финансовую сторону дела я беру на себя. От Вас же требуются люди и хорошее знание местных реалий. О том, что Вы хорошо знаете турецкое побережье и Константинополь, а также о том, что располагаете нужными связями на т о й стороне, мне известно.
— Вы уверены в этом, Юрий Александрович?! Я имею ввиду войну с Турцией?
— Не уверен лишь в точной дате ее начала. Но в том, что она начнется не позднее конца пятьдесят третьего года, уверен.
— Понял... Глупых вопросов задавать не буду... Хорошо! Я согласен. Но давайте теперь обговорим финансовую сторону...
Вот такой подход к делу мне нравится. Всегда считал, что с прагматичными циниками в качестве агентов работать гораздо лучше, чем с восторженными идеалистами. Идеалисты непредсказуемы, и могут взбрыкнуть в любой момент по непонятной причине. А циники будут выполнять свою работу, пока им хорошо и вовремя платят. Причем это правило одинаково хорошо работает как среди своих, так и среди врагов. Агентура среди турок у меня уже есть. Теперь есть и среди греков. В их патриотизме в отношении Российской Империи, вернее в его полном отсутствии, у меня нет никаких сомнений. Как нет сомнений и в том, что за деньги они будут делать все, что угодно. Как сказал их соотечественник Филипп Македонский, осел, груженный золотом, может взять неприступную крепость. И в этом я с ним полностью согласен.
Дальнейшие дни моего пребывания в Одессе прошли в деловых встречах с нужными людьми. Требовалось обзавестись полезными знакомствами. Пригодится на будущее, поскольку своей базой во время Крымской войны я хочу сделать Одессу. Соваться в Севастополь мне категорически противопоказано, поскольку если я туда зайду, то обратно уже не выйду. Наши адмиралы сразу наложат лапу на пароход, отлучив меня от командования, и благополучно его угробят, как и весь остальной Черноморский флот. Такая перспектива меня не устраивает. А в Одессе можно договориться с генерал-губернатором, градоначальником и командиром одесского порта, чтобы они закрывали глаза на мои безобразия. И если не помогали в тихую, то хотя бы не мешали. Поскольку в условиях чиновничьего беспредела в Российской Империи и это немало.
В Петербург я выехал, когда установился санный путь. Зима выдалась холодная и снежная, поэтому двигаться удавалось быстро. Это не осенняя распутица, когда дороги превращаются в сплошную полосу препятствий. И вот наконец-то я дома! Ставший уже родным Санкт-Петербург и особняк на Мойке. Обрадовал своим появлением родителей, сестренок и Елизавету. Устроил на следующий день "торжественное мероприятие" с институтскими друзьями, а когда первые восторги улеглись, переоделся в неприметную одежду и отправился на Васильевский остров, где на конспиративной квартире меня ждал полковник Бенкендорф, извещенный заранее. Пора дать отчет о своей поездке в Европу.
Полковник принял меня радушно, стол был уже накрыт. Судя по всему, до него дошли некоторые сведения о моих похождениях, и теперь он хотел узнать подробности из первых рук. Поздоровавшись и пожаловавшись на метель на улице, я вручил ему объемистый чемодан с бумагами.
— Вот, держите, Фридрих Карлович. Передайте специалистам. Здесь все о французском судостроении, что удалось узнать. В том числе и о новейшем паровом линейном корабле "Наполеон", который сейчас достраивается в Тулоне. Поверьте, там много интересного.
— Верю, Юрий Александрович, верю! Честно скажу, не ожидали от Вас такого успеха. Втереться в доверие и попасть в тулонский арсенал... Но чувствую, в этих бумагах указано далеко не все, что Вы хотели бы сообщить?
— Вы правы, Фридрих Карлович. Есть вещи, которые бумаге лучше не доверять, даже находясь на своей территории...
Разговор получился долгим. Информация о вербовках со стороны англичан и французов очень заинтересовала Бенкендорфа. А рассказ о визите поляка в Константинополе вызвал смех. Вместе наметили план предстоящих действий на случай прибытия "гостей". Разумеется, я не мог прямо сказать жандарму о грядущей войне. Если в очередной, неизвестно какой по счету военный конфликт между Россией и Турцией, вполне могут поверить, то вот в то, что Англия и Франция объединятся и станут союзниками Турции в этой войне, не поверит ни один здравомыслящий человек. И Николай Павлович, в том числе. Поэтому возможность маневра у меня очень ограничена. Пришлось составить целую "теорию заговора" о напряженной обстановке в Турции с желанием вернуть утраченное, и жажде реванша во Франции за поражение в Отечественной войне 1812 года. Которая, в случае очередной русско-турецкой войны, м о ж е т выступить против России на стороне Турции. Такое теоретически возможно. Англию сюда лучше вообще не приплетать, поскольку я там сейчас не был, и по мнению жандарма, адекватной оценки ситуации на берегах Туманного Альбиона дать не могу. Ну и ладно. Информация доставлена, а анализировать ее и принимать решения, — для этого есть люди повыше нас обоих.
Проведя на конспиративной квартире почти три часа, договорился с Бенкендорфом о предстоящих действиях и покинул ее, снова окунувшись в снежную круговерть. Решил пройти пешком до набережной Невы, чтобы там взять извозчика. Сейчас, когда нужный вброс сделан, остается только ждать. Пока что от меня больше ничего не зависит. Я шел по заснеженному тротуару и думал о будущем. Будущем, которое хочу изменить. А вокруг завывал ветер и бросал снег в лицо. Метель мела по улицам Петербурга.
Часть 2
ПОД ПАРАМИ ВОКРУГ ЕВРОПЫ
Глава 1
Накануне
Вот и пролетело время, отпущенное мне Судьбой на подготовку к войне, дыхание которой уже ощущается. История этого мира пока что идет по накатанной, и в целом не отличается от истории моего прежнего мира. Точно также произошел конфликт в Вифлееме из-за вопроса о контроле церкви Рождества Христова. С тем же самым результатом. Европа очень недовольна усилением России. Турецкий султан Абдул-Меджид Первый спит и видит, как рассчитаться с проклятыми гяурами за унизительный Адрианопольский мирный договор. Французский император Наполеон Третий одержим идеей-фикс отомстить России за поражение своего дяди. Тем более, здесь тоже Николай, не считавший Наполеона Третьего легитимным правителем, написал в поздравительной телеграмме "дорогой друг", а не "дорогой брат", что того взбесило до крайности. Англия же умело науськивает на Россию как Францию, так и Турцию, формально оставаясь в тени. В феврале 1853 года прибывший в Константинополь князь Меншиков озвучил ряд требований российского императора, но турки, как всегда, начали тянуть время. Сейчас конец марта. Франция уже выслала в Эгейское море свою эскадру, а в Константинополь скоро прибудет английский посол Страдфорд-Редклиф, который убедит султана принять российские требования, но лишь частично, пообещав в случае войны поддержку Англии. Миссия князя Меншикова провалится, и он покинет Константинополь с конце мая 1853 года, толком ничего не добившись. Если все будет идти дальше, как было у нас, то в июне Россия разорвет дипломатические отношения с Турцией и введет свои войска в подконтрольные Турции дунайские княжества Молдавию и Валахию, "доколе Турция не удовлетворит справедливым требованиям России". Что после этого начнется, знаю пока только я. И надо торопиться, чтобы успеть пройти Босфор до разрыва дипломатических отношений. В Черном море турок можно не бояться, они меня просто не догонят. Но вот если попытаются перехватить перед Босфором, чтобы не выпустить из рук такую цацку, то тут придется туго...
