Надо мною "Безоблачное небо" - 1 часть

Радик нашел место на листе, где ржа практически не затронула металл, ткнул в него пальцем: "Бей сюда!" Я и ударила, хорошо так, от души. Когти ушли по самую ладонь. Поворачиваюсь к Радику: "Ну что, — говорю, — убедился? Прошибла! А теперь пошли отсюда". Дергаю руку — не тут-то было! Рука не выдирается. Дергаю сильнее, благо в гангрельской трансформации мощи у меня хоть отбавляй — стена строеньица начинает угрожающе трещать, вот-вот вся целиком вывалится. Сообразив, что случилось, подскакивают Сережка с Радиком. Хватаются за мое запястье, ногами упираются в покосившуюся стенку, тянут. "Ой! Ой-ей-ей!!" — мне показалось, что сейчас рука оторвется. Ребята руку выпустили и отошли. Что же делать то? "Кира, а если заклинание снять?" — поинтересовался Сергей. "Если отключить трансформацию, то мои пальцы по самую ладонь окажутся в этой стенке, а тогда их только отрывать... Болевые ощущения при этом я, конечно, могу отключить, а вот новые пальцы, знаешь, сколько месяцев отращивать придется?" Радик заглянул в сараюшку. "У тебя, — говорит, — когти насквозь пробили стену и с обратной стороны торчат. Их можно попробовать назад выбить. Сейчас я какой-нибудь камень поищу".

Только теперь до меня потихоньку стало доходить, во ЧТО я вляпалась. "Специалистом" по части нелепых ситуаций у нас был мой племянничек Стас, но сейчас, похоже, я его обскакала — в более идиотское положение наверно и попасть уже невозможно. Увидел бы меня он сейчас — живот бы надорвал со смеху. Только вот ведь фигня какая, все это смешно лишь на первый взгляд, а на второй и все последующие — очень даже не смешно и попросту опасно. Для меня опасно. Объяснить почему? Пожалуйста! Я не могу отключить эту чертову трансформацию, потому что рискую остаться без пальцев, а, оставаясь в ней, я нарушаю Маскарад, причем очень серьезно. В Договоре об этом четко сказано, что использование боевой гангрельской трансформации (наряду с рядом других заклинаний), в тех местах, где применившего заклинание с высокой долей вероятности могут увидеть люди, является грубым нарушением Маскарада и наказание за это — изгнание из клана. Вот так, ни много, ни мало.

Прибежал Радик с кирпичем. "Сейчас попробую выбить", — говорит. Пошел в сарай, возился там, возился. Я, конечно, ничего не чувствовала — когти не имеют осязательных рецепторов. Гляжу, выходит, руки в кирпичной пыли и лицо виноватое: "Не получается. Слишком у тебя, Кира, когти острые — кирпич крошится". Постоял немножко, подумал и говорит: "Вот если бы болгаркой вырезать кусочек стены вокруг руки... Может, мне какой-нибудь магазин хозтоваров в округе поискать?" "Радик, — отвечаю, — чудушко. Одиннадцать часов вечера, какой еще магазин? Но, даже если бы ты нашел болгарку, куда бы ты ее включил?" Радик только плечами пожал сконфуженно и добавил:

— Может, я тебе еще чем-нибудь помочь могу?

— Можешь. Время сейчас еще не очень позднее — кто-нибудь может сюда забрести.

Вот ты и походи вокруг, народ случайный поотгоняй.

Радик тут же заканючил:

— Ну, как я их отгоню? Что я им скажу? Туда не ходи, там злой вампир рукой в

стене застрял? Я же не вентру, что б на сознание воздействовать.

— Мне что, учить тебя? Ты же тореадор. У вас есть заклинание вселения

неуверенности во врага. Вот и вселяй неуверенность в прохожих. Тебе и

стараться то особо не придется: место и так неблагополучное. Брошенные дома —

прибежище бомжей, наркоманов и нелегальных эмигрантов. Жуть, короче

говоря. Дерзай!

Радик ушел.

— Кира, а, может, мне по мобильнику позвонить в Тореадор? — спросил Сергей, —

Ребята доставили бы кувалду и твои когти мы быстро бы выбили.

— Сережа, давай этот вариант оставим на тот случай, если больше ничего не

придумаем. Знаешь, перед твоими друзьями как-то не хочется выглядеть полной

дурой.

Недалеко раздался чей-то вскрик и, кажется, звук падения.

— Что он там творит? — пробормотал озадаченно Сергей, — Пойду, посмотрю.

Отсутствовал Сережа минут десять-пятнадцать, а когда вернулся, был о-очень недовольным:

— Радик, баклан чертов! Ну, разве можно настолько увеличивать интенсивность

воздействия?!

— А что случилось то?

— Да, мужик в опасной близости от нас собрался сходить по-маленькому, а этот

баклан на него надавил слишком сильно...

— И что?

— Да ничего. Просто, не закончив с одной своей нуждой, мужик сходил еще и по—

большому со страха, а потом упал обморок. Пришлось его в чувство приводить и

исправлять то, что Радик понаделал. Теперь мужик думает, что у него расстрой—

ство кишечника приключилось.

— И где этот пострадавший?

— Откуда ж я знаю? Наверно домой помчался штаны застирывать.

Забыв о своем собственном незавидном положении, я захихикала, представив себе этого мужика и его ощущения. Да уж, перестарался Радик. Тут раздался шорох, дробный топоток и к нам выскочил герой эксцесса. Глаза шальные, лицо испуганное. "Там... Там..." "Что? Опять кого-нибудь до обморока довел?" — поинтересовался Сергей. Радик отрицательно замотал головой: "Там патруль Охотников!" О, черт! Не было печали! Ну, что им здесь делать?! "Они еще на дальнем конце улицы, — продолжал Радик, — но движутся в нашу сторону!" Я повернулась к Сергею: "Сереж, посмотри за Охотниками, только не приближайся к ним. Если они не свернут на полдороге куда-нибудь в переулок, вернись и скажи мне". Сергей кивнул головой и ушел следить за Охотниками, Радик исчез вместе с ним. Черт! Черт! Черт! Ну, какая же непруха! Я и сама не верила, что Охотники куда-нибудь свернут. Никуда они не свернут по закону подлости и это означает, что мне, похоже, придется-таки распроститься со своими пальцами. Я сформировала менталуч, примерное направление известно. Где они там? Ага, вот они, вся пятерка. Странное ощущение от контакта с их щитами, даже и не опишешь... Хотя, все это ерунда, а главное то, что они уже примерно в четырех домах от нас. Вернулся Сережка. "Кира! Охотники совсем близко. Мне очень жаль, но..." Да все я понимаю: тут или-или, но пальцы-то я потеряю на полгода, ну, может, месяцев на восемь, а членство в клане, если меня в таком виде застанут Охотники — навсегда. Каинит без клана — что может быть страшнее? Разве что только окончательное упокоение... Я заранее отключила болевые ощущения в кисти правой руки и вышла из трансформации. Вот сейчас... пальцы легко вышли из стены — там осталось пять дырок. Все еще не веря, я смотрела на свою ладонь и шевелила пальцами. Ну, конечно! Как же я сразу не сообразила? Когти хоть чуть-чуть, но все же шире пальцев, а, кроме того, когти твердые, пальцы более пластичны и их легче вытащить. Выходит, зря волновалась, надо было сразу отключить трансформацию. Я всунула ноги в кроссовки и на радостях заключила Сережку в объятия. В этот момент нас и выхватил луч света — подошли Охотники. Один из них, стоявший чуть впереди остальных — видимо старший, подозрительно посмотрел на нас: "Что вы здесь делаете?" Подпустив в голос трагических ноток, я ответила: "О, господин Охотник. Мы из разных кланов и потому не можем быть вместе. Приходится встречаться там, где нас никто не увидит и не сообщит нашим родным". Кто-то из стоящих сзади Охотников хмыкнул и пробормотал: "Во, блин, вампирские Ромео с Джульеттой. Ну и строгости ж у них — средневековье какое-то". "Разговорчики! — прикрикнул старший. — Николай! Игорь! Осмотрите дом". Двое Охотников отделились от группы. Через несколько минут они вернулись: "Иван Сергеевич, все чисто! Там, в доме тюфяк какой-то старый валяется..., — и, взглянув на нас, добавил, — Охота им в такой грязи..." Старший его прервал: "Не наше дело. Мы — не Полиция нравов и не санэпидемслужба. Уходим!" Охотники развернулись, вышли на улицу и двинулись дальше. Когда они ушли достаточно далеко, нами овладел хохот. "Ну, ты даешь! — смеялся Сергей. — Станиславский был бы доволен — убедительно получилось. Всего три фразы, но сколько трагизма! Теперь среди Охотников пойдут слухи о наших средневековых обычаях!" "А почему было не воспользоваться ситуацией, — хихикала я, — если уж они увидели нас обнимающимися? Кстати, как хорошо, что ты вовремя спроводил того типа. Обмочившийся, обделавшийся, валяющийся в обмороке мужик, вряд ли соответствовал бы трагизму и высоте нашей почти Шекспировской импровизации!" ...Спрятавшийся от Охотников Радик застал нас все еще смеющимися.

16

— Сережа, привет! Ты меня слышишь?

— Да, Кира. — раздался в трубке голос Сергея. — Что-то случилось?

— Нет. Просто мы собрались на речку на ту сторону. Я, Гор и Стас. Ты не хочешь к

нам присоединиться? Мы вообще-то уже собрались выезжать, но можем

подождать тебя полчасика.

— Я сейчас не могу. Я во внешнем охранении и смену сдам не раньше, чем через

час, но если ты скажешь, в каком месте вы будете переправляться, то потом,

после смены, я найду вас.

— Мы оставим машину под съездом к реке. Ну, там, где мы с байкерами

встретились. Там и переправимся. Машину ты уже видел, не спутаешь.

Триста седьмой "Пежо" Гора, синенький такой и багажник на крыше. Да, а

как ты переправишься?

— Какие проблемы? Переплыву, там ширина то чуть больше километра!

В принципе, я зря спрашивала, для каинита переплыть и вдвое большее расстояние — пустяк.

— Ну, тогда мы будем ждать тебя на той стороне. Мы пойдем туда, где скальные

разломы. Пока.

— Пока, Кира, — в трубке раздались гудки.

Ну, вот, порядок. Я убрала телефон в рюкзачок и полезла в машину.

Вообще то мы ехали за реку не просто так на отдых, хотя, конечно, отдохнуть там мы тоже рассчитывали. Мы собирались на ту сторону к скальным разломам Беличьих гор, чтобы воплотить в жизнь идеи нашего деятельного Стаса. Вон он сидит на переднем сиденье рядом с Гором и с серьезным видом вещает, что, дескать, если бы руководство больше прислушивалось к его, Стаса, мнению, то мы сейчас были бы куда сильнее гангрелов. Гор только посмеивается. Племянничка невозможно воспринимать серьезно, хотя, никто не отрицает, что он иногда выдает дельные мысли. Нынешняя идея Стаса как раз и была из разряда дельных, во всяком случае, таковой ее посчитали наши руководители.

Стас предлагал в районе разломов Беличьих гор организовать что-то вроде персонального скалодрома для тренировки бойцов нашего клана. Нам предстояло наметить маршруты от простых, к более сложным с тем, чтобы в дальнейшем использовать их для отработки тремерами навыков скалолазания. Генриху Карловичу, ратовавшему за усиление нагрузок на наших тренировках (мы же самые физически слабые из всех кланов), предложение Стаса понравилось. Алина сына тоже поддержала (ну, еще бы, в кои то разы от него хоть какая-то польза), остальные мастера посчитали, что идея неплоха и к тому же малозатратна. Воплощение в жизнь Стасовской задумки было, естественно, поручено самому же Стасу (понятное дело, кто предложил — тому и отдуваться), ну а Стас, в свою очередь, уговорил нас с Гором помочь ему.

Доехали до речки без проблем: гаишники не прицепились, в пробку не попали. (Ну, с ментами то разобраться — проблем нет, любому мозги запудрим, а вот пробки, такое зло, в борьбе с которым не помогают никакие спектры сил). Когда мы вылезли из машины, багровый диск светила уже почти закатился за гребни гор. Вот и славно, а то как-то неуютно переплывать реку под солнцем. Хотя переправляться будем на лодке, а все равно...

Открыли контейнер багажника, достали лодку, раскатали, надули, вставили в специальный отсек бензобак, навесили подвесной мотор, соединили с бензобаком, проверили. Все — лодка готова. Моторчик, конечно, слабенький, но нам же не гонки устраивать. Пока возились с лодкой, солнце окончательно село — можно плыть.

* * *

Наконец лодка ткнулась носом в песок на другой стороне реки. Ну, вот и переправились. Наше плавсредство мы затащили на берег и на всякий случай привязали к кустам. "Ребята, а ее не упрут, пока мы тут будем разгуливать?" В ответ на мой вопрос Стас ухмыльнулся и вытащил из рюкзака какую-то витую фигулину: "Вот это видела? Последнее ноу-хау в области охранных систем. Кидаем в лодку, и желающие поживиться чужим добром даже близко не подойдут. Гораздо лучше всяких там сигнализаций. Действует, конечно, в основном на людей, но и на каинитов низких рангов тоже. Между прочим, в нашей лаборатории делают. Не знала что ли?" Наверно по моему отражению Стас понял, что я и в самом деле ничего не знала. "Эх ты, а еще там работаешь. Да в лаборатории помимо основных заказов столько всякой левоты народ делает! Эти вот самые амулеты, к примеру. Очень хорошо уходят. Бруйяне их только так берут на свои байки вместо сигнализации. Как говорится, хочешь жить умей вертеться". ...Экипиро-вавшись и проверив оружие, мы двинулись вверх по склону.

Гор, вроде как помогавший Стасу, а фактически являвшийся у нас старшим, еще перед поездкой, на складе проверял по списку то, что для нас подготовили. Там и нашел его отец. Подошел, посмотрел, что отобрали для поездки, и порекомендовал взять с собой оружие, а когда Гор поинтересовался зачем, неопределенно пожал плечами и сказал: "На всякий случай". Ох, отец, отец... Ясновидящий он что ли? Ведь как в воду смотрел. Впрочем, все по порядку.

Мы вышли на плато и двинулись к разломам. Плато из себя представляет... Ну, плато оно и есть — относительно ровная возвышенность, хотя здесь попадаются довольно крупные каменные глыбы. Сложено плато осадочными породами, как, впрочем, и все Беличьи горы. Растут здесь трава, кусты, изредка попадаются сосны. Говорят, в начале прошлого века здесь все было покрыто сосняками, а в них водились белки. Потому, вроде как, и горы назывались Беличьими. Потом, в период индустриализации, войны и в послевоенное время, сосняки повырубили, ну и белки исчезли, а название гор осталось. ...А вот и разломы. Вообще то наши горы пологие, подниматься на них везде относительно легко, и только полоса разломов представляет собой сплошную скальную стенку. Такое ощущение, как будто в этом месте одну сторону гор кто-то отгрыз, отломал. Здесь хорошо видна порода, составляющая горы — смещенные, покореженные тектоническими процессами слои известняка.

"Ну, что, Стас, — проговорил Гор, — похоже, начинается твоя работа. Сейчас давай пока посмотрим со стороны как да что, а потом полазаешь по этим скалам, маршруты наметишь. Мы с Кирой тебя "Телекинезом" подстрахуем". Пока что близко мы к скальной стенке не подходили — со стороны обзор лучше. Сразу видно, что отдельные участки скальных выходов тяжелые в плане подъема — тут тебе и "сыпуха" (осыпающаяся под руками-ногами порода) и отрицательная градусность, другие же наоборот, относительно не сложные для восхождения. Высота самих скал тоже разнилась: от пятнадцати-двадцати метров и до метров так восьмидесяти. Потихоньку, не приближаясь к разломам, мы шли вдоль скальной стены, осматривая ее. Заглядевшись на скалы, мы почти не смотрели под ноги, в результате Гор оступился. Впрочем, именно это, наверно, и спасло ему жизнь.

"Черт!" — вскрикнул Гор, едва удержавшись от падения. И в это же время раздался выстрел. От неожиданности я впала в ступор, стою, как дура и пытаюсь сообразить, кто это стрелял. Из ступора меня вывел Стас, среагировавший раньше всех. Вывел радикальным способом — сделал мне подсечку. "Те че, — орет, — жить надоело?! Быстро к камню! Георгия ранили!" Чуть впереди по нашему маршруту торчала довольно крупная каменная глыба. Вот к ней мы и рванули со всех ног, Стасу еще приходилось Гора тащить. Укрывшись за камнем, мы на некоторое время обезопасили себя от непонятного стрелка. Засел-то он явно где-то на скальной гряде.