Восстановляшка2

Я подошёл к тяжёлому стеллажу — сталь толщиной десять миллиметров, толстые швеллеры вместо столбов, и деревянные ящики.

— Это что такое?

— Двигатели. Простите, что я так, без презентации — сразу со склада. Нам понадобится погрузчик, чтобы снять их.

Погрузчик стоял здесь, обычный небольшой вилочный агрегат, на маленьких колёсиках и с большим противовесом. Я забрался внутрь и снял с стеллажа один из ящиков, опустил его вниз.

Дальше дело за малым — распаковать.

Товарищи быстро с этим справились — ящик имел защёлки, его открыли, столпившись вокруг. Я подошёл последним.

— Это двигатель V4, объём четыре литра, верхневальный, карбюраторный, проект наиболее успешный по ресурсу и качеству. Кушает бензин А-72, и что самое главное — он относительно прост в ремонте и обслуживании — потому что изначально разрабатывался не для машины, а для бензогенератора и вспомогательной техники. КПД у него для двигателей его класса лучшее.

Перед нами двигатель лежал на раскрытой коробке, ребята его обступили.

— И сколько их у вас?

— Много. Считайте тысячи штук.

— Тысячи это серьёзно.

— Не то слово. Словом так — моторчик получился бодрый, простой вы ремонте и эксплуатации — но требовательный по качеству масла — нужны особые сорта синтетических масел, чтобы он имел приличный ресурс.

— И какой у него ресурс?

— Если считать по автомобилю — то около двухсот тысяч он может отходить без капремонта.

— Немало, — согласился товарищ Берг, — прямо так скажем — очень большие цифры. Можно изучить конструкцию подробнее?

— То есть разобрать его? Конечно, я сейчас распоряжусь — его доставят наверх, в мастерскую, там можно будет разобрать, изучить, и что хотите. Ладно, пойдёмте дальше — я покажу вам прототип собственного легкового автомобиля. Вам понравится.

Мы оставили мотор в покое — я по телефонной связи — тут висел на столбе телефон, сказал, чтобы мотор собрали и доставили наверх, в мастерскую. Мастерская была выше — там был техцентр для обслуживания автомобилей — работали люди, было всё сделано по красоте.

Мы же пошли дальше — на автостоянку.

— Честно признаюсь, это только первичные прототипы — нужно ещё доводить до ума и искать место для серийного производства, — обойдя один из грузовых стеллажей, мы вышли к стоянке автомобилей. Они стояли дальше.

— Ничего себе, как много! — удивился товарищ Берг.

— Тут сто штук — это прототип для испытаний. Вообще, тема микролитражек в мире слаборазвита — великая война её возрождает — у людей нет денег, бензин дорог, промышленность в заднице — и поэтому, по моему скромному мнению — и у нас и вообще по всей европе — микролитражки станут дико популярны. Людям нужно просто ехать — а остальное — наживут со временем. Именно с этим техзаданием я и начинал работу над созданием новой машины — она должна быть максимально дешёвой — чтобы вот прямо по полной. И массовая — чтобы их можно было выпускать огромными тиражами. Да, это мало похоже на то, чем я предлагаю вам заняться.

— Почему же — конструкция как минимум интересная. А там у вас что?

— А там коллекция, восемьдесят автомобилей. Люкс-класса, крупносерийные, мелкосерийные, редкие — это вся коллекция — собрана здесь не для продажи. Это личная, так сказать, посмотреть, покататься...

Вдоль стены стояли в ряд автомобили нормальные, большие, американские, европейские, целый выводок — от форд-т до самых крутых марки хорьхь — редкие немецкие звери.

Зато перед ними стояло поле однообразных микрокаров. И они были скопированы с Фиат-500 — как и наш горбатый запорожец — и точно так же были адаптированы под тяжёлые условия чудесной родины. Более крепкие, более живучие, но не предназначавшиеся для вечной эксплуатации.

— Вернёмся к нашим баранам, — предложил я, — вот эти головастики — самый на мой взгляд удачный проект — машина очень технологична и проста по своей конструкции. Её сборку удастся удешевить и благодаря промышленной автоматике сделать более дешёвой — снизить себестоимость и поднять массовость. Именно такие машины — максимально простые — как фольксваген жук, или форд-т, создают автомобилизацию. Нельзя просто взять и создать сразу хорошие дорогие машины — нужна первичная модель — дешёвая, технологичная, простая, массовая, сверхмассовая. Такая, которую можно клепать как горячие пирожки, — я подошёл и открыл дверь одной из них, снял с ручника, и просто вытолкал из стройных рядов в проход, под свет многочисленных светодиодных ламп, — эта машина уже не микрокар, вроде игрушки, которую покупают в дополнение к нормальной машине — просто покататься — но ещё не полноценная легковая машина.

— Мотоколяска?

— Нет, двигатель здесь стоит четырёхтактный, а не трескучий двухтактник. Кстати, как можете заметить — её дизайн уже отдаёт нотками будущего — здесь нет выделенного моторного отсека и выдающихся крыльев, колёсные арки слегка выступают за габариты кузова.

— Я заметил. Можно? — спросил товарищ Берг, — она заправлена?

— Да, во всех машинах есть все необходимые жидкости.

— Тогда можно проехаться немного?

— Да сколько пожелаете. Только сильно не гоняйте — здесь всё-таки склад.

Он залез в машину, сняв перед этим пальто, ребята расступились, завёл двигатель. Двигатель застрекотал и машинка, хрустнув коробкой передач, двинулась вперёд.

Товарищ инженер по фамилии Берг заложил поворот, проехался вдоль стеллажей прочь отсюда, и объехав стеллаж с двигателями, вернулся к нам, остановившись около всей группы.

— Ну как вам? — спросил Андрей Александрович.

— Тесновата. Но не настолько, чтобы это прямо было катастрофой. Юркая, двигатель не очень сильный, едет неплохо, рулится тоже. В поворотах не валится, в целом — ощущение как от нормально спроектированной машины. Хотя конечно для того, чтобы сказать конкретно и дать оценку — нужно проверить её по всем испытательным полигонам.

— Пожалуйста, я не против, — ответил ему я, — двигатель у неё установлен сзади, это моторчик на двадцать пять коней — воздушного охлаждения, кушает бензин А-72. Он кстати не любит сильную жару — но это можно поправить, заменив двигатель на аналогичный жидкостного охлаждения.

— Хорошая машина — похожа на переработанный вариант КИМ-10.

— Нет, совершенно нет, — ответил своему коллеге Берг, — по ощущениям совершенно не похожа — ни маневренностью, ни мотором, ни ходом — совсем другая.

— Вот даже как? — Андрей Александрович выгнул брови дугой, — хорошо. Вы говорили, — обратился он ко мне, что это сырой прототип?

— Да, я хотел бы отдать его вам для испытаний и получения рекомендаций по доводке машины. Самое главное — что есть кузовные штампы и всё необходимое для крупносерийного производства — и я хотел бы так же получить от вас рекомендацию к кому обратиться, кто мог бы взять задачу — устроить серийное производство?

— А на каком заводе?

— Завод построим под ключ — процесс уже идёт полным ходом. Однако, рабочих нужно мобилизовать на производство — по моим посчётам понадобится три тысячи человек. И нужен руководитель проекта — который взялся бы за это дело. Производство комплектующих частично внешнее — особенно что касается пластика и особых узлов — но вот остальное — на остальное понадобятся люди.

— Можно, — подумал он, — а где находится строящийся завод?

— Недалеко от Москвы.

— Ну тогда я бы порекомендовал вам товарища Берга. Как большого специалиста и хорошего администратора, — обратился он в сторону Берга, — товарищ Берг, вы возьмётесь?

Тот подумал...

— А что за завод?

— Хороший, большое количество автоматики, самое современное оборудование — ничего бэушного — всё новенькое, по высшим стандартам. Станочный парк богатый, промышленное оборудование тоже. Однако, необходимо будет наладить не просто производство — просто производство и так есть — нужно настолько массовое производство, чтобы оно затопило машинами весь союз и Европу — чтобы вот прямо было выше крыши. Серийность, конвейерность, массовость, автоматика — и строгий контроль качества.

— Возьмусь.

— Тогда договорились. Что ж, с микролитражкой я рад, что вопрос решился — а вот как быть с мотором? Мотор хороший — гарантирую — а вот машину под него нужно разрабатывать с полного нуля.

— Почему не рассматриваете варианты попроще? Скопировать или поставить на уже имеющуюся?

— Современных машин в СССР нет — они все так или иначе отдают духом прошлого десятилетия — а это большая разница. Машину нужно разрабатывать с учётом будущей моды. И дизайнерски она должна быть другой, и технически — прежде всего ярко выделяются отдельные крылья — которые анахронизм эпохи открытых колёс и каретного прошлого кузовов. И выступающий продолговатый капот с боковыми створками — я думаю, что в машинах послевоенных будут доминировать более плоский профиль, без одутловатого пузыря кабины, более плоский, открывающийся вверх капот, и более комфортабельный салон. Форд конечно законодатель моды на авто эконом-класса, но и он не идеал — тут есть куда развиваться.

— Вроде того, что у вашего пикапа?

— Примерно так, да.

— Что ж, это возможно — хотя потребует работы с нуля, — заметил Берг.

— Главное разработать этот самый дизайн. У меня тут есть несколько набросков, которые может быть помогут вашим инженерам поймать вдохновение — хотите глянуть?

— Не откажусь. Степанов, иди сюда. Вот, — представил он мне, — Виталий Степанов — наш художник, по западному — дизайнер, тоже автор множества набросков.

— Интересно было бы взглянуть.

— С удовольствием покажу, — улыбнулся Степанов.

— Тогда пойдёмте в мой офис. А мотор подвезут туда.

Я повёл их обратно к лифту, на этот раз пешком, мы всей шумной гурьбой поднялись на второй этаж — где располагались НИИ и царила атмосфера офисного ажиотажа — людей было много — по крайней мере в конце рабочего крыла, где обосновались электронщики, учёные, интелигенция, конструкторы — по коридору шныряли туда-сюда — центральный коридор был главным, через него проходил переход в другие офисы и вообще всюду. Красота тут была та ещё — по нитям спадали капли воды, увлажняя воздух и оживляя атмосферу, большие пространства, всё в светлых тонах и в духе хай-тек. Мы прошли мимо офисов НИИ-20 и зашли в центральный проходящий через всё крыло коридор — тут был вход в мой кабинет. Большой, предназначенный больше для общения с людьми, чем для работы. Тут было всё, что только мне было нужно, брутальный вид кабинета в первую очередь — мраморная плитка на полу, столешница из отполированного до блеска гранита, мебель, светильники, диваны по обе стороны кабинета и высокие кожаные кресла на колёсиках — директорские — для всех. Двадцать штук.

— Прошу, располагайтесь удобнее.

— Это я так понимаю похоже на официальное совещание. Ничего себе у вас кабинетик.

— Да, скромность — это не про меня, — кивнул я, — что ж, бутылки боржоми ставить на стол не буду — но если кто хочет — вон там в стене краник с минералкой и стаканы, и если я отвлёк вас от дел и помешал обеду — то после разговоров приглашаю всех на обед в ресторанный дворик торгового центра. Я угощаю, — отодвинув кресло, я сел, достал из стола большой альбом с красиво нарисованными артами, — товарищ дизайнер, прошу, это мои наброски.

Арты были сделаны в виде картинок, цветных, и ещё общий чертёж компоновки машины. И в них я вложил множество известных мне моделей машин пятидесятых. Кадиллак Девиль сорок девятого года — роскошная штука. Ford Ведетте, красавец, похож на Победу, но на мой взгляд — чем-то лучше. Не знаю, чем именно — не такой родной, но красавец. Паккард-300, ещё красивее, мерседес W-111 — во всём его великолепии — я сделал двенадцать различных видов дизайна на тему Мерседеса W-111 — и все двенадцать разные, но это была очень удачная находка.

Когда ребята долистали до этих страниц — ахнули, поскольку мне особенно нравился этот дизайн и я сделал много разных вариаций на тему — от строгого чёрного мерседеса — до вычурного как шевроле импала, гротескно-вычурного, с обилием хрома и прочих деталюшек. Цыгане бы обзавидовались.

Остальные машины тоже были хороши — но не имели конкретной марки.

— Можно взять этот альбом? — спросил дизайнер.

— Нет, ни в коем случае. Ты представляешь себе его ценность? Это ведь не просто наброски фантазии — это продуманные и просчитанные технически эскизные проекты. Даже дизайн — стоит больших денег, огромных денег. И конкуренты очень захотят хотя бы глазком взглянуть на всё это. Нет, альбом выносить запрещаю, копировать тоже.

— Понятно, — погрустнел инженер.

— Не грусти — у вас будет возможность разработать более интересные вариации. Свои собственные — а это так — эскизные проекты, для вдохновения. Надеюсь, оно будет.

— Я тоже надеюсь. И что же вам нужно?

— Не нам, а вам. Вы можете сказать так — сейчас идёт война, всё для фронта, всё для победы, не время заниматься легковушками... и будете по своему правы — вот только конкретно вы — можете не так много предложить фронту помощи. Да, кое-какая работа нужна — нужен например основной лёгкий автомобиль — массовый, дешёвый, проходимый, надёжный. Но надо смотреть глубже — война не вечная — ну три-четыре года она продлится, пока стороны выдохнутся и победит тот, у кого больше ресурсов — то есть мы. Но пока выдохнутся немцы — умрут миллионы наших граждан — возможно десятки миллионов. Ситуация неприятная — и тем не менее — стране нужен легковой автомобиль. Миру нужен — потому что продажа автомобилей — это очень выгодная статья экспорта — а во время войны основные наши конкуренты — европейские бренды, заняты будут совсем не этим. Это миллионы долларов прибыли — и не стоит этим пренебрегать — стране нужна как воздух валюта.

— Я так понимаю, нужно проектировать на экспорт? — спросил товарищ Берг.

— На экспорт то, что пойдёт лучше на экспорт — а внутрь страны то, что лучше всего для нас самих. Пока что есть готовый предсерийный проект микролитражки с рабочим названием "Жужик". Вы его обкатали — наша задача стоит в том, чтобы снизить его себестоимость до семи тысяч рублей. Во время войны многие получают боевые выплаты, выплаты за подбитую технику и прочие наградные деньги — поэтому наличность у людей в карманах водится — и это хорошо. Задача жужика — стать народным автомобилем — дешёвым, но не убожество вроде мотоколяски. Следующие проекты — это два двигателя — мощностью сто пять и четыреста лошадиных сил, говорить мы будем про двигатель сто пять лошадок. Объёмистый, под бензин октана, к которому мы будем толкать нефтеперерабатывающую отрасль. Этой мощности хватит, чтобы создать полноценный мощный большой по-американски громадный автомобиль. Американцы имеют свою собственную автомобильную культуру — ей не стоит пренебрегать, но её опыт отличен от нашего и тем более европейского — если в европе, на узких улочках и переулках формируется понимание машины как маневренного, компактного, технически совершенного транспорта — то на бескрайних прериях не стесняются добавить автомобилю внутреннего объёма и мощности двигателя. Я предлагаю рассмотреть концепт-арт на странице пять. Откройте.