Делион. Огненная пляска

Принявшись раздирать своим острым клювом грудку жертвы, орел начал кровавую трапезу. Клюв входил в тело зайца, словно отлично наточенный меч воина в грудь своей жертвы. Полакомившись печенью, орел начал раздирать сердце зайца до тех пор, пока его сердце, не начало говорить ему что-то очень важное.

" Улетай отсюда. Пари из этого проклятого места навсегда."

Однако жажда заячьего мяса победила другой его инстинкт. Инстинкт самосохранения. Орел продолжал поглощать пищу, пока не почувствовал, как какие-то колебания. Это было очень странным чувством. Воздух начал сотрясаться, горы будто пришли в движения, и орел решил взлететь, захватив при этом то, что осталось от зверя, еще недавно гуляющего по речной долине. Однако взлет был неудачным, только вспорхнув из своего гнезда, орел накренился своим правым боком и силой ударился в вершину горы. Было больно, орел издал страшный звук, однако звук этот касался не его падения, а нечто другого. Он предчувствовал свой конец. Птица пыталась взлететь и покинуть это место, но было уже поздно.

Земля страшно тряслась, словно миллионы великанов начали свои безумные танцы, топча под собой каменистую почву. Некоторые из горных пиков начали падать, землетрясение поглощало все больше и больше земли горной долины. И виновником того послужила Шармат, а точнее ТОТ, КТО БЫЛ В НЕЕ ЗАКОВАН.

Но вскоре все подземные толчки утихли и наступила просто мертвая гробовая тишина. Как-будто бы земля успокоилась и теперь так же будет пребывать в веках в этом стагнационном состоянии. Если вы бы смотрели на это несколько стражей, то вам бы показалось, что это просто очень умелая картина, написанная художником. Мертвый пейзаж, безжизненное пространство, но что хотел передать художник этим? Загробное спокойствие опустилось на Безжизненные Копья...

Картина. Все изменилось за один момент. Как же может всего лишь один миг изменить все. Абсолютно все. Шармат, стоявшая здесь с самого начала времен в один момент взорвалась миллиардами каменных кусков, которые разлетались на много тысяч стадий вокруг. В один момент гора исчезла, попросту взорвавшись от того, что за десятки тысяч отсюда, один человек, выплеснул кровь восставшего против богов. В воздух поднялось несколько тонн пыли, тысячи камней самых разных форм и размеров расстилались по всей округе, попадая в другие горы или осыпавшись на многовековую почву. Гора была уничтожена всего лишь за мгновение, но этому предшествовало тысячелетие мучений одного человека, что смог развязать то, что смогли связать только боги...

Клепий почувствовал подземные толчки не сразу, поначалу ему показалось, что доносятся звуки битвы, которая кипела над его головой, в самом Ноблосе. Но вскоре страж понял, к какому последствию привели его действия. Разразилось страшное землетрясение, которое началось с того, что все крысы начали сбегать в свое щели и прятаться открытых мест. Клепий ощущал своими ногами каждый толчок, который происходил далеко от эпицентра землетрясения. Катаклизм разразился со страшной силой, Клепий потерялся в пространстве, не зная, что предпринять. Мраморные плитки начали трескаться, а затем и вовсе рассыпаться на разные части. Один из Бронзовых столпов сильно накренился вбок, его основание ушло глубоко под землю и казалось, что сейчас он вот-вот упадет. Страж не знал, что делать в этот момент. Клепий закружился по залу, ища своим взором Крысиного Короля, но того нигде не было видно. Он боялся, что одна из колонн действительно упадет на него и расплющит о землю.

" Боги, сохраните меня", — подумал Клепий и его взор упал на то, что могло спасти его.

Клепий ускорился с места и побежал к огромным каменным ступеням, думая, что они могут спасти его от бронзовых гигантов, что вот-вот начнут свое падение. Земляные стены осыпались вместе с камнями, споралии, веками освещавшие эти древние руины падали на мрамор и гасли навсегда, как и звезды, падающие на землю. Печальный конец светлых грибов оказал сильное последствие для Клепия — в зале начал затухать свет и ничего не было видно. Огромные амфоры рассыпались на десятки крупных кусков и не сотни мелких. Мраморные плиты начали низвергаться будто в саму Бездну. Прямо перед Клепием выросла огромная дыра, там, где была одна из плит и страж не успел перед ней затормозить. Набранная им скорость и молниеносная реакция позволил ему перепрыгнуть это длинное отверстие, и он приземлился на четвереньки. Как раз в этот момент колонна по левую сторону начала рушиться. Огромный бронзовый титан из-за подземных толчков начал крениться направо. Клепий успел среагировать и поднявшись на ноги, оставил у себя за спиной падающий колосс. Удар от него по мраморному полу был настолько сильным, что ударная волна отшвырнула Клепия по инерции, десятки осколков врезались в его плоть, а броня его покоилась в лодке, за стенами Ноблоса. Пыль занавесом встала над всем залом, где кипела бойня между вековой деятельностью человека и природой. Кровь бешено гудела в висках Клепия, сердце качало жидкость по всему его телу, и он бросился к ступеням. Осталось всего ничего, за ним следовала волна из обрушающегося пола. Он успел прыгнуть в тот момент, когда под его ногами начал исчезать пол в недрах подземелья. Зацепившись за уступ, страж подтянулся и оказался на первой ступени. Упало еще две колонны и земляной покров, который поддерживался этими столпами, начал осыпаться.

" О, боги, не это ли конец всего?"

Зрелище разрушаемого тысячелетнего памятника бронзовых людей произвело на Клепия просто колоссальное впечатление. Зал выстраиваемый годами его предками в одно мгновение разрушался природой, силу которой он и призвал. Страж почувствовал сильную боль в его правом виске, а затем увидел, как на ступень стекает быстрый ручеек крови. Приложив ладонь, он почувствовал глубокую дырку, которую оставил осколок мрамора. Вскоре, все его лицо залилось кровью, но это было только началом коллапса. Первая ступень на которой был Клепий тоже начала проваливаться под землю, дышать было нечем, тонны земли витали в воздухе подземелья, Клепий сильно закашлялся, едва сросшиеся ребра опять начали изнывать, а сам он едва мог видеть, что происходит, из-за запекавшейся на бровях крови.

" Боги! За что вы так со мной? Я все это делал ради вас!"

Он понимал, что боги специально отвели в его жизни еще время для моления, чтобы страж умолял их оставить его в живых. Однако Клепий воспротивился этому, одна мысль о молитвах этим сверсуществам, которые бросили свое творение на произвол судьбы, вызвало у него гнев и раздражение. Из последних сил он поднялся на ноги, держась за ребра. Все расплывалось в его глазах, и сильная тряска свалила стража с ног еще раз. Стоял просто оглушительный звон падающих столпов, казалось, его голова вот-вот лопнет. Он упал на левую сторону, схватился за рукоять своего меча и смотрел на тот хаос, что творился в подземелье. Пелена из земли засыпала его, каждый удар колонны о мрамор сопровождался тонной пылью, поднятой в воздух. Стражу казалось, что все его легкие забиты унцией пыли, ребра сломаны во второй раз, а голова треснет, как переспелый орех. Под фанфары, сделанные из звуков бронзы, мрамора, писка умирающих крыс и падения огромного слоя земли он закрыл свои глаза и хотел увидеть сны. И сны пришли к нему, но те, о которых забывают на утро, но такие, что запоминаются на всю жизнь, что отведена безликими богами.

Глава одиннадцатая. Огонь всепожирающий.

Открыв свои глаза, Клепий увидел, что все уже закончилось. Пыль по-прежнему стояла в воздухе, окутывая все пространство тысячами мелких частиц песка и земли, оседая на руинах разрушенного зала. Темнота была практически абсолютной, после землетрясения выжило единицы споралий, несмотря на то, что потолок помещения обвалился, поверхности города видно не было. Все было перевёрнуто вверх дном, некоторые чаши раскололись на десятки частей, а некоторые на мелкие кусочки, словно выпавшая из неумелых рук глиняная ваза. Бронзовые столбы были повалены в хаотичном порядке, некоторые из них и вовсе исчезли под землей, некоторые же покоились на земляной стене помещения, один из них был расколот на двое, что слегка удивило Клепия, ведь он был полностью отлит из бронзы. Эти гигантские колонны, некогда сиявшие в своем величестве, теперь напоминали братскую могилу, склеп той памяти, которую когда-то оставили о себе древние строители тех времен. Однако остался всего лишь один столб, стоявший во всей красе, бронзовый колосс возвышался над своими поверженными братьями словно единственный воин, переживший кровавую битву. Клепий сразу же узнал этот монумент, в этом даже не стоило сомневаться — эта колонна была той, что окропил страж.

" Век героев был богат на гениях и творцов."

Символично. Колонна, повинная в страшном катаклизме и смерти своих бронзовых собратьев стояла цела и невредима. Клепию открылась дальнейшая дорога и он не сомневался, что именно эта скульптура должна привести его к печати. До сих пор он лежал в том же положении, в каком он и пробудился от странного сна.

" В эту ночь ты узришь свой последний сон и увидишь, почему ты стал таким, каким тебя видят боги."

Это было предсказание Арамуда, которое он изрек со своей змеей в шатре Куарья. Клепий не знал, как трактовать пророчество этого странного человека, но понимал, что эту ночь он вряд ли переживет. Пытаясь подняться, страж понял, что силы его на исходе. Опиравшись на левый локоть, он лишь едва приподнялся и в его голове началось жуткое головокружение, будто после амфоры заморского вина. Его мозг будто протыкали тысячами иголками, а ребра болели так, будто он положил их на наковальню кузнеца.

" О, боги, отведите мне еще несколько часов."

Презирая и богов, и собственную боль, думая лишь о том, что он сам будет строителем своей собственной судьбы, Клепий кое как поднялся на ноги, ощущая дурную тошноту, едва сдерживая рвотные позывы.

" Сотрясение", — подумал страж.

Все, что осталось у него от вещей, которые были с ним еще в начале путешествия — кулон стража и его зачарованный меч, по-прежнему было при нем. Клепий двигался медленно, стараясь не делать резких движений, каждый шаг для него казался жутким мучением.

" Гесиор был мучим ежедневно на протяжении нескольких веков. Стоит перетерпеть несколько минут, чтобы найти печать."

Аккуратно спустившись на завал, он ощупал своей ногой твердую поверхность. Гранитная глыба вырастала из пола и после нее зияла глубокая дыра в еще более глубокое подземелье.

" О Двенадцать, я над самой преисподней", — так подумал Клепий, вглядываясь в бездну.

Он кое как перепрыгнул зияющую пропасть и упал прямо на другой мраморный кусок и закашлялся. Тонны пыли в воздухе отзывались в его легких сухим кашлем, Клепию казалось, что вот-вот и он выплюнет свои легкие. Раз за разом, он преодолевал все препятствия, пока не очутился перед поваленной подземными толчками бронзовой колонной. Страж принял осторожную стойку и понимал, насколько может быть опасным прыгать на скользкую бронзовую колонну, один конец которой вел прямо в осыпавшуюся дыру. Имперец глубоко вздохнул и затем выдохнул. Перед прыжком он своим нутром почувствовал прилив эмоций, которые обычно испытывают люди в стрессовых ситуациях. Все это усугублялось тем, что Клепий был обессилен и ранен, однако прыжок все-таки почти удался. Клепий забарахтал своими руками в прыжке над пропастью и приземлился в аккурат на свою грудь, в которой богами лишь ведано сколько было переломанных костей.

Страж вновь сбил дыхание, дикая боль заставила вырваться из его груди страшному крику. Он начал сползать вниз, краем взгляда заметив, какая пустота ожидает его там. Скользкая бронза делала свое дело и Клепий падал в бездну, однако его рука в последний момент ухватилась за какой-то барельеф. Страж не верил в то, что это чудо могло произойти, но пока он был жив. Прилив адреналина придал ему сил, который черпало тело из резервов организма, сердце колотилось в бешенном темпе, и стучало будто гномий молот по наковальне.

Ноги болтались в кромешной темноте, Клепий старался не смотреть вниз, так как боялся увидеть, что таит в себе бездна. Теперь Клепий благодарил судьбу за то, что его доспехи осталось далеко от него, в своем снаряжении он вряд ли бы смог удержаться на этом барельефе. Приложив усилия, он начал подтягиваться, и каждое напряжение мышц отзывалась в его ребрах, а те, воздействовали на легкие, затрудняя дыхание. Но все же, страж очутился на колонне и лег на неудобную поверхность, дабы перевести дух.

До оставшегося стоявшего столба было рукой подать. Один прыжок, второй прыжок и Клепий очутился прямо перед тем столбом, где до сих пор находилась уже засохшая кровь Гесиора. Клепий впервые если не за всю жизнь, то за время своего путешествия улыбнулся, и от неожиданности даже осел на сломанную мраморную плиту, держась при этом за грудь.

" О, боги, как же этот мир любит полниться иронией."

Бронзовая колонна была не только местом, где Гесиор был связан своей кровью с проклятием. Колонна — была путем к печати. В прямом смысле слова. Под мраморным полом, когда он еще был в Зале Первейших, была сокрыто то, что колонна по сути являлась винтовой лестницей, которая спускалась в недра подземелья. Это было одновременно и воистину гениально, и с другой стороны столь сложно, что догадаться об этом Клепий даже и не смог. Страж передохнул минуту, а затем прыгнул к колонне, зацепившись за ее барельефы, он оказался на ступенях.

Имперец переводил свой дух. Теперь оказался ниже уровня первоначального зала Первейших. Бронзовая колонна медленно переходила в винтовую лестницу, которая так же состояла из этого металла. Лестница была без перил и Клепию показалось, что она немного скользкая. Бронза приятно холодила усталые ступни Клепия и перед своим долгим спуском он опустился на колонну, решив немного отдохнуть. Головой прислонившись к колонне, он вспомнил с того, как начиналось его путешествие и заканчивая этим страшным землетрясением, которое открыло ему путь к Печати.

" Осталось совсем немного", — подумал про себя Клепий, аккуратно выглядывая за границу лестницы, пытаясь понять масштаб этого подземелья.

Благо, колонны строились бронзовыми, которые были больше обычных людей, и поэтому лестница была широкой, обширной и упасть с нее было практически невозможно. Поднявшись на ноги Клепий начал свой долгий спуск вниз, к той заветной цели, которая будоражила его последние несколько месяцев. А может быть и лет. А может быть и всю жизнь.

Спуск вниз был омрачен тягостными мыслями Клепия, которые гложили его душу, словно трупоеды, обитающие на лесных кладбищах варваров. Он смотрел на свои руки, и они казались ему такими же, как и два месяца назад. Мозолистые, крепкие, с грязью под ногтями, на каждой из руки был по шраму, один от меча, другой от зубов Стропилы. Но, что-то в них изменилось. Что-то поменялось, и Клепий не мог понять, что, пока его разум не созрел до этой мысли, словно фикийский виноград, готовый для преобразования в вино.

" Они никогда не лишали жизни невиновных. Может быть сейчас они чисты, но я-то знаю, насколько они запятнаны кровью невинных. Сколь дорога эта кровь для Делиона? Десяток детей и несколько наемников, которые сами убивают ради денег. Я сделал благо для Делиона, приняв на себя страшные грехи. Боги бесчестны и не имеют меня судить за те поступки, к которым они сами намеренно меня вели. Не их ли воля, чтобы я нашел печать любой ценой?"