-Трисс, я немного отвлеку стрелков, а ты кинь что-нибудь в таран. Не надо уничтожать таран, но нужно ранить или убить тех, кто вокруг него. — скороговоркой проговорил я. Чародейка кивнула в ответ. Я одел шлем который носил в руках. Шлем всегда был моей головной болью. С одной стороны, штука безусловно полезная. С другой стороны, я очень подвижный и пластичный боец и очень редко сопернику удается зацепить мою голову. А обзору шлем сильно мешает, да и двигаться в нем не так удобно. Поэтому обычно я цеплял его на пояс и чаще всего выкидывал в ходе боя. Но вот сейчас, когда мне предстояло поработать мишенью он был как нельзя кстати.
-Арбалет крикнул я Эскелю. — тот кинул мне оружие, оно про скользило по камням стены. Надо, чтобы я выглядел угрозой, а не приманкой. К тому же сейчас на лестницах есть солдаты, не защищенные щитами товарищей и не способные двигаться. Я поднялся в полный рост, не спеша прицелился в ближайшего бойца на лестнице. По моим доспехам застучали стрелы. Я подождал пока закичится залп, удары сбивали прицел, с трудом устоял на ногах. Мои доспехи были великолепны. Стрела и так не насела бы мне существенного урона, но сейчас это мне даже не понадобилось, сталь ни разу не добралась до плоти. Если дать лучникам больше времени они найдут лазейку в доспехах, но с первого раза им это не удалось. Я вогнал арбалетный болт прямо в шею одного из нападавших. Спокойствие — половина мастерства. Боковым зрением я видел, как поднялась чародейка и бросила жест в сторону тарана. В ее сторону тоже полетела несколько стрел. Они были достаточно умны, чтобы выбрать трех лучников, которые караулили другую цель и не стреляли по первой. К счастью удача им не сопутствовала. Огненная вспышка накрыла таран, остановив его продвижение. Люди истошно крича бросились в рассыпную или попадали на месте. Те, кто не был с луками, бросились оказывать помощь пострадавшим.
-Черт, Геральт, у них неплохой набор амулетов. Я била так, чтобы никто не выжил. Как на холме. — лицо чародейки было очень бледным. Надеюсь, что от переживаний, а не от напряжения. Но главное было сделано. Тот, кто командовал наемниками понял, что его спокойная и методичная тактика не работает, и что нужно обострять ситуацию, и отправил бойцов штурмовать стену. Это было то, чего я хотел. Я затаился у одной лестницы Эскель у второй. Я знаком отправил Трисс прочь со стены. Она покачала головой. Я дал ее ощутимую пощечину и повторил знак. Чародейка вспыхнула, но покорилась и стала отступать ко внутренним покоям. Мы оба не сговариваясь наложили квен. Бойцы врага были хорошо обучены, и первая пятерка оказалась на стене одновременно. Мы тоже знали свое дело и двое тут же получили выпад ровно в шею. Стоя на лестнице его практически невозможно было отразить. А дальше стало куда сложнее. Потому что каждый из нас оказывался к окружению. Справа от меня было несколько соперников, забравшихся по двум оставшимся лестницам. Если бы я сблизился с ними, то боец с левой лестницы оказался за моей спиной. Поэтому я отступил к воротам, чтобы все соперники были по одну сторону. То же сделал Эскель и мы оказались спиной к спине. Ход по вверху был достаточно узким чтобы враги могли нападать только по одному. Завязался бой, я выбросил шлем. Лучники пытались выцеливать нас, но когда мы сближались с соперниками это было сложно, а когда те отступали то мы пригибались за зубцы крепости. Проблема была в том, что наемники, судя по всему были первоклассными. Только спустя несколько минут я подловил первого своего соперника и смог сначала ранить его, а потом уже и добить. Дуэль у Эскеля шла судя по всему и вовсе на равных. Тем временем раненых огнем бойцов сменили и таран стал глухо биться в ворота и стальную решетку. По лестницам забралось еще несколько бойцов. Второй мой оппонент был слишком рискован и быстро получил глубокую рану задней поверхности бедра. Его смогли оттащить, но скорее всего он умрет от кровопотери. В любом случае нам сегодня проблем он больше не доставит. Несколько наемников стали спускаться во внутренний двор замка, мы не могли им помешать. А вот это было плохо. Они могли стрелять по нам без помехи зубцов. Они могли открыть ворота. Они могли попасть в замок. Я стал фехтовать более агрессивно, подставляясь под атаки и играя на контрударах. Еще двое соперников были повержены. Следующий в очереди видя это стал закрываться и больше обороняться. Я стал наседать на него вынуждая его и всю очередь за ним пятиться.
-Уходим, — бросил я партнеру. Эскель начал пятиться в освободившееся за моей спиной пространство. Бросил Аард в наседавших противников. Они повалились на портик стены и один рухнул вниз.
-Береги знаки, — рыкнул я. Когда мы отступим во внутренние коридоры замка, там, в тесном пространстве, они будут куда эффективнее, поэтому сам я пока не использовал пальцы. Мы пробились к каменной лестнице со стены и сбежали во внутренний двор. Там уже мельтешили наемники, спустившиеся раньше нас. Попытались нас окружить. Но в просторном дворе, на пространстве я мог по полной использовать работу ног и закружился в смертельном танце закладывая вольт за вольтом. Я ранил троих прежде чем они поняли, что численное превосходство недостаточно. Несколько человек бросилось к воротам. Я хотел их достать, но меня грамотно теснили.
-Отходи, — крикнул я Экселю. Тот думал уже только о защите, отступая в полукруге соперников ко внутренним воротам. Сам я кружил во дворе описывая широкие дуги до тех пор, пока наемники не разобрались с непривычным им механизмом ворот и не подняли решетку. Бойцы хлынули во внутренний двор и мне тоже пришлось спешно ретироваться ко внутренним воротам замка. Радовало одно мой партнер был большим профессионалом. Эскель был спокоен, сдержан, сосредоточен на защите и контроле пространства, нежели на опасных выпадах, чтобы убить соперника. Это было полностью оправданно. Его задачей было отвлечь на себя внимание, помогать мне держать врагов по одну сторону от нас. Я был очень рад, что он не геройствовал. До отступления в коридоры замка Трисс ранила пять — шесть человек. Неизвестно насколько серьезно. Мы убили четверых наверху, двоих серьезно ранили. Внизу я нанес еще шесть ран. Две из них достаточно тяжелые, чтобы на этих бойцов соперник больше не мог рассчитывать. На моей броне была несчётное количество вмятин и крови. Часть из нее была моей, я получил три неглубоких ранения. Простого человека они бы быстро доконали болью и кровопотерей, но для меня они были не опасны. Трисс думаю вложила пятую или шестую часть своего запаса сил в магию. У ведьмака остался, наверное, один знак в запасе, так как два он использовал. Первый раунд можно было считать удачным. Древний замок был отлично приспособлен для обороны от превосходящих сил противника. Сеть комнат, залов и коридоров от малых врат тянулась не прекращающейся цепью, вилась змейкой, так чтобы защитники могли отступать, а соперник не мог зайти в спину. Все винтовые лестницы и коридоры закручивались под правую руку, чтобы правше было удобно замахиваться при обороне и наоборот поднимающийся праворукий утыкался в стену. Трисс ждала нас у входа. Наемники не торопились, спокойно перестроились, отвели раненых назад, выстроили стену щитов и только затем вошли в ворота. Первую залу мы отдали без боя, а в следующем коридоре навязали сражение. Он был узок бились два в три. Наемники сзади пытались поддерживать своих использую длинные копья и арбалеты. Так как на клинок полагаться не приходилось — он был занят оппонентом — Трисс пришлось отбивать болты магией. При сражении наверху наблюдалась определённая спешка, за которую я успешно наказывал зарвавшихся наемников. Теперь дисциплина преобладала. Они эффективно укрывались за башенными щитами, делали выпады, теснили нас вглубь замка. Так рано или поздно нас прижмут к стенке, надо было что-то делать. Я бросил Игни и пока соперники отпрянули в замешательстве от струи огня сделал смертельный выпад. Второй ряд среагировал и меня тоже немного зацепили, но одного наёмника я убрал.
-Трисс делай также. Бей по верху, по глазам. Когда они отвлекутся, я смогу ударить.
После вмешательства магии дело сдвинулось с мертвой точки. Мне удавалось через раз ранить или убивать соперника. На магию реагировало множество амулетов и руны на щитах сверкая разными цветами и ослабляя эффект. Они со своей стороны кидали в нас небольшие бомбы. Иногда мне удавалось отбить их обратно, иногда приходилось отпрыгивать назад, отдавая драгоценные десятки метров пространства.
-Когда у тебя останется треть сил прекращай. — приказал я чародейке. Сам я использовал Игни четырежды. Плюс Квен в самом начале. Итого у меня оставался в рукаве один максимум два знака. Эскель наложил на себя второй Квен, так как первый кончился еще во дворе. Верное решение, так как останься я один и нам точно крышка.
Через минуты двадцать пять и семерых выведенных из строя противников, Меригольд сказала, что она все. Наша отступление стало неумолимым, у нас больше не было козырей в рукаве, позволявших наносить урон. Нас выдавили по лестнице на второй этаж. В узком проходе лестницы мне удалось зацепить врагов еще дважды. Да они были хороши. Конечно один в один никому из них было меня не превзойти, но сойдись я с ними на арене, мне приходилось бы тратить на каждого в среднем по пять-щесть минут в честном поединке. А это достойно уважения. В третьей по счету, небольшой зале второго этажа, Эскель замешкался. Вместо того, чтобы отступить он оставался на месте и блокировал удары нападающих.
-Что ты делаешь, -рыкнул я. В пылу схватки он не обратил на это внимание. Лишившись преимущества пространства за спиной продержаться долго, мы не могли. Отступать один я тоже не мог, пока мой партнер решил держать землю. Меньше чем за минуту копье из широкого полукруга атакующих дотянулось да Эскеля. Ведьмак склонился от боли, мне пришлось бросить Аард в напиравших соперников, чтобы создать пространство и не дать им добить ведьмака. Я попытался достать одного из повалившихся соперников, но другие успели поймать мой выпад на щит. Я сделал еще несколько широких дуг клинком, чтобы дать другу пространство. Знак мы растратили в никуда, это было плохо. Мы могли победить, но для этого нам нужно было действовать безупречно. Тут я наконец понял почему ведьмак остановился. Следом шли детские комнаты. Детей уводила жена слуги, и конечно она не додумалась убрать в самые дальние покои на четвертом этаже. Ей ведь туда и заходить в повседневной жизни нельзя. Она спрятала их там, где привыкла, а у нас не было времени, чтобы это проконтролировать. И теперь этот идиот был готов умереть за своих воспитанников и был уже весьма близок к этой цели. Что меня конечно же не устраивало.
-Надо отходить, — крикнул я снова, в надежде достучаться до ведьмака. Он ответил мне лишь презрительной ухмылкой. В тоже время наши соперники, усели отойти от смевшего их Аарда и снова насесть на нас. Рана была серьезной, но не смертельной, под ласточкой Эскель снова смог сдерживать натиск. Мой крик хоть и не возымевший эффекта на адресата, все же имел существенные последствия. Вероятно, в нем было достаточно отчаяния, а наши воспитанники успели к нам привязаться. Пока мы сражались во дворе дети нашли момент чтобы прихватить учебное оружие. Оно делилась на два типа — учебное деревянное, с которым дети сражались в парах и настоящее железное, короткие мечи и кинжалы. С ними они работали по манекенам и мешкам, привыкали к тяжести стали, к аккуратному обращению с заточенными лезвиями. Так что по настоящему клинку, было у каждого ребенка. Взять их с собой на случай крайней ситуации было хорошим решением. И вот теперь подрастающая смена ведьмаков с отчаянными криками бросилась на защиту замка. Глаза Эскеля расширились от ужаса. Он, забыв о защите начал агрессивное наступление. Ловко сбил клинок ближайшего соперника в сторону и молниеносным выпадом достал его шею. Почти достал, меч скользнул по стали нагрудника. Другой боец нападающих достал ведьмака контратакой, тот слишком вытянулся вперед при ударе. От второй раны он потерял равновесие, осел на одно колено. Наемник, которого спас ворот нагрудника вогнал в него меч, мертвое тело Эскеля осело на пол. В это время дети заполнили все вокруг, началась свалка. Они пытались добраться до нападающих. Я видел, как первый из них отбив неловкий удар короткого клинка, ударил ребенка гардой по голове, чтобы просто лишить сознания. Наемники — не звери, чтобы убивать детей без необходимости. В это время я не бездействовал, а пользуясь общей смутой выискивал моменты для атаки. Сами дети тоже искали ударами уязвимые места в доспехах, защищавших ноги. Это был смертельный бой и видя серьезную угрозу для себя, атакующие стали бить на поражение. Дети не умели толком двигаться и защищаться, брони у них тоже не было. Поэтому их число стало стремительно сокращаться. Я оставался спокоен и старался по максимуму использовать создаваемые смертью детей шансы. К сожалению, при виде этой бойни, того же нельзя было сказать о Трисс. Он ударила по нападавшим огнем. Затем еще раз. Била насмерть выхватывая одного за другим огненным бичом. Я со спокойным отчаянием подумал о том, что теперь у нее сил не осталось. Но следом она ударила снова. Я продолжал ввинчиваться между нападавшим и наносить быстрые колющие и режущие удары. Целил в бедренные артерии и шеи врагов. Кругом валялись части наших бывших воспитанников. На чародейку накатила истерика. Последний огненный кнут вытянул силы и спала защита от стрел. Следом в плечо магички вонзился арбалетный болт. Она отшатнулась назад. Я оценил ситуацию, обратно к ней мне уже не пробиться. Если бы она берегла силы, для того чтобы защищать себя и убивать тех, кто подберется слишком быстро. Но она пыталась не дать погибнуть детям. Глупое занятие, они умерли тогда, когда взяли в руки оружие. Теперь же наемник ударил прямо в шею, грудь чародейки защищал панцирь, на котором я настоял. Рана не оставила никаких шансов, голова не была отсечена, но держалась лишь на малой части сухожилий в шее, позвоночник наверняка был перебит. Трисс была мертва. Надо было сохранить концентрацию, сосредоточиться на бое. Выбросить ее смерть за границы сознания. Пока наемники добивали последних будущих ведьмаков я отступил в коридор за спиной, куда так не хотел сделать шаг Эскель. В той зале осталось одиннадцать наемников. Осталась та, которую я больше всего хотел защитить. Остался старина Эскель. Умерший полный, отчаяния, так как понимал, что мы привели его воспитанников на бойню. А я остался один. В строю против меня осталось еще полтора десятка бойцов. Пространства за спиной у меня было много, серьёзных травм я не пока не получал. Бой длился уже почти полтора часа, но моя выносливость была отменной, пока что я не чувствовал, что сильно замедлился из-за усталости. Обидно было, что я не подготовил зелий. В оружейке под рукой было только два. Но и так чаша весов начинала склоняться в моя сторону. Оставшись один я стал больше пропускать, но мои прекрасные доспехи хорошо справлялись со своей задачей. Теперь я использовал только контратаки. Так отступал до главного зала, ранив еще троих. А там я перестал пятиться. Их уже было недостаточно, чтобы задавить меня количеством. И я выбрал открытое пространство. Я был спокоен, сосредоточен, профессионален. Мне очень хотелось убить их всех, иначе все смерти будут совсем напрасными. Пусть хоть Каэр-Морхен в итоге останется не приступным. В стане наемников тоже чувствовалось серьезное беспокойство. Им было очень страшно, никто из них не ожидал, что от четырех десятков профессионалов останется меньше половины. Никто не ожидал, что придется рубить десятилетних детей. Мы сражались долго, но в конец концов из залы вышел только я один. На мне было много ран, но новые особенности организма, если не позволяли их затянуть сразу, то хотя бы останавливали кровопотерю и приглушали боль. Они держались до конца, сбежать попытались только последние двое. Им это не удалось. Остальные видя количество моих ран и время, которое я сражался, до конца верили, что силы вот-вот оставят меня. Это подсказывал им опыт. Я справился, нужно было всего лишь заглушить ростки ярости. Не вкладываться в удары. Сил хватило. Я шел по коридорам и добивал раненых. У телег были еще семеро. Пять тяжело раненых и двое с легкими ранениями, которые за ними присматривали. Те, кто был на ногах отпустили всех лошадей, кроме четверки в одной телеге и смылись. У меня не было ни желания, ни возможности организовать погоню. Глупо было злиться на самих наёмников и мстить им. Регис сказал бы, что глупо мстить даже тем, кто их нанял, так как они всего лишь люди, и их месть, это отражение моих решений. Может он и прав.
