Тени Реальности 2: Час Быка

— Что ж, это достойное объяснение. Которое я могу принять. И поэтому вы не будете казнены тут же, а можете говорить со мной.

Процедила она сквозь обожженные губы. Дыхание с хрипом вырывалось сквозь щели маски, резонируя эхом, добавляющим басовитости ее интонациям. Она любила свой нынешний облик — настоящее произведение искусства. Где каждая деталь вынужденно-искалеченного образа служит своим целям. Её целям.

Генерал оглянулся на своих товарищей, очевидно раздумывая, начать ли говорить дальше. Но сдержался, промолчав. И правильно — она не давала разрешения на это, ведь она не закончила пока свою речь. А каждое противоречие слуг и смертных ее власти — должно караться. Она — не Ярт, готовый просто так, даже обладая могуществом, пить из одной лохани с низшими. Время ее слабости и так изрядно затянулось — и спасибо тебе, помянутый Ярт, за то, что ты помог мне это изменить. Простив даже за манипуляции, раскрытые противной Ксаной. Благородство Ярта, конечно, хорошо. Она готова отплачивать ему тем же, если вдруг понадобится. Но не остальным.

— Я готова принять ваши извинения. И вашу службу нашей Цитадели. Этот мир должен принять истинное могущество настоящей Тьмы, принять знание о умершем Архонте и его аватарах-ангелах, несущих свет познания. В данном случае — обо мне. — Алуайа улыбалась под маской, наслаждаясь каждым словом, раздающимся из ее рта.

Офицеры начали активно переглядываться, но генерал приподнял — очень медленно — ладонь, прерывая их. Молодец, понимает, что стража уже навела на них стволы автоматов, ожидая одного неверного движения, чтобы положить их всех тут же.

— В этом мире... Баронесса Алуайа?

После короткой заминки он добавил ее титул. И да, этот силур даже умнее, чем она думала. Из этого выйдет толк, если сломать его здесь и сейчас.

— Да.

Алуайа поднялась со своего трона, слыша порванными и обгоревшими ушами, как натужно загудели приводы в ее теле, сопровождая движения. Даже в ее мире это производило впечатление — несмотря на прогресс в киборгизации.

— Я пришла из иного, несравненно более могучего мира, где вся власть принадлежит подлинным наследникам Архонта, сотканным из него. Ваши игры в 'Свет' и 'Тьму' смешает меня. Вы... примитивны. Я же была избрана среди прочих для того, чтобы войти в этот мир и донести до него новое. Сжать его в кулаке истинного владычества.

Алуайа подошла к генералу, сжав кулак, и смерив его взглядом сверху вниз. Высота ее искусственных протезов, заменяющих руины ног девушки, у которой она позаимствовала тело, это позволяла.

— Миров много... И вы освоили перемещение между ними... Владыки, сделанные из плоти и железа... — Генерал бормотал скорее сам себе, поэтому Алуайа не стала его карать за отсутствие упоминания ее титула, замерев над ним. — Это действительно могучая цивилизация... Но Молк? Он же оберегает нас и наш мир, настоящий Бог Тьмы?!

Алуайа положила ему на плечи свои пудовые руки.

— Я здесь уже достаточно, чтобы обнаружить то, что тебе не понравится. Молка не существует. Возможно, он когда-то и был одним из Творцов вашего мира... Но даже боги умирают. Наш мир был создан Архонтом, который исчез, растворившись в магии, во тьме... Чтобы создать нас. Возможно, что с вами похожая история случилась, дети мои. — Хмыкнула Алуайа, добавив в свой голос издевательского и пустого сожаления. — И раз вы одни — я должна возглавить здесь всё. И еще один мир станет по-настоящему развитым...

Генерал упал на колени, в равной мере от веса, навалившегося на его плечи, так и от груза того, что он сейчас слышал.

— 'Он ушел к хрустальным пикам звезд, однажды пообещав вернуться к детям своим'. — Внезапно раздался тихий голос одного из офицеров рядом. — Неужели он полностью покинул нас, посчитав слишком слабыми и глупыми для своей власти над нами?

— И это вероятно. Боги могут покидать свои миры. Ведь даже ангелы это умеют.

Медленно говорила Алуайа, отвернувшись, и возвращаясь к своему трону. Сплетать ложь, облекая ее в форму правды — вот оно, один из видов подлинной власти, освоенной в ее мире. Ложь, богатство, власть — три составляющие. Только для Ярта имеет значение кое-что еще... Что она понимала, но более разумом, нежели нутром. Но и Ярт всегда был не таким как все среди рода даймони. Ангелов, надо же. Ее родственничек — 'ангел', как и она. Однако термин хороший, приятный. Лучше непонятного 'даймони' на черном наречии древности.

— Что ж... Это меняет многое, Баронесса Алуайа. Но я не могу изменить клятве Империи и своему Великому Роду. Я не готов разрушать нас самих, как Вы, вероятно, намекаете... — Решительно произнес генерал, обращаясь к ее спине.

Алуайа устроилась на троне, запахнув на стальные сочленения своей плоти тяжелый плащ.

— А кто говорит об измене? Я не собираюсь обращать в истинную веру и службу этих ваших... служителей Света. Они потеряны изначально, будучи совершенно примитивными созданиями. Я только собираюсь свергнуть ваш Конклав и провозгласить вашу драгоценную Империю Силуров Цитаделью. Я буду править вашей Империей. И я приведу ее к могуществу. А если ты, генерал, со своими офицерами, присоединишься к нам и дашь нерушимую клятву верности — твой род будет достаточно приближен к новой власти и не потеряет ничего... По крайней мере, не будет уничтожен моей волей. — Алуайа сплетала угрозу и подачку в одно в своем излюбленном стиле. — Ваша Империя слаба. Она запуталась. Она проигрывает слабакам, верящим вообще не пойми во что. Это говорит о том, что она идет по неверному пути и ей нужны те, кто очистит ее и преобразует. Это сделаю я.

Генерал задумался, взяв паузу.

— Можно ли мне посовещаться сначала со своими людьми?

— Конечно. У вас есть время до заката светила, чтобы определиться. Умереть или возвыситься самим и привести вашу Империю к невероятным высотам... только свергнув Конклав и сделав меня Владычицей. — Усмехнулась она.

Генерал отрывисто поклонился и дал знак своим силурам. Те повторили его поклон.

— Уведите их до заката. — Громыхнула Алуайа железом руки о железо трона.

Слуги тут же окружили офицеров, подхватив их под руки и вывели из зала, оставляя Алуайю в одиночестве. В ее разуме мелькнула мысль о долге перед Яртом и том, как она отплатит ему за благородство. Судя по волнениям в местном бушующем магическом фоне — Баронесса уже вычленила где находится Аделаида, за которую просил ее родственник. Женщина пребывала в столице силуров. И, значит, как только их твердыня падет, та будет освобождена. Алуайа ощущала что та в плену и испытывает неизбывные муки. А после освобождения... нет. Ярт прямо намекнул, что в их мире ей делать нечего, все будет слишком плохо. Значит, Ада будет здесь. Она даже назначит ей лен... Ту же столицу. Хороший карьерный рост — с потерянной женщины до местной владычицы. Все будет исполнено, как и хотел ее родич.

* * *

Подняв руку призываю всех к молчанию. Поглаживая второй рукой череп лича, я аккуратно готовлюсь к продолжению своей речи.

— Таким образом, могу заключить, что... Нам необходимо уничтожить Кланы. И произойдет это прямо на том собрании Круга, которое должно случиться. Все вы должны понимать, насколько это непростое дело. Поэтому атаку возглавим и проведем лично мы с Лордом Ксаной. Вдвоем. Тем более, на Круг будут допущены только главы Кланов. В чем же будет ваша роль? Вы должны быть готовы. Как только Круг падет — вы возьмете власть повсюду. Силой сомнете все обезглавленные организации, до которых сможете дотянуться и либо заставите их присоединиться, либо уничтожите подчистую, без жалости и сомнений.

Завершив свою речь, я закрываю глаза, пытаясь перебороть начало нового приступа истерики. В такой момент нельзя пускать слюни, и закатив глаза, кататься по полу, захлебываясь смехом. Ксана, стоящая за моей спиной, положив руки на спинку высокого кресла и разглядывая с презрительной усмешкой собрание, бросила на меня взгляд и опустила щиты на своем разуме.

Холод и колючие иглы мгновенно остудили мое раскаленное сознание, вливаясь в истерический поток. 'Успокойся, наконец. Я... рядом'. Ощущаю то, с каким трудом она вербализировала окончание фразы, переступая через себя — это я тоже чувствую в беснующемся потоке льда, вторгнувшемся в мое нутро.

Тихо выдохнув воздух через сжатые руины губ, слегка киваю, думая о том, как я ей признателен. В ответ получаю только довольно злые, но успокаивающие образы того, как она скашивает взгляд на меня с легким презрением и неудовольствием. Моргнув, отсекаю канал зрительного восприятия.

— Есть вопросы? — Интересуюсь, сжав до боли черепа на подлокотниках своего кресла.

Ави. Ну, конечно, Ави...

— Почему Вы, Лорд, говорите так, будто мы будем действовать сами?

Вот он, этот вопрос. Медленно отвечаю, формулируя слова так, чтобы это не вызвало бури.

— Потому что есть малая, исчезающая возможность того, что мы с Ксаной покинем вас всех. Уничтожить Круг будет непросто даже для нас. Возможно — только возможно — что нам придется заплатить за это такую цену, которая не позволит нам вернуться к вам.

— Вы вознесетесь? — Внезапно спрашивает Ави.

Что? Вот такого вопроса я точно не ожидал. Что он вообще имеет в виду? Мое удивление переполняет меня, несмотря на маску отстраненности на моем искалеченном лице. С моей-то рожицей это не сложно делать... Чувствую, как в ответ мне приходит порция такого же шока, сдобренная ощутимым отзывом: 'Он окончательно съехал с катушек?'.

Поэтому, едва растянув синюшные куски губ в ухмылке, просто молчу. Ави понимает, что ответа он не услышит, и кивает. Сам себе, видимо.

— Другие вопросы? — Прямо таки елейным голосом интересуется человек у меня за спиной. — По существу, так сказать?

— Я верю и надеюсь, что вы вернетесь. — Говорит снова Управляющий. — Но если вдруг... Кто нас возглавит? Баронесса Алуайа вернется оттуда?

А вот это сложный вопрос. Честно говоря, мне просто все равно. Потому что если мы вернемся — все будет и так как надо. А если вдруг нет — то и какая, собственно, разница, что будет дальше, кроме того, что наши последователи будут зачищать остатки действующего миропорядка в меру своих сил и способностей?

'Такой ответ не устроит собрание, пусть они и вроде как наши слуги' — тихо звучит в моем разуме голос. 'Я уж догадываюсь, только что ему ответить... Нет предположений?'. 'Давай я. Потому что ты сейчас начнешь рассусоливать и оправдываться...'.

Девушка выходит из-за кресла, царапнув напоследок длинным крашеными когтями спинку, чуть не разорвав обивку. Я чувствую, в каком она бешенстве, от искреннего презрения к ним, сотканного из ледяного огня, и как она тяжело дышит, пытаясь настроиться на иной лад. 'Хватит, а? Извращенец' — как ухмылка, и физический канал вновь отсекается. 'Я не специально'.

— На этот вопрос отвечу я. — Она подходит к Ави, проведя ногтями по его щеке, оставляя за собой красные полосы. — Если вдруг такое случится — вы сами все знаете. Мы уже достаточно рассказали вам. Неужели это будет так сложно понять и мы ошиблись в вас... В тебе, Ави?

Смех, тонкий, покрытый инеем, звучит в моей голове. Я знаю чей.

— Баронесса Алуайа в связи с покорением иного мира не будет возвращаться, нет. Ее задача будет стать Лордом там, вдалеке, через время и пространство...

Хохот. Холодный, как презрение к Ави и собравшимся болванчикам.

— Просто подумайте, что вы будете должны делать. Или у нас теперь демократия, чтобы мы перед вами отчитывались?

Она — нет, серьезно, — щелкает Ави по носу, одновременно поправляя ладонью клинок на поясе.

— Вы же просто должны в нас верить. Все идет так, как надо... И будет идти согласно плану. По крайней мере в той его части, что доступен вам и понятен... Я ясно выражаюсь, Управляющий?

Ави только судорожно кивает, натужно сглатывая слюну.

Она улыбается — так мило, как я никогда не видел... По крайней мере, в свой адрес. И, отвернувшись, уходит из зала. 'Я больше видеть этих идиотов не могу, и твою ручную обезьянку в том числе. Заканчивай комедию и возвращайся'.

Хмыкнув, в смешанных чувствах от пережитой сцены — могу представить что творилось в уме всерьез воспринимающего все это Ави — опять киваю. Да что ж это такое — никак не могу перестроиться и перестать внешне проявлять внутреннее общение... Это ведь все равно что с самим собой говорить, не нужно это показывать, нет смысла. А выглядит как сумасшествие. Хотя эти... да, эти воспринимают все иначе. Для них это не псих сидит на кресле рядом с черепочками, а великий Лорд что-то там продумывает о своих шедевральных замыслах, общаясь, небось, с самой Тварью.

— Еще какие-нибудь вопросы? — Ровно спрашиваю я, что стоит мне немалых усилий.

— Нет, Лорд. Теперь нам все ясно. Мы будем готовиться и выполнять все, что вы не прикажете... Все будет по вашему плану. Только мне придется покинуть вас на обсуждение и утруску вопросов по собранию приговоренного Круга. Если Вы позволите? — Ави, по моему, уже на колени упасть готов.

— Конечно. И чем скорее состоится Круг, тем лучше.

— Я приложу все тройное влияние Кланов нашей Цитадели к этому. — Кланяется Ави.

— Отлично. А я отправлюсь пока медитировать в свою спальню. Все как всегда — если какие вопросы и сложности — тут же докладываете нам.

Поднявшись, я отмахиваюсь от настырного Управляющего, выходя из зала. Ритуал прощания друг с другом и церемониальных поклонов они как-нибудь сами закончат, — без меня в этом фарсе.

Глава 29

Меня тошнит и сильно. Долгий перелет на самолете и блуждание по грязным окольным дорогам на джипе не добавляют радости моему желудку. Но ничего, потерпи, дорогой мой внутренний орган, это все ненадолго. Скоро ты отдохнешь... Почему я так уверен в том, что даже не хочу упоминать? Это пессимизм, предвидение или знание как оно должно случиться? Не знаю и не хочу знать.

Смотрю на свою ладонь, покрытую шрамами от многочисленных бесконечных ритуалов. На свои пальцы, трясущиеся и холодные, увенчанные кольцами. С тихим вздохом, откидываясь на спинку сидения, коснувшись осмотренной ладонью плеча девушки. Та приоткрывает глаза, бросая на меня взгляд как будто черных глаз. Стоп, а какой у нее был цвет глаз? Нет, я точно помню... Или не помню...

Сжав зубы, извлекаю сигарету, прикуривая. Протягиваю еще одну — ей. Тонкие струйки дыма на мгновение задерживаются в воздухе, и тут же улетучиваются, в приоткрытые окна. Я уже не боюсь заболеть. Ничем. В конце концов, лишь жизнь — единственная смертельная болезнь. И не только для людей, но и для глупых — слишком умных — даймони.

Достаю зеркальце, разглядывая свое лицо. Остатки волос, жидкими пучками свисающими с бугристого черепа, покрашены в ортодоксальный для руководителей Кланов черный цвет. Пятнистое, с позволения сказать, лицо покрыто белым гримом, придающим сходство с личом. Темные глаза, без признаков радужки, взирают с непонятным выражением. Так и у меня они стали цвета тьмы... И я даже не заметил когда и почему.

Уронив на сидение зеркальце, судорожно затягиваюсь тлеющей сигаретой. Нас ждет цирк уродов — и я — главный экспонат. Паноптикум скоро начнется. Остается, судя по ощущениям приближающейся бури скрытой магии, замершей не так далеко, минут двадцать просто жизни. До того как мы прибудем к древнему замку в Карпатах, где объявлено на это полнолуние очередное — надеюсь, что последнее — собрание Круга Кланов.