Материнский инстинкт

Анастасия Павловна присела на края стола, сложив руки на груди. Её лицо выглядело безмятежным и даже счастливым.

— Зачем мне их убивать? Для жертвоприношения больше подходят младенцы. Иннокентий приятный мужчина, такой вежливый, ему хватило чая со снотворным. Демьян грубый дотошный субъект, пришлось приласкать ему затылок. Как хорошо, что Галочка не чужда грубой силы.

— Соседка была права на счёт вас? Вы возомнили себя прислужницей Дьявола? — Яна не могла оторвать взгляд от силуэтов в углу. Новая порция адреналина в крови сгладила ощущения боли в руках и голове, обостряя чувства.

— Откуда столько скептицизма, девочка? Тебе ли не знать, что в мире много загадочного и потустороннего. — Её улыбка выглядела искренней, но сильно неприятной. — Я знаю, кто ты. Именно поэтому ты здесь. Твои спутники были помехой, а теперь стали славным дополнением. Пусть пока видят сны, их время ещё не пришло.

Яна коснулась затылком стены, капли на каменной поверхности, успокаивали ноющую боль и стекали за воротник куртки. Она подтянула колени и с разочарованием почувствовала пустоту кармана, пистолета не было.

— Зачем вам я? Это из-за моих снов?

Старушка не торопилась отвечать и сосредоточенно закрепляла на стене перевернутый крест. Обгоревшие пальцы неуклюже держали молоток, его ручка так и норовила выскользнуть, словно сосулька.

— Ты проводник. Мне нужна твоя способность проникать в загробный мир, — не поворачиваясь, ответила она.

Яна перебирала ногами, скользя на пятой точке, старалась придвинуться к друзьям. Расстояния в два метра было достаточно, чтобы разглядеть безвольные тела, уложенные вдоль стены, словно бревна. Лица мужчин терялись в темноте, но дыхание было размеренным и плавным. Яна нехотя отвернулась и продолжила пристально следить за перемещающейся по комнате сатанисткой. Пожилая женщина выложила на столе три темных предмета, по форме напоминающих свеклу. Пламя свечей обрисовало три сердца. Галя же напоминала скорее каменную статую, неподвижную и неумолимую.

— Они что человеческие? — голос задрожал и сломался на последнем слове.

— Нет, конечно. В наше время тяжеловато с человеческими жертвами. Не то, что после войны. Это бычьи сердца. — Анастасия Павловна проткнула каждое сердце длинным острым ножом и ввернула их на столешницу, истекающими кровью. — Сиди смирно, а то придется усыпить тебя раньше времени. А так хочется с кем-нибудь поболтать и поделиться эмоциями. С тех пор как я лишилась семьи, всё одна да одна, не с кем даже оргию устроить.

Яна не могла оторвать взгляда от алтаря. В голове один за другим возникали планы освобождения. Анастасия Павловна, несмотря на почтенный возраст, не выглядела дряхлой и немощной, в ней словно бурлила неведомая сила, наделяющая её движения плавностью и уверенностью. Сумасшедшей она тоже не казалась, наоборот сосредоточенной и ясномыслящей. Большой нос отбрасывал тень на нижнюю половину лица, создавая жуткое впечатление, будто рот в три раза больше, словно бездонная черная дыра.

Старушка удовлетворенно оглядела разложенные на столе предметы, сама себе улыбнулась. Она обошла стол и на какое-то время потерялась в тени под лестницей. Пронзительный скрип огласил широкий подвал, мурашки выступили на руках Яны. Анастасия Павловна тянула зеркало, высотой с человеческий рост. Остановившись у стола, она перевела дух и пристроила его напротив пленницы, так, чтобы та отражалась в гладкой серебряной поверхности.

Яна оттолкнулась ногами от пола и села прямо. Её отражение пугало. Царапин не было видно под бордовой запекшейся кровью, волосы всклокочены, веко припухло и нависло над глазом.

— Вы не боитесь, что после всех преступлений в рае вам места нет, и Бог вас не простит?

Анастасия Павловна склонила голову к плечу, в её взгляде плескалась насмешка.

— Ваш Бог мертв, рая не существует. Есть только эта жизнь, где мы можем получать удовольствие и делать, что заблагорассудится, нужно торопиться наслаждаться земными радостями. Сатанинское начало есть в каждом из нас, им не стоит тяготиться, нужно просто его признать. На самом деле, общественная мораль — это путы, это балласт, тормозящий развитие индивида. Человек сам волен решать, что для него благо. Там за чертой не существует телесных наслаждений, остается только дух. Нет эмоций, нет ощущений.

Яна смотрела на свою мучительницу, но видела страницы альбома с мертвыми детьми. Она вздрогнула, впервые в полной мере ощутив значение словосочетания "лютая ненависть".

— Убивать младенцев — это то, что вам нравится, это и есть земные радости, о которых вы распинаетесь?

Выражение лица Анастасии Павловны вроде бы не изменилось, она всё так же улыбалась, но взгляд стал острым.

— В том числе. Смысл жертвоприношения не в убийстве, а в смертных муках живого существа, это доставляло удовольствие нашему хозяину, он даровал нам силу и веру в себя. Самая ценная жертва для сатаны — убийство матерью своего ребенка.

Волна ярости накрыла Яну, мешая дышать. Внутри нее словно зарождалось торнадо, медленно раскручивалось, увеличивалось и ускоряло пульс. Она так сильно сжала кулаки, что веревки врезались в запястья до крови.

— Вы нравственно искалеченное существо. Сатанизм для вас просто способ облагородить, оправдать психологические отклонения, тягу к насилию и садизму.

Анастасия Павловна никак не отреагировала на слова пленницы. Она обошла зеркало и придирчиво оглядела своё отражение. Заправила седые пряди за уши, поправила воротник и довольно кивнула.

Яна встретилась в зеркале взглядом со старухой.

— Почему вы всё это делаете? Вы хотите, чтобы я кого-то нашла среди мертвых, что-то узнала?

Анастасия Павловна взяла со стола шприц и взвесила его в руке.

— Если ты будешь хорошей девочкой, я отпущу тебя и твоих друзей, когда ты проснешься.

Яна недоверчиво скривилась.

— В это тяжело поверить.

— Но придется. — Сатанистка опустилась на колени в метре от пленницы и, приподняв шприц иглой вверх, выпустила пузырьки воздуха. — Моя семья уже ждет тебя за чертой, тебе просто нужно с ними встретиться, у них есть информация для меня.

Яна неотрывно следила за иглой, приближающейся к её лицу.

— Ваша семья? Ваши брат и сестра. Они ведь не просто так являлись в мои сны. Они привели меня в Славянск.

Анастасия Павловна едва заметно кивнула. Галя придвинулась к пленнице и достала из кармана пистолет Яны. Старушка широко улыбнулась

— Твое оружие? Если ты откажешься, Галя тебя просто застрелит, а потом твоих друзей. Всё закончится прямо сейчас, я потрачу время и найду другого проводника, но тебя это уже не будет касаться. Выбирай.

Яна мрачно оглядела подвал и встретилась взглядом с мучительницей.

— Почему же так долго ждали? После убийства прошло уже лет пятьдесят, почему сейчас? Значит не так уж легко найти любителя наведываться в загробный мир?

— Не льсти себе. Именно сейчас пришло время, мои родители заслужили почести Сатаны, — она резко закашлялась, прикрывая рот тыльной стороной кисти, и продолжила голосом, на несколько тонов выше: — и теперь им есть, что поведать мне.

Галя резко встала и приблизилась к мужчинам. Она держала пистолет двумя руками и наводила ствол то на одного, то на другого. Наконец решившись, нажала курок. Глухой щелчок и выстрел. Пуля воткнулась в ногу Демьяна, двигая конечность по полу. Она не пробила брюки, но вполне могла сломать кость. Пол не окрасился кровью, но Галя не заметила этого. О травматических пистолетах она даже не слышала. Мужчина вскрикнул, приподнял голову и застонал. Женщина наклонилась и, обхватив его голову широкими ладонями, звучно ударила его затылком о пол. Тело Демьяна обмякло, пальцы разжались.

Яна дрожала, не осознавая, что слезы текут по щекам.

— Я согласна!

Анастасия Павловна победно ухмыльнулась.

— Ещё парочка таких ударов и он не сможет так изысканно плести беседу и строить из себя умника. При других обстоятельствах, мы могли бы с тобой поладить.

— Сомневаюсь, — пробурчала Яна. — Что вы хотите мне вколоть?

— Всего лишь снотворное. Не могу позволить себе ждать, когда ты заснешь естественным способом.

Галя приблизилась к пленнице и навела на нее ствол пистолета. Яна вздрогнула от спокойного и уверенного взгляда женщины.

— Я не умею управлять снами. Не знаю, почему и когда приходят призраки. Не уверена, что все получится именно сейчас.

— А я уверена. Дело не во снах, а в твоей душе. Она некрепко привязана к телу, может ты когда-то пережила клиническую смерть или вообще не должна была родиться, но это так. Сон обрывает эту тонкую ниточку, и душа вольна посещать мир мертвых. Это зависит от тебя — отчеканила она с некоторым восхищением. — Ты можешь оказаться там, когда захочешь. Сейчас самое время захотеть.

Сатанистка приблизила иглу к шее пленницы. Яна не сделала попытки отвернуться или отвести взгляд, она смотрела неотрывно, будто надеялась, что её жгучая ненависть может убить. Сейчас слова Демьяна, что "чистое зло не существует" казались самым настоящим бредом.

Анастасия Павловна держала шприц неуверенно, обгоревшие пальцы, кровоточили на сгибах. Пистолет в руках Галины тоже дрожал, но с такого близкого расстояния не промахнулся бы даже слепой.

— Если бы я хотела тебя убить, я бы сделала это, когда ты была без сознания. У тебя нет причин мне доверять, но выбора на самом деле нет. — Она злорадно улыбнулась и произнесла без капельки сожаления. — Я не медсестра, будет больно.

Кожа прогнулась под иглой, шлепок и острие прошло в мышцу. Яна скривилась, чувствуя, как холод распространяется по шее к ключице. Челюсть занемела, постепенно голову окутал туман, и подбородок женщины коснулся груди.

Яна открыла глаза и удивлено уставилась на свои босые ноги, утопающие в горячей желтой грязи. С неба сыпались крупные хлопья снега. Плечи дрожали под колкими холодными снежинками, а ноги плавились от горячей жижицы. Вокруг, насколько хватало взгляда, простиралось желтое море, исчезающее в белой дымке. Из этого тумана выплывали призраки, они приближались с механической устремленностью, грязь хлюпала под размеренно поднимающимися ногами и вдавливалась с каждым шагом. Первым приблизился сухой старик, невысокий, сгорбленный, его голова была слишком велика для тела и тянула его вниз. Высохшие руки с длинными пальцами, заканчивались ниже уровня колен. Следующей подошла пожилая женщина, хрупкая и тонкая, как статуэтка. Белые спутанные кудри окаймляли узкое лицо с острым подбородком. Её выцветшие глаза бегали, словно никак не могли решить, что хотят видеть.

Яна не узнала их, но подозревала, что это и есть родители Анастасии Павловны. Призраки приблизились к ней впритык, обдавая холодом и смрадом. Яна сжалась и гадливо передернула плечами. За спинами приведений мелькали знакомые уже старики, они боялись подойти ближе, их лица выражали нетерпение и торжество. Кудрявая старуха решилась приблизиться на несколько шагов и замерла в ожидании. Их лица как обычно были размытыми, но в этот раз характерные черты проглядывали намного четче, чем обычно.

Яна почувствовала, как её кисти сжали холодные скользкие пальцы, она попыталась вырвать руки, но призраки не собирались отступать. Женщина приникла к плечу и, наклонившись над ухом, жестко приказала:

— Покажи выход.

Мужчина стоял с другой стороны, так же плотно и повторял те же слова:

— Покажи выход.

Впервые призраки стояли так близко, да ещё касались её тела, будто кожу накрыла пелена тумана или выпала роса. Яна дергала руками в бесплодных попытках, освободиться от цепких пальцев. Она рванулась вперед, но приведения повторили её движения и снова сократили дистанцию.

— Говорите же, что вы хотели передать! — закричала Яна, продолжая попытки освободиться.

— Передать? — громко рассмеялся призрачный старик. — Мы сами передадим. — Он опасливо оглянулся и встретился взглядом с женой. Она тоже выглядела взволнованной, даже напуганной. Дернув Яну за руку, нетерпеливо прошипела:

— Уходи, сейчас же. Где двери?

— Какие двери? Я не понимаю, о чём вы говорите? — Сердце Яны колотилось, будто она бежала стометровку, зрачки расширились. Она подняла голову вверх и увидела светящийся прямоугольник в снежном небе, тут же почувствовала, что её тело отрывается от поверхности, грязь с хлюпаньем, выпуская её ноги из ловушки. Два призрака продолжали висеть на её руках, словно два якоря, женщина громко верещала:

— Держи ее! Я хочу её тело!

Прежде чем привычный толчок выдернул Яну из сна, она увидела саму себя, лежащей на полу в темном подвале. Серебряная рамка засветилась и вспыхнула, пропуская женщину в мир живых.

Она снова находилась в неудобной позе, с вывернутыми сзади руками, щека касалась грязного, мокрого пола, в плечо вонзились острые доски. Сквозь закрытые веки Яна видела тёмный силуэт, нависший над ней, но открывать глаза не торопилась. Слова призраков крутились в голове, она медленно возвращалась в реальность, осознавая, что Анастасия Павловна обманула её. Призраки не собирались ничего рассказывать, они хотели её тело, хотели выбраться из мира мертвых с её помощью. Видимо, ей удалось сбросить их и вернуться в одиночестве. Кожа на запястьях зудела, словно холодные призрачные пальцы всё ещё касались её.

Сатанистка внимательно смотрела на Яну, взволнованно поджимая губы, в её блеклых глазах горела надежда, приправленная страхом.

Пленница зашевелилась и приоткрыла глаза. Приняв сидячее положение, она встретилась взглядом со старухой и прошептала:

— Доченька?

Анастасия Павловна громко охнула, Галя пораженно округлила глаза, её пальцы разжались, выпуская пистолет. Оружие со звоном ударилось о каменный пол, обдавая эхом полупустую комнату.

Старуха сделала шаг вперед, неосознанно протягивая руки.

— Мама, это ты?

Яна не торопилась отвечать, продолжая удерживать сатанистку взглядом. В этот момент её больше волновал более сильный противник — Галя. Сейчас женщина казалась ошарашенной, и этим нужно было воспользоваться. Она подтянула колени к груди, слегка приподнялась, запястья скользнули по полу, двигаясь вперед. Одним резким движение женщина вытянула руки из-под бедер. Теперь, несмотря на то что конечности остались связанными, они оказались спереди, это давало больший простор для действий.

Анастасия Павловна не сразу поняла, что делает пленница и рассеянно наблюдала за её возней. Надежда в её глазах потухла в один момент, сменившись яростью. Их взгляды одновременно остановились на лежащем в ногах пистолете.

— Галя, пистолет!

Сообщница грузно кинулась вперед, но Яна успела приподняться и, по-бычьи наклонив голову, толкнула соперницу в живот. Галя попятилась, наступая на сатанистку споткнувшись, упала на спину. Её зубы звонко клацнули от удара головой об стол, но она не потеряла сознание и поднялась на удивление быстро и ловко. Не оглядываясь на Анастасию Павловну, спрятавшуюся за её спиной, она нащупала на столе сердце. Переложив орган в другую руку, вынула из него нож и отбросила окровавленный комок в сторону.