7 И сказал Нафан Давиду: ты — тот человек, [который сделал это]... (там же, 7), — намекая на Урию Хеттянина и его жену Вирсавию. И прямо сказал, что Урию тот убил чужими руками, сделав зло в очах Господа...
И Давид был вынужден признать свой грех.
Но наказание Господь придумал довольно странное: самого Давида не тронули, а вот его маленький сын, родившийся у Вирсавии, должен был умереть!!! Ну где логика?
И в этом эпизоде со смертью невинного младенца характер Давида проявился в такой красе, что потряс даже мудрого Нафана и всех близких Давида, хотя могли бы уже насмотреться и привыкнуть. Давайте почитаем. Внимательно. А потом попробуем ответить на вопрос, который я задам.
...И поразил Господь дитя, которое родила жена Урии Давиду, и оно заболело.
16 И молился Давид Богу о младенце, и постился Давид, и, уединившись провел ночь, лежа на земле.
17 И вошли к нему старейшины дома его, чтобы поднять его с земли; но он не хотел, и не ел с ними хлеба.
18 На седьмой день дитя умерло, и слуги Давидовы боялись донести ему, что умер младенец; ибо, говорили они, когда дитя было еще живо, и мы уговаривали его, и он не слушал голоса нашего, как же мы скажем ему: "умерло дитя"? Он сделает что— нибудь худое.
19 И увидел Давид, что слуги его перешептываются между собою, и понял Давид, что дитя умерло, и спросил Давид слуг своих: умерло дитя? И сказали: умерло. (2-я Царств, 12, 15-19).
Итак, мы видели, как вел себя Давид в других сомнительных эпизодах. Мы видели, как валялся он на полу, не ел пищи и не пил воды, плакал и молился, чтобы дитя не умерло. Но оно умерло. Что он сделал?
20 Тогда Давид встал с земли и умылся, и помазался, и переменил одежды свои, и пошел в дом Господень, и молился. Возвратившись домой, потребовал, чтобы подали ему хлеба, и он ел. (там же, 20).
То есть отряхнулся, спокойно встал, помылся — и говорит, проголодался я с этим дитем совсем, давайте-ка, покушаю теперь спокойно!
Все, можно сказать, припухли от такого поведения. Думали, с горя рехнется человек, а он встал, помылся и кушает... Вином запивает. Спокойный, как удав.
21 И сказали ему слуги его: что значит, что ты так поступаешь: когда дитя было еще живо, ты постился и плакал [и не спал]; а когда дитя умерло, ты встал и ел хлеб [и пил]? (там же, 21).
И знаете, что ответил Давид? Ни в жизнь не догадаться.
22 И сказал Давид: доколе дитя было живо, я постился и плакал, ибо думал: кто знает, не помилует ли меня Господь, и дитя останется живо?
23 А теперь оно умерло; зачем же мне поститься? Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне. (2-я Царств, 12, 22-23).
Ну разве не прелесть!!!
Я много раз читал этот эпизод, и каждый раз восхищался этим характером. Что современные романы, что Достоевский. Вот где выписаны личности, так личности. Вот от кого дух захватывает...
Кстати, Давид после этого (заклятие снято, оно касалось только одного ребенка) спокойно еще разик-другой переспал с Вирсавией, и она родила ему другого сына, Соломона. Того самого, мудрого Соломона...
Ну и параллельно, конечно, война. И пленные, пленные, и разрушенные города. А что Давид делал с пленными? Если одних он "измерил веревкой, и две веревки на убиение, а одну оставил в живых", то с другими пленными он поступал для разнообразия вот как:
...А народ, бывший в нем, он вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил их в обжигательные печи. Так он поступил со всеми городами Аммонитскими. (2-я Царств, 12, 31).
Прикольно же, не просто мечом заколоть или копьем, а под железные молотилки. Или в топку. До Лазо, сожженого в парвозной топке, было еще две с половиной тысячи лет...
27. Вторая книга Царств. Фамарь и Авессалом. (продолжение).
В те времена родственные браки были достаточно частым явлением. Хоть в заветах и запретил их Моисей, но как мы видели, заповеди на тот момент соблюдались очень нестрого, даже самими священниками — а уж о простом народе и говорить нечего...
Так вот, у Давида было много детей, они уже подросли, и между ними происходили довольно странные истории.
1 И было после того: у Авессалома, сына Давидова, была сестра красивая, по имени Фамарь, и полюбил ее Амнон, сын Давида.
2 И скорбел Амнон до того, что заболел из-за Фамари, сестры своей; ибо она была девица, и Амнону казалось трудным что-нибудь сделать с нею.(2-я Царств, 13, 1-2).
То есть брат захотел сестру, да так сильно, что аж заболел.
3 Но у Амнона был друг, по имени Ионадав, сын Самая, брата Давидова; и Ионадав был человек очень хитрый.
4 И он сказал ему: отчего ты так худеешь с каждым днем, сын царев, — не откроешь ли мне? И сказал ему Амнон: Фамарь, сестру Авессалома, брата моего, люблю я.
5 И сказал ему Ионадав: ложись в постель твою, и притворись больным; и когда отец твой придет навестить тебя: скажи ему: пусть придет Фамарь, сестра моя, и подкрепит меня пищею, приготовив кушанье при моих глазах, чтоб я видел, и ел из рук ее. (там же, 3-5).
Амнон так и сделал. Притворился больным и сказал, чтобы сестра его пришла к нему...
11 И когда она поставила пред ним, чтоб он ел, то он схватил ее, и сказал ей: иди, ложись со мною, сестра моя.
12 Но она сказала: нет, брат мой, не бесчести меня, ибо не делается так в Израиле; не делай этого безумия.
13 И я, куда пойду я с моим бесчестием? И ты, ты будешь одним из безумных в Израиле. Ты поговори с царем; он не откажет отдать меня тебе.
14 Но он не хотел слушать слов ее, и преодолел ее, и изнасиловал ее, и лежал с нею. (там же, 11-14).
Надо здесь заметить, что Амнон был первенцем Давида, то есть самым важным сыном, наследником, любимчиком. Может быть, именно поэтому он позволял себе такие выходки.
Как бы то ни было, а после содеянного он взял и выгнал Фамарь вон, потому что удовлетворив свою похоть, "возненавидел ее Амнон величайшею ненавистью, так что ненависть, какою он возненавидел ее, была сильнее любви, какую имел к ней; и сказал ей Амнон: встань, уйди." (2-я Царств, 13, 15).
Как ни упрашивала его несчастная Фамарь, взывая к его совести, вытолкали ее взашей. И когда она пошла, плача, по улице, другой ее брат, Авессалом, приказал ей молчать и никому не говорить. Видимо, Авессалом знал, что Давид (отец его) держит Амнона в любимчиках, и бесполезно жаловаться.
И действительно, Давид прознал про этот случай и рассердился — но ничего не сказал!
Авессалом же возненавидел Амнона, но ничего тоже не сказал, а затаил свою ненависть и ждал удобного случая отомстить. Два года ждал, пока в пору стрижения овец, когда надо было идти в отдаленную местность, где происходила стрижка, не упросил отпустить с собой всех царских сыновей, обещая им царский пир.
И действительно, когда все сыновья Давида собрались на пир и отяжелели от вина и съеденного, Авессалом приказал своим верным отрокам (видимо, у каждого претендующего хоть на какую-то власть человека, должна быть своя гвардия) — убить Амнона. Те так и сделали. Остальные же сыновья Давида, увидев содеянное, испугались и, сев на ослов, убежали с того места назад, в дом своего отца.
Давиду же сначала дошли слухи, что Авессалом убил всех его сыновей — потом оказалось, что только Амнона — но все равно, горевал Давид страшно, а Авессалом убежал в горы и стал жить отдельно. Давид не стал его преследовать, но отношения с ним прекратил...
Так прошло три года.
Тут Иоав, бывший царским советником и хорошо знавший Давида, решил уладить дело между ним и Авессаломом. Но не стал говорить ничего, а затеял очень занятную интригу. Нашел специальную женщину и объяснил, что ей надо делать. Приказал ей притвориться плачущей, надеть "печальную" одежду и пойти к царю на прием.
Следующий отрывок надо прочитать в подлиннике, ибо в нем, как в зеркале, отражается образ мышления Давида...
4 И вошла женщина Фекоитянка к царю и пала лицем своим на землю, и поклонилась и сказала: помоги, царь, [помоги]!
5 И сказал ей царь: что тебе? И сказала она: я [давно] вдова, муж мой умер;
6 и у рабы твоей было два сына; они поссорились в поле, и некому было разнять их, и поразил один другого и умертвил его.
7 И вот, восстало все родство на рабу твою, и говорят: "отдай убийцу брата своего; мы убьем его за душу брата его, которую он погубил, и истребим даже наследника". И так они погасят остальную искру мою, чтобы не оставить мужу моему имени и потомства на лице земли.
8 И сказал царь женщине: иди спокойно домой, я дам приказание о тебе.
9 Но женщина Фекоитянка сказала царю: на мне, господин мой царь, да будет вина и на доме отца моего, царь же и престол его неповинен.
10 И сказал царь: того, кто будет против тебя, приведи ко мне, и он более не тронет тебя.
11 Она сказала: помяни, царь, Господа Бога твоего, чтобы не умножились мстители за кровь и не погубили сына моего. И сказал царь: жив Господь! не падет и волос сына твоего на землю.
12 И сказала женщина: позволь рабе твоей сказать еще слово господину моему царю.
13 Он сказал: говори. И сказала женщина: почему ты так мыслишь против народа Божия? Царь, произнеся это слово, обвинил себя самого, потому что не возвращает изгнанника своего.
14 Мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую нельзя собрать; но Бог не желает погубить душу и помышляет, как бы не отвергнуть от Себя и отверженного. (2-я Царств, 14, 4-14).
Это "мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую нельзя собрать" — говорил ли какой поэт современности с такой силой образа!
В общем, Давид сразу догадался, кто стоит за этой просьбой. Он спросил ее напрямик: "не рука ли Иоава во всем этом с тобою?" — и она созналась, что это Иоав подговорил ее так вот склонить Давида к возвращению Авессалома.
В общем, Давид согласился и вернул Авессалома. И опять мы видим, что из него как бы "анонимно" вырвано обещание, клятва — которую он потом нарушить уже не может. Но мир в семье уже не наступил. Давид разрешил Авессалому вернуться и жить в родной город, но к себе не допускал — "пусть живет, но лица моего не видит"...
Теперь уже Авессалом хотел, чтобы Давид допустил его до себя. Но как ни посылал он к Иоаву (а тот ведал приемами, записью, так сказать на прием к царю), Иоав игнорировал и даже не отзывался на просьбу.
Отчаявшись, Авессалом пошел на решительный шаг. Видно, что пошел он в отца, в Давида — добивался того, что ему нужно, любыми средствами. Только без отцовского лицемерия.
Взял, да и сжег поле, принадлежавшее Иоаву! Конечно, тот сразу прибежал с криками — мол, что ты наделал! А хотел привлечь твое внимание к моей проблеме. Когда я тебя звал — ты не приходил. А вот поле поджег — прибежал! Зачем я приехал сюда, чтобы жить в опале? Если виноват — убейте, а так — простите.
Давиду пришлось, после того, как рассказал ему об этом Иоав, простить Авессалома.
Так Авессалом отомстил за обесчещенную сестру и вернулся победителем в родной город... Но на этом история Авессалома только начинается.
28. Авессалом против Давида. Сын на отца (продолжение).
1 После сего Авессалом завел у себя колесницы и лошадей и пятьдесят скороходов.
2 И вставал Авессалом рано утром, и становился при дороге у ворот, и когда кто-нибудь, имея тяжбу, шел к царю на суд, то Авессалом подзывал его к себе и спрашивал: из какого города ты? И когда тот отвечал: из такого-то колена Израилева раб твой,
3 тогда говорил ему Авессалом: вот, дело твое доброе и справедливое, но у царя некому выслушать тебя.
4 И говорил Авессалом: о, если бы меня поставили судьею в этой земле! ко мне приходил бы всякий, кто имеет спор и тяжбу, и я судил бы его по правде.
5 И когда подходил кто-нибудь поклониться ему, то он простирал руку свою и обнимал его и целовал его.
6 Так поступал Авессалом со всяким Израильтянином, приходившим на суд к царю, и вкрадывался Авессалом в сердце Израильтян.
Авессалом понял главную мудрость политика: ее отлично сформулировал губернатор рязанской губернии, по совместительству один из злейших русских сатириков, мудрейший Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин.
"Начальник может совершать всякие мероприятия, он может даже никаких мероприятий не совершать, но ежели он не будет при этом калякать, то его имя никогда не сделается популярным"... (История одного города, глава "Органчик").
Я не случайно ссылаюсь на Щедрина. С точки зрения силы и гениальности описания истории нашего народа он, видимо, сделал то же, что безвестные писцы Библии для народа еврейского. К сожалению или счастью, обе истории полны глупостей, подлостей, предательств, бесчинств, зверств, вообще всякой мерзости, аж через край переливается. Но это истории наших народов, хотя и изложенные в виде преломленном, зачастую вывернутом наизнанку для назидательности, и тем не менее родные и близкие. Я позволю себе отвлечься, чтобы привести несколько цитат из Щедрина, посмотрите, сколько столетий прошло, а как актуально они звучат, как близки они русскому сердцу, которое не смогли изменить ни царь, ни большевики, ни партейные, ни перестройщики...
...начальник никогда не должен действовать иначе, как чрез посредство мероприятий...
... сначала говорил он довольно внятно, но потом вник в предмет и, к общему удивлению, вместо того, чтобы защищать, стал обвинять...
... многие думают, что ежели человек умеет незаметным образом вытащить платок из кармана своего соседа, то этого будто бы уже достаточно, чтобы упрочить за ним репутацию политика или сердцеведа...
... к тому времени (он) уже совсем оглох и ослеп, но едва дали ему понюхать монету рубль, как сейчас же на все согласился и начал выкрикивать что-то непонятное стихами...
... состояние у меня, благодарение богу, изрядное. Командовал-с, сталь быть, не растратил, а умножил-с...
...так и живем, что настоящей жизни не имеем — отвечали глуповцы и при этом не то засмеялись, не то заплакали...
...как бы то ни было, но глуповцы всегда узнавали о предмете похода по окончании его...
...и зачал тужить и корить глуповцев, что нет у них ни мореходства, ни судоходства, ни горного и монетного промыслов, ни путей сообщения, ни даже статистики... а главное нет предприимчивости...
...сгорел только архив, в котором временно откармливалась к праздникам свинья...
...пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал...
Когда я читаю Библию, как и другие исторические книги, я отчетливо вижу, что с тысячелетиями ничего не меняется. Как писал Пушкин "паситесь мирные народы, вас не разбудит воли клич, наследство вам из рода в роды ярмо с гремушками да бич" — если две тысячи лет назад Авессалом использвал те же методы, что и президенты США или России в предвыборную кампанию...
Ему вторит Екклесиаст:
