Взяв Беллу за руку, Кричер перенёс её в библиотеку. Забрав верхнюю одежду, он вскоре появился с подносом, на котором исходил корицей и паром высокий бокал с глитвейном.

Домовик появился через полчаса, когда согревшаяся и разомлевшая Белла начала подрёмывать с книгой в руках. От предложенного зелья бодрости, она отказалась. Потянувшись всем телом, девушка согнала сонную одурь и лёгким взмахом волшебной палочки привела в порядок лицо. Вальпурга ждала племянницу в кабинете. После традиционных приветствий, тетушка велела подать по бокалу красного вина, рекомендованного целителями, затем, не говоря ни слова, взглядом велела переходить к делу.

— Это отчёт детективов, — Белла достала из сумочки папку, увеличила её и передала Вальпурге.

— Подробно почитаю позже. Что здесь, вкратце? — несмотря на официальный отход от дел, Вальпурга оставалась матриархом семейства и была такой же непререкаемо властной леди, с мертвой хваткой, как до болезни.

— Все мертвы. На первый взгляд обычные несчастные случаи, никак не связанные друг с другом.

— Этого следовало ожидать. Что смутило детективов?

— Артистизм. Естественные смерти так красиво не обставляются — это характерная подпись одного "мусорщика".

— И?

— След оборван. "Мусорщика" зачистили. Деньги переводились с обезличенного счёта одного малоизвестного маггловского банка. Скорее всего, под обороткой, поэтому выяснить личность человека не удалось, так же не удалось узнать, от какого яда наступила смерть убийцы. Магическая подпись отсутствует. Исследования в криминологической лаборатории ничего не дали, биологические составляющие яда, предположительно, разложились через двадцать минут после смерти. Единственная зацепка, ранка на шее, как от укуса слепня. Вероятно, яд был введён через неё, а стрелку или иглу либо подвели магически, либо стрельнули ею через специальную духовую трубку. Работал профессионал, но ни одна из гильдий ассасинов в тот период заказов не получала. По предположительному заключению экспертов отдела убийств, основанному на опыте работы и интуиции, отравляющее вещество напоминает кураре.

— Проверяли след?

— Тупик, обманка.

— Ясно, — кивнула Вальпурга. — Что авроры?

— Как я говорила — мертвы.

— Дамболдор избавился от свидетелей. На его месте я бы действовала точно так же. Следов к себе он никаких не оставил. Явных следов, а давить на "шмеля" без доказательств бесполезно. Плохо, но отсутствие результата — это стимул его искать. Увеличь награждение детективам, пусть "копают" тщательней. Что ж, с новым начальником тюрьмы пробовали выходить на контакт?

— Без вариантов. Он ест с руки старика и предан ему от макушки до пяток. Чем-то старик крепко держит его за задницу. Настолько крепко, что с тюрьмой практически прекращена подпольная контрабанда и все контакты стражи сведены к минимуму. Мы вышли на посредника, но его контакт работает в южном форте, а они никак не пересекаются с охраной северного.

— Пусть мальчики хорошенько покопаются в грязном белье начальника Азкабана и вывернут все его грехи. Мы должны знать, чем и за что перекупить его верность или спихнуть с кресла. Спихнуть так, чтоб голова слетела с плеч. Что мы имеем. С вероятностью в девяносто процентов Гарольд заключён в Азкабан. На нары его запихнул папашка с разрешения или по прямому указу Дамболдора. Когда старик сообразил о размере совершённой глупости, он зачистил хвосты и обрубил все концы, ведущие к нему. Подобраться к Поттеру мы пока тоже не можем. Но данная проблема временна, директор не сможет держать свою ручную собачку на коротком поводке и когда-нибудь допустит оплошность. Остаётся ждать и надеяться, что этот предатель крови вскоре даст нам повод взять его за глотку. Пусть твои мальчики продолжают собирать на него компромат. Пригодится.

— А Гарольд будет всё это время будет морозиться в компании с дементорами?! — вскочила Белла.

— Сядь! — жестко её осадила тётка, которая чуть ли не шипела по-змеиному на племянницу. — Сопли подбери. Гарольд знал, на что шёл и всё просчитывал заранее.

— Как знал? Как можно... — Белла не находила слов. Если крестник планировал аферу и Вальпурга об этом знала, то как она допустила подобное? Как?!

— Кричер, принеси думосбор.

— Причем здесь думосбор? Я не понимаю.

— Сиди, кому говорю. Сейчас поймёшь. Совсем мозги на съёмочной площадке растеряла.

Вальпурга слила воспоминания в появившуюся на столе чашу и взглядом пригласила племянницу нырнуть в серебристо-белесую муть.

— Значит, Кричер по твоему приказу срисовал схемы, которые составлял Гарольд, а также именно вы инициировали травлю Дамболдора, из-за чего его попросили из МКМ? — закончив просматривать воспоминания и вынырнув из думосбора, спросила Белла. — И "Пророк", и документы для "Шармбатона" он готовил заранее и всё равно я не понимаю, зачем ему это?

— Затем, что выйдя из тюрьмы, Гарольд одним ударом спихнёт этого белобородого светоча со всех постов и пьедесталов. Спихнёт так, что ему не то что руки, ржавого сикля не подадут и рядом одним воздухом дыщать побрезгуют. Гарольд утопит Поттера и аврорат в таком дерьме, что те сто лет побоятся в его сторону вякать после этого. Засадить без суда и следствия действующего Лорда Слизерина в Азкабан. Большей глупости и ошибки ни директор, ни его прихвостни допустить не могли. Главное, чтобы он вышел из тюрьмы, если мы допустим сейчас раскрытие его инкогнито, то там он и сгниёт. А ты держи себя в узде и не дай Мерлин по твоей вине пойдёт прахом всё, что мы достигли с помощью моего крестника, Гермиона первая удавит тебя (Белла потёрла шею в характерном жесте). Она девочка умная, получше некоторых, не в обиду тебе будет сказано, понимает, что можно, а что нельзя. И ты, и Андромеда, и Дора обязаны сохранить и преумножить достижения нашего мальчика, а добиться этого можно только планомерной работой и раскачиванием ситуации в Визенгамоте. Никаких интрижек, никаких любовников и гулянок, судьба твоего Сюзерена зависит от тебя, Белла, и от твоей репутации. Думаешь, я не переживаю за него? Ещё как переживаю. Я за Сириуса и Регулуса так не переживала. Эванс и Дурсли вернули мне семью, понимаешь? Дали Роду будущее, ничего не прося взамен. Я перед ними в долгу до гробовой доски. Сейчас наша самая главная задача готовить площадку для возвращения Гарольда, тем более Дамболдор потерял большую часть влияния и возможностей на континенте. В Англии он величина, а здесь — никто!

— Случилось что-то неординарное? Я привыкла, тётя, что вы никогда не бросаетесь необоснованными заявлениями.

— Случилось, — кивнула Вальпурга, пододвигая племяннице итальянский "Голос Беневенто". — Скоро об этом будет судачить весь мир.

Крупный мигающий заголовок на передовице магического издания сообщал о смерти величайшего алхимика Европы и мира. На шестьсот шестьдесят седьмом году жизни бренный мир покинули супруги Фламель и их дети, на момент трагедии находившиеся в отцовском доме. Знаменитый алхимик проводил очередной эксперимент, завершившийся взрывом лаборатории. Взрыв был такой силы, что с тайного поместья слетели все щиты, пропали "фиделиус" и "скрыт", не говоря уже прочих чарах. Сам алхимик успел закрыться персональным щитом, но взрывная волна щвырнула оглушенного экспериментатора на кучу валунов, расположенную в ста метрах от дома. Щит, спасший создателя филосовского камня от взрыва, не выдержал удара о камни, как и голова алхимика, расколовшаяся подобно ореху.

О чём не сообщалось в обжигающей новости, так это о том, что маггловские следователи нашли на развалинах следы сильнейшей взрывчатки маггловского же производства, а ещё они умалчивали о слабых, на грани чувствительности следах чар, обнаруженных на месте упокоения великого человека. Следы чар списали на остаточную деятельность личных артефактов усопшего. Многочисленные порезы и ранки никого не насторожили. Попробуй, пролети сто метров по воздуху и останься без царапин. Не писали газеты о неприметных людях и сильных колдунах, разоривших тайные захоронки с крестражами семейной пары. Ни слова не сказали о странной ловушке духов, обнаруженной на окраине Беневенто. Ни строчки в статье не было о десятках смертей по всеми миру. Погибали маги, связанные с Фламелем, а маггловские политики наоборот, либо брались, либо освобождались от чужого контроля. Ликвидаторы и оперативники тринадцатого отдела КГБ с блеском провели операцию по устранению старинного врага. По намёкам крестного сына, Вальпурга догадывалась о ведущейся охоте на покровителя Светоча Британии. Не мог в таком консервативном обществе, как магическая Британия, полукровка вылезти в председатели верховного суда без солидной поддержке со стороны, никак не мог. Покровитель должен был обладать реальной властью и неистощимыми ресурсами. У Фламеля всё это имелось в достаточном количестве. Теперь лафа у Дамболдора закончилась. Он ещё чертовски силён и крепок в политическом и магическом планах, но насколько хватит у него собственных запасов?

— Фламель оказывал покровительство директору?

— Оказывал, милая. Держал нашего светоча на крепком поводке.

— Теперь многое становится понятным. И что нам прикажешь делать?

— Ждать, Белла, ждать. Мяч на стороне Дамболдора, но я чувствую, что мы скоро увидим Гарольда. Гадала на картах.

Конец затянувшейся интерлюдии.

* * *

14 февраля 1993. Азкабан.

Лёжа на шконке, я одним глазом косил на шахматиста в камере напротив. МакГрегор методично загонял короля Лебовски в угол.

— Эй, ребята! — донесся с темного конца коридора голос Билла Голлуэ, получившего десятку за ограбление лавки в Косом. Два года ему всучили за само ограбление на сорок галеонов и восемь сверху навесили за отягчающие обстоятельства в виде убийства хозяина заведения. По словам невидимых из моей камеры заключённых, хозяин лавчонки был дрянь-человечешко. Сквалыга и скупердяй высшей пробы. У такого снега зимой на Северном полюсе не допросишься и мир стал чуточку лучше, когда этого гада отправили к Мордреду в присподню. Жизнь несправедлива, Билл убедился в этом на собственной шкуре, пострадав за богоугодное дело. — А что там за шум у лестницы был?

— Старина Херст ребрами ступени считал, — откликнулся Ганс Шмульке, немецким маг, пойманный аврорами на контрабанде редких ингредиентов. Взяли его, можно сказать, на горячем. Редких компонентов в его бездонном сундуке было от силы десять процентов, остальные просто числились в списке запрещенных. Сдал немца британский напарник, прихваченный месяцем ранее за волосатый сосок. Британец купил себе свободу, потеряв жизнь. Повязанный по рукам и ногам, Шмульке умудрился послать весточку нужным людям. В итоге один из представителей магического сообщества Туманного Альбиона через две недели после суда над разбойником с континента умер мучительной смертью. Редкие ингредиенты стоят непомерно дорого, а запрещённые ещё дороже. Поставщики не простили гаду потерю денег и засветку проверенного канала сбыта, усугубившуюся арестом агента, который получил пять лет "курорта". Обычно за половину из того, что было в сундуке, дают пятнадцать, но денежные вливания в судебную систему и помощь сиротам от правосудия, помогли найти существенные смягчающие обстоятельства в деле Ганса Шмульке, чистокровного мага в десятом поколении. Правда это не спасло ушлого контрабандиста от свиданий с дементорами.

— О! — надрывался Билл. — И как, удачно?

— Наглухо! — сообщил радостную весть Шмульке. — Со свёрнутой шеей не живут.

— Ха-ха-ха, — зашёлся в хриплом смехе Билл, — вонючка Херст откинул копыта! Братцы — это самый счастливый день в моей жизни! Ублюдок получил по заслугам.

— Кому здесь смешно? — из темноты лестничного пролёта (факелы из факелодержателей сняли для дополнительного освещения места упокоения стражника) выступила фигура начальника тюрьмы. Ньют Мэрфи по-хозяйски оглядел камеры сжавшихся в комки заключённых. Лебовски и МакГрегор успели смахнуть шахматные фигурки под шконки и принять позы кроликов перед удавом. Мэрфи с первых дней заслужил славу отъявленной мрази и садиста. Прогнать кого-нибудь через строй с батогами за настоящую или мнимую провинность ему ничего не стоило. Иногда он сам развлекался, загнав узника в клетку для прогулок во дворе и гоняя того до полного изнеможения жалящими заклинаниями или ослабленными версиями круцио. Говорят, что на нижних уровнях замка творились дела покруче, но ни один из уведённых в тёмные казематы не вернулся, чтобы подтвердить или опровергнуть гуляющие среди заключённых слухи. — Я гляжу, господа, радости у вас привалило. Замечательно, у меня как раз дементоры не кормлены. Петерсон, — лениво обронилл за спину Мэрфи, — сколько наших холодных друзей кормятся на этаже?

— Две пары, — ответил невидимый из камер Петерсон, верный прихвостень начальника.

— Друг мой, ты не находишь это число маловатым?

— Нахожу. Раз у ублюдков остаются поводы для радости, значит, дементоры плохо справляются с работой.

— Правильно мыслишь, — расплылся в довольной улыбке Мэрфи. — Утрой терапию, хочу посмотреть на этих мразей с утра, смогут ли они улыбаться.

— Есть! Райс, ты слышал приказ господина начальника?

Снизу невнятно ответили утвердительным тоном. Заключённые, под радостный смех довольного начальника тюрьмы, подтвердившего своё реноме, обречённо взвыли. Двенадцать потусторонних тварей за раз гарантированно сведут с ума большую часть угодивших под "терапию".

— Молись, Билли, — дождавшись, когда окончательно простынет след главной тюремной мрази, ожил МакГрегор, — если не тронусь крышей, я тебя, паскуду, лично на "перо" поставлю.

— Не надорвись, Жоржи, я ещё тебя переживу, — отозвался Голлуэ. — Руки у тебя коротки, ха-ха-ха. Я выйду вперёд тебя и буду ждать с нетерпением.

Слушая перепалку узников, я не мог отделаться от странного предчувствия, что сегодня всё переменится. Эта тюрьма, скотские условия, плоский юмор и смех над тем, как соседи испускают газы или мочатся. Въевшийся в кожу запах нечистот, вечный холод — всё это давно прописалось в печёнках, как и садист начальник, за издевательствами над заключёнными скрывающий собственный страх и тщательно маскирующий раболепство перед кем-то могучим. Кем, спрашивается? Кандидатур не так много. Я буду не я, если нашу "звезду" можно упечь в северный форт всерьёз и надолго и главный дед всея Британии поставил его сюда смотрящим с условием "смотреть" или смотреть будут уже за ним. Невеликий выбор, не подразумевающий альтернатив.

За время отсидки я мог видеть только МакГрегора и Паттисона, но остальных соседей тоже изучил, как облупленных. Со слов Георга, Патиссон уже года три как не издавал ни слова, только громыхал цепями и нечленораздельно мычал, сломавшись на четвёртом году отсидки. Из всех только сосед напротив сумел сохранить какое-никакое человеческое лицо, цепляясь за будущую месть одноногому, одноглазому и однорукому аврору, остальные только чудом не скатились в животное состояние и вот сегодня они получили шанс завершить падение и я вместе с ними, как это не печально. Сколько я смогу выдержать под давлением двенадцати дементоров? И не с ними ли связана моя интуиция и чувство грядущих перемен? Дал я маху. Сам виноват, как-то дементоров грандиозные наполеоновские планы курощения, низвергания и самопожертвования (три раза "ха") не очень учитывали. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, теперь бы выбраться из ямы, в которую я сам себя загнал по собственной глупости. Если человек идиот, то это надолго. Ну и кому я сделал хорошо, прихлопнув Херста? Кому теперь жаловаться? Я достал из-под подушки официальную бумагу, презентованную мне прошлым начальником тюрьмы, и полюбовался на подписи Поттера с Дамболдором. Документ утопит обоих с гарантией, но сначала мне надо выбраться отсюда. Машинально сунув пергамент за пояс, я погрузился в невесёлые мысли.