— Из дерева, что ли?
Кенен терпеливо ждал, пока он продышится, и досадливо щурился, но молчал.
— Для тебя будет работа, — сказал он, когда Гедимин подавил бессмысленный смех. — Нужен проект. Что-то вроде передвижного цеха на гусеничной платформе. Всё, кроме обработки ипрона и ирренция, делать придётся на месте и из местного сырья. С сырьём аборигены помогут, но с промышленными мощностями...
Гедимин кивнул, в очередной раз вспомнив несчастную волокушу и бочонки из обрезков неошкуренной ветки. "Сырьё... может, у них и сырья-то такого нет. Вот та же сталь — что надо делать с железом для такого результата?! И что там может заменить железо?"
— Всё должно делаться на месте, — медленно проговорил Гварза, глядя Гедимину в глаза. — От рилкаровых блоков до последней микросхемы. Видимо, передвижных платформ будет две, каждая со своей подстанцией. Запускать их посменно на суточное дежурство. Все склады — на месте, ничего не вывозить. Прикинь, что можно будет делать на Равнине в простейших цехах, а что — на платформе, и какие станки для неё зарезервировать.
Гедимин слушал вполуха, пытаясь представить себе изготовление микросхем посреди голой степи — или хотя бы протяжку проволоки, годной для километров кабелей разных сечений. "Мать моя колба! Там через сутки железо распадается на волокна — и они собрались там строить атомную станцию..."
— Стой, — перебил он, вспомнив одну упущенную мелочь. — Там же делают материалы. Рилкар, накопитель...
Кенен резко качнул головой.
— Накопитель — да. Рилкар там не делают. У Куэннов совершенно другие материалы. И нам их в жизни не обработать.
— Saat hasulesh, — обречённо пробормотал Гедимин. — Ты представляешь, сколько там, внутри ИЭС, всяких деталей? Разных материалов? Какие там допуски? Там же нельзя сталь заменить на древесину... а на этой Равнине вообще есть сталь?
— Тугоплавкие и ковкие металлы там есть, — отозвался Гварза, глядя на Гедимина со странной смесью досады и сочувствия. — Найдутся и аналоги цемента и кварца. А ты подумай над передвижным цехом. Начать стоит с литейной станции, иначе нам и опалубку будет не из чего делать.
"Передвижная литейная станция," — повторил про себя Гедимин. "Две, каждая на гусеничной платформе... В целом — ничего невероятного. Если не считать объёмов работ... и неизвестного сырья для этой станции. Хоть бы показали мне этот их "кварц" и "ковкие металлы"..."
— Ладно, пусть будет литейка, — согласился он. — Грузоподъёмность по максимуму... Параметры какие-нибудь есть? Ширина, высота?
Гварза покачал головой.
— Как сделаешь, так и будет. Лишь бы в грунт не проваливалась. Полкилометра она должна проползти, хоть на тягачах. Проход под неё подгонят.
Он покосился на часы и развернулся к закрытой двери.
— Иди работать, Кет. А я, чтоб ты не отвлекался, пока энергоблок от тебя закрою. Ты и так уже достаточно там просидел.
Гедимин ошалело мигнул — переключение было таким внезапным, что даже спорить не хотелось. "А он, может, и прав," — мелькнуло в мозгу. "Пора сделать перерыв. Если я собрался выходить на контакт всерьёз — надо всё обдумать. Есть же какие-то способы, методики... общаются как-то с чуждыми разумными видами, не выжигая себе мозги..."
— Хранителя не трогай, — вполголоса предупредил он, когда дверь начала открываться. — Он тебя боится.
Гварза резко развернулся к нему, сузил потемневшие глаза, но, не сказав ни слова, ускорил шаг и повернул к турникету. Кто-то из охраны открыл ворота; Гедимин понял намёк и не стал задерживаться ни на секунду. Ему и так было о чём подумать.
..."Забрать сфалт — и в туннель. То, что мне дал Гварза, лучше смотреть в одиночку," — думал Гедимин, заходя в штаб. На пороге его встретил скрежечущий вопль, и сармат досадливо поморщился. "Ренгер работает."
Ренгер стоял к двери спиной; Гедимин не стал смотреть, чем конкретно он занят — от порога и так хорошо были видны задние конечности растянутой крысы. Кажется, она шевелилась, но вот кричал кто-то другой — и попутно грыз дверцу ящика. "Поддаётся на два миллиметра," — машинально отметил Гедимин. "Успеет вырваться или нет?"
— А, ремонтник, — Вепуат спрыгнул со стола, и его лицо слегка просветлело. — Вниз? Я с тобой, ладно?
Он выразительно покосился на биолога. Ремонтник недовольно сощурился. "Надо было предусмотреть, что без Вепуата не обойдётся. Как бы его спрова..."
Крыса на столе испустила тонкий, почти ультразвуковой писк. Гедимин поморщился и резко махнул рукой.
— Идём!
...Гедимин ждал, что на смарте будут четыре новых файла, но их было полтора десятка — Айзек и Гварза, как могли, изучили новый феномен. Он устроился за столом, с досадой покосился на Вепуата — тот уже уселся на край и теперь с интересом заглядывал в экран.
— Не знаю, что там у тебя, но это хотя бы не крысы, — вздохнул он, быстро оглянувшись на дверь. — Когда Ренгер работал только с дохлыми, было куда лучше.
— Он что-то ищет. Какую-то мутацию... — вяло заступился за биолога ремонтник. Вепуат громко фыркнул.
— Что за мутация, что на трупе её не видно?! Надеюсь, найдёт он её быстро, — от этих его опытов к вечеру в ушах звенит, и скулы сводит.
"Ходил бы он на стрельбы, чем в штабе стол просиживать," — думал Гедимин, выбирая непросмотренный файл. "А, вот опыт с медным проводом. Откуда они взяли столько однотипных каменных "кювет"?"
Он не стал ускорять промотку — останавливался на каждом кадре, высматривая изменения, случившиеся за час. Рядом со снимком, и правда, шли показания приборов, вот только проку от них, как сразу же понял Гедимин, было немного. Дозиметр фиксировал невысокий сигма-фон, слабый, но неубывающий приток омикрон-квантов — и кучу неопознанных значков там, где должны были быть показатели по другим видам излучения. Сперва Гедимин подумал, что дело в сбое прибора, но чем дольше смотрел, тем яснее было, что прибор измеряет, что может. "И анализатор туда же," — мрачно думал сармат, глядя на невнятные символы вместо состава воздуха и минеральной подложки. Чётко опознавалась только медь, из которой был сделан провод. Изоляцию с него аккуратно счистили, окислиться он ещё не успел... если только в этой неанализируемой атмосфере были свободные окислители.
— Чем они там дышали, мать их пробирка?! — вырвалось у него на третьем кадре. Анализатор чётко "видел" медь, но больше не находил ни одного знакомого атома. "Дышали же чем-то. Айзек не говорил, что там нет кислорода. Пусть местные дышат каким-нибудь аммиаком — почему сканер-то его не видит?!"
— Что-то не то с приборами, — заметил вслух Вепуат на двадцать пятом кадре. — Вон, смотри, и в строчке с медью какая-то чепуха. Никогда не видел, чтобы сканер так разладился.
Прибор по-прежнему видел медь — но, кроме неё, в составе провода появилось ещё что-то, пока незаметное глазу. Подходящих символов для этого вещества у сканера не было, он обозначил его сочетанием подвернувшихся значков, и Гедимин на всякий случай запомнил эту кучку символов и не пожалел — она повторилась на следующем кадре.
"Интересно... Если это аналог окисления, тут, в составе атмосферы, должно быть похожее..." — сармат снова перечитал непонятные столбцы и досадливо сощурился — окислением это, похоже, не было. Медяшка вообще не спешила окисляться — может, из-за сухого воздуха, может, из-за неопознанной примеси.
Через десяток кадров к первой примеси добавилась ещё одна, обозначенная другой группой значков. Её анализатор указал всё там же, рядом с медью, будто все три набора символов были вариантами одного и того же. "Если это примеси, должен меняться процентный состав," — подумал Гедимин, снова перечитывая одни и те же цифры. Сканер упорно не хотел считать процентовку для чужеродных веществ... или, возможно, не хотел отличать их от меди. Гедимин увеличил сам провод и угрюмо кивнул, увидев первые признаки "странного" — едва заметные насечки по всей его длине, будто нарезающие проволоку на сотни сегментов-"позвонков".
— Ремонтник, — Вепуат осторожно надавил Гедимину на плечо. На экране был двести восьмидесятый кадр; "мутация" заканчивалась, теперь структуру бывшего провода можно было разглядеть без увеличения. Анализатор упорно указывал в его составе медь, хотя и Гедимину уже было видно, что это какое-то другое вещество — лишённое ковкости, кристаллическое, очень прочное в районе "позвонков" и крайне хрупкое на перемычках.
— Ремонтник, что это такое? Оно что, растворяется?
Гедимин молча перелистнул несколько кадров и остановился на двести восемьдесят девятом, завершающем. Перемычки окончательно разрушились, и на камне осталась россыпь миниатюрных дисков, похожая на порванные бусы. Сармат посмотрел на показания сканера и мрачно кивнул — последние знакомые символы исчезли. Меди в составе провода больше не было.
— Они хотят построить там ИЭС, — сообщил Гедимин в пустоту. В голове что-то вспыхивало и искрило. "Там надо всё делать заново. Начиная с периодической таблицы. Изучать химию, физику... всё — с самого начала. Не у местных же спрашивать, что тут намерил дозиметр..."
— Может, чем-то обработать? — предложил Вепуат. — Ну, все медные части? Или вообще все, если эта дрянь такая едкая? Она им, похоже, сканер попортила. А без сканера ничего не поймёшь.
— Говорят, ипрон помогает, — пробормотал Гедимин, открывая следующий файл. Кто-то высыпал на камень горсть фрилометаллического крепежа — гайки, шайбы и болты. Гедимин вслед за анализатором определил марку металлофрила и, на секунду задержав дыхание, открыл следующий кадр. "Не лез бы я на эту Равнину. Особенно — без ипронового скафандра."
...На экране появился уложенный на дно каменной "чаши" механизм. Вепуат, уже седьмую минуту сидевший тихо и неподвижно, снова шевельнулся и издал негромкий смешок.
— Робот-уборщик! Додумался же кто-то... Как по-твоему, что там сломается первым?
— Он уже неисправен, — отозвался Гедимин, глядя на результаты сканирования. Из механизма перед экспериментом выдрали блок управления и аккумулятор, а сломался он ещё раньше — это было видно и без сканера.
— Я поставил бы на шланги, — не отставал Вепуат. — Со шлангами вечно проблемы.
Гедимин досадливо повёл плечом и открыл следующий кадр. Он уже догадывался, что будет, — первые ролики с механизмами на Равнине до сих пор стояли перед глазами.
Первым не выдержал корпус — химический состав сменился невнятными значками, гладкая обшивка просела внутрь, покрываясь продольными складками. Это уже не было пластиком — Гедимин видел что-то вроде кожи, прочной, но мягкой и эластичной. Она осела на внутренности робота, и под ней что-то зашевелилось, приподнимая складки. На двести восемьдесят седьмом часу кожа начала лопаться изнутри — что-то упиралось в неё, пытаясь порвать, и через два часа ему это удалось. Кожух расползся по складкам. Наружу высунулся кольчатый хоботок, в котором ещё угадывался один из внутренних шлангов. Затем существо встряхнулось, разбрызгивая белесую жижу, и вылезло из лопнувшего "яйца". Вепуат сдавленно хрюкнул в респиратор.
Гедимин отстранённо, почти без удивления разглядывал длинные "усики" на переднем конце туловища, раздутое "брюшко" — бывшую накопительную камеру, прижатые к ней пучки выдранных проводов, обросшие какой-то блестящей плёнкой. Животное несколько раз дёрнулось всем телом, и скомканные кабели внезапно расправились, превратившись в широкие складные крылья, прозрачные, на несимметричном, но на вид довольно прочном каркасе. Шланги, до сих пор бессильно свисавшие с камеры, напряглись, хоботок свернулся, прижимаясь к голове, "усики" затрепетали и сложились. Яркие заглушки на груди существа задрожали, складываясь внутрь, и Гедимин почти услышал свист нагнетаемого воздуха. Одним толчком бывший робот-уборщик оторвался от камня и взлетел. Шланги выбросили пыльный воздух, крылья дрогнули и снова встали жёстко, поймав нужный ветер — и съёмка оборвалась. Гедимин машинально ткнул пальцем в клавишу, но больше в этой записи не было ничего.
— Ядро Юпитера... — выдохнул Вепуат, разворачиваясь к Гедимину. — И... часто у них такое?
— Говорят — всегда, — угрюмо отозвался ремонтник, стараясь не думать, как пристроить реактивное "насекомое" к уборке помещений.
— Говоришь, будут строить энергостанцию? — спросил Вепуат, расширенными глазами глядя куда-то в стену. Гедимин кивнул.
— Яд-дро Юпитера... — голосом, лишённым интонаций, проговорил разведчик.
— Угу, — отозвался Гедимин, открывая следующий файл. "Даже Вепуат с одного раза всё понял. Куда Маккензи-то лезет?!"
...Экран смарта погас. Гедимин высыпал в пустую кювету пригоршню ненужных обломков и запустил в них пальцы. Вепуат, выждав немного, тихо сполз со стола и устроился на стуле рядом.
— Вот бы Ренгеру это показать! Может, отвлёкся бы от крыс.
Гедимин набрал горсть обломков и разжал пальцы, высыпая мусор обратно в кювету. Перегруженный мозг давно отключился, оставив на дежурстве несколько рефлексов. Думать было нечем.
— Интересно, что там бывает с живыми? — снова зашевелился Вепуат. — Привезти животных, растения, и посмотреть...
— Айзек был там, — пробормотал Гедимин. — Чем-то дышал. Вроде не мутировал. И Гварза. И Маккензи. Дураки оба. Но щупалец не отрастили... Tza hasulesh! Нельзя было найти планету попроще?!
14 июля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
От барака Гедимин свернул было на юг, к ветвистым мачтам энергостанции, но на третьем шаге опомнился и силой заставил себя повернуть за угол. Мозг ещё искрил после вчерашнего — записи с трансформацией понятных вещей в нечто трудноописуемое сармат смотрел до самого отбоя и только чудом не "спалился" с ними перед комендантом.
"На станцию не пустят," — повторил он про себя, слабо удивившись собственному спокойствию. "Гварза решил, а я даже не спорил. И сейчас не обидно. Странное что-то с мозгами..."
Его вялые размышления прервал громкий гудок за спиной. Ликвидатор, досадливо хмыкнув, шагнул на обочину. "Кого несёт по переулку? Кому надо, давно проехали..."
Гудок повторился.
— Эй! Гедими-ин! — услышал он наконец голос Айзека и обернулся. Из кабины глайдера выглядывал сармат в тяжёлой броне и нетерпеливо махал рукой.
— Гедимин, забирайся, Скегги мы предупредили, — выдохнул Айзек, широко, но несколько нервно ухмыляясь. — Есть работа на станции "Налвэн"...
Гедимин втиснулся на заднее сидение, согнувшись вдвое, покосился на кресло пилота — глайдером управлял незнакомый молчаливый филк. На месте Кенена Маккензи сидел Айзек, осторожно придерживая ремень безопасности и рассеянно глядя сквозь лобовое стекло. "В этот раз Маккензи на Равнине?" — Гедимин невольно ухмыльнулся. "Пусть договорится, чтобы станцию там строили Куэнны. Пусть оставит меня в покое."
Поговорить с Айзеком удалось нескоро — рядом всё время были то охранники, то операторы. Последний из них отцепился в технологических коридорах перед экранированной комнатой, куда выгрузили излучатель. Гедимин равнодушно скользнул по нему взглядом и развернулся к Айзеку.
