Надо признать, что Тангрис замучила сверхзанятую Таэлу вопросами о Шепарде. Хорошо ещё, что протеанские возможности позволяют общаться в постоянном режиме одновременно по многим каналам, иначе было бы сложно выполнять все необходимые работы по приведению корабля и его начинки в порядок. Да, Тангрис помнила, что задала Таэле очень много вопросов и получила на них весьма приемлемые ответы. Это было крайне ценно, потому что между ближайшими подругами может возникнуть жестокая конкуренция за достойного мужчину. Это — обычное дело, вполне предсказуемый вариант развития событий. Такой конкуренции между Таэлой и Тангрис... не возникло потому, что у Таэлы уже был Явик, к которому она была, чего особо-то скрывать, неравнодушна и раньше, до того момента, как всем протеанам, защищавшим Иден-Прайм... тогда он и назывался-то по-другому, пришлось отступить, именно отступить в анабиозные капсулы...
Умирать просто так никто из протеан не хотел, а отступить, признать поражение, фактически сдаться — было невозможно. Мало кто из ныне живущих разумных органиков смирился бы с таким выбором протеан, но... и в нынешней истории были такие факты, когда военнослужащие действовали весьма нестандартным способом и... достигали успеха. Вот и сейчас протеане выжили благодаря тому, что Таэла и Явик не отдали вполне ожидаемого и общепонятного приказа 'стоять насмерть'. А такой приказ, Тангрис была в этом убеждена, вполне мог бы быть отдан.
Таэла возглавила колонну протеан, отступавших в глубины базы. И предоставила возможность своему без всяких натяжек Явику остаться в вооружённом арьергарде. Остаться прикрывать отход протеан в базу.
Тангрис вспомнила, что и Явика она буквально допрашивала. Не только тогда, когда он появлялся в пределах базы или корабля, но и по связи и пользуясь расовыми возможностями информационного обмена. Восхищавшая и потрясавшая ныне живущих разумных органиков технология обмена мыслеобразами была только одной из многих способностей протеан. Без таких возможностей и способностей нет — и не может быть истинно имперской, верховной расы. Явик... правильно и полно понял, что она, Тангрис, достойна иметь глубокие и полные взаимоотношения с необычным землянином. Она была уверена, что Явик предполагал и возможность появления у Тангрис... детей от Шепарда, от Джона, понимал, что тогда Тангрис станет тоже уникальной протеанкой.
Явик... Он такой, неторопливый, обстоятельный. Впрочем, он бывает разным в разных ситуациях. А тогда он был уверен в одном: Тангрис будет плотно общаться с Джоном Шепардом. И Тангрис действительно начала общаться. Тогда, идя по коридору рядом с Джоном, она воспринимала этот коридор поистине бесконечным. Протеанка хорошо помнила, что ни она, ни он не спешили начать разговор. Они молча шли рядом и обменивались редкими, очень редкими взглядами. И Тангрис сейчас понимала, что именно тогда она всё глубже и полнее влюблялась в Джона Шепарда, очень полно и исчерпывающе в ужасающе быстром темпе преодолевала уровни знакомства и дружбы. Идя рядом с Джоном, Тангрис мало что замечала вокруг, хотя и отмечала, что другие протеане рады видеть Шепарда, он был им знаком с момента, когда они очнулись в залах саркофагов.
Разговор... Конечно же, Тангрис тогда говорила с Шепардом. Говорила спокойно, тихо, не испытывая желания одержать верховенство над собеседником. Сейчас Тангрис помнила, хорошо помнила и очень радовалась, вспоминая, как смотрела на Джона, задерживала взгляд на его лице и на глазах и видела, что Шепард к этому интересу и к этим взглядам — острым, глубоким, несколько насторожённым, изучающим и внимательным, относится спокойно и с большим пониманием.
Сколько тогда прошло времени, когда она с Джоном проплутала, иначе и не скажешь, по кораблю и по базе, намереваясь вроде бы только пройти из командирской каюты к последнему базовому внешнему шлюзу. Хотели пройти отсюда туда, а получилось, что прошли по десяткам коридоров, переходов, лестниц и видели, и слышали только друг друга. Или почти всегда — только друг друга. Соплеменники Таэлы и Тангрис проявили тогда удивительно высокий уровень такта. Тангрис раз за разом убеждалась, что Шепард надолго останется единственным из не-протеан, кто будет детально знать внутреннее убранство боевого протеанского фрегата.
Тяжёлый, напряжённый момент... тоже был. Посещение зала, где были собраны кубы с прахом погибших протеан. Тангрис тогда рассказывала Джону о том, как Таэла провела церемонию кремации погибших. Тангрис ощущала, как был напряжён в те минуты Шепард. Понимала и даже знала, как он радовался, когда 'отметчик' — тот самый прибор, отданный Явиком Джону, рисовал на очередном саркофаге не 'минус', а плюс... Наверное, тогда Шепард с особенной силой почувствовал, что стоявшая рядом с ним молодая протеанка очень неравнодушна к нему лично.
Пройдя по кораблю, Тангрис вышла с Шепардом в пределы базы... Там было спокойнее и тише. Тогда, предчувствуя, ощущая близость момента прощания, Тангрис ненадолго вернулась в реальность и стала говорить... О чём она тогда говорила? Да, она говорила о том, что протеанская база поможет в критический момент иден-праймовцам выстоять в борьбе со Жнецами. А потом... потом будет победа и она, Тангрис, встретится с Джоном на Иден-Прайме. Пройдёт по территории персонального 'нормандовского' космопорта. Спустится и войдёт в пределы протеанской базы, многое вспомнив о недавнем прошлом. Вспомнив по-новому. Она не скрыла от Шепарда сложностей послежнецовской эпохи и была очень рада ощутить, понять, что он... согласен с ней, с её сложным восприятием будущего.
Джон тогда обнял её... Наверное, он привык обнимать разумных органиков, не особо обращая внимание на скафандровые оболочки... Эти объятия... были так приятны... Тангрис хорошо помнила, что она тогда спокойно и полно улыбнулась, а глаза... глаза сверкнули. В тот момент она поняла, что именно она и только она — подруга Джона Шепарда. Она будет рада его ждать, будет рада с ним общаться, и будет рада встретиться с ним на новой материнской планете протеан.
Они обещали друг другу... обмениваться письмами. Обычное желание, обычное стремление. Шепард, Джон, тогда сказал, что 'у нас будет ещё не одна возможность увидеться' и поблагодарил её, молодую протеанку, поклонился ей, шагнул через порог и... не обернулся. К его нежеланию оборачиваться Тангрис отнеслась тогда с полным пониманием: Шепард не давал пустых обещаний и не брал на себя невыполнимых обязательств.
Сейчас Тангрис вспомнила тот момент, когда она поняла для себя нечто гораздо более важное и ценное: Шепард, Джон сохранял за ней, молодой протеанкой, полную свободу, давал полную возможность ограничиться уровнем простой дружбы с ним, инопланетянином и человеком другого времени. Да, Тангрис остро и полно чувствовала эту разность, эту иновременность протеан, знала, что так же чётко чувствуют это и Таэла, и Явик, и все другие протеане. С этим чувством, с этим ощущением предстояло жить долгие годы... А Джон... он преодолевал эту разновременность своим к ней, к Тангрис, отношением. Для него дружба между мужчиной и женщиной, принадлежащими к разным расам, была не просто возможной, она была обычной и часто — необходимой. Тогда, в те мгновения перед и после прощания было ещё рано говорить о том, станет ли она, протеанка Тангрис для Джона Шепарда главной подругой.
И сейчас, идя к Таэле в её постоянное личное обиталище, Тангрис понимала: это знание ей ещё предстоит сделать своим. Главное, что за это время ни она, ни Джон не стали чужими. Наверное, Джон был изумлён, удивлён тем, что встретил протеанку, оказавшуюся способной полюбить его, человека. И это изумление, и удивление, как чувствовала Тангрис, не помешали Джону Шепарду полюбить её, Тангрис, именно такой, какой она была на самом деле — сложной и разной — а не такой, какой она могла бы инстинктивно ему тогда, в те минуты общения представиться.
Тангрис не стала хвалить себя за то, что она ничего не стала обещать тогда Шепарду. Она помнила и знала, что обещала только одно, очень важное для него и для неё: то, что она будет ждать его возвращения и будет ждать его писем.
Наверное, тогда Шепард в очередной раз задействовал свой привычный сценарий 'полная свобода для другого разумного органика' и потому посчитал, что Тангрис сама должна иметь право и возможность определить уровень своих взаимоотношений с ним. Он привычно посчитал, что она должна остаться свободной и вольной в своей судьбе и в своей жизни. Свободной и вольной, несмотря на всю силу, на всю мощь этого всепоглощающего и крайне глубокого и острого чувства, каким являлась любовь.
Шепард... Насколько она теперь его знала, понимала и чувствовала, он... Вероятнее всего посчитал, что Тангрис может и даже должна избрать себе в спутники жизни не человека, а своего соплеменника. И Джон... был уверен, даже убеждён в том, что сделать такой выбор ей будет и легче и удобнее. Он, вероятнее всего, был сориентирован на то, что нельзя лишать протеанку Тангрис этого права, как нельзя обещать ей несбыточного.
И вот теперь, как любят говорить земляне, 'на горизонте' замаячила та, которая вполне может стать единственной и главной для землянина Джона Шепарда. Сможет оттеснить на второй, третий и пятый план не только Дэйну-землянку, но и азари-матриарха Бенезию Т'Сони. А в перспективе — и дочь матриарха — Лиару. Почувствовав остроту момента, Тангрис поняла, что в одиночку с назревающей ситуацией справиться не сможет.
Шепард всегда говорил — и Тангрис об этом всегда помнила — что без своих коллег, без своих нормандовцев он мало что может. Он никогда не выделял себя на их фоне, не любил первенствовать, лидерствовать, не любил превалировать, хотя ему-то при его возможностях и способностях, при его подготовке это всё можно было делать без труда. Он, Джон, первенствовал всегда только в одном: в желании отодвинуть всех других разумных органиков себе за спину при проявлении в округе малейшей опасности. Он... закрывал всех собой и рисковал прежде всего собой.
Чего стоит его... общение с пилотом Жнеца. Тангрис вздрагивала несколько раз, когда только думала об этом моменте, а ведь Джон, её Джон был там вживую. Говорил с этим пилотом с этим центром управления сверхдредноута, этого суперкорабля, против которых протеане при всей их мощи воевали столетиями и так и не достигли желанной победы. А он... он просто говорил с этим пилотом и договорился с ним. Да, договорился. Но не стал вербовать. Только установил... пределы, рамки, границы, как угодно...
Поймёт ли эта Светлана Стрельцова, через что уже прошёл Джон Шепард? Тангрис была сейчас уверена, что поймёт далеко не полностью. Так же не полностью поймёт она это, как не понимает это и протеанка Тангрис. Но что-то было в этой Стрельцовой такое... что позволяло Тангрис совершенно определённо опасаться её скорейшего и полнейшего объединения с Шепардом, с Джоном. Что-то было такое, что позволит ей, человеку, женщине-землянке в кратчайшие сроки, пусть и далеко не сразу, не наскоком, но фундаментально, глубоко и полно преодолеть все ступени взаимоотношений, предшествующие объединению. Свадьба, беременность, рождение детей... И всё это — во время противостояния со Жнецами.
Тангрис остро понимала, что здесь она не сможет составить никакой реальной конкуренции Стрельцовой. Землянка, человек, может встать рядом с Шепардом въяви, а она, протеанка Тангрис, будет вынуждена скрываться и таиться, встречаться с Шепардом изредка, нечасто видеть его на экранах, редко получать возможность слышать его голос в динамиках спикеров и читать очень редкие его письма.
Нельзя сказать, что Тангрис и до той каютно-коридорной личной встречи с Шепардом не думала обо всех этих ограничениях. Думала — и много думала. Но тогда 'на горизонте' не просматривалась некая Стрельцова, способная разом обойти и Дэйну, и Бенезию, и Таэлу, и, чего уж там скрывать и отрицать-то, Лиару. А вот прочла Тангрис эти протокол-отчёты и поняла, что может... сорваться. И чтобы не наделать глупостей, ей нужен был совет. И нужна была помощь старшей и более опытной подруги, какой всегда была Таэла.
Думая в свободные минуты о своих взаимоотношениях с Джоном, Тангрис часто не знала, как относиться к своему возрасту. Да, по меркам протеан, она очень молода. К счастью, её соплеменники не считают, что она — подросток, она скорее, если пользоваться человеческими аналогиями, молодая девушка, но — уже старший помощник и одна из старших офицеров боевого протеанского корабля. Она имеет все права на управление кораблём и все права на командование экипажем, она привыкла действовать самостоятельно, когда в этом возникала необходимость и когда Таэла позволяла ей это.
Многое, конечно, изменилось и вот теперь она должна адаптировать своё понимание своего собственного возраста под совместимость с землянином Джоном Шепардом, которого она, вне всяких сомнений, глубоко и искренне, по-настоящему полюбила.
В Светлане Стрельцовой она почувствовала угрозу своим взаимоотношениям с Джоном. Реальную и серьёзную угрозу, которую, конечно, была, в том числе и по молодости лет, склонна устранить радикально. Проблема была в том, что для такой радикальности не было условий. Среди выживших протеан было чётко установлено несколько правил. И одним из них было 'пребывать в тени'. Сформулированное коротко, вполне в духе короткоживущих рас, оно делало невозможным любое явное и активное открытое участие протеан, исключая, конечно, Явика, во всём, что происходит в нынешнем мире предвоенной Галактики. Иными словами, проявиться перед Стрельцовой и попытаться заблокировать её продвижение к Шепарду Тангрис, не нарушив это правило, не могла. Приходилось надеяться, что Таэла поймёт свою подругу особенно полно и чётко и, конечно же, глубоко... И пояснит очень многое Явику, а тот... поговорит с Шепардом.
Таэле, как понимала идущая к командирской каюте Тангрис, будет очень непросто. Она любит Явика и вынуждена тоже скрываться в тени, она должна будет пояснить Явику очень многое, что касается взаимоотношений Тангрис и Джона и сделать его, своего любимого, фактически посредником. А уж какой неприятный разговор, сложный разговор предстоит у Явика с Шепардом... Ладно она, Тангрис, поговорит с Таэлой и с Явиком тоже, конечно же, поговорит, а каково будет общаться Явику с Шепардом?! Они ведь принадлежат к разным расам и фактически Явик будет предостерегать Шепарда и пояснять своему инопланетному другу слишком многое, что Джону, как человеку, конечно же не понравится. Светлана Стрельцова — человек, имперка. Да, Джон Шепард — британец, а Светлана Стрельцова — имперка, русская. Это — тоже сложность. Но нет другой сложности, а именно — разнорасовости. Очень сложный разговор предстоит провести Явику. Крайне сложный и тяжёлый. Думая о составляющих этой сложности, Тангрис приблизилась к двери командирской каюты и несмело отодвинула её створку в сторону.
— Тангри... — Таэла встала из-за рабочего стола, подошла к переступившей порог молодой протеанке. — Шепард? — спросила она подругу, мельком взглянув в её глаза и поняв причину появления старшего помощника в командирской каюте во время несения старпомовской вахты в Центральном Посту корабля.
