Таэла, прикрыв за собой дверь командирской каюты, нашла в себе силы только кивнуть и скупо добавить вслух:
— Больше, Таэл... Дело касается 'Нормандии' и её экипажа в целом. Если кратко: земная Российская Империя принялась за ними следить. Очень плотно. Пока что такую слежку выполняет один корабль — имперский дальний разведывательный крейсер 'Волга'. Выполняет, насколько я сумела понять, очень качественно и полно. Не знаю, как к этому относиться. — Тангрис подала командиру корабля укладку. — Вот. Последняя информация, затронувшая и активировавшая фильтры. Прости... Я действительно взволнована, поэтому будет лучше... если ты сначала посмотришь, а потом я... поясню.
— Я — пока ознакомлюсь с данными, Тангри, а ты... Ты — присядь и успокойся. Не думаю, что то, что ты прочла и узнала — настолько плохо. — Таэла, жестом пригласив коллегу и подругу пройти к рабочему столу, на ходу активировала наручный инструментрон и стала читать на экране данные с принесённых Тангрис кристаллов.
— Это — не плохо, к счастью... Таэл, — сказала Тангрис, мелкими шагами несмело приближаясь к рабочему командирскому столу. — Но... Нам, протеанам, нельзя светиться, а объяснять всё это Явику придётся нам с тобой вдвоём, — сказав это, Тангрис вздохнула. — Если факт слежки со стороны Империи за всем, что нормандовцы делают на Идене, Явик ещё как-то нормативно воспримет, то... Факт того... что затронута личная жизнь и личная сфера Шепарда... — молодая протеанка запнулась на несколько мгновений, но нашла в себе силы продолжить тихим голосом. — Не знаю, Таэл. У меня... не хватит возможностей, чтобы пояснить это Явику достаточно внятно. А если я невнятно поясню... То, даже изучив эти материалы, — Тангрис совершенно по-человечески кивнула головой в сторону укладки, — он... не всё поймёт правильно. И тогда... тогда он может начать действовать... неоптимально. Или — даже неправильно.
— Ты хорошо сделала, что пришла ко мне. Явик сейчас, — Таэла посмотрела на настенный экран со схемой корабля, — работает в инженерном и в двигательном отсеках, потом — пойдёт в оружейные отсеки. Я его сразу вот так резко вызывать сюда не буду. — Таэла, отметив, что подруга, услышав это, немного расслабилась, перевела взгляд на экран своего наручного инструментрона, просмотрела данные со всех кристаллов, задумалась. — Да, ты права. Ситуация резко осложнилась. Хотя... может быть, это и выход. Хороший выход для нормандовцев. Не только для Шепарда — для всех обитателей фрегата. И хорошо, что эта информация поступила к нам до момента отлёта фрегата с Идена.
— Я знаю, Таэл, что многие нормандовцы... — несмело продолжила Тангрис.
— Чувствуют, что их корабль не долго будет пребывать в одиночестве? — спросила Таэла. — Что-ж, они в очередной раз правы. И, хотя предвидение не является сильной стороной всех землян, оно у них развивается и хорошо, чётко проявляется в отдельные моменты. Такую задачу, которую они поставили перед собой, в одиночку трудно решать силами экипажа единственного корабля. Маленького, к тому же. Небольшого, — уточнила командир фрегата.
— Они полагают также... — Тангрис несмело продолжила, но уже через несколько секунд остро поняла, что Таэла — в курсе.
— Да. Слишком большое ядро для этого корабля — не норма. Потому правильно, что многие нормандовцы уверены в необходимости проведения капитальной реконструкции своего фрегата. Пройдёт несколько декад, может — несколько месяцев и фрегат-прототип станет чем-то большим, чем обычный альянсовский фрегат. И внешне, и внутренне, — отметила Таэла. — Тогда сила ядра будет равна силе корабля, его совершенству. Никто из разумных органиков тогда уже не будет называть 'Нормандию' прототипом. Она станет обычным кораблём.
— А со временем... — продолжила Тангрис, присаживаясь в свободное кресло у командирского стола.
— Со временем — станет легендарным, — подтвердила Таэла. — Успокоилась?
— Да, почти. — Тангрис хотела совершенно по-человечески кивнуть головой, но сдержалась. — Я не слишком опытна в реальном практическом общении с людьми, а вот... влюбилась в землянина. И теперь... Не знаю, как это чувство определить. Не любовь, нет... Оно... как бы дополнительное к чувству любви к Джону...
— Земные женщины определяют это, Тангрис, как боязнь. Опасение, что с любимым... случится что-то нехорошее, — сказала Таэла. — Но у тебя, я правильно определила?... Сложнее?
— Я понимаю, Таэл, во всяком случае — стараюсь полнее и глубже понять, что Джон... никого никогда не привязывает к себе, не делает пленником взаимоотношений, чувств. Я понимаю, что... полюбив его, сделала свой выбор и теперь... Теперь я боюсь, что этот выбор... мой выбор... доставит Джону большие неприятности. Он... — Тангрис запнулась, не зная, куда ей лучше смотреть — на экран инструментрона, где светились хорошо знакомые строки отчётов и протоколов, на свою лучшую подругу или на столешницу командирского стола.
— Да, — подтвердила Таэла. — Ты права. У него уже есть две женщины, которые его любят и, вне всяких сомнений, будут согласны стать его официальными жёнами и родить от него детей. Понимаю, Тангри, — командир фрегата помедлила. — Ты — молода, тебе многое... в новинку, но — посмотри на происходящее с другой точки зрения. — Таэла мягко взглянула на подругу. — У тебя есть уникальная возможность... выбрать.
— Я — уже выбрала, Таэла! — воскликнула Тангрис. — Я люблю Джона! Никого раньше так не любила, как его! Понимаю, что... он не ограничивает меня, но ведь...
— Ты о Дэйне? Или о Бенезии? — спросила Таэла.
— Против Дэйны я ничего не имею, Таэ. — Тангрис употребила очень краткую форму имени подруги, допустимую в общении только в исключительных случаях и понимала, что сейчас — именно такой случай. — Я знаю, она принадлежит к той же расе, что и Джон и у них должны быть общие дети. Джону необходимо, чтобы у него были дети, рождённые от земной женщины. Меня смущает... Бенезия.
— Но и Дэйну ты тоже... опасаешься? — мягко уточнила командир корабля.
— Таэл, ты ведь понимаешь, как Дэйна может воспринять появление рядом с Джоном, её Джоном без малейших сомнений, инопланетянки, способной прожить минимум в два-три раза дольше, чем азари. Для Дэйны, насколько я понимаю, это будет удар больший, чем тот, который она уже получила, узнав, что Бенезия... попыталась забеременеть от Джона и пожелала стать его официальной женой.
— Понимаю, — задумчиво сказала Таэла. — Ты во многом... права. Только вот... ты же сама знаешь и понимаешь, что любовь не спрашивает о таких деталях. Она — либо есть, либо её — нет. Когда её нет — кажется, всё получается сравнительно легко и просто, а когда появляется, то приходится увязывать сотни вариантов взаимодействий во что-то безопасное. И, если я правильно поняла тебя, Тангрис, ты боишься, что Дэйна и Бенезия...
— Я боюсь ещё того, Таэл, что... теперь у Джона появилась та, которой он отдаст высшее предпочтение! Я бы не пришла к тебе, если бы не была уверена в этом. Полностью уверена! — подчеркнула Тангрис. — Эта Светлана Стрельцова... Я понимаю, мы, протеане, что называется 'влезли' на самом раннем этапе. Вся информация, Таэла, в укладке, там есть отмеченные белой полоской кристаллы. Этот крейсер — силён. Его экипаж — профессионалы. А Стрельцова... Прости, Таэла, но меня беспокоит, прежде всего, она. Она... сама, может быть, ещё не осознаёт, не понимает, но её суть уже настроена так, что каперанг-имперка, землянка будет либо первой и единственной у Джона Шепарда главной подругой, либо останется только знакомой, можно сказать — дальней коллегой по службе. — Тангрис помедлила, опустив взгляд на свои колени, затем продолжила. — Я понимаю, что... это — вариант — вполне возможный и обычный, но от этого понимания... мне нисколько не легче! Я уверена, что Стрельцова будет жестоко и яростно биться. За право быть единственной у Джона, будет биться за это с любой другой женщиной всю свою жизнь! А это... мне сложно предсказать в необходимых деталях. Я... я боюсь проиграть в этой схватке и боюсь не успеть стать важной для Шепарда, — честно призналась Тангрис.
— Ты... хотела бы от Джона детей? — прямо и откровенно спросила Таэла.
— Да! — без раздумий заявила молодая протеанка. — С тех пор, как я с ним попрощалась и он... вернулся на фрегат, я много думала... о перспективах моих взаимоотношений с ним... И пришла к выводу, что да, я хочу детей от Джона! Хотя бы одного ребёнка! Пусть у него, достойного мужчины и человека... — Тангрис запнулась, ощутив, что теряет над собой контроль, но нашла себе в силы продолжить и закончить фразу, — у меня будет продолжение. И это, Таэла, ещё одна причина, побудившая меня придти к тебе за советом... и за помощью... Иногда я ненавижу себя за свою молодость! Будь я постарше и поопытнее... Хотя... ты права, мы, протеане, не рассчитывали на то, что вернёмся жить и действовать в галактику через пятьдесят тысяч лет. Можно прочесть сотни страниц текстов, просмотреть очень внимательно тысячи картинок — и всё равно не быть готовыми реализовать такой вариант... на практике. Я... я хочу ребёнка от Джона, Таэла! Понимаю, что... сейчас это...
— Не преждевременно, Тангрис, — прервала подругу командир корабля. — Не преждевременно! Любовь не спрашивает о времени, она требует и побуждает действовать определённым образом. Не будь этого чувства... любые двуполые разумные органики выродились бы почти мгновенно по космическим меркам.
— Не знаю, Таэл. — Тангрис перевела взгляд на столешницу. — Сама-то я готова к беременности. Готова к тому, что ребёнок будет жить со мной и редко видеться с отцом. Но увязать это всё, столь мне понятное и даже где-то для меня и обычное... С тем, что Джона придётся так или иначе, но всё же делить с той же Дэйной. Или — с той же Бенезией. Знать, что у него от них тоже могут быть дети — люди и азари... Мне... очень тяжело. Я понимаю, мне кажется это так потому, что мы, разумные органики, все в некотором смысле запрограммированы социальными ролями. Но от этого пояснения мне... не становится легче.
— Давай подведём некоторый итог, Тангри, — мягко сказала Таэла. — Ты любишь Джона, любишь его крепко, глубоко, нежно. Так?
— Да, — согласилась собеседница.
— Ты теперь знаешь, что у Джона уже были отношения с Дэйной — достаточно близкие, но не приведшие к появлению детей. Ты также знаешь, что у Джона были отношения с Бенезией, так же пока не приведшие к появлению детей.
— Да, — кивнула Тангрис.
— Ты знаешь о том, что и Дэйна и Бенезия хотят продолжать взаимоотношения — в том числе и достаточно близкие — с Джоном. И эти взаимоотношения могут привести к реализации варианта, условно говоря, многожёнства Шепарда. С перспективой появления и у женщины-человека, и у азари-матриарха детей от Джона. Независимо от того, произойдёт это или во время войны или после войны.
— Да. Всё верно, — подтвердила старший помощник.
— Теперь ты знаешь, что, кроме Дэйны, у Джона появилась серьёзная реальная кандидатура среди женщин-землянок. Та самая Светлана Стрельцова. Офицер, профессионал, командир, каперанг в столь молодом, по меркам её расы, возрасте, пилот, снайпер. Мы, протеане, привыкли собирать полную информацию об окружающем мире, Тангрис, — отметила Таэла, поняв причину возросшего волнения подруги. — Возможно, Джон поначалу не будет столь глубоко и полно осведомлён о Стрельцовой, если использует возможности фрегата-прототипа, и мы, со своей стороны, думается, не будем преждевременно и насильно расширять пределы его осведомлённости. Стрельцова влюблена в Шепарда. Это — ясно и понятно. Во всяком случае — ей. И — нам тоже. Мы действительно 'успели' в самом начале процесса. Уверена, что пока у Стрельцовой нет чёткого понимания того, к чему приведёт эта родившаяся и укрепляющаяся крайне незаметно для неё самой влюблённость в спецназовца-альянсовца и старпома. Это для неё — хороший показатель, потому что у Светланы теперь есть время свыкнуться, адаптироваться к этому чувству и к его субъекту-цели. — Таэла не стала в очередной раз озвучивать имя Шепарда, понимая, насколько это будет больно воспринимать Тангрис. — Есть время и возможность принять решения. Не одно — многие. Если она решила стать первой и единственной... Что-ж, это нормальный вариант развития событий. Многие женщины-землянки, если не большинство, сориентированы так или иначе, или — природой или — социальными рамками — именно на такой вариант. Многожёнство... достаточно редкое явление для землян. Обычных землян, подчеркну. А вот для Джона и Светланы это — обычное явление. Они оба — спецназовцы, причём очень высоких рангов. Потому для них многожёнство, уверена, является вполне рабочим вариантом развития событий, развития взаимоотношений.
— Нам... протеанам, придётся скрываться. Долго скрываться, думаю, — сказала Тангрис.
— Согласна, — подтвердила Таэла. — Мы — не можем пока 'светиться'. И даже после войны мы далеко не сразу проявимся в Галактике. Да, сложно. Но — галактика большая, в ней полно мест, куда не придут очень уж быстро ныне живущие органики. А мы, протеане — придём. И не только придём, но и будем там жить, работать, действовать. Сделав, конечно, всё, чтобы максимально усложнить прибытие туда кораблей ныне живущих рас. Потому... потому, Тангрис, — Таэла посмотрела на подругу и та посмотрела на свою старшую коллегу более-менее спокойным взглядом, — у тебя, я уверена, будет много возможностей встречаться с Джоном там, где вам обоим никто мешать не будет. Ни вам обоим, ни вашим детям. Вспомни, Тангри, хотя бы о том, что до сих пор у нас, протеан, полно информации о Галактике, её зонах и районах, о которых нет ни малейших зацепок нигде больше здесь, у жителей этой галактики этого нового Цикла. Даже на Цитадели в Архивах Станции. Да, да, Тангри, — подтвердила Таэла. — Мы многие районы Галактики ещё тогда, в свой Цикл смогли закрыть и сделать секретными, проще говоря — малоизвестными. — Таэла помедлила, коснулась когтем правой руки нескольких клавиш своего наручного инструментрона, гася экран. — А Шепард... Во время войны ему вряд ли потребуется лететь в эти ныне закрытые и заблокированные районы... И в обжитых и известных... ему придётся много работать и часто перелетать из скопления в скопление, из системы в систему. А после войны... Тогда мы сможем передавать ему точные координаты следующего места встречи, а уж он, уверена, сможет обставить своё очередное временное исчезновение должным образом.
— Шатко всё это на словах выглядит, Таэла, — отметила старший помощник.
— Шатко, не спорю, — согласилась командир фрегата. — Но, Таэл, посмотри на это по-иному. Во-первых, война со Жнецами долго не продлится. Тому есть множество доказательств, не нуждающихся сейчас в озвучивании и перечислении. Это означает, что за это время Шепард сможет как минимум несколько раз спокойно и свободно встретиться с тобой. И его коллеги, в первую очередь, конечно же, нормандовцы — со всеми выжившими протеанами — тоже смогут неоднократно встретиться, пообщаться.
— Волговцы... — произнесла Тангрис, напоминая Таэле о важной проблеме.
— Уверена, Тангри, здесь — сложностей не будет. Империя, Россия — сильна и... необычна. Она достаточно влиятельна, достаточно мощна и достаточно закрыта, чтобы сохранить тайну нашего существования до того момента, когда мы сами пожелаем выйти из тени. Всё это время 'Волга' и её экипаж смогут бывать у нас, взаимодействовать и контактировать с нами. Явику тоже нужно будет дополнительное безопасное пространство: даже после модернизации 'Нормандия' сохранит, думается, статус фрегата, останется небольшим кораблём. А дальний крейсер разведки — совершенно другое дело. Места там больше, возможностей — тоже.
