— Ты принц? — Спросила Уатта.
— Почему ты так решила?
— Есть люди, по которым сразу видно рожденные повелевать.
— Нет я простой разбойник, правда довольно заметный и дерзкий. Сражался в банде Черного когтя.
— Это которого, казнили, привязав руки к деревья Гемма и они росли, в течение суток, медленно разорвав тело?
— Да! Других ждал кол, распятие на крестах и звездах, или сдирание шкуры, никто не умер безболезненно. Меня, правда, пытали, но оставили в живых, продав в рабство. Еще десяток мальчиков из банды тоже ушли в неволю. Двое умерли от непосильной работы и побоев у меня на глазах, из остальных рядом остался лишь Облек.
Разговаривая, мальчик тащил тяжелый валун. Снова начался обстрел, "заиграли гармошки", несколько ребят и наемник упали пробитыми, а Бойцов погрозил кулаком стенам:
— Изверги!
— Не знаю, почему, но у тебя может должна быть царская кровь. Кто твои родители?
— Простые бродяги! И как ни странно еще живы!
Уатта нахмурилась, потом подумала, что среди песчинок бывают золотые крупицы:
— Когда пойдут на штурм, я буду вместе с тобой и постараюсь прикрыть.
— Только надень пожалуйста броню, не предстало одному из лучших клинков султана прыгать в набедренной повязке.
— У меня есть хорошие доспехи и кольчуга.
Работа текла своим чередом, а обугленных трупов становилось все больше, они валясь разбросанные словно мусор на свалке лишь когда погибал боец рангом не ниже сотника его оттаскивали чтобы отдать почести.
Отправившись от отравления защитники били все эффективнее и ход снова пошли кованные "черепахи", большие заделы щитов. Таскать их становилось труднее, и там где строились солдаты работа замедлилась сделав десяток-другой шагов приходилось отдыхать.
Рабов особенно мальчишек правда не жалели и жертвы среди них были колоссальны. Вот Облеку сначала пробили ногу, а затем он сгорел нефтяной геенне. Впервые Уатта увидела, что лицо Бойцова искривилось и даже стали влажными глаза. Устыдившись, своей слабости мальчик произнес:
— Он мне был как брат.
— Я понимаю! Самые коварные это гармошки. Трудно предсказать когда ударят.
Вечерело, одно из солнц коснулось поверхности планеты.
Тут Александр прервал рассказчика:
— А что у вас разве нет общего названия вашего мира?
— Нет почему? Мы зовем нашу планету Блаженная, но обычно ее имя считается магическим и кто часто произносит его, рискует на себя навлечь несчастья.
— Почему!
— Считает, что в этом случае личная удача делиться на весь мир.
— Предание бывает самым разнообразным. — Сказала Эльфиада. — Это не хуже остальных.
— Что-то дорога сильно петляет? — Нахмурился Александр.
— Это потому что мы избегаем, постов, разъездов и населенных пунктов. В одежде рабов, но с мечами мы живо привлечем внимание, тут процветают доносы и полно шпионов. Зачем лишний риск, кушать пока не хотите? — Перевел разговор на другую тему Жулитон.
— Можно и потерпеть, на голодный желудок я заметила легче шагать. — Эльфиада пригладила сверкающие волосы. — Что колючки стали слишком часто попадаться.
Девушка наклонилась и выдернула пару иголок из голых стоп.
— Сейчас выйдем на камни, тут перевала, и между деревьями твердая почва. Правда, полно острых камней.
— Мне не привыкать. Только попить не плохо.
— Тут между листьями скопилась вода! Можете взобраться на ствол.
Ребята так и сделали, жидкость прохладная и пропитанная соком показалась божественной, особенно в жару. Потом немного перекусили фруктами и продолжили свой нелегкий, насекомые слегка покусывали, но их становилось все меньше и меньше, они поднимались вверх.
Так вот к вечеру, когда светила окончательно закатились, и потемнело, цепь мини-крепостей приблизилась почти в плотную к крепости, геронны получили возможность под их прикрытием обстреливать стены.
Визирь был, в целом доволен:
— Я не ожидал, что рабы и солдаты справятся так быстро!
— Это потому что я подмешал и напиток бодрости. Вот и тебе не хочется спасть. — Улыбнулся Луфоро.
— Верно! "Волчий капкан" оправдывает свое название не до сна. Знаешь я, рассчитывал сломать врагу хребет гораздо быстрее.
— Опыт, полученный в таких боях бесценен. Когда войдем в королевство, нас будут ждать еще более суровые испытания.
— Зато и армия будет больше. Вообще учитывая как важно быстро закончить эту кампанию, можно было бы выделить гораздо больше солдат, тысяч пятьдесят или сто.
— Возможно, но султана видно свои проблемы, мы и так наши потери приближаются к пяти тысячам, не считая рабой.
— Это мусор! — Пренебрежительно сплюнул Оскар-паша.
— Они стоят больших денег.
— Да среди них есть неплохие мальчики. Я уже выбрал троих и приказал их тщательно вымыть пусть будут усладой в моем шатре.
— Ты уже давно не пробовал женщиной. — Отметил визирь. — Может, займешься рабынями для разнообразия.
— Пока нет, самки расслабляют! После победы попробую!
Уатта подошла к ним, она слышала последние и поэтому подошла к Оскар-паша и с жаром поцеловала его в губы:
— Ну, неужели ты ничего не чувствуешь дорогой?
Тот отшатнулся, женщина была на голову выше его, шире в плечах и пахла, словно опаленная лошадь.
— Нет! Громила из-за тебя можно возненавидеть весь женский род.
— Успокойся Уатта! Сегодня ты будешь со мной.
— Не советовала бы я! Враг снова сделает вылазку.
— Ну, это само собой. Но пол часика ты мне уделишь.
Даже ночью работы продолжались, рабов никто не щадил, а воины разнервничались. К тому же было светло, к четырем лунам добавилась не большая, но яркая пятая, приблизилась другая планета. Лишь далеко за полночь налетели облака, и рабов с воинами погнали на отдых. Караулы еще более усилили, куццапы даже вырыли себе небольшие норы, присыпавшись песком.
Барон Бок понимал, что штурм может начаться уже завтра, по этому берег силы. Тем не менее, небольшие отряды в сапожках с пришитыми подушечками и в черных халатах подобрались к позициям. Даже луки и тетиву они выкрасили краской и молотых ракушек и угля, чтобы приглушить звук полета стрел и дребезжание жил. Затем аккуратно приступили к обстрелам, быстро атакуя, и также стремительно убегая.
Уатта в темноте подобралась почти к самому рву и вместе с куццапам, и наиболее прыткими наемниками перехватила, один из таких летучих отрядов.
Бой был короткий, но жаркий. Командир не особенно рослый, но с квадратными как шкаф плечами оказал упорное сопротивление, даже полоснув кинжалом по живут разбойницы. Та плюнула ему в лицо жгучей жвачкой, безвредной во рту, но прожигающей кожу и воспользовавшись временной растерянностью, сбила мечом шлем и в прыжке всадила в висок коленом. Боец завалился, еще одного Уатта тут же пронзила клинком и всплеснула руками:
— Браво бис! Теперь ты мой!
Пленника отвели к визирю, он еще спал, но палач необычайно крупный и дородный субъект, с пятью руками, какая-то мутация вильфабаков уже разжигал огонь:
— Молодец Уатта, здорово поставляет мне клиентов. Что ни ночь то новые пленные ты хоть кто!
— Я виконт Круххо! Сын барона Бока, не сметь меня касаться грязными лапами.
— Ах, виконт! Прелестно значит и пытки будут как знатным особам.
Палач разложил десятки различных пыточных приспособлений, он был настоящим виртуозом дела, истязая жертву часами, не давая при этом помутиться рассудку.
— Уатте не было жаль Круххо, но вот попытка уговорить визиря взять Бойцова в армию не увенчалась успехом. Он категорически заявил:
— Этот должен быть вечным рабом, пока его не убьют. Если тебе неймется, возьми другого невольника.
— Я хочу вот этого!
— Тогда я тебя познакомлю с Кочерыжкой.
Кочерыжка был палач-мутант, и Уатта отнюдь не горела желанием испытать свою силу воли. Она снова сидела в засаде, последовала еще пара вылазок, потом все стихло.
Разбойница, резонно рассудив, что надо поспать перед завтрашним днем направилась к шатру. В карауле остались лишь неутомимые куццапы.
Барон Бок тоже отошел ко сну. Перед этим он лично проверил линию обороны, несколько катапульт сломалось, другие от частого использования утратили точность. То, что могли чинить чинили, заодно смазывали детали. Особенно сильно износились паровые "шакалы" им приходилось заменять лопасти, и шестеренки и поршни. Мальчишки помогали старшим мели ярусы, делали газовые маски. Как ни странно, но от газов юные организмы пострадали меньше.
Рыцари и без того вымотанные тяжелыми доспехами завались спать. А вот мастеровые не смыкали глаз до рассвета, стучали молотки, жгли металл, курился дым, готовились новые раздвижные трубы, оружие ближнего боя способное сбить спесь с надменного визиря.
— Я думаю сэр! — Обратился к барону полковник Пешка. — Лучше всего будет если вы и сыновья вместе со всем ценностями покинете крепость, а оборону возглавлю я.
— Боишься за мою жизнь или сам метишь в бароны.
— Я реалист ведь против нас такие силы!
— Это верно! Силы громадные, но ведь и я не слаб. Как кстати рабочие, прорыли шахту.
— Да газ так и прет! Духи подземелья вот-вот пробудятся.
— Ну и чудненько. Зачем убегать позориться!
— А т если род прервется!
— Пара внуков-младенцев, что я отослал в королевство останется, будет, кому отмстить.
— Через двадцать лет!
— Пусть так! Но я оцениваю свои шансы не меньше чем один к двум, а в такие игры привык играть с малолетства. Может, ты хочешь уйти?
— Нет, предпочитаю смерть кроме того в плен попала Ладья которую я люблю и восхищаюсь. Победив, мы еще можем ее освободить.
— Круххо тоже в плену, уже двух сыновей истязают. Я даже не представляю, что сделаю с визирем, попадись он мне в плен.
— Может на кол?
— Мало! Хотя это позорная казнь.
— Или крюк!
— Это должно быть что-то оригинальное, то, что никогда ранее не встречалось.
— Я подумаю.
По уступам дали на прощание залп, но лишь зацепили пару часовых куццапов, остальные бойцы надежно спрятались. Предрассветные часы прошли спокойно.
Утра встретило необычной игрой света. Казалось, лучи звезд символизирующих трех богов сплелись в орнамент, играя синими, зелеными и красными лучами. Но никто разумеется не обращал внимания на эти красоты. Затем все оживало, ветер дул в сторону крепости.
Рабы находились в укрытиях, потом громыхнул сигнал, и они рванули как стая голодных волков, сооружая очередной редут.
Завыли отремонтированные шакалы, послышался похоронный вальс "гармошек", булыжники и болты взрыхли обожженную землю. Вильфабак рухнул, за ним повалились другие солдаты, стонали невольники. Вот снова ударили зажигательные бомбы — расцвели огненные цветки. По песку покатились попавшие в эти "ласковые" объятия бойцы и рабы.
Визирь даже любовался этим зрелищем, из-за большой дистанции криков не было слышно, а живые факелы радовали взор. Единственное ему не хотелось, чтобы пострадала Уатта, она еще не успела надоесть.
День казался по-особенному длинным, из-за наличия трех светил практически не было теней. К полудню солдаты и невольники проголодались и устали, не смотря на все стимуляторы. Им дали чуть-чуть отдохнуть и перекусить. Потом вновь стали расти крепости, в стройке принимала участие, чуть ли не вся армия.
Уже после обеда, вкусив сильнодействующего стимулятора, рабы завершили новый этап строительства полевой цитадели, за мощными стенами расположились геронны.
Во время их передвижения ударили "гармошки", а затем катапульты и шакалы.
Убито было несколько десятков, некоторых пробило насквозь, кое-кто был добит осколками отравленных серпов и кос. Остальные расположились на дистанции, в сто метров отрыли ураганный огонь. Прицельно выстрелить мешали зубья стен, но зато можно было посылать стрелы высоко вверх и они ложились высокой дугой. Конечно стреляли в слепую, но работали многие сотни луков, с отравленными зарядами. Они падала на головы защитников, убивая тех, кто был без тяжелой брони и затрудняя работу других. Пришлось всем надеть двойные кольчуги и обзавестись щитами, оттаскивая крючьями убитых, раненные умирали примерно за полминуты, а то быстрее, в бою наиболее эффективна быстрая отрава.
Уатта сделала несколько выстрелов и присоединилась к рабам.
Визирь протер запотевшую трубку:
— Героннов тысячи, а стрел сотни возов, мы можем держать их под постоянным обстрелом.
Уступ-паша вечно голодный и громадный закусил окороком и промычал.
— С такой дистанции можно и самим использовать мелкие катапульты, это создаст новые проблемы.
— Кое-что прибыло в повозках. Я повелеваю подтащить поближе, будем закидывать из укреплений. Похоже враг утратил преимущества.
— А огненные сюрпризы готовы?
— Кое-что припасли!
— Тем лучше!
С помощью рабов и уже отправившихся крысо-мамонтов подкатили катапульты.
Все бы ничего, но нефтяных зарядов оказалось немного, разрушения и пожары в крепости были не смертельны, кроме того, основные усилия были уделены оказавшемуся так эффективным газовому оружию.
Вскоре появились на стенах, появились тяжелые рыцари, даже прорези для глаз у них были прикрыты твердыми кристаллами, увеличивающими изображение. Геронны осыпали их стрелами, даже заставляли шататься, но такая броня была им не по зубам.
Сами рыцари наводили гармошки и катапульты, в первую очередь шакалы и били прямой наводкой.
Некоторые из также использовали своеобразные арбалеты, типа стрелы которая в полете распадалась на дюжину спиц. Пробивная мощь не особенно велика, зато эффективно против голых рабов. Да вильфабакам с солдатами могло прийтись худо если бить по ногам.
— Применить большие арбалеты! — Крикнул визирь.
— У нас, их не больше десятка!
— А куда вы смотрите идиоты, надо было сделать больше.
— Реактивные стрелы слишком сложны в изготовлении. У нас было слишком много других дел.
— Ладно, хватит и этого — курочка по зернышку клюет! А кольев у нас на всех хватит — Ругнулся визирь.
За короткое время между линией крепостей и новыми возводимыми редутами скопилось множество трупов, изредка между ими стонали покалеченные. Рыцари стали стрелять реже, слишком много было потрачено болтов, приходилось экономить, а не разбрасывать их многими тысячами.
Огонь из могучих арбалетов пробивал насквозь любые латы, и рыцари потеря в за десять минут дюжину бойцов стали осторожнее.
Главной прикрывающей силой стали громадные "черепахи", они держали удары любых самых закаленных бойцов, но были слишком тяжелы, колеса увязали в песку. Их приходилось тащить надрываясь и выламывая кости. Геронны вели огонь не так часто как в начале, но зато к некоторым из них подтянули более крупные и тугие луки, которые растянуть можно лишь вдвоем, а то и втроем. Зато и били они тяжелее, применяя подожженные стрелы, которые должны были разрушить катапульты и шакалы. Вот было видно, что некоторые из них загорались, их тушили заранее припасенной водой, но падали новые стрелы и начиналось все сначала.
Еще хуже приходилось рабам, но им разрешили спрятаться в черепахи, в ход, правда, вступили качели, они пробовали швырять болванки, но они пока не долетали, тогда в ход вступили шакалы, бросавшие небольшие горшки, загоняя горящую жидкость в малейшую щель.
