Привяжи меня!

Впервые за все время, что они были вместе, Оуэн наклонил голову и коснулся члена Стерлинга губами. Стерлинг вскрикнул, но не разжал пальцев, когда Оуэн стал пробовать его на вкус, дразня невыносимо нежную кожу губами и языком. Он медленно изучал Стерлинга, подмечая каждый стон, каждое движение, слизывая накапливающуюся на головке солоновато-горьковатую влагу, от которой у Оуэна просто текли слюнки. Когда он наконец втянул член Стерлинга в рот, скользя губами по стволу, Стерлинг задержал дыхание, напрягшись всем телом.

Стерлинг прекрасно понимал, что не может кончить без разрешения, но Оуэн не мог отрицать, что ему было любопытно, как далеко он может зайти.

Он всегда любил это. Он знал Домов, которые никогда не отсасывали своим сабам, заявляя, что это слишком сбивает баланс, нарушая установленные границы. Оуэн считал это чушью. Именно он все контролировал, так же как если бы его член был во рту Стерлинга, горячем, боготворящем, послушном. Черт, да если бы он захотел, мог бы приказать Стерлингу отшлепать его, и все равно остался бы главным.

Почувствовав, как головка члена Стерлинга упирается в заднюю стенку его горла, Оуэн слегка ослабил напор, наслаждаясь беспомощными всхлипами Стерлинга и лениво лаская языком скользкую плоть. Стерлинг инстинктивно шевельнул бедрами, но даже в добром расположении духа Оуэн не собирался позволять такое. Он выпустил член Стерлинга изо рта и придавил его бедра к постели, удерживая на месте.

— Я приказал тебе лежать и не двигаться. Если попробуешь еще раз так сделать, придется отменить спанкинг, который я запланировал в качестве одного из подарков.

Стерлинг вздрогнул; на глазах у него выступили слезы.

— Прости. Я больше не буду, обещаю. Я не буду двигаться.

"Не стоило выдавливать это из него, — запоздало подумал Оуэн. — Стресса ему и так хватает".

— Я разрешу тебе сегодня кончить, — сказал он Стерлингу. — Но не сейчас... и не так. Я знаю, ты можешь потерпеть, и я очень на это рассчитываю; уверен, ты меня не разочаруешь.

— Да, — прошептал тот и закрыл глаза. — Боже, мне так хорошо. Не могу поверить, что ты правда... я так мечтал об этом. Представлял, как ты прикасаешься ко мне. Я все сделаю. Все что угодно.

— Сейчас я хочу лишь, чтобы ты не двигался и не кончал, — сказал Оуэн, снова обхватив член Стерлинга губами, и расслабил горло, впуская его по самые яйца.

Крик, вырвавшийся у Стерлинга, был очень похож на тот звук, который он издавал, кончая, и Оуэн почти ожидал, что почувствует горьковато-солоноватую влагу на языке, но Стерлинг сдержался. Оуэн не знал, сколько еще они оба смогут вытерпеть, но все равно немного помучил Стерлинга, чтобы довести его до той грани, где он не станет напрягаться, когда реальность происходящего схлестнется с его возбуждением.

Одной рукой он сжал тугие яички Стерлинга, а другой — его член, игриво водя самым кончиком по своим сомкнутым губам, а потом задевая зубами. Стерлинг дышал тяжело и прерывисто, но решающим фактором стало то, что Оуэн и сам оказался слишком близок к разрядке, чтобы тянуть еще. Слишком много месяцев ему приходилось только дрочить, не рассчитывая на большее, слишком долго он ждал этого.

Оуэн опустился на колени, не выпуская член Стерлинга из руки. Ловким, доведенным до автоматизма движением он раскатал по своему члену презерватив и налил немного смазки себе в ладонь.

Несколько раз проведя по нему ладонью, теми же скользкими от смазки пальцами он начал растягивать Стерлинга. Кончики влажно скользили по тугому кольцу мышц, в которое он столько раз входил пальцами и фаллоимитаторами, но никогда своим членом. Стерлинг застонал и расслабился — уже хорошо обучен — даже пошире раздвинул ноги, когда Оуэн скользнул в него двумя пальцами. Мышцы на мгновение сократились, обхватив их, жадно, умоляя о большем, неохотно поддались, и Оуэну пришлось медленно подышать через нос, чтобы сдержаться и не оттрахать Стерлинга, войдя одним рывком, растворившись в его теле.

Главное, что Стерлингу это нравилось, вынуждало хотеть еще и еще.

Оуэн слегка согнул пальцы, задев простату и заставив Стерлинга ахнуть и вздрогнуть.

— Открой глаза, — сказал ему Оуэн, высунув пальцы и слегка подвинувшись, так что головка его члена оказалась у самого входа. Стерлинг подчинился. Он казался ошеломленным, доведенным до отчаяния, но все же ответил на взгляд Оуэна. — Я не стану этого делать, пока ты сам меня не попросишь. Если ты не этого хочешь, это твой шанс...

— Пожалуйста, — шепотом произнес Стерлинг, не дожидаясь, когда Оуэн договорит, нетерпеливый, капризный мальчишка. — Оуэн, я хочу, чтобы ты меня трахнул. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — Стерлинг слегка приподнял бедра; дыхание его сбилось, зрачки расширились. — Пожалуйста, трахни меня. Ты мне нужен, мне нужно...

— Я знаю, что тебе нужно, — перебил Оуэн и толкнулся вперед... на дюйм, не больше. Тело Стерлинга было таким горячим, таким чувствительным. — Видишь? — Он подвигал бедрами вперед назад, медленно проникая глубже, на спине выступил пот, потому что, господи, этот тугой жар, окутавший его, казался невообразимым, и хотелось войти еще глубже, сильными рывками, чтобы Стерлинг принадлежал ему каждой клеточкой.

— Еще, — сказал тот, и, черт, это было очень похоже на требование, и Оуэн порадовался, что Стерлинг пришел в себя, прежде чем наказать его за нетерпение, выйдя почти полностью и строго посмотрев на него.

— Я сказал, что знаю, что тебе нужно, но не говорил, что ты получишь это, стоит тебе попросить, как бы сильно ты ни умолял. — Он провел рукой по груди Стерлинга, пользуясь этой заминкой, чтобы успокоиться и немного унять желание, от которого его всего трясло. Судя по тому, что он чувствовал сейчас, все могло закончиться секунд за тридцать, а его гордость не вынесла бы такого удара. — Сосчитай до двадцати для меня, Стерлинг. Медленно. Покажи, что умеешь ждать.

Звук, который издал Стерлинг, напоминал гортанный полувздох-полустон нетерпения и желания, но затем он осторожно перевел дыхание и едва заметно кивнул.

— Один, два. — Голос Стерлинга звучал хрипло; его ноздри раздувались после каждой цифры, и Оуэн чувствовал, как тот подрагивает.

— Семь. Восемь.

По телу Стерлинга пробежал озноб, и он сжался вокруг члена Оуэна, заставив обоих застонать. Оуэн знал, что это неспециально, поэтому ничего не сделал, только облизнул губы и стал ждать, когда Стерлинг продолжит.

— Одиннадцать. Двенадцать.

Оуэн чувствовал, как по лопатке стекает капля пота... было щекотно, и он стиснул зубы. На лице Стерлинга появилось какое-то беззащитное, доверчивое выражение, когда он досчитал до конца.

— Девятнадцать, — сказал он, сглотнув. И заставил себя выдержать ту же паузу, что и между всеми предыдущими числами, хотя Оуэн слышал, как от предвкушения зачастило его сердце: — О боже, Оуэн... двадцать.

— Ты никогда меня не подводишь, — прошептал Оуэн, начиная двигаться, и тут же задумался, что он такого сказал или сделал, чтобы вызвать это изумленное, благодарное выражение в глазах Стерлинга.

Его руки все так же стискивали спинку кровати, и с каждым медленным, осторожным толчком Оуэна, мышцы на них напрягались и перекатывались.

— Боже. Оуэн, пожалуйста, не останавливайся. Пожалуйста.

— Скажи мне, что чувствуешь, — приказал Оуэн, потому что обоим нужно было на что-то отвлечься. Он вышел и снова подался вперед, наслаждаясь жаром этого тела.

— Мне... хорошо. Это здорово. Я не могу... — Стерлинг задрожал и закусил губу; Оуэн приподнял его бедра и скользнул внутрь, слегка изменив угол, заставив Стерлинга застонать.

— Знаешь, как долго я хотел этого? Хотел трахнуть тебя? — Оуэн посмотрел на полувозбужденный член Стерлинга, лежавший у того на животе, и член шевельнулся, словно почувствовав его взгляд... мышцы Стерлинга стиснули Оуэна. — Хотел узнать, на что это похоже — чувствовать тебя вокруг себя, слышать, как ты кричишь, требуя еще?

Следующее его движение и правда заставило Стерлинга вскрикнуть.

— Быстрее. О боже, это... я не могу ждать.

Еще немного — и Оуэн тоже не сможет, ему просто необходимо утолить эту жажду. Он погладил большим пальцем головку члена Стерлинга и начал дрочить, в пару секунд приводя в полную готовность, не замедляя глубоких, плавных движений. Стерлинг замотал головой, мышцы рук натянулись, четко проступив под кожей. Наверное, все это время не отпускать спинку кровати было нелегко, но Стерлингу, похоже, было все равно, а Оуэн не собирался разрешать ему отпустить перекладину. Ему очень хотелось почувствовать на себе руки Стерлинга, но тогда пришлось бы лишиться этого замечательного вида — напряженных, натянутых мускулов.

— Двигайся, — сказал он хрипло, почти грубо, перед глазами поплыла серая пелена. Боже, он не хотел, чтобы это заканчивалось, но ему нужно было кончить, нужна была эта разрядка... Он выпустил член Стерлинга и сильно шлепнул ладонью по его ягодице, ему необходимо было услышать звонкий, идеальный звук шлепка. — Давай, кончи.

Стерлингу удалось пару раз неловко шевельнуть бедрами, прежде чем он закричал и кончил, изогнувшись всем телом под Оуэном, забрызгивая спермой его грудь и живот. Казалось, это самый сильный оргазм, который Оуэн когда-либо видел, хотя всего через секунду его настигла собственная разрядка... он сделал еще несколько движений, и его прошило сладкой судорогой. Дрожа, он повалился на Стерлинга, тяжело дыша ему в грудь.

Он не разрешал Стерлингу отпускать перекладину, но ощутил его ладонь в своих волосах. Стерлинг ничего не говорил, но его прикосновение казалось таким непривычным и одновременно таким знакомым, что Оуэн почувствовал, как его глаза закрываются.

Хотелось, чтобы это мгновение продлилось подольше, но нужно было выйти из Стерлинга, ну и хоть немного привести их обоих в порядок. Смазка — вещь полезная, но сейчас она была кругом. Оуэн поцеловал Стерлинга, не в силах оторваться, это оказалось так трудно, что за поцелуем последовал еще один, а за ним — еще, и только тогда Оуэн смог дотянуться до коробки одноразовых платков на столике.

— Ох уж эта романтика, — лукаво улыбнулся Оуэн и бросил несколько платков Стерлингу, который расслабленно растянулся на спине, мягкий влажный член лежал на его бедре. Оуэн жадно смотрел, впитывая каждую деталь, надежно пряча эту картинку в воспоминаниях. — Ты в порядке?

— Да. — Стерлинг приподнялся на локтях и поморщился, промокая грудь и живот. — Немного саднит задница, но все хорошо. — На его лице расцвела мягкая, радостная улыбка; у Оуэна защемило сердце. — А который час?

— Слишком рано, — ответил он. Солнце еще и не думало вставать, но день все равно обещали холодный и ветреный. "Сегодня рождество", — вспомнил он. — По-моему, я не вставал в такую рань лет с десяти, — и запоздало подумал, что Стерлингу, наверное, не хочется, чтобы ему напоминали о прошлых праздниках, которые он проводил с семьей, но тот совсем не отреагировал, только перекатился на бок, чтобы выбросить охапку платков в маленькую мусорную корзину у кровати.

— Тогда, наверное, нам лучше поспать хотя бы несколько часов, — сказал Стерлинг. Он потянул Оуэна за руку, так что ему пришлось лечь рядом, и прижался к нему всем телом. — Счастливого рождества, — сказал он, и Оуэн поцеловал его макушку и прошептал в ответ:

— Счастливого рождества.

Глава Тринадцать

— О черт, мы опаздываем! — слова Оуэна разбудили Стерлинга. Он уже несколько часов просто дремал, то просыпаясь, то снова проваливаясь в сон, рядом с Оуэном было так уютно, что вставать совершенно не хотелось.

А сейчас тот вдруг вскочил с кровати, отбросив одеяла, так что тело Стерлинга тут же протестующе пошло мурашками.

— Давай... поднимайся. Джейк и Гэри ждали меня еще час назад. Нужно позвонить и сказать, что я опаздываю и что со мной будет еще один гость. — Оуэн нежно поглядел на Стерлинга и хлопнул его по заду. — Вставай! Иди в душ, я буду через минуту.

Не жалуясь, Стерлинг потащился в ванную, включил горячую воду и намылил голову шампунем. Он тянул время, дожидаясь, когда Оуэн тоже зайдет в душ, чтобы можно было убедить его опоздать еще на часок... нет, второй раунд так скоро ему ни к чему — задница болела довольно ощутимо, — но против обоюдного минета он бы не возражал.

Однако когда Оуэн вошел в ванную, Стерлингу достался только еще один шлепок по заднице и:

— На выход! Одевайся, спускайся вниз и вытащи пирог из холодильника, пожалуйста.

Одеться оказалось не такой трудной задачей, как могло бы показаться, потому что Стерлинг перевез кое-какие вещи к Оуэну, просто на всякий случай... чемодан остался в машине, а мысль о том, чтобы выйти на холод с мокрой головой совсем не привлекала. "Темно-синие хлопковые слаксы и серый свитер сойдут", — решил он, разглядывая себя в зеркале, висевшем над комодом в спальне Оуэна, и побежал к лестнице, услышав, что вода в душе перестала течь.

Шоколадный пирог выглядел очень вкусным. Украшенный малиной и стружкой темного, молочного и белого шоколада — судя по аромату, он еще и был пропитан ромом.

Правда, Стерлинг никогда не стал бы есть такое на завтрак. Слава богу, Оуэн успел включить кофеварку, так что Стерлинг налил себе чашечку, чтобы голова заработала, но мысли были все в таком же беспорядке, а ему совсем не хотелось распутывать этот клубок.

Он не думал о том, чем занимался бы сейчас дома; он и так знал. Они бы как раз возвращались от родни, Джастина была бы возбуждена из-за сладкого, небольшой чулок, набитый подарками, что она получила за завтраком, уже практически забыт. Подарки покрупнее вручали позже, у елки, когда родители сидели рядом и потягивали вино, и даже отец почти походил на человека.

Он скучал по Джастине и матери. Да, он любил Оуэна, но казалось странным находиться в этот день с ним.

— В шкафчике должны быть булочки, — сказал Оуэн, входя в комнату и прерывая его мысли. — Захвати парочку, съедим по дороге. Пирог на десерт... это традиция. Не шоколадный пирог, а то, что за десерт отвечаю я. И вино, но оно уже в машине. Белое, так что, думаю, ночь на улице ему не повредит... все равно пришлось бы его охлаждать.

Знать, что Оуэн не ждал, что он будет есть пирог сейчас, было облегчением. Стерлинг быстро допил кофе, отыскал булочки и взял всю коробку — просто на всякий случай.

Под шинами приятно похрустывал снег... но на дороге было чисто, солнце к этому времени уже хорошо потрудилось. Джейк и Гэри жили всего кварталах в восьми отсюда, но Стерлинг так внимательно смотрел, как Оуэн ведет машину, что ни за что бы не нашел путь назад.

— Что? — спросил Оуэн, поглядев на него.

— Не знаю, — честно ответил Стерлинг. — Я просто подумал... что сегодня ты выглядишь по-другому.

Оуэн мельком оглядел себя. На нем были черные брюки и темно-зеленая рубашка из ткани, похожей на замшу, отчего Стерлингу очень хотелось ее потрогать — она казалась такой мягкой. Его длинное пальто — тоже черное — было расстегнуто, а шею он замотал шелковым шарфом с серебристо-зеленым узором.

— Тебе не нравится, во что я одет? — спросил он, голос его звучал удивленно, но не обиженно. — Это слишком? Джейк и Гэри — творческие люди; они съедят меня заживо, если я оденусь как обычно. Стоит им учуять запах твидового пиджака с кожаными вставками на локтях, и они клянутся, что вырвут страницу с моим именем из своей маленькой черной книжечки.