Она растворилась. Стена снова стала стеной.
Итак, я стал призраком.
Мой головной и спинной мозг были свернуты и перемещены в очищенную грудную полость. Моя кровеносная система была свернута в сложный клубок вокруг области мозга. Призраки построили новую метаболическую систему, гораздо более эффективную, чем старая, и способную напрямую перерабатывать излучение. В мой череп были ввинчены новые глаза, способные работать в областях спектра, далеко выходящих за пределы человеческого диапазона; и мне дали "мышцы" призраков — крошечный антигравитационный привод и компактные внутренние приводные движки.
Наконец меня окунули во что-то похожее на горячую ртуть.
Посол Радиатора пришел навестить меня, когда я проходил реконструкцию. Его голос был подобен птице, парящей в темноте. — Как вы себя чувствуете?
Я рассмеялся — или, по крайней мере, послал соответствующие импульсы своим чипам-переводчикам. — Как вы думаете, что я чувствую?
— Мне сказали, что у вас приподнятое настроение...
— Вы уменьшаете постоянную Планка. Не так ли? Но я не понимаю, какое отношение к этому имеет квагма.
Призрак колебался.
Когда его голос зазвучал снова, у него был более насыщенный тембр. — Я установил закрытый канал. Хорошо, Джек. Вы знаете, что квагма — это состояние материи, возникшее в результате Большого взрыва. Материя, нагретая до достаточно высоких температур, плавится, образуя магму из кварков — квагму. И при таких температурах фундаментальные силы физики объединяются в единую суперсилу. Квагма связана воедино только такой суперсилой. Когда квагме дают остыть и расшириться, суперсила распадается на четыре подсилы.
— Итак?
— Управляя разложением, можно выбрать соотношение между этими силами.
— Ах. — Ева, я бы хотел, чтобы ты была здесь и помогла мне с этим... — И эти соотношения управляют фундаментальными константами, включая постоянную Планка.
— Правильно.
Я хотел потереть лицо, но у меня отняли голову и руки. — Итак, вы строите модель Вселенной, в которой постоянная Планка понижена. Лета, посол. Я удивлен, что ксили позволили вам зайти так далеко.
— Мы хорошо спрятались... Джек Рауль, вы все еще человек?
Я бы пожал плечами. — Не знаю.
— Звучит так, будто вам все равно.
— Почему вы должны это делать?
— Я знаю вас долгое время, Джек. Среди моего народа есть аналогии с горем, которое вы испытали, потеряв свою жену.
— Посол, вы думаете, это какой-то сложный способ совершения самоубийства? Помните, вы сами пригласили меня совершить это чертово путешествие.
— Человек вы или нет, у вас все равно будут друзья.
— Вы не можете себе представить, насколько это меня утешает.
Они отключили мои новые органы чувств во время гиперпространственного полета. — Я приношу извинения, — сказал посол Радиатора. — Когда мы доберемся до места реализации проекта квагмы, у вас будет свобода для осмотра.
— Но вы не доверяете мне местоположение.
— У меня нет свободы действий, друг мой.
Я провел время, плавая в виртуальной реальности, стараясь не думать о том, что находится за пределами моей кожи.
Я оказался в полувселенной.
Я находился во внутрисистемном крейсере призраков, грубом овоиде, сконструированном из посеребренного троса. К стенам были привязаны приборные панели. Около дюжины призраков цеплялись за трос, как ягоды за водоросли.
Над собой я видел звезды. Подо мной пол из багрового тумана, безликая плоскость, уходящая в бесконечность.
Ко мне приблизился призрак.
— Посол?
— Мы прибыли, Джек Рауль.
— Куда прибыли? — Я указал на кроваво-красный пол. — Что это?
Посол перекатился, словно забавляясь. — Джек, это звезда — красный гигант. Вы знакомы с астрофизикой? Эта звезда примерно такая же большая, как орбита Земли. Мы подняты на миллион миль над ее границей.
Я не мальчик из маленького городка; я и раньше бывал за пределами Земли. Но это было по-другому. Я почувствовал, как мягкое человеческое существо внутри моей призрачной оболочки съежилось.
Я еще ничего не видел.
Корабль погрузился в недра звезды.
Я вскрикнул и схватился за посеребренный канат. Вокруг нас взметнулись вверх светящиеся клубы тумана. Команда корабля беззаботно занималась своими делами.
— Лета, посол.
— Я не мог предупредить вас.
Мы вышли в прозрачный слой внутри звезды. Далеко-далеко внизу был плотный огненный океан, похожий на какой-то фантастический городской пейзаж, подсвеченный натрием; под ним ярко светилось что-то маленькое, горячее и желтое. Мы спускались сквозь куски огненного облака с поразительной скоростью.
Посол сказал: — Вы, возможно, знаете, что этот гигант является звездой на последнем этапе своей жизни. Его основная масса состоит из газа, плотность которого составляет лишь тысячную часть земной атмосферы, а температура значительно ниже, чем на поверхности Солнца. Без труда переносится в вашей новой оболочке. Итак, вы видите, бояться нечего.
Теперь корабль повернул вправо, и мы обогнули огромную, почерневшую грозовую тучу. — Источник конвекции; сложные продукты из ядра, — объяснил призрак.
— Ядро?
— Как звезда — белый карлик, размером и массой примерно с Солнце. Сейчас оно в основном состоит из гелия, но в приповерхностном слое все еще продолжает гореть водород. — Призрак самодовольно улыбнулся. — Джек, ваш визит — этот проект — вдохновлен квантовой механикой. Вы понимаете принцип запрета Паули? — что никакие два квантовых объекта не могут находиться в одном и том же состоянии? Возможно, вас удивит, что именно давление вырожденных электронов — форма принципа Паули — удерживает это ядро от коллапса само на себя.
— Вы готовы жить внутри звезды, только чтобы избежать обнаружения ксили?
— Мы ожидаем долгосрочных выгод.
Мы опустились в другой прозрачный слой. Ядро представляло собой шар, примерно такой же горячий и яркий, как Солнце с Земли; оно катилось под нами. Звездный туман плыл над нами, как смог.
Призраки построили здесь город.
Когда-то это, должно быть, был спутник. Это был выдолбленный каменный шар размером в тысячу миль. Корабли-призраки проносились над изрытым ландшафтом.
На полюсах поблескивали два огромных цилиндрических сооружения. Посол объяснил, что это были внутрисистемные двигатели, предназначенные для поддержания орбиты спутника вокруг ядра.
Наш корабль приблизился к поверхности мира-города — гравитация была незначительной, так что казалось, что он парит перед какой-то огромной стеной с прорезями — и, наконец, скользнул в отверстие.
Я повернулся к послу. — Не буду притворяться, что я не впечатлен.
— Естественно, после этой демонстрации я предоставлю любые сохраненные данные, которые потребуются вам для вашего отчета.
— Демонстрации? Чего?
Намек на гордость просвечивал сквозь тонкие, бесполые интонации чипов-переводчиков. — Мы приурочили ваш приезд к началу нового этапа нашего проекта.
— Для меня это большая честь.
Мы неслись по тускло освещенным проходам. Другие корабли опускались и взлетали вокруг нас. Блоки света падали из поперечных коридоров, неотразимо напоминая мне пиксели. Я вспомнил странное, двусмысленное предупреждение Евы и мрачно задумался, действительно ли я хочу присутствовать на заре "новой фазы".
Беззвучным рывком мы оказались в сферической полости шириной в несколько миль. Лучи малинового звездного света пересекали пустоту, заливая ее стены кроваво-красным сиянием. В центре камеры была сфера. Сфера диаметром в пару миль отливала золотом и была полупрозрачной, как наполовину посеребренное зеркало. Над ее поверхностью парили платформы с рабочими-призраками.
Какая-то огромная машина мягко двигалась в пределах зеркальной сферы.
— Мистер Рауль, добро пожаловать в наш эксперимент, — сказал посол Радиатора.
— Что это за сфера?
— Ничего материального. Сфера — это граница между нашей Вселенной... и другой областью, которую мы построили, позволив каплям квагмы раздуваться в контролируемых условиях. Внутри этой области соотношение, известное вам как постоянная Планка, уменьшается примерно до десяти процентов от ее значения в других местах. Остальные физические константы идентичны.
— Почему эффект полусеребрения?
— Энергия, переносимая фотоном, пропорциональна постоянной Планка. Когда фотон попадает в область низкой постоянной, энергия, которую он может переносить, уменьшается. Вы понимаете? Следовательно, он выделяет энергию на границе в виде второго фотона, испускаемого обратно в обычное пространство.
Я спросил, должны ли мы войти в пространство с низкой постоянной Планка.
— Боюсь, что нет, — сказал посол. — Наша фундаментальная структура основана на постоянной Планка: например, на расстоянии между электронами вокруг ядра атома. Если бы вы вошли в область, вы были бы скорректированы. Находящееся там устройство — искусственный разум — было сконструировано таким образом, чтобы противостоять таким планковским изменениям. Устройство управляет регенерацией домена из квагмы; мы также используем его для проведения вычислительных экспериментов.
Машина в своем золотом мешочке повернулась, задумавшись, как какое-то огромное животное.
— Посол, какова ваша цель?
По словам посла, у призраков было две цели. Первая заключалась в использовании граничных условий между областями с разными постоянными Планка для создания идеальной отражающей поверхности, извечной цели призраков, накапливающих энергию.
Вторая цель была более интересной.
— Мощность любой вычислительной машины ограничена принципом неопределенности, — сказал посол. — Исследование, скажем, далеких простых чисел всегда было ограничено тем фактом, что изменения энергии внутри устройства должны оставаться выше уровня неопределенности.
— С уменьшением постоянной Планка мы можем пойти дальше. Гораздо дальше. Например, нам уже удалось найти опровержение древней человеческой гипотезы, известной как гипотеза Гольдбаха.
Гольдбах предположил, что, по-видимому, любое четное число может быть выражено как сумма двух простых чисел. Двенадцать равно пяти плюс семи; сорок равно семнадцати плюс двадцати трем. Столетия усилий не доказали и не опровергли эту гипотезу.
Планковская машина нашла контрпример, число в районе десяти, возведенного в восьмидесятую степень.
— Думаю, я впечатлен, — сказал я.
Призрак мягко покатился. — Друг мой, вековые проблемы тают перед нашей планковской машиной; уже несколько проблем перебора привели к...
Я сказал послу, что верю в это, и предложил изложить детали позже.
Научные платформы теперь удалялись, оставляя золотисто-серебряную сферу открытой и одинокой.
Посол Радиатора продолжил свою лекцию. — Но мы хотим пойти дальше. Мы рассматриваем этот метод корректировки постоянной Планка как средство исследования — не только очень большого, но и бесконечного. Наше устройство проверит некоторые из наиболее важных теорем нашей и вашей математики простым прямым исследованием случаев, вплоть до бесконечности.
Я уставился на подпрыгивающего призрака. — Думаю, я перестаю понимать. Не будет ли бесконечное количество дел по-прежнему занимать бесконечное количество времени? — и энергии?
— Нет, если время и энергия распределяются в уменьшающихся количествах, так что общая сумма приближается к некоторому конечному значению. И — если принцип неопределенности полностью устранен — нет предела малости распределения энергии.
— Верно. Итак, вы собираетесь довести постоянную Планка до нуля.
— Правильно. И, Джек, математические догадки — это только начало. Тренировочное упражнение. Искусственный разум эвристичен — он гибкий; он может обучаться. Имея в своем распоряжении его безграничные возможности, мы ожидаем наступления новой эры...
В центре посеребренной планковской сферы вспыхнула ослепительно яркая искра. Машинное устройство забилось, как какой-то гротескный зародыш.
Я сплел мысленные пальцы в узел из посеребренной веревки. — Посол, "космос может разлететься вдребезги".
— Что?
— Что это значит для вас?
— ...Ничего. Джек, вы...
Пламя заполнило сферу, подавляя машину. На мгновение сфера засветилась ярче, чем ядро звезды.
Затем сфера стала серебристой. Она была похожа на какое-то огромное привидение. Изображения теснящихся научных платформ, прорезанных стен полости города-мира дрожали по его бокам.
— Посол, что происходит?
— ...Я не уверен.
— Вы достигли планковского ноля?
— Да. Но устройство должно подать нам сигнал...
Стенки сферы сжались на несколько сотен футов, задрожав; это было так, как если бы сфера была живым существом, вдыхающим воздух.
Мой корабль дернулся прочь от сферы к стенам камеры. Один член экипажа остался кувыркаться в космосе, как капля ртути в свободном падении. Я мрачно цеплялся за свой канат.
Стены все еще были за много миль отсюда.
Поверхность сферы вздулась и захлестнула нас.
Я был совершенно один.
Одинок.
Темнота.
...Темно, потому что фотоны не могут нести энергию здесь, в планковском ноле; ничто не возбуждает мои оптические датчики...
Холодно. Как мне могло быть холодно? Я потер руки. Я чувствовал, как мои пальцы ломаются, как старая, раскрошившаяся бумага.
Орбиты электронов в атоме пропорциональны постоянной Планка. При ее нулевом значении орбиты должны разрушиться... верно? Итак, больше никакой химии. Сколько пройдет времени, прежде чем процесс разрушения достигнет моего мозга?
Каково это будет?
А квантовые волновые функции, связывающие меня с остальной Вселенной, все превратились в пыль при планковском нуле.
Я чувствовал это. Я был один в этом разрушенном пространстве.
Что с кораблем? Он все еще направлялся к стене?.. Что-то еще здесь, со мной. Призраки? Нет; что-то большее, более могущественное.
Бесконечное.
Устройство разума было безграничным. Оно застряло в этом прерывистом пространстве и было взбешено.
Взбешено болью, которую я узнал.
Теперь я различал другие умы. Призраки. Они были похожи на крошечные звездочки, сияющие и удаляющиеся друг от друга.
Планковский разум набросился на нас. Призраки были подавлены, как насекомые в огне.
...Корабль вырвался из сферы; квантовые функции нахлынули на меня (на одно драгоценное мгновение я стал видимым, как призматические волны, плещущиеся вокруг меня), и я снова оказался во Вселенной.
Корабль мчался по проходу между городом и миром, волоча за собой рваные фрагменты. Призраки умирали повсюду вокруг меня, их гордые тела опали.
Я оглянулся назад по коридору. Серебряный полукупол смотрел нам вслед, как какой-то огромный глаз.
— ...Посол Радиатора?
— Я все еще здесь, Джек.
Мы вылетели из города-мира. Парамедики призраков приплыли на наш корабль и ухаживали за ранеными.
Город-мир менялся.
Свет, чистый и белый, исходил из сотен порталов, освещая темное вещество гигантской звезды. Массивные приводные узлы на полюсах были повреждены; я видел искры, с шипением пробегающие по поверхности ближайшего. Флотилия тяжелых кораблей призраков приблизилась к приводным узлам.
