— Хм. Чел сказал мне, что Ясофт Парц проводит очередной набор персонала. Больше людей будет переведено с других обязанностей на заводы по производству экзотических веществ.
— Если бы у нас было больше времени, мы могли бы должным образом роботизировать процесс. Но у нас нет времени, зато действительно много людей, и это тот ресурс, который используется для ускорения процесса — особенно теперь, когда мы разместили эти операции на Земле.
— Я действительно удивляюсь срочности всего этого, — сказала Мара. — К чему такая спешка? А как насчет безопасности?
Таскер молчал. Он смотрел вдаль, на запад, в сторону заходящего солнца; он казался рассеянным. Посмотрев в ту сторону, Мара подумала, что видит пятнышко в небе, какой-то приближающийся самолет.
— Инженер?
— Что?
— О безопасности? — резко повторила она.
— Безопасность людей? На объекте? — Он пожал плечами. — И что с того? Кваксов это не волнует. Руководители завода делают все, что в их силах.
Они пошли дальше. Теперь она слышала слабый шум вдалеке, на западе, куда смотрел Таскер: гул двигателей. Этот самолет, чем бы он ни был, заходил на посадку на малой высоте. Теперь она сказала: — До меня доходят слухи.
— Слухи?
— Я общаюсь с людьми, вы знаете, а не прячусь все время в своем городском доме. Есть сообщения от наемных работников. Люди вынуждены работать в особо опасных условиях.
Он непонимающе посмотрел на нее. — Послушайте, Мара, мы не нужны кваксам. Они не покупают и не продают нас. Что они продают, так это экзотическую биохимию таких существ, как ваши дипротодоны и ваши камедные деревья. Мы частично полезны — рабы. И как таковые, мы для них расходный материал. — Он посмотрел ей в глаза. — И для меня.
Она была шокирована этим последним замечанием, его безжизненным тоном так же, как и словами.
И этот шум двигателя внезапно стал громче, становясь оглушительным.
Летательный аппарат, флиттер класса "Земля-орбита", который она теперь видела, снижался низко и ровно над землей. Направляясь прямо к объекту с экзотической материей. Под его брюхом была подвешена какая-то тяжелая капсула...
— Вниз! — Без предупреждения Таскер схватил ее за талию и толкнул на грунт.
Повернувшись, чтобы посмотреть, она увидела, как флиттер пролетел над головой, а затем с ревом опустился на объект.
— Закройте глаза! — закричал Таскер, удерживая ее, обхватив рукой за плечи. — Закройте их покрепче!
Вспышка была видна даже сквозь закрытые веки.
Затем налетел поток воздуха, горячий ветер, и сама земля содрогнулась, как будто был повержен какой-то огромный плейстоценовый зверь.
Она повернула голову, чтобы посмотреть на Таскера.
— Пригнитесь! — снова крикнул Таскер, перекрывая продолжающийся рев.
— Вы сделали это, — закричала она. — Вы и ваши люди. Инженеры!
— Черт возьми, да. — Он поднял сморщившееся лицо, защищаясь от шума, ветра, пыли. — У нас все еще есть несколько кораблей, о которых кваксы не знают, они прячутся в поясе астероидов и в других местах. Да, мы сделали это. Я сделал это. Я проник на объект, установил прицельный маяк, отключил защиту, какой бы она ни была. Удары должны были быть нанесены одновременно по всей планете. Вот почему я сдался и в первую очередь зарылся в ваше больное земное общество. Все ради этого. Если мы сможем сорвать этот безумный новый проект губернатора...
— Но какой, по-вашему, будет реакция? Вы думаете, губернатор просто сдастся? Губернатор собирается заменить все это чем-то еще худшим для нас, чем то, что вы только что уничтожили. Вы, дураки, подумали об этом? А как насчет людей, которых вы убили, невинных, которых заставили там работать?
— Мы ведем войну за будущее, — сказал он.
— Человечество должно быть спасено, но люди — расходный материал, для вас, как и для кваксов.
— Мы все должны делать то, что должны.
Она встала. — У меня есть некоторые полицейские полномочия. Инженер Таскер, вы арестованы.
5
Чел пригласил Мару присоединиться к нему в его еженедельной инспекционной поездке по новому объекту по производству экзотических веществ в городском районе Меллборна. После Ярраранджа Мара очень сопротивлялась, но по тому, как Чел сформулировал это, она почувствовала, что это был приказ, а не приглашение.
Чел приземлился на просторной лужайке семейной виллы неподалеку от Крун-Стрэнда в бронированном флиттере с двумя вооруженными членами экипажа и черным крестом на верхней поверхности, который означал, что это корабль оккупантов. Мара быстро поднялась на борт.
Когда корабль поднялся в воздух, вскоре стал виден вырисовывающийся небесно-голубой корпус совершенно новой фабрики экзотических материалов на Флинд-Стрэнд. Рейд, проведенный Таскером на объект к востоку от Меллборна, не был уникальным; в тот день, всего месяц назад, скоординированная серия ударов из глубокого космоса действительно поразила объекты по всей планете. Наказание кваксами виновных было жестоким, а их реакция — решительной и быстрой. Теперь нельзя было щадить городские центры. В течение нескольких дней сооружения из голубой экзотической материи, подобные этому, расцвели в самых сердцевинах человеческих городов, как зловредные грибы.
Чел выругался при виде Флинд-Стрэнда. — Когда губернатор объявил, что он переносит заводы в городские районы, мы выступили против использования, по крайней мере, исторических центров города. Сам Парц говорил красноречиво. В конце концов, в прошлом кваксы щадили памятники культуры.
— В темноте видно, как он светится синим, — сказала теперь Мара. — Со всего города. Днем и ночью слышен гул огромных двигателей, свист прилетающих и улетающих флиттеров — да что там, шум его поспешного строительства сам по себе был какофоническим. Я не могу уснуть.
Ее шурин улыбнулся. — Сочувствую. Но тем, кто в трудовых лагерях, приходится хуже, вы знаете.
— Могу себе представить.
Теперь флиттер скользил на восток, и Мара уже могла разглядеть на горизонте еще один приземистый голубой тор, еще одно новое растение из экзотической материи, сверкающее в лучах низкого утреннего солнца. Он был окружен грязно-коричневым шрамом, отгороженным забором: жилая зона для человеческого сообщества, которое было насильственно доставлено сюда для обслуживания объекта.
— Это завод Тук, — сказал Чел. — Вокруг города есть кольцо из шести объектов: Тук, Парк, Сенс, Спотс, Ну и Уиллс. Сегодня мы увидим их все. Во всех них были инциденты, с которыми нужно разобраться, — и он вздохнул.
— В городе слишком тихо, — сказала Мара. — Они забрали так много людей, собрав всех, кроме самых высокопоставленных членов дипломатического корпуса и их семей, а также работников самых необходимых объектов, канализации и пищеблоков. Я думала, они просто заберут... — Она махнула рукой. — Преступников. Заключенных. Тех, кто остался без работы. Но не пощадили никого. Даже детей.
— Они также забрали большинство лучших инженеров, — сказал Чел. — Губернатора, похоже, больше не волнуют сбои в важнейших системах — если в пригороде здесь или там начнется голод. То же самое происходит по всей планете, если это вас утешит.
— Подумать только, два столетия назад мы были бессмертными и межзвездными путешественниками, а теперь такое. Я слышала, что посол Парц пытался выступить, по крайней мере, против использования детского труда.
Чел печально улыбнулся. — Возможно, ты знаешь, что с тех пор, как кваксы устранили АВТ в качестве лечения, численность нашего населения резко возросла. Не могу сказать, является ли это реакцией на потерю нашего бессмертия или какой-то более глубокой реакцией выживания на стресс оккупации. Как бы то ни было, мы молодое общество, богатое детьми. И теперь мы расплачиваемся за это. И, конечно, если вы не используете детей, ценность работников в качестве щитов снижается.
Она нахмурилась. — Щитов? Что ты имеешь в виду? Щитов от чего?
— Ну, от дальнейших атак из космоса, с земли. — Он пристально посмотрел на нее. — Иногда, дорогая невестка, ты кажешься такой наивной. Это одна из причин, по которой кваксы построили эти сооружения в городах. Чтобы дать оборванцам передышку...
Оборванцы. Это было слово, которое она слишком часто слышала в последнее время. Оно относилось к тем, кто был привязан к Земле, кто всегда жил вне поля зрения кваксов и их занятий, вне поля зрения их закона и контроля. Земля была большой и сложной планетой, и там было место для немногих, кто мог спрятаться — и, казалось, дать отпор. Инженеры оказались всего лишь одной фракцией более широкого сопротивления.
Она и представить себе не могла, что все еще способна испытывать шок. — Людей использовали как щит. Да ведь это чудовищно.
— Есть пределы даже силе убеждения Ясофта Парца. И сам Парц может быть скомпрометирован. — Он наклонился ближе. — Я не думаю, что за нами здесь следят... Ты знала, что у Ясофта есть дочь?
Она снова была шокирована. — Дочь? Но... я знаю его четверть века, с тех пор, как мы с Пеллом начали работать в корпусе. Я никогда не встречала ни жены, ни любовницы, не говоря уже о том, чтобы слышать о ребенке.
— Это потому, что он сам не знает. Это одна из самых хитрых уловок кваксов. Они, знаете ли, не размножаются так, как мы; кажется, их всего несколько тысяч, и они фактически бессмертны. Но они способны наблюдать за нашими методами размножения млекопитающих и манипулировать ими, чтобы получить то, что хотят от нас — или, по крайней мере, от самых высокопоставленных людей, тех, чьего предательства они боятся. Служи им, и, если у тебя будет ребенок, они заберут его у тебя, поместят в какую-нибудь специальную школу.
— Заложник.
— Точно. И если у вас, как у Ясофта, нет ребенка — и, хотя мы никогда это не обсуждали, я подозреваю, что он решил не заводить детей именно по этой причине, — они все равно позаботятся о том, чтобы он у вас был. В конце концов, это не сложно. У них есть ручные генетики-люди, акушеры-гинекологи...
— Это чудовищно.
— Это кваксы. Мне сказали, что дочери Ясофта около двадцати пяти лет, и она живет в Северной Америке.
Она уставилась на него. — Откуда ты все это знаешь?
— Я стараюсь знать все. Считаю, что это мой лучший шанс выжить. Я разговариваю со всеми, даже с теми, кто не соблюдает законы кваксов. В основном, однако, просто слушаю. Ты была бы удивлена, как много можно узнать таким образом.
— И ты не сказал Ясофту?
— А ты бы сказала? Может быть, я когда-нибудь это сделаю. Пока я не хочу его компрометировать. Он слишком эффективен там, где он есть.
— Ты холодный человек.
— Нет. Просто выживающий. — Флиттер начал медленный, осторожный спуск к хорошо бронированному комплексу, окружавшему объект Тук. — И мне нужно, чтобы ты тоже была хладнокровна, Мара, пока мы переживаем этот день. Хладнокровна перед лицом того, что ты увидишь.
— Посмотри вниз. Этот объект типичен для своего вида. Вот тор, сердце самого завода по производству экзотических веществ. Эта довольно уродливая огороженная территория к северу — жилой комплекс для рабочих. Здесь есть бараки, столовые, магазины, примитивные больницы. Морг. Ты можешь видеть, что местные каналы снабжения были поспешно расширены...
— Ты должна быть готова, Мара. Ты будешь в безопасности. Но ты спрашивала об использовании преступников в таких учреждениях. Мара, кваксы — или их агенты-люди — используют преступников в качестве полицейских сил в лагерях. Ты можешь себе представить качество получившегося режима. Ты могла бы возразить, что мы сами навлекли это на себя этими глупыми ударами из космоса. И есть еще одна проблема, с которой ты должна быть готова столкнуться.
— Что это?
— Джук. Твой сын, мой племянник. По крайней мере, в этом регионе он продолжает выступать в качестве общественного фронта проекта.
— Я не видела его несколько дней, но вижу его улыбающееся лицо в новостных лентах.
— Улыбается, да. Я думаю, что для кваксов и корпуса он служит символом власти над рабочими. Посмотрите, как улыбаются ваши начальники-люди, в то время как вы загоняете себя до смерти в этих опасных местах. У вас нет надежды на помощь ни от них, ни от кого-либо другого — вообще никакой надежды. Вот чем стала красивая улыбка Джука: символом репрессий. Ты можешь себе представить, что чувствуют по этому поводу рабочие. Его приходится усиленно охранять.
— Могу себе представить. Хотя не думаю, что сам Джук понимает.
— Он этого не делает, — тяжело вздохнул Чел. — На прошлой неделе произошел инцидент на заводе Уиллс. Неуклюжая работница, выстроившись в очередь для проверки, пролила смазку на обувь друга Джука, Тайла. Просто несчастный случай. Джук дал ей пощечину, а потом рассмеялся.
— Он дал ей пощечину... — вздохнула Мара. — Это Джук. Он всегда был таким со слугами. Он никогда не причинял им вреда, но...
— Он причинил вред самому себе. Ты можешь себе представить, как виртуальный образ этого поступка проник в это учреждение и в другие. Его начинают ненавидеть. И, как ты говоришь, я совершенно уверен, что он понятия не имеет.
Мара закрыла глаза. — Знаешь, он не дурак. Он не злой. Просто ущербный.
— Ну, он твой сын. И ему может понадобиться твоя защита... Почти сломленному.
Флиттер опустился на наспех уложенную грубую бетонную площадку. За ограждениями безопасности, на фоне гигантского тора, Мара мельком увидела людей, мужчин, женщин и детей, одетых в одинаковые зеленые комбинезоны, изможденных и запуганных. Большинство даже не встречалось с ней взглядом.
Она собралась с духом, готовясь выйти из флиттера.
6
Как и в случае с каждым значительным событием в мире людей — по крайней мере, с каждым событием, одобренным кваксами, — церемония завершения интерфейса на орбите Юпитера была насыщена репортажами, с многочисленными звуковыми передачами и изображениями, сделанными со всех мыслимых ракурсов.
И таким образом, убийство было освещено в мельчайших деталях.
Мара, сидя в своем доме в Меллборне, заставляла себя снова и снова наблюдать за последовательностью событий со всех мыслимых ракурсов. В конце концов, она обнаружила запись от одного наблюдателя, который был рядом с анонимной подругой Вигнера, когда она стала убийцей.
Церемония, состоявшаяся всего через месяц после запуска новых заводов в городских центрах, состоялась в жилом куполе на борту самого "Индьюрэнса". В центре куполообразного зала была установлена небольшая сцена, на которой стояло несколько высокопоставленных должностных лиц проекта, как технических, так и из дипломатического корпуса. Но, по крайней мере, на взгляд Мары, в группе доминировала безошибочно узнаваемая фигура ее собственного сына Джука, высокого, как всегда улыбающегося, с ярко пылающими светлыми волосами. Его друг Тайл стоял рядом с ним, как и с самого начала этого странного проекта, всегда присутствующий, но почему-то незаметный, как тень.
За мерцающим почти прозрачным куполом над их головами проплывал Юпитер, видна была дуга этой огромной планеты, золотисто-коричневое пятно. И прежде чем планета появилась в поле зрения, подобно угловатому рассвету, портал интерфейса, который еще предстояло прикрепить для путешествия, поплыл к кораблю. Мара уставилась на ослепительную небесно-голубую икосаэдрическую раму портала из экзотической материи, позволив своему взгляду задержаться на прохладных краях, геометрически совершенных вершинах, которые соединяли их. Грани были похожи на полупрозрачные панели из посеребренного стекла, сквозь которые Мара могла разглядеть акварельные облака Юпитера, покрытые серебристо-золотой патиной. И каждые несколько секунд какая-то грань внезапно прояснялась, всего на ослепительный миг, и Мара видела другой космос, незнакомые звезды. Словно дыра, прорезанная в небе.
