Одиночество

Очень скоро я знал точное место нахождения истребителя подводной лодки, а также место, куда нам следовало бы прибыть в самое ближайшее время. Старший полковник НОАК Вальдес обе пехотные дивизии "Черных Воронов" располагал вблизи крупного села Сиена, раскинувшегося по оба берега реки. Самый лучший деревенский дом этого села Вальдесом использовался в качестве штаба и борделя. Из дома старший полковник выселил проживавшую в нем семью старосты, поселился в нем сам и притащил в него семь деревенских девок, которые обували, одевали, кормили молодца, не отказывая ему в дополнительных девичьих услугах.

Истребитель замер в глубоком омуте под окнами этого дома. Анс передал мне дежурство и тут же от перенапряжения заснул в своем сиденье пилота. Митчелл и его бойцы немного поигрывали в карты в кают-компании, особо меня не беспокоя какими-либо вопросами. У Анастасии проявились материнские чувства, она не отходила от Ария, что-то нашептывая ему на ухо.

Незаметно прошли сутки, ничего особо серьезного пока не происходило.

— 2 -

Наступили вторые сутки нашего ожидания момента пересылки противнику разведывательной информации, сканеры истребителя работали вторые сутки подряд, но ни на что пока не реагировали.

В это утро Вальдес демонстрировал чудеса мужской потенции, на наших глазах он сменил трех своих деревенских партнерш, но ни одна из них его так и не удовлетворила. Голым он выскочил из дома и с высоты откоса, на котором стоял этот дом, ласточкой нырнул в парную воду реки. Камеры наблюдения показали этот его прыжок во всей красоте, но Вальдес долго не появлялся из-под воды. Я даже подумал, что этот идиот, видимо, все же приложился головой о какую-либо деталь внешней конструкции нашего истребителя, получил ранение или погиб. Но секс-терроист уже вынырнул из речных глубин и кролем носился по речной поверхности, пока не устал. Ползком он выбрался на берег и начал подниматься по косогору к крыльцу дома.

Шепотом я объявил боевую тревогу на борту истребителя, через минуту заработали все имеющиеся на его борту сканеры внешнего пространства. Вся электроника истребителя, его антенны внешнего наблюдения, дешифраторы сигналов включалась и приводилась в порядок для перехвата любых видов сообщений, которые могли последовать в штаб подразделения НОАК, расположенный прямо над нами. Наша электроника свободно перехватывала и дешифровала всю информацию, поступающую и исходящую от старшего полковника Вальдеса. По этой информации чувствовалось, что у старшего полковника Вальдеса отличное настроение и что он ожидает какую-то дополнительную информацию, так как не ставит боевой задачи обоим командирам дивизий "Черных Воронов" и не отдает им приказа на выступление.

В этот момент замигали несколько индикаторов на панели нашей приемной радиоаппаратуры, которые свидетельствовали о том, что с нами хотел переговорить генерал Романов.

Романов коротко проинформировал меня о том, что приступает к выполнению плана "Зед".

В этот момент в штабе НОАК, в сельском доме над нашей головой, началось непонятное движение. Вальдес начал одну за другой выбрасывать на сельскую улицу своих полуодетых девиц наложниц. Интуитивно, я приказал всем занять места по-боевому расписанию, а Ансу приказал, взять управление истребителем на себя и срочно набрать высоту в пятьсот метров над селением Сиена, чтобы разобраться в том, что же такого происходит в штабе НОАК.

Истребитель, словно пробка из бутылки, выскочил из воды и, набрав высоту в пятьсот метров, застыл над крестьянским селом на высоте в пятьсот метров. Через минуту по нашему истребителю начал вести огонь зенитный "Эрликон", замаскированный копной сена. Если бы я не воевал в Африке и не встречался с "Эрликонами" в различных боевых ситуациях, то начал бы метаться по вертикали, стараясь уйти от убийственного огня этого зенитного орудия, в результате наш истребитель был бы мгновенно подбит. А сейчас, по-прежнему, пребывая на этой же высоте, я спокойно выждал еще пару секунд, прицелился и так аккуратненько пару энергосгустков из катапульты направил в это зенитное орудие. Внизу рвануло черное пламя и "Эрликон" прекратил свое существование вместе со своим расчетом.

Вот, что значит полученный и отлично использованный боевой опыт?!

А пространство вокруг истребителя стало заливать огненные трассы пуль, снарядов и энергетических лучей. Все, что двигалось внизу, имело в руках какое-либо оружие, сейчас палило или стреляло из него в нашу сторону. Анс хотел было в ответ пройтись пулеметными очередями, но я посчитал это лишь потерей времени и приказал, сажать машину прямо у входа в штаб НОАК. Выполнение данного маневра не заняло и половину секунды, как только истребитель совершил посадку у крыльца дома, Анс открыл огонь из всех видов бортового оружия. Огонь тут же прекратился в виду исчезновения из поля зрения вражеских стрелков, а я в сопровождении капитана Митчелла направился в штаб НОАК.

В нас никто не стрелял, поэтому мы передвигались быстро и без особых опасений. Несколько крестьянских комнат с земляным полом были превращены в настоящий бардак, повсюду разбросано женское платье, черт знает, какая-то аппаратура с наушниками и антеннами. Старший полковник Вальдес в самой последней комнате, которая была его спальней, натягивал на себя галифе, но, видимо, одни штаны перепутал с другими, так как эти не налезали на задницу нашего боевого друга.

Митчелл с хода и для порядка правым кулаком врезал ему в челюсть, заставив Вальдеса припасть на левое колено. И тогда мне стало ясно, почему Вальдес не успел поменять свои портки, в освободившемся от его фигуры пространстве обнаружилось зеркало, на котором скалилось знакомое мне лицо Брит Йорка и с которым, по всей очевидности, перед самым нашим приходом Вальдес и разговаривал. Теперь я знал, кто это мутит воду в нашем кристально чистом пруду, а Йорк уже брал наизготовку мною никогда ранее не виданное оружие, чтобы покончить со мной раз и навсегда.

Из-за моей спины хлобыстнула длинная очередь из имперского легкого пулемета, которая вдребезги разнесла проклятое зеркала, и наискосок прошлась по Вальдесу. Парень согнулся в три пояса, громко захрюкал от боли и свалился к нам под ноги.

Анастасия бросила на землю свой легкий пулемет, в первый раз эта в своей жизни эта женщина стреляла по людям, и помчалась обратно к выходу на свежий воздух из этого ужасного помещения. Митчелл поднял этот маленький пулеметик, заботливо осмотрел его и закрепил в специальных зажимах на боку своего мундира. По выражению его лица было понятно, что Анастасия — это прелесть природы, но это совсем не дело разбрасываться оружием по углам помещения!

Улица легонько и в свое удовольствие постреливала куда попало!

В основном огонь уже велся крестьянами, которые собирались кучками, подбирали валяющееся на улицах села оружие и шли по своим домам выселять нежелательных гостей. Процесс выселения шел неторопливо, но планомерно, к вечеру староста окончательно восстановит свою власть над этим селом. Один такой мужик, очень похожий на местное начальство, уже выглядывал из-за угла дворовой баньки, нетерпеливо поджимая губы. Понятно, почему оно было так недовольным, двор его дома был битком забит добром и оружием, которое срочно было необходимо прибрать к крестьянским рукам. Я мотнул головой в сторону этого мужика, и Митчелл, метнувшись к нему, схватил его за плечо и бросил передо мной на колени. Крестьянин, оказавшись на коленях перед барином, а то, что я являюсь барином, староста воспринял это без дополнительных убеждений. Вкратце, я сказал этому человеку:

— Все оружие, амуниция и военные материалы принадлежат мне. Ты можешь пользоваться одеждой, обувью, строительными материалами и инструментарием. Завтра в село прибудут фуражиры, перепишут все и перераспределят трофеи по справедливости.

Я был уже на борту истребителя, который стремительно набирал высоту, когда заметил две громадные военные колонны из грузовиков для перевоза личного персонала пехотных частей НОАК и колесных бронетранспортеров, сопровождающие эти колонны. Дивизии "Черные Вороны" вышли в последний путь на свободную охоту! Я тут же связался с Романовым и приказал ему перенаселить направление главного удар, дав ему соответствующие координаты, и вызвал два полка современных имперских штурмовиков для нанесения бомбоштурмового удара по этим колоннам, добавив при этом генералу, что задержу "Черных Ворон" до подхода штурмовиков.

В этот день мне особенно везло!

Обе дороги, по которым следовали колонны "Черных Ворон", на определенном ее участке сливались в одну дорогу, чтобы через пятьсот метров разойтись по своим сторонам. Предгорье, это вам не равнина, где можно обойтись без перекрестков или никогда их не встретить. Анс выжимал из двигателей все, что только мог, и мы вовремя успели на эти пятьсот метров. Импульсная пушка подожгла первые вражеские грузовики, из которых на ходу выпрыгивали пехотинцы и из ручного оружия стреляли по нам. Бомб у нас не оказалось и до слез стало обидно, что мы, видимо, не сможем выполнить свой приказ, задержать НОАК в этом месте.

Как вдруг в наушниках шлемофона послышался молодой бодрый голос, который интересовался тем, что это за старикашка, это наш-то истребитель, старикашка, собирается здесь делать. Я не успел вмешаться в разговор и немного поостеречь сорванца, летающего на имперском штурмовике, как вмешалась эта дикая кошка Анастасия.

— Неизвестный отзовитесь и назовитесь! — Неестественно спокойным голосом потребовала она. — Вас вызывает личный секретарь-радист Регента Империи, капитан безопасности Анастасия де Готье.

Эфир на секунду притих! Затем в нем появился возмужалый голос, который резко бросил:

— Всем сорванцам держать язык на замке и в эфир без разрешения не выходить. Мадам, —

— Мадемуазель — коротко бросила в эфир Анастасия.

— Мадемуазель капитан, — повинно повторил возмужалый мужской голос, — примите мои личные извинения за выходки моих пилотов в эфире и позвольте обратиться к его Величеству Регенту. Твое Высочество, тридцатый и пятый штурмовые полки выходят на штурмовку дивизий противника. Цель хорошо видна и обозначена. Разрешите приступить к работе. Полковник Версаль!

— Работу разрешаю. — Просто сказал я.

И день превратился в ночь, тысячи разрывов бомб и снарядов скрыли от солнца, творившиеся на земле страшные вещи, когда один за другим погибали тысячи солдат и офицеров. В течение двадцати минут пятнадцать тысяч солдат и офицеров отдали господу богу свои души. Армия НОАКа потерпела такое поражение, которое никогда не испытывала за историю своего существования.

Когда взрывы прекратились, то оказалось, что наши полки потеряли несколько штурмовиков. Анастасия не выдержала и самовольно вышла в эфир со словами:

— Весельчак, отзовись! Жив ли ты? Если жив, приходи в воскресение к семи часам во дворец, там мы отпразднуем первую победу над кальцианцими!

— 3 -

Штаб армейской группы по наведению порядка в Демократической Республики Кальции за два нашего дня нашего отсутствия полностью изменился. Из тихого, застойного места, где время можно было проводить, ничего не делая, собирая букет полевых цветов на берегу тихой реки для венка любимой, он превратился в воронку страстей. Каждую секунду в его ворота въезжали или выезжали бронеавтомобили с военными курьерами, разведывательными группами или группами спецназа, взлетали или садились беспилотные разведчики, штурмовики или бомбардировщики.

Одна такая военная и, к тому же летающая, повозка мне очень понравилась, она очень напоминала самовар с длинной торчащей сзаду этой конструкции трубой. С сильным грохотом повозка промчалась прямо над нашими головами и совершила стремительную посадку у ворот штаба Романова, К ней подскочили два парня, поковырялись в корпусе и, достав оттуда какой-то длинный пакет, направились к одной избе штаба, а эта хреновина завизжала неистовым голосом и снова исчезла в солнечном небе

Еще на подлете к штабу, по разговорнику меня вывал генерал Романов и недовольным голосом доложил, что его войска выходят на оперативный простор и ему просто некогда заниматься имперским руководством. В этой связи весь штаб и его службы он предоставил в мое распоряжение, а сам вылетел на передовые позиции, непосредственно к продвигающимся вперед войскам Империи.

Несмотря на то, что генерала Романова в штабе уже не было, штаб продолжал функционировать и исполнять его решения, нас встретил начальник оперативной части штаба пожилой генерал полковник Авдотий.

Этот генерал который совершенно разумно предложил совместить приятное с полезным, сегодняшний вечер отдохнуть на полную силу, ночью провести заседание штаба по анализу сложившейся обстановки и принятия соответствующего решения, а уж утром, можно было бы и возвращаться в столицу. Мне понравилось не предложение Авдотия, а сам Авдотий, знаете, такой деревенский здоровяк, что в вширь, что в вкось. Я распустил свою команду, особо распорядившись, что вылетаем в столицу рано утром, а во всем остальном положился на Авдотия.

Сначала он организовал баньку. Первый заход был для сугрева, или как объяснял сам Авдотий для прогрева костей, сухожилий и плоти. Немного полежали на полатях, пару раз прошлись венечком друг по другу, но Авдотий остался полностью недовольный моей специальной подготовкой в этом деле и вызвал из дальнего дозора специальную команду. Когда прибыла специальная команда, то нам пришлось перейти в другую баньку, которая по внешнему виду была раза в четыре похуже первой бани. Но густота пара в этой бани затмевала даже освещение, здесь нечем было не только дышать, но что-либо увидеть в смоге. Ловкие руки подхватили меня в предбаннике, провели вглубь помещения и, добавив сушеную траву в качестве украшений по стенам, принялась за дело. Если бы я не знал точно, что рядом со мной под ударами веников на соседних полатях мечется Авдотий, то я уже бегом спасал бы свою душу. Меня с оттяжкой били веником, поили различными травяными отварами и все это продолжалось практически до самого утра.

Когда в следующий раз открыл глаза, то мы с Авдотием находились в спальной комнате, две красивые девушки прямо из рук подкармливали нас речной рыбкой, белой курицей, белым хлебом с молоком.

Все было просто изумительно!

Чувствовал я себя возрожденным человеком и был готов совершить великие подвиги, поэтому совершенно не обратил внимания на то, что меня вновь подняли с кресла и, не переодевая, повели по коридору. В тот момент на мне был замечательный махеровый белый халат и домашние тапочки.

Эта расслабленность, тишина штабных коридоров и подвела меня.

Когда впереди идущий офицер резко отступил в сторону от двери и взял под козырек, то я машинально распахнул дверь и вступил в большой зал, заставленный креслами с терминалами различного цвета и конфигураций, у которых сидело до ста мужчин и женщин в офицерской форме. Увидев открывшеюся перед глазами картину, я хотел было дать задний ход и незаметно исчезнуть из зала для проведения оперативных совещаний, но было уже поздно. Навстречу мне ревела и летела команда дежурного офицера: