Проигнорировав робкие попытки курятника за столом, вовлечь меня в бессмысленные разговоры о тряпках, я направилась в библиотеку, поговорить со Старейшиной. Было у меня к нему несколько вопросов.

— Как избавиться от этого? — указала я на свой браслет. — Я не желаю быть женой Хока.

— А вы и не жена, пока, — невозмутимо ответил Дикон. — Брачный браслет гораздо шире этого. Пока вы только невеста.

— Тем более.

Он покачал головой.

— И останетесь ей, пока лорду будет угодно видеть вас в таком качестве. Это ничего не меняет в вашей судьбе. Вы были рождены для этого. Судьба. Вы не можете ее игнорировать.

— Это не судьба это бред.

— Ну вы же вышли из дома ночью, в дождь и встретили Гру, привели его к себе, заговорили на языке кланов, нашли Талон и завещание вашего деда, вернулись в Серые Башни. Судьба.

— Глупости.

— Леди. Девочка....

— Я не девочка, — огрызнулась я.

— Ваш дед...

— Умер.

-Я сожалею о его кончине и вы, я знаю, тоже. Он любил вас.

-Он предал и продал меня.

— Он любил вас и желал вам самого хорошего, чтобы он не сделал, он сделал это любя.

— Мне очень тяжело Дикон.

— Это естественно, вы же переступили Черту.

— Что?

— Это случается, редко, но бывает, когда человек по собственной воле или из-за обстоятельств изменяет свою жизнь, переступает черту, которая отделяет старое от нового. Вы сделали это и теперь ваша жизнь уже никогда не будет прежней. Никто не сможет вернуть вас обратно. Почему вы так стремитесь вернуться туда, где нет жизни? Для вас нет.

Дикон осторожно взял меня за руку.

— Пожалуйста, леди. Пожалуйста. Расторжение вашего союза все ухудшит. Пострадает весь клан. Пока родовые вожди будут убивать друг друга, земли Фраги растащат по кусочку соседи, а Серые Башни сровняют с землей. Вы этого хотите? Вы принцесса крови, наследница великого рода. Вы не можете это изменить, как бы не старались, научитесь быть ею. Вы обладаете огромной силой, но чтобы ее использовать с честью, вы должны быть дисциплинированной.

— Ну какая я принцесса? Леди?

— Платье происхождение и манеры не делают леди, — покачал головой Дикон.

— Леди не обижает слабых, она умна и независима, смела. Она искрення в своих чувствах и верна своим клятвам. Она щит для рода, так же как лорд меч для врагов.

— И не важно, что мы чувствуем друг к другу?

— Поверьте, он видит боль в ваших глазах и знает, что может помочь — мягко произнес Старейшина. — Разве это не лучше, чем позволить себе страдать и что-то доказывать.

— Как удобно.

— Ваша ошибка, леди, в том, что вы постоянно сравниваете не сравнимое. Ни одному человеку, будь то мужчина или женщина невозможно изменить решение Тех Кто Видит. Они создали все живое, разделив на две половины. Это равновесие не следует нарушать.

— Вы хотите вот так сбежать и даже не узнать, что может получиться? Это трудно, я понимаю, но со временем вы поймете....

— Что я пойму? Что я хочу жить здесь на положении племенной кобылы?

— Леди?! — покраснел он.

— Я хочу уйти! Я не собиралась оставаться! Я не претендую ни на что! Я подпишу любую бумагу! У меня есть дом, родители и..., и моя жизнь в конце концов! Моя, собственная, а не распланированная кем-то другим! Все что я прошу — расчеты, жалкий клочок бумаги, отдайте мне его и я тотчас уйду. А лорд Хок сможет утешиться другой, вон их сколько приехало!

Дикон покраснел и спихнув все что лежало у него на столе, расстелил карту.

— Вот смотрите, — ткнул он пальцем. — Синими кружками обозначены все точки Проходов. Синими кружками с красной точкой внутри, места, где Проходы наиболее активны. Вот место где вышли вы с Гру.

— В расчетах вашего деда можно узнать время открытия Прохода, но не место.

— Ну и в чем проблема? Можно просто ездить к этим местам по очереди...

— И как вы это сделаете, если время между открытиями неравномерно? От нескольких минут, до суток? Вчера один из них открылся, вы можете сказать какой следующий? — Он дернул меня за руку, принуждая подойти ближе. — Здесь сорок активных точек и больше ста неактивных. Вы с Гру как раз и пришли через неактивную. Эту карту уточняют со времени постройки серых Башен, леди.

— А мой дед?

— Ему немыслимо повезло, он каким-то образом нашел тот Проход в который угодила леди Вивет, а потом два года ждал его открытия.

Два года? Я не хочу ждать столько времени. Должен быть другой способ, я задумалась, вглядываясь в россыпь точек на желтоватой бумаге передо мной. Быть может, если я еще раз взгляну на расчеты деда, меня озарит?

Услышав мою просьбу, Старейшина нахмурился и заявил, что не может этого сделать. Вместо этого он подвинул ко мне лист плотной бумаги.

— Брачный договор?

— Вы должны подписать его, — тихо сказал он и немного отодвинулся от меня.

Конечно, я его прочитала. Текст изобиловал поэтическими сравнениями и множественными аллегориями, но суть была одна — у меня было три права и две обязанности. Право на еду, право на жилище и право на одежду, соответствующую моему социальному статусу, а так же обязанность рожать и ублажать. Все остальное принадлежало Хоку, в том числе и дети. Я даже не могла дать им имя по своему желанию. А если в течение пяти лет со дня свадьбы у меня ничего не родится, он мог привести в дом столько любовниц, сколько захочет и рожать детей от них. Никаким равноправием тут и не пахло.

— Не стоит понимать это буквально, — криво улыбнулся Старейшина, судя по тому, как его перекосило, он сейчас проклинает себя за то, что научил меня читать. — Этот Договор не пересматривался больше двухсот лет, сейчас все иначе.

— Я не буду это подписывать! — схватив злосчастную бумажку, я вылетела из библиотеки.

Я почти бежала по коридорам, слыша за спиной громкое сопение Гру и топот охраны. Хранитель все еще пытался остановить меня. От злых слез застилавших глаза я мало что видела, и мне пришлось перейти на шаг. Я злилась и удивлялась бесцеремонности близких мне людей, вообразивших, что имеют право распоряжаться мной, как вещью.

Страж у двери попытался остановить меня

— Прочь!

От сильного толчка створки дверей распахнулись, ударившись о стены. И я, прищурившись, оглядела собравшихся мужчин.

Они, стояли около большого круглого стола, заваленного множеством бумаг, и смотрели на меня с явным осуждением. Никто из них не счел нужным хотя бы кивнуть в знак приветствия.

В лице Хока не было даже намека на нежность, обидно, он не счел нужным хотя бы притвориться, а еще жених! Никакой мягкости только жесткость, сила, упрямо сжатые губы и ледяные глаза.

— Миледи, вам не следует здесь находиться. Гру, проводи ее,— он отдал приказ холодным ровным голосом.

А после кивнул головой, считая, что инцидент полностью исчерпан и повернулся к остальным.

Я уходить не собиралась. Глубоко вздохнув и сосчитав до десяти, чтобы восстановить дыхание, я медленно пошла вдоль стены, небрежно касаясь, висевшего на ней оружия. Гру вздыхая, шел рядом. Я старалась произвести как можно больше шума, гремя всем, чем можно, но никто не обращал на меня внимания, кроме лорда Колина. Старик, улыбаясь, внимательно следил за каждым моим движением.

Обойдя зал и захватив по дороге какие-то острые короткие железяки, я подошла вплотную к собравшимся, оказавшись на противоположном от лорда Хока конце стола, и с грохотом швырнула металлолом на бумаги.

— Какое вы имеете право относиться ко мне, как к вещи! Я не принадлежу никому! Вот! Засуньте это в задницу, вместе с вашим чертовым Договором

— Милорд Хок,— прорычал, один из мужчин с широким красным лицом.

— Осмелюсь посоветовать вам, заприте ее в холодной и темной башне. Через несколько дней она научиться вести себя, как подобает, — он широко мне улыбнулся.

— Вам что, — подалась я вперед. — Зубы жмут?

— Я хочу, чтобы мне сейчас же вернули бумаги деда. Я намерена вернуться домой, — я смотрела прямо на Хока, надеясь увидеть хоть какое-то чувство в стальных глазах.

— Ты не можешь этого сделать. Ты приняла браслет добровольно, а я в ответ, принял твой подарок, — ответил он. — Обряд обратной силы не имеет.

Остальные, даже красномордый, хранили молчание.

— Я не знала об истинном значении этих подарочков! И никто, даже те, кто назывался моими друзьями, не просветил меня.

— Знала или нет, значения не имеет! Ты остаёшься. Смирись с этой мыслью. Ты пробыла здесь достаточно долго, чтобы понять. В Мораке существует определенный порядок. У всех, от последнего пастуха до лорда есть свое место и каждый выполняет свой долг. Твой долг поставить подпись на Договоре.

— Ну, нет! — и прежде чем Гру успел меня остановить, я вырвала у него из рук свиток и тут же порвала его.

Хок в ярости стукнул кулаком по столешнице с такой силой, что толстая доска треснула и просела посередине. Хмыкнув, я повернулась, чтобы уйти, но была поймана.

Держа меня двумя руками, он подтащил меня к столу и обмакнув мои пальцы в чернила, прижал к чистому листу бумаги.

— Вот видишь, как все просто! — сказал он, отпуская. — И зачем было портить глаза, выводя руны? Дикон напишет все, что нужно позже.

От унижения потемнело в глазах.

— Не надо, — сжал он мои плечи. — Не надо. Оставь сражения мужчинам, Тэйе. Я очень неприятный противник.

Хок.

-Я думаю, мы продолжим после,— тихо сказал я.

Не поворачиваясь, ждал, пока шаги родовых вождей стихнут. Когда за последним из них закрылись двери, я повернулся, вытирая кровь со щеки.

— Позвольте мне помочь вам, милорд, — подошел ближе Дикон.

— Укус Шилдов очень болезненный.

Старейшина достал из складок своего плаща небольшой пузырек.

— Я все время ношу его с собой,— говорил он, открывая его.— Мастер Агами смешал это, пользуясь древним рецептом.

-Ты как будто знал, что эта тварь на меня кинется.

Осторожно накладывая густую сильно пахнущую мазь на мою распухшую скулу, Дикон сказал:

— Можете назвать это предвидением, но после вашего первого знакомства, я позаботился о лекарстве.

— Я рад, что лицо лорда-хранителя останется таким же красивым, как и раньше. Но что делать с девочкой?— раздался голос лорда Колина. Старик не ушел вместе со всеми.

— Сожалею, но мне пришлось это сделать, милорд,— твердо ответил я

— Я доволен результатами, мальчик, но мне не нравится способ, которым ты добился своего.

— Леди Тэйе не оставила мне выбора, милорд. Когда она подарила мне пояс, я решил, что она приняла свою судьбу.... Мне и в голову не могло прийти, что она не понимает значения такого подарка.

Я чувствовал себя провинившимся ребенком. Тон Колина и его обращение " мальчик", были мне крайне неприятны.

— Малышка думала по-другому,— буркнул Гру из своего угла.— Ей никто не сказал, что это значит. Да и я, с самого начала знал, что в свой мир она никогда не вернется. Выходит, я тоже обманул!

— Я мог просветить леди, — вздохнул Дикон.— Она ведь спрашивала об обычаях кланов, а я посчитал неудобным говорить о таком с девушкой...

— Прекратите себя жалеть! — оборвал их Колин.— Вы сделали то, что должны были сделать, но девочка страдает! Шилд, никогда бы не набросился на тебя, Хок, если бы Тэйе не было больно. Что ты теперь будешь делать, мальчик?

Я больше не мог это выносить.

— Если вы думаете, что ваша обожаемая внучка несчастное забитое создание, то вы совсем выжили из ума или слепы как крот. Эта девчонка командует всем в этом замке, мои капитаны смотрят ей в рот, а остальные, готовы сигануть в ров, лишь бы их леди была довольна. Мне пришлось отдать ей моего лучшего стража, у нее есть личный паж, две служанки которые ведут себя как леди и леди, которая штопает носки моим новобранцам. Она строит глазки волкам вере и при желании может натравить на меня Шилда.

Колин довольно усмехнулся.

— Ты беспокоил меня, мальчик. Но теперь я вижу, что Фредегард оказался прав во всем. Борись за нее, — кивнул Колин, и медленно двинулся к выходу.

Тэйе.

Мне было душно. Стены давили на меня. Вся эта роскошь, которой я так восхищалась ... золотая клетка, не более. Я не хотела никого видеть, я не хотела ни с кем говорить. Я до темноты просидела в углу спальни, бездумно рассматривая узор на ковре.

— Я могу поговорить с тобой? — Шилд сорвался с моей руки и жутко зашипел.

Хок устало вздохнул и сел на кровать.

— Тэйе, — он опустил голову и медленно заговорил. — Тебе все равно придется делать то, что я скажу, это не обсуждается. Поэтому ты должна подумать и решить, какого отношения ты хочешь. Я бы предпочел, чтобы ты слушалась и делала то, что я прошу.

Я молчала.

— Я не хочу принуждать тебя по каждому пустяку, это ... глупо. И я готов уговаривать тебя, скажи мне, леди, чего ты хочешь?

— Я не хочу тебя слушать, я не хочу тебя видеть. Я хочу вернуться домой.

— И ты даже не попытаешься поверить мне? Сбежишь?

И этот туда же!

— Это не трусость, это чувство самосохранения.

— Для тебя это трудно, но со временем ты поймешь...

Одни и те же слова!

-Что? Что я должна остаться здесь, далеко от дома от родных и всю жизнь слепо повиноваться человеку, который врал мне с первой нашей встречи?

— Я больше не буду делать это.

— Детский сад, честное слово! Ты даже не просишь, ты требуешь!

— А если бы попросил? Согласилась бы?

-Нет.

— Тогда это бессмысленно. Ты остаешься. И ты даже не представляешь, что я могу сделать, чтобы удержать тебя. И я сделаю гораздо больше, если понадобиться.

— Я не подхожу тебе, я никогда не смогу быть похожей на настоящую леди, не смогу смотреть тебе в рот и поддакивать Я не хочу притворяться дурочкой, мне противно.

— Разве я когда-нибудь говорил, что мне нужна дурочка? — улыбнулся он.

— У нас нет ничего общего.

— Ошибаешься. Я дам тебе время, чтобы привыкнуть.

— К чему все эти разговоры? Я ведь интересую тебя только как гарантия власти? Так она и так твоя.

— Я не понимаю, — вздохнул он. — Я просто не знаю, как с тобой разговаривать.

— Я хочу сама решать за себя, почему ты не можешь этого понять?

— Потому что ни у тебя, ни у меня нет выбора, — устало сказал Хок.

— Правда? Наверно поэтому ты все время навязываешь свое мнение, как будто наличие груди подразумевает отсутствие мозгов. Я не могу слепо подчиняться.

— Я твой лорд. Тебе нужно научиться быть послушной, это улучшит твой характер.

— Ты мерзкий феодальный деспот!

— Тогда тебе следует закрыть рот, чтобы я не сделал что-то еще более мерзкое!

— Сидхок Рейф Вольтар, — тихо сказала я. — Ты отнял то, что должно быть подарено, ты доволен?

И что мне теперь делать?

А потом меня посетил лорд Колин. Долго молчал, глядя на огонь в камине.

— Девочка, ты выглядишь как ожившая мечта. Ради таких как ты хочется совершать подвиги, доставать с неба звезды и писать стихи. Но ты ведешь себя так, что некоторые начинают сомневаться, а нужна ли клану такая хозяйка Серых Башен. Ты позоришь деда и отца.

— Вот и прекрасно! Я с радостью освобожу вас от своего присутствия!