И вполне возможно, что их ментовские аналитики весь этот расклад и сами уже просчитали — им-то с высоты дрона вся обстановка виднее. И тогда они тоже первым ждут нападение пиратов. Естественно, либо десант со стороны реки, либо с юга по берегу через заросли — очень удобный для накопления лесок в урочище Сагайдачного. Кстати, и за ним надо, значит, наблюдать, а то с чего он взял, что накапливаться пираты будут непременно на Хортице? Оба варианта для них удобны, а значит, оба и надо предусматривать. Вот как станет ясно, какой из них выбрал пиратский главнюк, так и придёт им время объявиться в анклаве со свежайшей и ценнейшей разведанной информацией. Оценят они её, во всяком случае, даже если и будут уже знать с дрона. В этом случае, пожалуй, даже скорее оценят, поскольку уже будут знать её правдивость, а это — важный фактор для установки доверия между недавними врагами. Дальше-то — совместно уже будут и обстановку анализировать, и варианты хода событий и своих действий просчитывать.
Но хорошо бы, конечно, избежать нападения пиратов и большой крови между анклавом и ими. Дружба с ними и взаимовыгодное сотрудничество нужны будут анклаву позарез. А для начала — хотя бы уж мирные отношения, когда кочевники нарисуются, и по очерёдности своего появления вторые, и по силе. Эти, если решатся напасть, то вероятнее всего с севера попробуют, со стороны школьного двора и парка. Там и периметр обороны самый длинный, и фортификация наиболее затруднена. И в такой момент спокойствие со стороны реки и зарослей на юге уж точно лишним не будет. Но и с ними в идеале хорошо бы миром поладить, да дружбу наладить, без которой ни сельского хозяйства не развить, ни главного противника на дальних подступах не задержать. И хрен знает, как у киевских русов обстоит дело с конницей. Если Гумилёв не успел ещё ликвидировать черноморских дромитов, то это ранний этап, и своей сильной конницы у Киева ещё нет, а вот если успел, но они его не послушались, то может уже и быть. А от этого же зависит то, как атаковать будут. Если имеют конницу для прикрытия, могут у последнего порога высадиться все и атаковать по суше, если нет, будут десантироваться со стороны реки.
Парадокс ведь, кто понимает! Славянскому анклаву нет ни малейшего шанса ужиться мирно со славянским же государством, против которого ему придётся дружить с неславянскими пиратами, да со степными чуркобесами! С теми, от кого полегче отстоять свою независимость, против тех, от кого её отстоять потруднее. А отстоять надо от всех, поскольку все они дикари ещё те — и дромиты, и степняки, и дражайшие предки...
9. Гоп-компания.
Следующий день, условное 21 мая.
— Млять, вгрёбываешь тут, как папа Карло! — посетовал Витёк, укладывая в ряд подававшиеся ему бетонные кирпичи из бывшей тротуарной брусчатки, — И выходные оба звиздой накрылись, и понедельник — день тяжёлый, а теперь и во вторник без расслабона, а по трудовому кодексу, между прочим, за работу в выходные отгулы положены!
— Размечтался, млять! — съязвил Юрец, подавая ему очередной кирпич, — Менты только обещать всё в светлом будущем горазды, а потом найдут причины, по которым всё обещанное выполнить нельзя. Как выходные звиздой накрылись, так и отгулы накроются.
— Да ещё и выпить с тоски ни хрена нет! — добавил Гендос.
— А дай тебе эти обещанные отгулы, так ты будешь нудить, что ни хрена нет и на радостях выпить? — подгребнул его Олег, и вся компания рассмеялась, — В этом тебе не менты виноваты. Они бы тоже предпочли и ту сторону проспекта прихватить со всеми её магазинами. Только и их тоже никто не спросил, как и нас.
— Жаль, что не провалились вместе с нами и эти уроды, которые всю эту хрень нам устроили! — процедил Витёк, — Достал бы калаш, да перестрелял бы на хрен сволочей!
— А кто это, по-твоему, устроил? — поинтересовался Гендос.
— Да гребу я, что ли? Вояки или СБУ — какая на хрен разница? Перестрелял бы с удовольствием хоть тех, хоть этих!
— А с хрена ли наши, с хрена ли не русня?
— Тем, кто там остался, наверняка именно так и срут в уши. Только русня у себя в глуши такую вундервафлю испытала бы, чтобы не палиться с ней раньше времени, у них таких мест до хренища, а где ты в Хохляндии такую глухомань найдёшь? Вот и испытали на нас, грёбаные сволочи! А свалят — конечно, на русню. На кого же ещё-то?
— А я в эти дни наконец-то вздохнул свободно, — заметил Юрец, — Вам-то обоим хрен ли? Один на "Искре", другой на "Мигремонте", у обоих бронь, а я ведь загребался от ТЦК этого грёбаного ныкаться. На работу идёшь — короткими перебежками и озираешься, с работы — точно так же, да и на ней то и дело озираешься — пару раз и туда по мою душу заглядывали, и сгрёбываться приходилось. А на той неделе Костян рассказывал, двоих из троллейбуса прямо выдернули и сразу же повестки им под нос, и он сам стал бы третьим, если бы не ткнул им под нос свой пропуск "Мотор Сичи". Но слыхали же, чего с субботы как раз в силу вступить должно было?
— Млять, точно — сокращение заводской брони на пятьдесят процентов, — Гендос обернулся к Витьку, — Он прав, запросто могли снять бронь и с нас, и тогда — влипли бы. У тебя-то хоть дядя начальник цеха, да и то, хрен ещё знает, а меня — точно сократили бы. И повестку в зубы — вперёд, защищать ридну батькивщину вид росийсих загарбныкив.
— То-то и оно. Да и меня — не факт ещё, что дядя отмазал бы — и поблатнее меня народу полно, — отозвался тот, — А откупаться в ТЦК, чтобы тебя медкомиссия забраковала — ну, один раз ты откупишься, а потом сменят там военкома, и новый опять выдернет тебя на новую медкомиссию, а откупаться будет уже нечем. Так что — да, может, ты и прав. Но один же хрен обидно! Кто-то вообще слинял за бугор, кому было куда и с чем, кто-то мазу такую имеет, что его и не трогают или призывают в заведомый тыл, куда и прилётов нет, у кого-то денег куры не клюют, и ему всегда есть чем откупиться. А ты тут терпи весь этот маразм на военном заводе, шухерись от прилётов, а тут ещё и бронь эту сокращают, ради которой ты только всё это и терпишь. И — ага, того и гляди, что или заметут воевать, или ныкаться придётся, как Юрец. А тут — тоже, млять, из огня, да в полымя!
— Ага, чуркобесы эти людоловы, — поддержал и Юрец, — Татарва там крымская или ногайская, что ли?
— Говорят, какие-то другие, но один хрен примерно такие же, — сообщил Гендос, — Тоже степные бродяги и тоже наверняка людоловы. Не убьют тебя на хрен, так в рабство угонят, и там точно сгинешь ни за хрен собачий. И хрен ты уклонишься от мобилизации.
— Так что же я, сам не понимаю? Тут уж мы и самих себя будем защищать, а не этих грёбаных рагулей и ихнее грёбаное государство. Олег, ты не обижайся, ладно?
— Я тебе, что ли, прямо такой уж невгребенный защитник рагулей? — хмыкнул тот, — Добровольно я и сам хрен бы пошёл. Загребали "культуристы" на "Мотор Сичи", я и не вытерпел, хотел на "Кранкомплект" податься, а там станочников хватает, и блата же ни хрена нет, вот так и завис без брони. А на автосервисе от ТЦКшников хрен укроешься.
— А говорили, ты там прямо идейным стал, добровольно на передок пошёл.
— Да какое там в сраку идейным? Журналюги тебе и не то ещё напоют! Всех на передок один хрен загнали бы, кого куда — большие потери в штурмовых батальонах. Так мне подсказал штаб-сержант из наших, что если в числе первых сам вызываешься, из всей разнарядки сам и выбираешь, куда пойдёшь, а остальным — что останется. Я вызвался, ну и выбрал, где поменьше нужно народу — значит, потери наименьшие. Вот так и становятся в основном там добровольцами, кто соображает, — вся компания рассмеялась.
— Но отличился же? "Мопед" же сбил?
— Какой в сраку "мопед"? Больше журналюг этих слушай! Когда над нами эта "Герань-2" пролетает, мы по ней вообще не стреляем. На хрен, на хрен!
— А чего так?
— А то, что там пять кило взрывчатки. Да не дай бог ты в тот "мопед" попадёшь так, что он шарахнет над тобой — костей же не соберёшь! Я не застал, но был в батальоне и такой один герой — ага, посмертно. На хрен, на хрен!
— Так а что ты там тогда на самом деле сбил?
— Да самый обычный дрон, наблюдательный. Повезло мне — только я и стрелял по нему в момент попадания, так что персонально мне его и засчитали, а журналюги уже в "мопед" его для официоза переврали, вот и весь героизм. Мне тогда стыдно стало, и хотел опровержение дать, но наш штаб-сержант сказал — не будь дурнем, пользуйся их брехнёй — за сбитый "мопед" тебе отпуск на две недели положен. Маразм самый натуральный — за отражение атаки или успешную атаку, где и риск наибольший, отпуск хрен дадут, а за эту липу официозную — как с куста.
— Выходит, это и для тебя тоже хрен ещё знает, прогадал ты от этой хрени или, может, даже нехило выгадал?
— Ага, хрен ещё знает — и сам тоже репу чешу. В батальоне слух ходил, что всю бригаду хотят под Харьков перебросить, а там же мясорубка такая началась, что поди ещё в ней уцелей. От неё меня эта хрень, считай, избавила, хоть я и не дезертир ни хрена, но и на передок вернуться из отпуска не могу. Так что сей секунд — да, получается, что нехило выгадал. Но вот на дальнюю перспективу — тоскливо, млять. Это сейчас мы ещё посильнее любых дикарей, пока патронов к нормальному оружию хватает, но что с нами будет, когда они кончатся? И самих нас тут с гулькин хрен, и патронов новых взять негде. А чуркобесы — какие они сейчас, такими и останутся, и слабее они не станут, чем сейчас.
— Так может, сейчас бы их и помножить на ноль, пока и машины у нас на ходу, и патронов ещё хватает?
— А хрен ли толку? Андрей говорит, что эта орда — не единственная. Вот эту-то мы, допустим, на ноль помножим, так другая же на её место придёт, и с ней опять начинай всё с начала. А с каким боезапасом? Патроны у нас кончатся раньше, чем эти чуркобесы.
— Каменюки-то эти, которые мы тут громоздим, сильно ли нам помогут?
— Это защита от стрел. Чтобы развалить её, это надо вплотную подойти, чтобы копьями её разворошить, а кто же их вплотную подпустит, пока есть чем отстреливаться? Пускай попробуют, если людей до хрена — отстреливать их из-за баррикады будем почти, как в тире. Андрей считает, что и сама эта наша фортификация вместе с тренировочными стрельбами может отбить у степняков охоту нападать, и чем она будет основательнее, тем с большей вероятностью. И тогда им останется только мирные переговоры с нами вести и нормальные отношения устанавливать. Торговля там, допустим, а может, и военный союз. Тогда эта орда прикроет нас от других, и мы выиграем время, чтобы приноровиться к этой жизни и придумать, чем заменить конечный запас патронов и сохранить свою силу.
— То есть, вот эти плитки из разобранного тротуара сберегут нам патроны?
— Да, получается так. И дай бог, чтобы и в натуре получилось. Только с нашим куцым боезапасом и воевать до победного конца со всем окружающим миром! — компания снова рассмеялась, — Была бы это у нас "Запорожсталь" со всей её военной группировкой и запасами, весь мир нагнули бы на хрен с полпинка, а эти десять пачек, которые я привёз с передка — это же курам на смех! — Олег имел в виду патроны к АК-74.
— Да ты у нас богатенький Буратино! — присвистнул Витёк, — И ещё же остались те шесть пачек, которые тебе дали возле цирка, как и всем? Млять, впервые в жизни есть в чём позавидовать сцапанному ТЦКшниками и угодившему на войну!
— По правде говоря, я бы предпочёл не попадать туда и довольствоваться этими же шестью пачками. Тоже, кстати, не так уж и мало, если не строчить сдуру от пуза. У нас с вами, да у этих вояк-водил, считайте, самое сильное оружие. Может, легализоваться, да вместе с ними составить подразделение автоматчиков?
— Так стрёмно же, Олег! — заметил Гендос, — Мало ли, чего менты с перепугу-то понаобещают? Это же менты! А потом возьмут, да конфискуют, если решат, что нам не по чину автоматическое оружие. А так — лежит себе приныканное и есть не просит. Ты свой ведь тоже как-то засвечивать не торопишься?
— Ага, менты есть менты. Надо сперва поглядеть, как они своё слово держат. Но пока, вроде бы, держат его честно.
— Поживэмо — побачимо, сказав слипый глухому! — резюмировал Юрец общее мнение компании, и все четверо рассмеялись.
Тогда, в марте двадцать второго, в самом начале большой войны, вся четвёрка воспользовалась случаем и получила автоматы. Разумеется, записываться в ополчение они не собирались, не говоря уже о записи добровольцами на фронт, и продолжайся та раздача оружия по документам и под запись, они бы ещё десять раз подумали, как бы чего не того из этого не вышло. Как говорится, и хочется, и колется. Завидовали киевлянам, которым в феврале, если СМИ не врут, раздавали оружие вообще безо всяких документов — подходи, получай автомат и уноси его совершенно свободно, куда хочешь. Завидовали столичным, облизывались, и тут Витьку из центра города знакомый позвонил — напротив цирка дают автоматы всем желающим прямо с машин и без документов. Ну наконец-то! Такого шанса их компания упускать не собиралась. Это же кем надо быть, чтобы упустить? С детства же в подкорку забито, что дают — бери, бьют — беги, но сейчас-то — дают, а дожидаться, когда и бить начнут — ага, найдите ещё сперва таких дураков.
Никаким бандитизмом заниматься четвёрка не собиралась, но раз уж заваруха такая пошла, и хрен ещё знает, как дело обернётся, и не рухнет ли порядок, не начнётся ли тот хаос, которым и пугают некоторые — если оружие появляется у многих, то надо, чтобы оно было и у тебя. Просто на всякий пожарный — шоб було, как говорят хохлы. Упасёт бог от беспредела, не понадобится оружие — они на это в обиде уж точно не будут, а не упасёт, и беспредел начнётся — с оружием-то оно как-то спокойнее. Лучше — когда ствол есть, и он не нужен, чем когда он нужен, а его нет. Особенно, если он — нелегальный и нигде на тебе не числящийся. Что не числится, того как бы и нет, когда спохватятся и начнут изымать те розданные ранее автоматы взад. Сдать тогда, дабы не рисковать отсидкой в случае палева, или попридержать, если обстановка будет выглядеть тревожной — это уж они сами тогда и будут решать в кои-то веки, а не горячо любимая власть за них, как всегда до сих пор.
Поэтому долго приятели, естественно, не колебались. Удивил Костян, который поблагодарил за звонок, но ехать с ними и получать, если это не розыгрыш, отказался. Но у них и семья уж всяко позажиточнее, и с ментами связи — может, для него именно так оно и правильно. А им-то что? Их дело было — предложить, а не хочешь — хозяин-барин. Сами ломанулись в центр сходу, молясь, чтобы во-первых, информация от знакомого Витька не оказалась дурацким розыгрышем, а во-вторых, чтобы на них ещё хватило. Понятно ведь и ежу, что желающих, подобных им, в городе полно, а по дороге Юрец высказал и гипотезу, очень нехорошую, что хоть власти и реально в панике от продвижения российских войск, и едва ли соображают с перепугу сами, что делают, но такая раздача — это явно прикрытие для грандиозного хищения с целью продать оптом налево, потому как хрен и разберёшься потом, сколько реально было роздано, а сколько до раздачи не доехало, свернув налево на полпути. Предположение было логичным и нервировало компанию всю дорогу — сколько реально довезли и раздают, и останется ли ещё на их долю?
