Прекрасный новый мир (Мв-23)

Ковалев ответил, выверяя слова:

— Вы понимаете, товарищ министр, что завтра на юге, вместо тамилов, ваши войска встретят военную машину Соединённых Штатов Америки? При полной поддержке палубной и стратегической авиации, ударных кораблей, с высадкой десанта укомплектованных по штату солдат, имеющих реальный боевой опыт Вьетнама, с бронетехникой и господством в небе. А ваша столица — в отличие от Ханоя — имеет слабую ПВО, вы налеты пакистанцев отбиваете с трудом. Да и западный фронт — не столь стабилен, как вы уверяли на вчерашней пресс-конференции. Или сообщения о тяжелых боях с частями Пакистана и Пенджаба — просто дезинформация?

-Нет... там для нас очень нелегко — ответил Сингх — но спорные территории... вы поймите, наш народ такого поймёт и не простит. Мы потеряем лицо. Нас же обвинят в капитуляции!

-А вы не потеряете лицо, если через десять дней Дели будет гореть, как Токио или Хиросима? — жёстко, с нажимом спросил Ковалев, и продолжил — у Мясника Лемэя руки сейчас так и чешутся: вбомбить хоть кого-нибудь в каменный век, лишь бы отыграться за прошлогодние унижения в Китае и Вьетнаме, смыть позор со Стратегического Авиационного Командования ВВС США пусть маленькой, но образцово-показательной ковровой бомбардировкой. Наши военные эксперты уверяют: если вы уже завтра не начнете переброску своих самых боеспособных дивизий с юга, у вас не будет шанса остановить наступление пенджабцев! И учтите, что когда начнутся бои с американцами, их тактическая авиация не даст вам передвигаться по дорогам днем, а их стратегическая авиация способна наносить бомбовые удары по стоянкам ваших войск и ночью, по радару. А еще, каждый день, что вы продолжаете боевые действия против южан — уменьшает вероятность, что с ними вообще удастся договориться. Они тоже хоронят и оплакивают своих людей, и у них тоже болит сердце.

Сингх задумался. По его лицу пробежала тень. Ковалёв продолжал:

-Советский Союз будет настаивать, чтобы после войны была проведена справедливая демаркация границы. Мадрасской Конфедерации будут отданы только те области, где проживает исключительно дравидийское население. Более того — я уполномочен зафиксировать это письменно, в протоколе. И мы употребим всё своё влияние на товарища Аннадурая, чтобы он пошёл вам — и нам — навстречу. И, это должно остаться между нами, товарищ Сингх, если удастся перетянуть на нашу сторону и Великобританию — терять лицо, в случае чего, будут уже американцы.

-Вы предлагаете нам — сказать Югу: против кого будем дружить? Но простите, с кем нам договариваться там? Ведь Перияр...

-Я предлагаю вам спасти собственную страну. Иначе её судьбой будут распоряжаться в Вашингтоне и Лондоне. Сейчас в Мандурае, идёт формирование нового конфедеративного правительства. Аннадурай — фигура приемлемая для большинства князей. У него есть политический авторитет, он не экстремист, и открыт к переговорам. А князья — не доверяют друг другу. Им нужен внешний арбитр. Именно такой фигурой Аннадурай и может стать.

Сингх провёл рукой по вискам. На стене тикали часы. За окном гудела жара, щебетали попугаи. На столе — карта, на которой Дели, словно мишень, находилась на перекрёстии стрелок.

-Допустим... я вас поддержу. Но что скажут другие — президент, и политбюро Индийского национального конгресса?

Ковалев лишь усмехнулся уголком губ и положил рядом с картой Индии карту мира :

— А вы, товарищ министр, полагаете, что разговоры, подобные нашему, ведутся только с вами?

И продолжил лекторским тоном:

-Ещё не кончилась последняя Великая Война, а американская военщина уже взяла на вооружение идейки ихнего "геостратега" Николаса Спайкмэна об "окаймлении" Евразии целой сетью военных баз по периметру нашего континента — от Скандинавии, Исландии, Гренландии, Атлантики и Западной Европы, через Средний Восток к югу Индостана и Бенгальскому заливу, затем через Индонезию, Филиппины и Юго-Восточную Азию, к островам Китая и Японии, и дальше по островам Тихого океана до с"мого Берингова пролива. Понимая, что никакой численности их сухопутных армий не хватит, чтобы держать в повиновении такой большой кусок планеты, с населением уже превышающим два миллиарда человек, американские империалисты хотят "говорить мягко, но всегда держать за спиной длинную руку с большой дубиной" для любой континентальной державы в восточном полушарии, посмевшей вызвать их неудовольствие — хотят сделать с нами то же самое, что они уже давно сделали с Мексикой и странами Центральной и Южной Америки в своей Зоне Монро (прим.авт.: соотв.нашей истории!).

Нам про все их хотелки давно известно, и мы, в меру наших сил и возможностей, регулярно бьем их и их прихвостней, по всей Дуге Спайкмэна — чтобы убедиться в этом, вам достаточно припомнить все наши военные действия с пятидесятого года и по сей день. И мы не допустим, чтобы Индия, — с вражескими базами на юге, флотилией в Бенгальском заливе и стратегическими бомбардировщиками на аэродромах вблизи наших границ, — стала ещё одним "кольцом удава", которым они хотят задушить нас всех. Грубо, но точно говоря: раньше было, чтобы Соединённым Штатам жилось хорошо — к югу от реки Рио-Гранде по их прихоти все должны жить плохо; теперь же, чтобы США жилось хорошо — весь мир по их прихоти должен жить плохо.

Мы знаем, где проходит новый фронт борьбы за будущее — и Индостана, и Евразии, и всего мира. И не отступим. Потому что пятнадцать лет назад вместо "малой крови и могучего удара на чужой территории" допустили большую кровь и тотальную войну на уничтожение на родной земле... Больше никогда, товарищ Сингх. Пусть катятся в пасть к вашей богине Кали все эти любители приносить свободы и новые мировые порядки в бомбах и снарядах. Была бы у нас поддержка миллиардных масс трудящихся по всему миру — остальное приложится. И раз уж нас вынуждают отвечать малой кровью и на чужой территории — тогда разбитыми в кровь и на горящей под ногами земле должны оказаться наши враги, а не мы и не наши друзья, товарищ Сингх.

Сингх молчал. На лбу блестели капли пота. Он посмотрел на карту — сначала на мировую, потом на карту Индии. На юг, на Мадрас. Перевел взгляд на запад, где фронт уже горел.

-Хорошо. Я вас понял. Я донесу это лично. И, возможно... даже поддержу. Хотя цена — будет чудовищной.

— Цена не имеет значения, товарищ Сингх. Война за жизнь и право быть собой — всегда стоит дорого. Но поражение — всегда дороже.

М. Кубрин. История Индийской революции. М.: 1975. (альтернативная история).

Американский десант в Мадрасе и восстание тамильского народа

Одной из фундаментальных стратегических ошибок, допущенных США в ходе операции по "стабилизации положения" в Южной Индии в июне 1956 года, стала грубая недооценка политической воли и организованного сопротивления тамильского народа.

В Вашингтоне исходили из упрощённой модели: стоит захватить Президента и правительство, и, под контролем морской пехоты, заставить их подписать "правильные" соглашения — и вопрос закрыт. Предполагалось, что массам всё равно, кто ими управляет, лишь бы сохранялась внешняя стабильность и не мешали торговать рисом. Наличие КСТР — Корпуса Стражей Тамильской Революции — вообще не принималось всерьёз при составлении плана вторжения. В аналитических сводках ЦРУ их называли не более чем "политически мотивированной молодёжью", неспособной на реальное сопротивление. Их численность оценивалась в пределах 2-3 тысяч, "плохо вооружённых и не прошедших боевой подготовки".

Реальность оказалась иной. Оказавшись на берегу, батальон морской пехоты США (менее 500 штыков) быстро занял порт, правительственный комплекс в крепости Св. Георга и дипломатический квартал. Однако — и это стало шоком для Пентагона — в течение суток город, население которого насчитывало уже тогда более миллиона, взбунтовался. Горожане массово присоединялись к отрядам КСТР, причем даже те, кто не имели оружия — шли в бой с ножами, бутылками с керосином, кусками арматуры.

Американцы оказались в осаде. Первое, что было передано с места событий, — панические радиограммы:

"Нас тут всех перебьют. Срочно требуется подкрепление. Ситуация выходит из-под контроля".

Уже с начала июня в США началась медийная контратака. На телеэкранах появились героические сюжеты о "Мадрасском бастионе свободы", где "несколько сотен бойцов американской демократии" сражаются с "ордами красных мятежников". Пресса соревновалась в патетике, сравнивая Мадрас с фортом Аламо. Однако, если убрать риторику — на практике ситуация была иной.

КСТР действительно не был армией. Он был скорее массовым политическим движением с военизированной структурой. Личный состав получал лишь азы индивидуальной боевой подготовки, обучение же действиям в составе подразделения было минимальным (редкие учения на уровне "взвод" — группа максимум из пары десятков бойцов, учения же уровня роты и батальона не проводились вообще). Вооружение было — лишь легким стрелковым оружием, причем часто, разнотипным, устаревших образцов и с минимумом патронов. Отсутствовала артиллерия и бронетехника (за исключением единиц, подобранных в разбитых казармах на Острове — но и к ним не было боеприпасов, горючего, запчастей). Отсутствовала четкая командная иерархия — зато процветала партизанщина в худшем виде, когда каждый отряд сам ставил себе боевую задачу. Отсутствовал штаб, анализирующий обстановку и принимающий решения. Остро не хватало грамотного офицерского и сержантского состава. Не было служб разведки, логистики, снабжения, медицинской. Отряды действовали хаотично, часто на свой страх и риск. Бойцы атаковали без согласования, без поддержки флангов, без элементарной координации. Но они дрались, и дрались отчаянно.

Характерной чертой была традиция южноиндийских командиров сражаться "в первом ряду", отчего в первые же дни погибла значительная часть опытных организаторов. Многие штурмы были самоубийственными — бойцы лезли на огонь без шансов на успех, под ураганной артподготовкой с американской эскадры. Особенно разрушительным оказался 16-дюймовый калибр линкора "Мэн", работавший по наводке морской пехоты. Целые кварталы стирались с лица земли — вместе с мирными жителями. Американцы понесли минимальные потери, прикрываясь каменными строениями и опираясь на массированную огневую поддержку и удары палубной авиации. В то же время, общее число погибших в Мадрасе за первую неделю июня достигло 145 000 человек, из которых как минимум половина — женщины, дети, старики. Отличить бойца КСТР от гражданского было невозможно. Мадрас умирал — но не сдавался.

7 июня в порт Мадраса высадились передовые части 17-й пехотной дивизии США, переброшенные из Вьетнама. Казалось, исход предрешён.

Но утром 8 июня, в северном секторе плацдарма в бой вступили первые подразделения регулярной тамильской армии. Это стало возможным после того, как в Мандурае был подписан Конфедеративный договор, признававший сопротивление в Мадрасе законным, и заключено перемирие с ФРИ на севере.

С этого момента восстание получило государственную легитимность.

Американцы, рассчитывавшие на быстрый политико-психологический блицкриг, столкнулись с долгосрочной антипартизанской кампанией. КСТР начал интегрироваться в единую армию Тамилнада, а партизанские методы уступили место координированным действиям секторальных командований. Началась переброска артиллерии, миномётов, БТР, было налажено снабжение.

Так начинался "Индийский Вьетнам" — уже третья (после Китая и Вьетнама) за послевоенные годы прямая военная неудача США. И, как покажет история, Мадрас стал началом конца американской гегемонии в Азии.

Чрезвычайная сессия Совета Безопасности ООН. Стокгольм. 3 июня 1956 года.

В этой реальности Организация Объединенных Наций была создана с теми же целями, что в иной истории — поддержание мира во всем мире, и чтобы международные конфликты решались мирным, цивилизованным путем. Однако же, в этот день зал заседаний в штаб-квартире ООН (расположенной в нейтральной Швеции, а не в США) был похож на место боя за звание чемпиона по боксу среди профессионалов. Два тяжеловеса в углах ринга (две кафедры в зале!) — представитель СССР, Андрей Януарьевич Вышинский, имеющий прозвище "Ягуарьевич", после процессов тридцать седьмого года (прим.авт. — в нашей истории, он умер в 1954, на посту представителя СССР в ООН. В альт-истории, достижениями медицины из будущего — ему, как и Сталину, отпущено несколько больше), и вице-посол США в ООН, господин Мак Леллан. Генеральный Секретарь ООН Даг Хамаршельд, занявший председательское место, играл роль беспристрастного рефери, ну а прочая публика была или "группой поддержки" одной из сторон (делегаты в зале, от разных стран), или массовкой (представители прессы).

Стены были толстыми, звук — глухим, атмосфера — колючей, как зимний воздух в Лапландии. Делегаты переговаривались в кулуарах — сдержанно, шепотом, порой через переводчиков. Темой внеочередного заседания было — "О нарушении норм международного права при действиях вооруженных сил США и СССР в Бенгальском заливе и городе Мадрас".

Микрофон улавливал хрипотцу в голосе американца, выдающую бессонные ночи:

-Господа, моя страна решительно отвергает голословные обвинения в агрессии. Позвольте напомнить, что первопричиной случившегося было — как раз советское вторжение на территорию Мадрасской Конфедерации, без объявления войны. С убийством военнослужащих и гражданских лиц этой страны, с уничтожением собственности, и наконец, с захватом в плен Президента и правительства и принуждения их к выполнению предъявленного советской стороной ультиматума — если это не агрессия, то что это такое? Ну а мы вынуждены были вмешаться, исключительно для защиты жизни и собственности граждан Соединенных Штатов, находящихся в этот момент в Мадрасе. Не мы начали первыми! И если говорить об агрессии — то почему Советскому Союзу можно вторгаться на чужую территорию, бомбить авиабазы, убивать солдат, не объявляя войны? А нам — нет?

Вышинский ответил, с ледяной ухмылкой на губах:

-Если уж искать, с чего началось — то напомню, кто забыл. С пиратского захвата нашего мирного судна, танкера "Бердянск", военными кораблями Мадрасской Конфедерации, в международных водах, при отсутствии состояния войны между СССР и этой страной. И Советский Союз трижды обращался в ООН, для мирного решения этого конфликта — мы готовы были удовлетвориться немедленным освобождением судна и экипажа, с извинениями от официальных лиц Мадрасской Конфедерации и выплаты компенсации советской стороне. Но поскольку ООН, при всем к ней уважении (взгляд и кивок в сторону председательствующего) не показала должной решимости, а наши моряки находились в условиях, реально угрожающих их жизни и здоровью, то у нас не оставалось иного выхода, как действовать самим.

Взгляд с сторону американца — как прицеливаясь в упор:

-У нас есть поименный список советских граждан — экипажа "Бердянска". Есть их подробные показания, в каких ужасающих условиях их содержали и с какой жестокостью обращались. Есть медицинские заключения о состоянии их здоровья. Вопрос к американской стороне — какие конкретно граждане США и какой опасности подвергались в Мадрасе? Такой же поименный список, с указанием обстоятельств!