Впрочем, как выяснилось позже, заплатил я все-таки зря. Голова чудовища оказалось совершенно бесполезна. Ни я, ни Крайтис, ни архимаг Цветаниэль не смогли вообще ничего прочесть. Несмотря на то, что после смерти дракона прошло совсем немного времени. Неужели попадание в голову одной из молний оказалось настолько сильным? Или отсутствие глаз у летающего змея помешало нам? Либо драконесса (теперь мы это рассмотрели точно), предчувствуя свою гибель, отдала свои знания потомству? Тогда необходимо проверить эту версию.
По возвращении в Шакруну мне тайно сообщили, что Черный Мститель и Белое Возмездие найдены. Однако тело королевы клинков, равно как и других погибших эльфов найти не удалось. Оно и понятно: вон как зверина вмиг народ около пещеры в пепел развеяла. А уж когда бесновалась несколько дней под землей... Еще доложили, что в одном из коридоров найдена скорлупа трех раздавленных яиц дракона. Неприятный холодок пробежал по спине. Я понял, что сокровищ нам не видать, и мне лично предстоит тяжелый разговор с Леярой. Хорошо хоть, мечи нашли.
Глава 21
Агент Янис
Сегодняшний клиент фирмы ООО "Охранные сигнализации и системы аудио и виденаблюдения" заставил о многом задуматься. Он ставил под угрозу многолетние наработки. Пахло провалом операции. Нужно срочно связаться с шефом.
А ведь как все было красиво задумано: некая фирма предлагает услуги в указанной деятельности по ценам гораздо ниже рыночных, а по качеству — на порядок выше. И дальше начиналась работа по отработанному сценарию.
Мне пришла в голову идея не устанавливать тайком жучки, не вербовать стукачей, и даже не выкупать ценную информацию у нечистых на руку служак. А в открытую подключать соответствующую записывающую и транслирующую аппаратуру в интересующих фирмах, офисах и конторах.
Когда такой дерзкий план получил одобрение у главы центрального разведывательного управления, осталось проработать детали и решить техническую сторону вопроса. Но это все уже были нюансы. Инженеры управления потрудились на славу: информация с датчиков дублировалась на носители информации, вмонтированные в аккумуляторные батареи, которые периодически обслуживали специально обученные люди. При попытке вскрытия оборудования некомпетентным человеком, все заливалось кислотой, и улики превращались в комок расплавленной массы. Естественно, аккумуляторы сторонних изготовителей не подходили к аппаратуре нашей фирмы.
Я даже получил на реализацию этого дела благословление отца — старого антикоммуниста. С тех пор как он покинул ненавистную страну Советов и эмигрировал в штаты, прошло много лет. И хотя сегодняшняя Россия уже мало чем напоминала прежний СССР, затаенная злоба не угасала в старике ни на минуту. Поэтому когда именно мне, имеющему прибалтийские корни, а следовательно соответствующую внешность и знание русского языка (пусть и говорю с акцентом) поручили проведение операции "Слухач", старший Ульвинас прослезился и пожелал мне удачи.
Спустя полгода в городе N появилась фирма, предлагающая услуги в сфере охранных систем. Одна из множества уже существовавших на рынке. Однако проводимая новичками политика позволила довольно быстро избавиться от конкурентов. Мы развернули обширную рекламную компания (американцы на этом собаку съели, не один институт там занят изучением психологии потребителя). Предлагали ассортимент, состоящий из качественной японской техники (со специальной начинкой из Пентагона). Ввели гибкие системы скидок (а также вознаграждений людям, полномочным принимать "правильные" решения). Пообещали бесплатное техническое обслуживание и сопровождение (должны же наши агенты как-то изымать записанные данные оттуда, где конспирация не позволяет реализовать прямую трансляцию). Сделали пожизненную гарантию (добываемая информация стоила гораздо дороже таких затрат) и завели "своих" людей в Белом доме (что обошлось ЦРУ в несколько грин-карт для членов семей местных чиновников).
За несколько лет мы постепенно установили камеры и микрофоны с двойным дном как в самой администрации, так и в больницах, школах, ВУЗах и НИИ, в МВД и даже в некоторых кабинетах ФСБ. Помимо государственных учреждений нашей аппаратурой оборудовались офисы и особняки-дворцы успешных бизнесменов, а также некоторых других личностей, дела и слова которых имеют определенный вес в обществе. "Агент Янис Ульвинас, — обратился я к себе. — На данный момент времени вы всемогущи! Можете шантажировать любого: от проворовавшегося сторожа, до мэра".
Да, чувство власти пьянит. При желании могу устроить так, что полетят погоны высоких чинов прокуратуры, МЧС, министерства внутренних дел. Если понадобится, шевелением пальца в любой момент устрою разборки между ворами в законе (даже могу выбрать, какая именно крыша на какую наедет, и за что именно). Причем в самом криминальном мире об их сером кардинале даже не догадываются.
На примере этого среднестатистического российского города операция "Слухач" прошла успешно. Я уже написал отчет на имя шефа, подготовил преемника и, после заслуженного отдыха на Майами, собирался взяться за столицу. А Москва — это уже совсем другие возможности и соответственно — более высокий статус.
Но вот дверь кабинета распахнулась, и вошел тот, кто поставил жирный крест на всех моих мечтах.
— Здорово, Анус, — прохрипел человек.
— Извинит-те, вы ошиблис, мое им-мя Янис, — с эстонским акцентом поправил я его.
— Да по мне хоть хрен моржовый, — выдал Угрюмый (я узнал начальника охраны недавно погибшего депутата Добровольского).
От бандита веяло страхом. Нет, ни шрам на щеке, ни перстни-татуировки на пальцах, ни выколотые на груди макушки церквей, не могли напугать меня. Приходилось общаться и с гораздо более колоритными персонажами. Но даже полный офис охраны не смог бы защитить от него. Сама Смерть если не дружила с Угрюмым, то, по крайней мере, находилась с ним в приятельских отношениях. По роду своей деятельности мне была известна история возникновения его второго погоняла.
В середине девяностых прошлого века некая банда повадилась грабить инкассаторские машины и ювелирные магазины по всей области. Действовали жестоко, как в самых кассовых триллерах: появлялись ниоткуда, быстро забирали деньги и ценности, затем бесследно исчезали, а на месте преступления оставляли только трупы. Никаких свидетелей. За одиннадцать месяцев на счету банды накопилось более дюжины налетов и сорока погибших — инкассаторов, продавцов, кассиров, охранников магазинов и просто случайных покупателей. Лишь когда к ментам подключились федералы, то совместными усилиями им удалось выйти на след и устроить засаду. В ходе операции убили восемь преступников, одного задержали, а еще одному удалось скрыться.
Единственного задержанного Ювелиром прозвали уже газетчики. Шумиха стояла страшная. Естественно, на суде Угрюмый все отрицал, валил мокруху на убитых дружков, говорил, что его заставляли, били, угрожали расправой над семьей. А сам он только на шухере стоял. И вообще на половину дел он не то чтобы не ходил, а даже слыхом не слыхивал о них. И ускользнувшего от рук правосудия сообщника ни разу не знает.
Десятый бандит так и исчез, опустошив тайник с большей частью награбленного. Зато вскоре в городе объявился на диво успешный предприниматель — Добровольский Леонид Семенович, впоследствии ставший и видным политическим деятелем.
Отсидев десять из положенных пятнадцати, Шура Щукин был досрочно освобожден за хорошее поведение. Умело распорядившись общаком, оставшийся на свободе кент не забыл о том, кто спас его от рук служащих Фемиды. Поэтому Угрюмый, он же Ювелир, в первый день после того как откинулся с зоны, получил:
а) престижный автомобиль;
б) квартиру в центре города;
в) кругленькую сумму на банковский счет;
г) высокооплачиваемую работу начальника охраны.
— Что вы хотит-те от нашей фирмы? — стараясь не выдать себя, немного дрожащим голосом поинтересовался я.
— Молодец, сразу въехал в тему, — похвалил Ювелир, грохнул по столу тяжелой спортивной сумкой и продолжил: — Те камеры, которые твоя контора натыкала в моем магазине, дюже плохо показывают. Поэтому к тебе, америкашка, есть предложение: ты достаешь из них более четкую картинку, а я не говорю людям в черных пиджаках, чем на самом деле занимается ваша контора.
Я понял, что Угрюмый унаследовал дела Сувенирщика. Однако случайно ли он назвал меня америкашкой? И что он подразумевает под "извлечением более четкой картинки"? И на каком основании он пугает меня чекистами?
— Позвольт-те снова сделать поправку: я эстон-нец. А насчет качества, дум-маю, мы сможем вам помочь. Скажит-те, что именно вас интерес-совать, и техник на нашем современном оборудован-нии проведет обработка, и вы получать качественную запись, — сделав вид, что не совсем понимаю просьбу, и опустив вопрос о ФСБ, ответил я ему.
— Послушай Янус, или как тебя там. То, что сохранилось на наших винтах, я и без тебя видел. Меня интересует записанное здесь. — Ювелир достал из сумки знакомую аккумуляторную батарею.
— Вы, наверное, снова заблуждаться. Это не есть жесткий диск. Эт-то источник питания, когда отсутствовать электричество, — продолжал я прикидываться болванчиком, а сам судорожно размышлял, где мы прокололись. Кто допустил ошибку? Нет ли утечки через заведшегося крота?
Шура стукнул по столу:
— Ты че, фраер, не догоняешь? Я давно в курсе твоих шашней с дядей Сэмом. И знаю, про начинку. Думаешь, почему фирме твоей разрешили только наружку поставить? И то под большим давлением сверху. Хочешь, чтобы я маляву в КГБ черканул про твои гнилые делишки? Те же ясно расклад обозначили, че ты ерепенишься?
— Думаю, мы сможем договориться, — отпираться уже не имело смысла, пора было переходить к переговорам. — Извините за бестактность, сами понимаете, работа нервная. Итак, ваши требования?
— Ну, вот, быстро смекаешь, даже акцент пропал, — успокоился Угрюмый и сел напротив меня. — Пахана нашего завалили нынче. Дело чести узнать, кто и как. Твои мыльницы могут в этом помочь.
— А взамен вы обещаете молчать о том, чем занимается наша фирма? Я правильно вас понял?
— Не совсем. Еще мне срочно надо два с половиной лимона зеленых, не для себя — а общак вернуть.
— Понимаю. Но какие гарантии, что, получив необходимое, вы будете держать язык за зубами?
— Мамой клянусь, век воли не видать, падлой буду, — оскалился бывший урка.
— Не поймите меня неправильно, но, полагаю, что данные обещания не вызовут уверенности у вышестоящих инстанций. Этого недостаточно. Для взаимовыгодного сотрудничества требуются более веские аргументы.
— Я вообще-то валить из страны не собираюсь, у меня тут интересы. Но на крайняк сделайте мне европейское гражданство, и, если Шура Щукин пробалаболится, найдете и кончите меня там.
"Как будто, мы не сможем этого сделать здесь" — подумал я, а вслух сказал:
— Договорились, так и доложу боссу. Завтра утром встретимся и все обсудим.
— Лады, в восемь утра — крайний срок. У меня тоже время не казенное. И учти, если не добазаримся, уже в половине девятого оценишь таблом и спиной подошву ботинок спецназа ГРУ, — пригрозил Ювелир и направился к выходу. — И не вздумай меня брать на понт или заказать — не проканает это дело. Поверь, Анус, такая подлянка самому дороже обойдется.
— Меня зовут, Янис, милейший, — улыбнулся я, заметив, как бандита передернуло от последнего слова.
Устраивать слежку за Щукиным смысла не было, я и так прекрасно знал, где его найти, а вот оставленные аккумуляторы внимания заслуживали.
Ювелир
Утром эстонский гаденыш, прикормленный американскими кукловодами, удивил меня. Ровно в восемь я зашел в его кабинет, а через пятнадцать минут покинул его с чистым паспортом гражданина Германии в кармане и чемоданом в руке, наполненным стодолларовыми купюрами.
— Мое руководство согласилось сотрудничать, — кивнул он на раскрытый дипломат, как только я перешагнул порог. — Здесь ровно один миллион девятьсот тысяч долларов США. Да-да, не удивляйтесь, мне известна величина, как вы там его называете, общака? Могу даже назвать долю в процентах каждого из участников малины. То, что неизвестно российской полиции, достаточно легко выяснила наша организация. Мы даже при желании можем поделиться с ними информацией. И не сомневайтесь, на свет всплывут с доказательствами некоторые делишки из прошлого, по которым вас так и не удалось засудить. Именно на этом основывается моя уверенность в том, что вы не проболтаетесь. И даже будете помогать нам, если понадобятся кое-какие из услуг по вашему профилю.
— Шустро! — хмыкнул я.
Янис продолжил:
— А в этом конверте увеличенные фотографии Тарасова Сергея Алексеевича, тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года рождения, уроженца хутора Веселый. Тут адреса прописки и временного проживания. Личность его спутницы выяснить не удалось, по причине сильного грима. Однако с точностью до сантиметра указан ее рост и до килограмма вес. Также камеры наблюдения засняли и сам момент убийства. Девица сделала это двумя сувенирными саблями, числящимися в вашем магазине за инвентарным номером восемьсот четырнадцать.
— Знаешь, теперь я зауважал тебя, Янис. Ну а где же сами шашки? Менты ведь их не нашли?
— Убийца унесла их с собой, так же, как и гражданина Тарасова. По той причине, что самостоятельно тот передвигаться не мог из-за тяжелого ножевого ранения, нанесенного одним из охранников Добровольского Леонида Семеновича, неким Николаем Степановичем...
— Хватит, эстонец, впечатлил. Передай спасибо шефу. И обращайся, коли нужда заставит. Особенно, ежели потребуется мусора какого завалить. У меня с ними особые счеты.
— Еще один вопрос, господин Щукин. Откуда вам стало известно о содержимом источников питания? Надеюсь, вы понимаете, что утечка такой информации ставит под угрозу проводимую мной операцию?
— Не ссы, никто тебя не сдал. Просто масть так легла, что чалился в камере я с дедком одним, бывшим энкэвэдэшником. Он мне разоткровенничался как-то про то, как чекисты в радиоприемники "Интуриста" жучки ставили, а разговоры записывали на пленку, упрятанную в батарейках. И как те взрывались при попытке вскрытия. Однажды мой хлопец уронил вашу камеру — та вдребезги, а аккумулятор превратился в пластмассовую лужу. Да так шустро расплавился, что даже я, не имеющий химического образования, начал догонять — дело нечистое. Боталом не стал мести, а поприглядывался, деда того вспомнил и вычислил тебя. Так что, можешь передать своим, что идеи ваши новаторские, коммунисты еще при Сталине применяли.
Как не тренировали шпиона янки, однако тому все же не удалось совладать с собой, и на его харе четко читалось изумление и даже некоторое разочарование.
Да, это удар ниже пояса. Я хлопнул дверью. Последнее слово все-таки осталось за мной, это несколько польстило моему самолюбию, ну и немного патриотизму, что ли (хотя откуда ему взяться?).
