— Мы приближаемся к мели, — сказал механик. — Поэтому море вчера такое… Серое… А сегодня такое… Тоже серое, но в голубизну… — Филиппыч изобразил руками волнообразный жест.

— Получается, кроме радио, нужен еще и радар… Может, по звездам определимся? Я справочник буквально перед экспедицией получил.

— Если ночь ясная, займемся, — боцман посмотрел на механика, тот кивнул:

— Якута направим, глаза молодые, зоркие.

— Да, молодому хорошо, — командир листал карты. — Где упал, там и планетарий.

Словно почуяв, что речь о нем, Айсен просунул голову в кают-компанию:

— Товарищ старший лейтенант, мы радио починили. Заземление поставили, антенну перетянули, и все заработало. Саша с мостика пытается связь установить. Он передает, но наших маяков не слышно, и станций эскадры не слышно тоже. Может, из радиорубки получится, когда сменится.

— У берегов без радара ловить нечего. — Командир вздохнул. — На руле держать зюйд. Ход самый малый, пока не поймем, где находимся.

— Есть зюйд, самый малый. — Над головами, на мостике, заскрипели штуртросы, и рулевой доложил:

— На румбе зюйд, ход самый малый — выполнено.

— Пошли, посмотрим радар.

Радар чинили всей командой, уже вечером, когда проснулись Пламен и Дмитрий. На машину тогда встал Филиппыч, на руль сам командир. Якут, вооружившись прицелом от своего “маузера” и астрономическим справочником, пытался найти в небе хоть что-то, соответствующее того справочника схемам.

Остальные разобрали секретный приборчик на блоки, блоки вскрыли — боцман высказался немного о культурном уровне, моральном облике и других частях тела проектировщиков и завода-изготовителя. Воду из блоков аккуратно вылили, блоки просушили воздухом из компрессора. Разложили все на крыше машинного отделения, подсветили прожектором с мостика.

Саше, как штатному радисту, достался единственный тестер. Боцман водил указующим перстом по схеме, остальные проверяли блоки лампочкой и батарейкой. Неисправных блоков не обнаружилось, приходилось проверять соединения. Пока остальные собирали прибор в единое целое, Пламен с Митяем ползли по проводке. Митяй объяснял:

— Вот гляди. Волшебник заключил джинна в лампу и бросил в бегущую волну. Так изобрели лампу бегущей волны.

… Щелк, точка три. Переход к четвертой. Но тут надо как бы не полчаса пристраивать руки между дверкой и мачтовым основанием, чтобы плотно прижать проводки, и чтобы второй человек видел, хорошо ли горит контролька.

— Лампу нашел Аладдин. Не придумал, зачем она, и бросил обратно в волну. Так изобрели лампу обратной волны.

… Щелк, точка четыре. Переход к пятой.

— Но лампу снова выбросило на берег. Тогда Аладдин лампу высушил, свитером натер, оттудова раз! Джинн. Так изобрели электрометрическую лампу. Видишь, радар очень простая штука.

— Вижу… Митя, ты сильнее будешь. Подсади.

— Ну ты разъелся на боцмановом кальмаре.

— Чем плохо, Митя? Зачем нужен друг, если его нельзя съесть.

— Хех. Горит. Устойчиво. Тут есть контакт, пошли на шестую.

— Это в распредщите, где питание.

— Спорю, что там оно и отошло.

Вылезли на палубу и пошли по левой стороне, потому что в корму. Пламен шел и думал: наверное, Матвей Григорьевич служил на большом корабле, где имеет смысл правило одностороннего движения. Но тут, на катере, где всего ничего людей… Обидно ему, наверное, такой мелочью командовать. Как он сам говорит: “азовска тюлька, несолена”…

Митяй пожал щупальце недоразделанной туши кальмара, простер длань в темное море, и продекламировал:

— Вот, предположим, Стенька Разин

Членистоног, ракообразен,

Княжну клешнею ухватив,

Свистит загадочный мотив…

После чего без перехода спросил:

— Карась, как думаешь, кто у нас особисту стучит? Не может не быть.

— А вот кто первый кинется к рации когда связь наладим, тот, наверное, и есть, — ответил Пламен.

— Логично.

Моряки спустились в тамбур. И там, на стенке, в распределительном щите, конечно же, нашелся тот самый ослабевший от качки винтик, а под ним болтающийся проводок. Митяй торжественно поджал его отверткой, доложил о завершении проверки. Радар заработал, хотя пока ничего и не показывал.

Командир катера объявил:

— Поздравляю. Теперь мы в самом деле пережили шторм. Так, на румбе у меня зюйд. В машине!

— Есть в машине.

— Полный ход.

Полный десятиузловый ход нес катер точно на юг до самого рассвета. Экспериментальная сферическая машина только фыркала, исправно выдавая обороты. Филиппыч посмеивался:

— Кому экспериментальная, а у нас такие трактора еще десять лет назад, при Никите, в Павлодаре целину поднимали. Свояк у меня там, ездил я в отпуск, так он хвастался. У меня, мол, тоже пароход.

— И как?

— Проще машины. Проще трактора даже. Передачи не надо подбирать. Кран подачи пара открыл — больше тяга. Прикрыл — меньше тяга. Вот и вся премудрость.

— Солярку только жрет.

— А ты, матрос, кальмара тоже ведь жрешь.

Тут Пламен возражать не стал, потому что кальмара, действительно, жрали. Чтобы не испортился, солили, вялили на дымовой трубе, шутили: надо бы дров ольховых нарубить, коптить прямо в дыму будем. Жарили, варили в соленой воде — но к утру остатки пришлось выпихнуть в море, чтобы не протухли окончательно. Да и чайки, увязавшиеся за катером, тоже не радовали.

Утром от кальмара отделались. Чайки вроде бы поотстали. Зато вокруг показалось много-много парусов разных кораблей. И круглые двухмачтовики, и низкие длинные галеры… Как они, интересно, переживают шторма наподобие вчерашнего? Сломает ведь! И скорлупки, по виду рыбацкие, крутившиеся около здоровенного корабля-матки. И какой-то донельзя парадный трехмачтовик с вымпелом длиннее катера “Т-99”. Да и сам трехмачтовик, пожалуй, раза в два больше.

— Придется все же на контакт выходить, — вздохнул капитан. — Хотя бы узнаем, куда нас вытащило. По расчетам, к городу с лабиринтами.

— Если несло на десяти узлах, то да. А если быстрее несло?

— Откуда, боцман, такие новости?

— Радар показывает землю на зюйде, зюйд-осте и далее на ост, что примерно совпадает с аэрофотосъемкой. Но на зюйд-вест ничего нет. И наши дирижабли на связь не выходят, а пора бы.

— Нас ищут в другом районе… Видимо, нас несло быстрее, чем на десяти узлах. Разговорники достать. Остальное тоже достать, раздать, напомнить, как держать, на что нажимать. И позови ко мне тех, лесных ковбоев. Раз они такие опытные и бывалые насчет контактов.

Айсен, Пламен и Варен задачу выслушали. Пламен ответил:

— Патроны к наганам в достатке, разговорник общего языка в пределах ста слов изучили, самомнение Митяю сдали, он в провизионный ящик закрыл. Не подведем. Товарищ командир, а где мы будем высаживаться? В городе лабиринтов?

Командир катера постучал пальцами по аэрофотосъемке:

— Ничего похожего. На руле!

— Есть на руле, — отозвался Митяй.

— Что наблюдаете по курсу?

— По курсу, на румбе зюйд-тень-ост, наблюдаю каменного мужика высотой с девятиэтажку, или больше, потому что наблюдаю проход кораблей под каменной статуей. Надо бы бинокль с прицельной сеткой, скажу точнее.

Парни посмотрели на фотографии города с лабиринтами и, конечно, никаких статуй там не увидели. Посмотрели вперед по курсу: стоит. Здоровенный.

— Дела-а… Такого титана не проглядели бы.

Митяй проворчал:

— Папенька имел три сына. Старший потонул во льдинах, средний спекся от вояк, младший — утопил маяк…

Поглядел на Пламена:

— Что удивляешься? Систершипы. “Титаник”, тот самый, который об айсберг самоубился. “Британик” торпеду поймал, “Олимпик” в плавучий маяк врезался. Титана увидел, вспомнилось.

На мостик всунулся боцман:

— Местные, однако, молодцы. Маяком озаботились. Большой маяк, далеко видно. Товарищ командир, оружейку я вскрыл, автоматы раздал, зачеты принял в теории, чтобы выстрелами не насторожить местных раньше времени. Пулемет на шкворень Иван поставил, и сам там будет на всякий случай. Филиппыч в машине, как обычно, под парами в готовности. Соляры только мало у нас, если убегать, не убежим далеко.

— Видели мы с тобой кое-что на морях, Климыч, — командир привесил к поясу табельный “макаров”. — Посмотрим и каменного титана. На руле!

— Есть на руле.

— Что наблюдаете за титаном?

— Кольцевую лагуну. В центре лагуны большой остров. На острове большой город.

Большой город Вейл, и работы для электрика в нем полно. Место быстро нашлось. Вот с главной целью поисков получилось не так хорошо, но рано отчаиваться. Неприкосновенный запас денег пока что цел. Если в самом деле найдется сведущий человек, предложить ему будет что. Восемь тысяч льен — цена маленького дома на окраине Вейла. Совсем гнилой домик, но зато официальный и в безопасной зоне. А если на работах удастся скопить еще пятьсот, уже можно сторговать не самую разбитую машину.

Ездить, правда, на этой машине получится только по Вейлу. Дальние трассы опасны. В новостях каждый день: там борбатоск машину протаранил, там урса на крышу вагона со склона прыгнула…

Борбатоски звери быстрые, таран с разбегу их главное оружие. Не могут, наверное, черные твари переносить, что машины их обгоняют. Это их прям жжет в гордость. Борбатоски разворачиваются и атакуют лбом в бампер; ну и хана им, конечно. Дальнобойные грузовики проектируют, чтобы в случае проблем голиафа забодать. Мелкий гримм-кабан им на первую пару колес наматывается. Скорость чутка падает, и даже радиатор отмывать не надо: гримм-тварь не из плоти с кровью, сама истаивает черным дымом.

Цена дальнобойных трассодавов начинается от сорока тысяч, так что отставить глупые мысли. Думай о цели. Каждый день думай о мишени. Если уж бросил прежнюю жизнь, то хотя бы сделай задуманное. Иначе выйдет: зря бросил.

У кого может собраться хорошая, полная информация на Рейвен?

У полиции Мистраля наверняка, но там единой страны нет. Мистраль не государство, толпа склочных родственников. Придется ездить по всему громадному континенту, опрашивать шерифов по небольшим городкам: на большие Бранвены не нападали, поэтому в больших городах ими особо не интересуются. В мелких городах работы мало или совсем нет: если есть работа, город быстро вырастает в следующую категорию.

Придется расходовать заначку. А тогда чем платить за информацию, как засаду готовить, когда — не “если”, а “когда”, и только так! Скажешь “если”, признаешь вероятность неудачи. Как там в кино про Винтер Шни и Кроу Бранвена: “Неудачу из списка вариантов исключить нахер!”

Никогда не любил идиотскую фразу. Неудача по определению нечто такое, чем управлять человек не в силах. И фавн тоже не в силах. И Охотник с открытой Аурой, видимо, тоже… Интересно, как у Рейвен работает эта самая Аура, и какие там слабые места?

Рейвен, оказывается, училась тут, в Академии Вейла. У самого великого Озпина. Но просто так в Академию на работу не пролезть. Много здесь таких, желающих студенткам лампочки чинить в романтической полутьме.

Так что неудачу можно исключать, хоть заисключаться. Но вот она пришла, жопой развальцованной нависла, а планов на такой случай как раз и нету. Пафосно “исключены нахрен”.

В кино еще показывают всякие там нелегальные способы. Типа, прокопал тоннель под всем городом и миром, и раз, попал в подземную комнату с тайным саркофагом. Но нужна-то не спящая красавица из того саркофага. Как раз надо бегающую красавицу втрамбовать в саркофаг. И можно дешевенький саркофаг, без той хитро-медицинской киношной машинерии. Так, чисто чтобы назад не вылезла.

Говорят, правда, что Рейвен со всей бандой нападала не только на Вейл, но вроде как отметилась и чуть севернее, на загадочном беспраховом прииске. Он так и называется: “Город Ноль”. Ноль — в смысле ноль зависимости от Праха. Все там супер-экспериментальное, типа: попытка заглянуть в будущее планеты Ремнант. Когда месторождения Праха все докопают, и поневоле придется выкручиваться подручными средствами.

Смешно, конечно: добывается в городе Ноль именно Прах. При том, что монополисты Шни формально никакого отношения к Нолю не имеют. А на самом деле, если подумать: кто может оплатить исследовательские работы, опыты там всякие — в масштабе целого поселения! — кроме Праховой Корпорации Шни?

Глупый вопрос, никто не может.

Зачем Рейвен тот загадочный Ноль, тоже непонятно. Хотя…

Есть мысль.

Бранвены — банда кочевая. Иначе давно бы нашли их логово и задавили бы массой. Будь они там хоть все поголовно Охотники с Аурой и бесконечным источником Праха, но крейсер Атласа с хорошим десантным полувзводом втопчет в грунт любую банду. Атлас против бандитов крейсера и содержит. Везде на бандитов напороться можно. Чтобы их ловить, Атлас и выторговал себе свободное небо. Крейсера Атласа везде летают, рано или поздно банду нашли бы.

Можно и проще поступить. Бранвены вынуждены покупать Прах, как вся планета. По закупкам и выследить. По обмену награбленного на тот же Прах, еду, бинты, понтовые одежки. Так обычно банды и находят.

Но представим, что Бранвены от Праха не зависят. Взяли они в городе Ноль нечто такое-этакое, и вот, больше им не нужно Прах в машины покупать, чтобы ездили. Не нужно Прах в оружие покупать, чтобы стреляло. Не нужен электрический Прах во всякую там радиосвязь.

Хм. А ведь логично выглядит. Складывается картинка-то. Есть смысл Бранвенам в городе Ноль.

Но в таком случае у тех аналитиков, покамест не найденных, тоже все давно сложилось. У них кусков мозаики намного, намного больше. И папочка на Рейвен Бранвен у них там хранится рядом с папочкой… Скорее, рядом со шкафом… Информации на город Ноль.

А город Ноль не кочевая банда. Город Ноль тут, неподалеку. Не придется всю заначку в билеты вбухивать. И вообще! Зачем платить, когда вон их вербовщик сидит, прямо в скверике. Сами и отвезут. С Прахом там, без Праха — наверняка им на шахте нужны электрики.

Электрики подключили дизель-генератор — где-то в глубинах подвалов, президент Разъединенных Штатов не вникал в мелочи. Потом электрики подали питание на большую сетку, экранирующую комнату от всяких там излучений. Наконец, электрики запустили глушители радиосвязи — но, ради секретности, электрикам никто не говорил, что именно они запускают в каждый конкретный момент. Потребитель номер два. Нагрузка номер шесть. Аппарат четыре. Главное: все огоньки горят зеленым и можно докладывать: “Окей, господин президент, у нас полная готовность.”

Вот тогда Кеннеди поднял глаза от unthinkable бумаги и посмотрел на свою команду, собранную в совещательной комнате штаба Ракетных Сил. Комнату ему выделили по дружбе старые, тихоокеанские еще, сослуживцы.