Третий фронт

Но чисто не получилось, тишину ночи прорезал выстрел одного из часовых — и атака началась. Немцы не понимали, что происходит, выскакивали из домов — многие без формы и даже без оружия. Большинство пыталось пробиться к техническому парку, но там их ждали. Олег, видимо, веселился во всю, рёв двигателей нашей техники был слышен отовсюду. Пользуясь охватившей немцев паникой, мы через огороды пробрались в само село с противоположной техническому парку и палаточному городку стороны. Наше внимание привлёк стоящий у одного из зданий, в котором мы подозревали штаб, полугусеничный БТР. Во-первых, непонятно было, почему он стоял здесь, а не в техпарке, во-вторых, наше внимание привлекла сооружённая над ним конструкция типа поручневой антенны на БТ — собирал я модель БТ-5 в своё время, там такая была, вот и запомнил. Ну, и дополнение — перед этим бэтээром стоял ещё один, ощетинившийся стволами МГ — скорее всего, охрана. К этим броневикам мы и рванули. Вернее, рванули к непонятному с антенной, очень уж он был интересен. Лёша, один из моих пограничников, прошедший проверку у Петровича на предмет пользования всякими взрывающимися девайсами, вскочил в передний, а мы, остальные четверо — во второй. Мелькнула у меня мысль глянуть, что в штабе, но от неё отказался. Бою в помещении нужно учиться, моя группа этого не умеет, да и я тоже. Видел пару раз, как пехтура тренировалась — ещё в то время, но этот способ нам не годился — граната в комнату, а потом всё вычистить из автоматов. Иди знай, кто там в штабе есть... Поэтому хотели отогнать только этот БТР и второй попортить. Но любой план боя хорош только до начала боя. Дверь штаба открылась, и оттуда к бэтээрам бегом направилась группа людей, что-то кричащих на немецком. Среди солдат виднелись фуражки офицеров, и они направлялись к нам! Один из немцев внезапно упал — скорее всего, его достал один из снайперов, часть немцев рванула к броневикам, а большая часть, как видимо, охрана — открыла огонь куда-то в направлении неизвестного стрелка.

— Парни, валим всех. Офицеров — к нам, и дёру! — крикнул я ребятам. Мой голос потонул в шуме боя, и в следующее мгновение парни поднялись над бортами бэтээра. Я, сидя на месте водителя, уже завёл БТР и был готов газануть. Из-за боя немцы не услышали шума мотора, и появление трёх автоматчиков оказалось для них неожиданностью. Со второго броневика по залёгшим охранникам ударил МГ — это Лёша вовремя сориентировался, трое из моего бэтээра положили оставшихся, зацепив и одного из офицеров, а второй остался одиноко стоять между штабом и нами. Вид у него был — прямо скажем, не очень. Рука его скользнула к кобуре, но Сергей, на этот раз получив возможность захвата языка, не дал немцу опомниться — выпрыгнув из машины, он рванул к офицеру, двинул его, без особых изысков, в челюсть и потащил к нам.

— Пашка, проверь второго офицера — может, жив! — крикнул я другому бойцу.

Тот выскочил наружу, склонился над немцем, повернулся к нам, кивнул и потащил свой груз в машину.

— Все на месте, командир, — крикнули мне сзади, и БТР рванул влево, обходя "охранника". Лёша, видимо, решив свою машину не взрывать, завёл её и пошёл за мной. Вся эта заварушка у штаба заняла минут пять-семь, не больше. Бой подходил к концу, и мы, чтобы не получить снаряд от наших же танков, отъехав немного в сторону от штаба на какой-то огород, заглушили двигатели. По-быстрому перевязав раненого немца, я решил осмотреться и понять, что и кого мы захватили.

Бой уже затихал, так что я выбрался из бэтээра и осмотрел трофеи. Ну, как я предполагал: один — обычный "охранник", два МГ, цинки с лентами... Ничего особенного.

На втором же был всего один МГ, да и боезапас к нему поменьше.

Ну, в общем, понятно, один "связист", один "охранник". Непонятно — почему перед штабом стояли, правда. На "связисте", я помнил, иногда устанавливали "Энигму", но — я проверил — на этом её не было. А жаль. Однако и так улов был неплох — вполне себе подвижный командный пункт, если что, с двумя радиостанциями — очень даже не лишний девайс. А пленные — глянул я — фиг их знает, кто и что. В немецких знаках различия я не очень-то понимаю (сразу подумалось — что и в советских тоже). Вспомнил, как ребята в первые дни пытались мне растолковать все эти звёздочки на погонах в СА и геометрические знаки в РККА. Ни фига — до сих пор путаю, генерал уже и внимание перестал обращать на мои хохмы.... Один нам попался вообще целый, с крестом на шее. Второго — помоложе — парни уже перевязали, я так глянул — ноги ему посекло, до лагеря не помрёт вроде, а там глянем уж, что с ним.

Тем временем бой стих, и я решил, что нужно выбираться. Сергей выбрался на проезжую часть и посигналил оттуда, чтобы свои же нам снаряд не зарядили. В бою бывает всякое. В ночном — тем более, а ПНВ тут ещё не придумали... Время уже поджимало, но я всё же тормознул возле штаба — в любом случае, нужно глянуть, что там есть.

Олег

После того, как бой закончился, мы, собрав трофеи, двинулись в обратный путь. Прикрывающая группа во главе с Саней должна была дать нам полтора часа для отхода и двигать следом. Добрались до лагеря мы без происшествий. Замаскировали технику по-новому. Ибо предыдущей маскировки было мало из-за серьезного увеличения автопарка. Похоронили погибших, которых забрали с собой, чтоб похоронить их по-человечески. И перед нами встал вопрос о создании второй базы. Которая была бы резервной и на которой бы хранилась поломанная или неиспользуемая нами техника. База должна была быть на расстоянии не более пяти часов хода от главной, чтоб иметь возможность помогать друг другу в случае проблем. А вылазки с неё не производить, чтобы не демаскировать ее и в случае крупных неприятностей иметь куда перебазироваться.

Пленных мы забрали с собой. Выяснять на месте, кто они, и решать, что с ними делать, времени не было. Также мы выгребли из штаба связистов все бумаги, что там были. Тоже не разбираясь, что в них. Это всё можно было сделать и в лагере, не опасаясь, что кто-нибудь заглянет в гости на огонек.

Док

Вернулся быстро, бумаги, бумаги... даже шкаф какой-то (сейфом назвать эту бандуру язык не поворачивался...). Ну — это работа для знатоков немецкого. Мы по-быстрому загрузили всё в бэтээры, туда же заволокли сейф и, убедившись, что в помещении ничего не осталось, укатили к месту сбора...

Добыча была знатной, одной техники было столько, что я сомневался, что сможем перегнать всё на базу. Но штаб не подкачал, и к утру мы были уже в лагере.

Немцы после этого всполошились невероятно. Из лагеря уходили только группы разведчиков и группа Ники. Пару раз со своей группой сходил и я. Описывать нечего, немцы шерстили леса в районе села, однажды даже пытались организовать прочёсывание в направлении лагеря, но наткнулись на болото и решили, что сюда партизаны не пошли. Сергей болел. Воспаление лёгких где-то подхватил. Несколько дней он был очень плох, но — уж не знаю, чем, антибиотиков-то почти нет — местные эскулапы его вытянули. А уж когда мой тёзка одарил его целой полуторкой, груженной помповыми ружьями — Олегыч ожил и даже сбежал из госпиталя. Неудачно, впрочем. Было даже забавно наблюдать со стороны, как его возвращала туда докторша.

А большую часть времени я проводил возле "кавэшки". Незадолго до рейда на село Змей, по наводке наших особистов, отыскал состав с двигателями В-2, и это означало, что КВ получит мотор. Правда, как его использовать в создавшейся после налёта ситуации, я не представлял, но рано или поздно немцы успокоятся, и тогда... А уж когда Олег откопал целую колонну техники, включая Т-34 , КВ-1 и даже два КВ-2, и ночами сумел перегнать это богатство на базу... В общем, перспективы открывались самые радужные.

Олегович, постепенно отходя от болезни, всё больше времени проводил в мастерских. Чего он там вычитал в ноутах за время лежания в госпитале — не знаю, но в один из дней он притащил мне образец "стэна". Пока я пытался сообразить, откуда это здесь взялось, к нам подлетел Олег и заказал Серёге целую партию этих автоматов. Ну, это он прав, для танкачей самое то. Я покрутил новинку в руках, очень уж необычен и неудобен был магазин .Если его направить вниз то должно быть удобнее. Поинтересовался у Сергея о наличии изоленты — соединять магазины... Изоленты не было, но он пообещал сварганить клипсы.

Змей

Было это за пару дней до налёта на деревню с карателями.

Меня вызвали в наш отрядный особый отдел. Занимались этим делом трое погранцов-командиров, вышедших на наш лагерь совершенно самостоятельно, через пару дней после разгрома лагеря военнопленных. Карбышев их хорошо знал и доверил им столь непростое занятие. Старшим у них был майор, занимавшийся тем же самым ещё до войны. К нему я и пришёл.

— Сергей, нужно сходить к железной дороге, проверить одну информацию. Вот здесь в первые часы войны под откос был сброшен состав с военными грузами. По имеющейся у меня информации, в одном из вагонов были двигатели для танков, новенькие, прямо с завода. У нас тут перед войной на некоторых новых танках моторы загубили. Должны были прислать замену, но не успели.

— Хорошо, сходим, — ответил я, майор поморщился, но про устав напоминать не стал.

Рейд оказался на редкость лёгким и спокойным, дошли до железки, на этом участке её никто не охранял, осмотрели состав. Большая часть состава лежала в небольшом болоте, под насыпью, и подобраться к вагонам было затруднительно. Хорошо, что нужный вагон лежал на краю болота, и мне удалось разглядеть через щель то, что было внутри.

Семь из двенадцати движков были в ненарушенной заводской упаковке. Сочтя задание выполненным, я бегло осмотрел остальной состав. В одном вагоне находились какие-то ящики, явно с военным грузом, но добраться до них было невозможно. В лагерь мы вернулись ещё до темноты, и я поспешил с докладом. Этой же ночью состав был разгружен и вывезен на базу. Нам достались двенадцать дизелей В-2 и куча ящиков с патронами для ТТ.

Саня

Поскольку я не особо рвался на штурм деревни и почти не участвовал в обсуждении планов, то досталось мне прикрытие со стороны дороги.

Группа набралась небольшая: три отделения пехоты, сорокапятка в кузове "Мерседеса", 7ТР, которому обрезали согнутый ствол, и "двести двадцать второй". С 7ТР вообще получилось геморройно: из получившегося обреза (возле самой маски) снаряд летел на сто-двести пятьдесят метров — при одних и тех же установках прицела, с точностью "ну, в общем, примерно туда".

На протяжении всего боя у нас было тихо. Вот стрельба смолкла, и когда из Галевки потянулась колонна, я засёк время по выходу последних фар за край деревни. Теперь нам надо было держаться полтора часа и отходить. Мы уже собирались трогаться домой, когда услышали звук моторов.

— Вот и наши клиенты!

— Товарищ лейтенант, легковушка и два "блица".

— Огонь!

Рявкнули обрез 7ТР и сорокапятка из кузова. Оба снаряда попали в кузов заднего грузовика. Туда же ударил пулемёт с танка. Я отработал из пулемета "двести двадцать второго" по сидевшим в легковушке, а затем присоединился к пехоте, азартно расстреливающей оставшийся грузовик. Трёх минут нам хватило на зачистку. К сожалению, машины уже не могли продолжать движение, и мы поставили их поперёк дороги с помощью танка. А вот легковушку, оказавшуюся корытом на колесах, мы забрали. Я сначала подумал, что это так называемый "тип 166", но, уже на базе, определил, что это более ранний, можно сказать, экспериментальный "тип 128" конструкции Порше. На плечах пассажиров первого "блица" были клетчатые щиты, а во втором — полное собрание разнокалиберной пехоты: тут и несколько эсэсовцев, и почти десяток немцев-железнодорожников, несколько трупов со знаками различия танкистов и связистов; видимо, собирали всех, кого нашли.

Путь до базы обошёлся без приключений.