Гремя огнём, сверкая блеском стали т.5

В качестве секретарей присутствовали НПС-офицеры — по два для каждой делегации.

Это первая встреча "большой пятёрки", включающей в себя бо-лее половины игроков "Огня и стали".

В начале беседы Э.Хурхилл заявил Лю Сяо-луну и В.Лунину, что рад личной встрече. Он, Хурхилл, уверен в необходимости диало-га, так как считает, что судьба игры находится в руках трёх самых влиятельных объединений. Он также счастлив встретиться с главами двух других игровых сообществ, имеющих значительный вес.

Лю Сяо-лун и В.Лунин выразили полную готовность идти вме-сте с "Англосаксонской Лигой" во всём, что способствует сохранению игры. Дух соперничества и борьбы, присущий всякому военному си-мулятору, совершенно этому не мешает. Главы делегаций обменялись рукопожатиями и дальнейшее заседание прошло за закрытыми дверя-ми без включения режима прямой видеотрансляции.

Тем не менее, нам удалось узнать, что первый вопрос, который был внесён в повестку дня В.Луниным, касался дальнейших перспек-тив применения оружия массового поражения. В.Лунин предложил всем сторонам в 24.00 сего дня добровольно отказаться от всех видов ядерных, химических и бактериологических вооружений при сохране-нии тактических ракет с обычными фугасными зарядами. Император мотивировал это тем, что дальнейшее сохранение существующего по-ложения чревато превращением игры в вялотекущее нанесение эпизо-дических ударов с применением средств массового поражения. Это, по мнению В.Лунина неизбежно приведёт к вырождению самого смыс-ла игры. Лю Сяо-лун ответил, что "Союз общих интересов" склонен в ближайшие дни обсудить инициативу. Э.Хурхилл заявил, что "Англо-саксонская Лига" не готова к рассмотрению этого предложения.

Вторым на повестке дня стоял вопрос о новогоднем переми-рии. Все участники конференции были единодушны: следует объявить дни с 1 по 5 января запретными для ведения боевых действий любыми объединениями. Игроков-одиночек призвали также присоединиться к договору о временном прекращении огня.

О тематике дальнейших дебатов ничего не известно."

-Устала?

-Ты -больше. -ответила Надя. -Полагаешь, что-то выйдет?

Я отрицательно покачал головой.

-Тогда зачем заседали?

-Украсим ёлку. -усмехнулся я. -Подарим что-нибудь Аньке. Устро-ишь утренник для командиров с конфетными подарками. Всё-таки выговори-ли пять дней мира.

-Перемирия. Временного. А если серьёзно?

-Сам не знаю, на что надеялся...

-На чудо? -подсказала Надя.

-Чудо у меня уже есть. -благодарно ответил я. И поцеловал её.

02

Праздники прошли расчудесно. Перемирие нарушено не было. Прак-тически все игроки отсутствовали как у врагов, так и у нас: семейный празд-ник, ёлки, телевизор и салат оливье. Исключение составила ближневосточ-ная фракция "خلافة‎" ("Халифат"), заявившая, что свои новогодние байрамы последователи Магомета празднуют летом, что им плевать на остальную игровую общественность и что они считают себя вправе крошить "невер-ных" в любой день календаря.

Надюшка организовала замечательную карнавальную ночь для НПСов — орденских братьев и их жён, отправила подарки вспомогательному персоналу, хотя её репутация уже упёрлась в верхнюю планку и повышаться просто не могла.

Новый год мы встретили у наряженной рядом с штабным вагоном ёлки втро.. вчетве... впятером: Надя, Анютка, я, Мурка и... И "Надежда", который выразил глубокую обиду по поводу того, что все празднуют и по-лучают подарки, а он остаётся обделённым, обездоленным, несчастным бе-долагой, на которого решительно всем наплевать и о котором вспоминают лишь тогда, когда на нём надо куда-то ехать и кого-то давить. Я попытался пресечь причитания гусеничного нытика саркастическим вопросом, какое место за столом он предпочитает, какой из напитков ему нравится больше всего и какое блюдо у него любимое. На что пятибашенный демагог заявил, дескать, это несущественно, важен принцип. И вообще сочетание эксплуа-тации с пренебрежением к эксплуатируемым есть одна из предпосылок ре-волюции, о чём писал ещё Маркс. Я осёкся, но и "Надежда" благоразумно замолк и далее вёл себя вполне благопристойно, чинно простояв всю ночь метрах в десяти от ёлки. Предложил пару вполне приличных тостов, крутя башнями, смирно любовался окулярами прицелов на ёлочные гирлянды и фейерверк. Нет, всё-таки забавное получилось создание.

Первого января с утра поднялись на гору. Анютка гоняла "Надежду" по заиндевевшей гальке, я и Надя перебрасывались снежками. Мурка, разу-меется, осталась дрыхнуть в тёплом вагоне на диване.

Вечером в Госпитале появились игроки — командиры полков и диви-зий почти в полном составе. Я, Надя, Анютка, Ильич с Людой созвали всех НПС-командиров орденских полков, правительствующих неписей и тоже ди-рижаблем подались в Госпиталь. Их герцогские светлости Ким и Инь соору-дили праздничный стол в... роскошных мраморных банях.

-Рушится авторитет начальствующего состава. -самокритично сказал я, когда вся братия в купальниках и плавках расселась у длиннющего стола, заставленного разнообразной снедью. -Упомянутый состав, то есть генера-лы и маршалы не должен появляться перед подчинёнными без порток. Не говоря уж об императорах...

-Дык не совсем же без порток. -с присущей ему прямотой заметил Хрюн Моржов. -Оргия — в рамках приличий. И цвета — по чинам — у вас с то-варищем генералом плавки с красными лампасами. А у Люды и... эээ... у генарал-полковника Луниной купальники — вообще отпад.

Это да, что отпад, то отпад. Надя и Люда добрый час перебирали фасоны, прежде чем поручили мужьям реализовать выбранное в программе "Designe Machine".

Лгать на этот раз не стану — поначалу чувствовалась напряжённость, но друг Ильич оказался на высоте. Взяв на этот раз роль тамады на себя, расшевелил дюжиной тостов всю компанию, после чего дал слово мне.

-Тост который сейчас произнесу, знаю, надоел присутствующим, ведь произношу его всегда и постоянно. Но однообразие несколько извиня-ется тем, что каждый раз говорю от всей души: -"За вас, друзья! За то, что вы есть!"

Собрание ответило дружным одобрительным шумом. Едва мы вы-пили (для Анютки, естественно, стоял кувшин с вишнёвым соком), как Олег Тигрицкий вскочил с полной рюмкой (когда успел налить?) и гаркнул: -А щас-с без перерыва — за нашего единственного в мире командира, за Всеслава Глебовича!

-Спасибо. -я проглотил комок в горле. -За нас всех!

-Ур-ра-а! -поддержали ветераны.

Потом вся компания устроила соревнования по падениям, обруши-ваниям и сваливаниям (именно так, а вовсе не по прыжкам) в овальную чашу бассейна в древнеримском стиле. Попытавшегося улизнуть Свожпармнытака ("-Госедот, окбусяя произвокую регацию, свядит щенклями усь-усь!") спих-нули в воду прямо в рясе. Наяды и дриады озадаченно смотрели с мозаич-ного купола, мраморный Нептун не менее изумлённо воззрился на безобра-зие из своей ниши. Провозгласив Анютку победительницей, все поплыли по каналу-туннелю в тёмный "Лунный грот", восхитились звёздами на неровном гранитном небе и мутным лунным диском, перебрались в сталактитово-сталагмитовую пещеру с горячей минеральной водой. По окончании путе-шествия вернулись к прерванному пиру. Как в старое доброе время, с об-легчением заметили три поросёнка. Точно, согласился я.

-Вот кто-то вниз идёт с горы Фудзи...

Кажется, тот, кто мне мил.

Он в зеленом кимоно.

Я в белом,

И рукава завязаны за спиной.

Матрёна Богатырцева и Чжэ Хэй были в своём репертуаре.

03

Я довернул главную башню, "Надежды" разглядывая новую цель — "самодельный" бронепоезд, составленный из платформ с укреплёнными на них танками и орудиями. Рядом с бронепоездом стояла самоходка "Hummel", экипаж которой, видимо, наивно считал, что ему повезло боль-ше, чем танку Pz.38(t), который я разнёс в клочья первым же выстрелом прямо на бронеплатформе. Самоходчикам же каким-то чудом удалось спу-стить машину с бронеплатформы. Вообще-то самоходная стапятилдесяти-миллиметровая гаубица "18/40" с длиной ствола 30 калибров была заслу-живающим внимания противником даже для моего усовершенствованного до пределов многобашенника. "Шмель" мог вести огонь осколочно-фугасными снарядами весом в сорок три с половиной килограмма и был способен в любой момент открыть огонь. Кроме того, самоходка имела хо-рошую проходимость и высокую маневренность.

Но "Надежда" всё равно превосходил этого врага. Грохнуло ору-дие, "Hummel" свесил ствол до земли и испустил клубы жирного дыма.

-Vae victus! -самодовольно изрёк мой металлический питомец. -Горе побежденным!

И тут же ойкнул, получив в борт два попадания подряд.

-Помалкивай, хвастун! -рявкнул я. -"Сорокапятка" огонь по парово-зу!

Пара гаубиц на железнодорожных платформах взлетели на воздух от прямого попадания осколочно-фугасных снарядов, разлетаясь искоре-женными обломками в огненных вихрях взрывов. В разные стороны сыпа-лись оторванные колеса и станины лафетов, куски броневых щитов, иско-рёженные стволы

И тут паровоз, чадя черным дымом и раскручивая шатуны, медлен-но, но верно сдвинулся с места. Из-под колес локомотива свистели струи пара.

-Вот чёрт! -процедил я сквозь зубы. Еще чуть-чуть, и бронепоезд, хоть и изрядно повреждённый, все же уйдет из прямой видимости, скроется за складскими постройками. А значит — снова закупорит подходы к городу.

— Снаряды кончились! А ну-ка, старшина, полный вперед, правь на бронепаровоз! -послышался в наушниках голос Петрухи Дорофеенко. -Не подкачай "Мурочка"! Идём на таран!

Скорости в тридцать километров в час, рассчитывал Петро, хватит на то, чтобы разворотить кабину паровоза и повредить котел. Мои ладони мновенно стали скользкими от пота, а горле, наоборот пересохло.

-Дурак! -разозлился я. -Не сметь!

Но танк СМК "Мурка" из состава "Лейбштандарта", которым в этом бою командовал Дорофеенко, ринулся наперерез бронепоезду, стреляя из обеих пушек, но не нанося особых повреждений отступающему по рельсам неприятелю. СМК уверенно мелькал стальными траками широких гусениц, его двигатель рычал на полных оборотах.

-Назад! -запоздало крикнул я, понимая, что остановить "Мурку" не-возможно: не только обороты мотора, но и сила инерции несла её вперед либо к победе, либо к... вечной памяти.

Полиметаллическая кошка весом в пятьдесят пять тонн нёслась на стального ягуара, оскалившегося смертоносными клыками орудий. А весил этот хищник из сочлененных сегментов танковых и орудийных бронеплоща-док без малого полтысячи тонн. "Муркин" вес практически в десять раз уступал массе неприятельского бронепоезда, который Дорофеенко решил-ся таранить. Петро не боялся взрыва боеукладки снарядов: она израсходо-вана, детонировать нечему. Да к тому же "Мурка" имела довольно плотную компоновку конструкции, основные топливные баки находились и в боевом, и в моторно-трансмиссионном отделении, а не по бортам. Двигатель был дизельным, и значит — пожара можно было не опасаться.

И через несколько секунд "Мурка" с громовым лязгом и скрежетом раздираемого металла врезался в пятящийся паровоз. Удар оказался настолько сильным, что Дорофеенко расшиб лоб о казенную часть пушки, но острая боль тотчас привела его в чувство.

-Мехавод, сдай назад... -хрипло приказал Дорофеенко. -А ну, ещё разок!

"Мурка", рыча перетруженным дизелем, попятилась, вновь ринулась вперёд, опять сильнейший удар потряс СМК.

-(Censored)! -откомментировал я по рации.

Паровоз завалился набок, таща за собой часть состава. Правда, та-ранный удар вдребезги разнёс часть сцепок, и это спасло вторую половину бронепоезда.

Котел взорвался. Пламя, бешеное и исступленное, вперемешку с непроглядными чёрными клубами дыма вылетело из топки, бросилось на латформы.

Израненный победитель, выпустив сизый клуб выхлопа, медленно, отступал. "Надежда" развернулся, описав дугу приблизился и принялся ме-тодично расстреливать уцелевшие танковые и артиллерийские платформы. Во вражеских машинах взрывался боекомплект, огонь пожирал стальную громаду, вырывался из рваных пробоин.

Успех? Нет. Радоваться было нечему. С уничтожением бронепоезда бой распался на множество отдельных схваток. Слитный удар лавины "ор-денских" полков завяз в пригородах. Танки далеко оторвались от самохо-док, которым следовало прикрывать бронированную лавину. Да и повре-ждения техники и ранения экипажей в предыдущих боях составили около пятидесяти процентов.

Над полем боя в раннем зимнем сумраке повисли три сигнальные ракеты — сигнал к общему отходу

-Командиры! -вышел я в радиоэфир. -Приказываю отводить подраз-деления на исходные рубежи атаки. Нечем развивать успех.

-Да тудыть вашу! -не выдержал кто-то из комполков. -Приказ принят, отходим. Механики-водители, задний ход. Беречь себя, не подставляться.

Поздравляем! Выполнен квест "Узреть Вечный Город". Ваши войска вышли на окраины Ромкино. Все рядовые и младший комсо-став награждены нагрудными золотыми значками "За упорство в бит-ве".

"Вечный город Ромкино"... тьфу... Узнаю "пандовских" извращен-цев-сценаристов. Каждый раз читаю названия, а самому любопытно, чего такого они там накурились? Ну, хоть бы к Вечному городу имели уважение! Roma Magna, как никак, блистательный град на семи холмах и вообще Urbs aeternis, а его по-хамски Ромкиным обозвали... Ничего, завоюю и переиме-ную, как положено... А завоевывать придется, кажется, полоса триумфаль-ного мирного шествия по Новому материку (не считать же войной попутное мимоходное истребление банд партиджано) подошла к концу.

Информация к размышлению

"Большой город Ромкино, некогда, точнее — в незапамятные времена, был основан легендарным разбойником Романом Волковым. Сказание гласит, что в процессе разметки границ поселения Волков убил в пьяной драке родного брата. Но серьезные исследователи счи-тают эту часть былины более поздней вставкой из криминального фольклора. Ромкино быстро стало многолюдным промышленно-торговым центром и важнейшим трпнспортным узлом не только народности латинов, но и всего полуострова Длинь. Население города по неточным данным достигало полумиллиона. На его улицах было возможно встретить утонченного латинского аристократа, сурового горца-северянина, деловитого бородатого галла, шустрого эллина и упрямого, но простоватого южанина. Но всегда этот город был при-станищем для тех, кто отважен в бою и считает смерть на поле брани лучшим концом бренного существования.

"Кто в Ромкино не бывал, тот ничего не видал" — не без основа-ний говаривали латины. Преувеличений здесь нет. На семи холмах расположены десятки величественных и сотни просто красивых по-строек: дворцов, храмов, триумфальных арок, акведуков, парковых комплексов. Наиболее известна "ромкинская десятка достопримеча-тельностей: 1.исполинский амфитеатр "Колин Зев", 2.комплекс "Полу-теневых дворцов", 3.старинная крепость "Капли Толи", 4.площадь "Хворым (сирым, убогим)", 5.храм пана Теона, 6.мавзолей рядового Райана, 7.собор "Опустили Питра" 8.Воттактаканские музеи, 9.Большой Некруглый Круг, 10.Городские стены.".

Надо отдать должное игре: она терпеливо ждала, пока я закончу ру-гаться, а ждать пришлось долго, благо Нади и Анютки рядом не было, а "Надежда", в главной башне которого я сидел, благоговейно внимал. По-моему, он даже понизил и без того едва слышный гул атомного двигателя. Заучивал наизусть? И лишь когда поток монаршего сквернословия иссяк, всплыло предложение: