Особое задание.

— Спасибо, Толян! Но двадцать пять процентов для меня много! — засомневался я. — Мне своих десяти процентов выше крыши!

— Не двадцать пять, а пятьдесят! Я забочусь и о тебе, и о дочке! Просто делю деньги на двоих!

— Тем более!

— Тебе никто не говорил, что со мной спорить бесполезно? — ухмыльнулся мне Толян.

— Да мне и тратить-то их толком некуда! — взмолился я.

— А мне что, есть куда? Сам мучаюсь! — признался он. — Дочку вон балуй! И вообще, обсуждение закончено, пора есть! Разве что будет на что-нибудь не хватать, звони, подкину. Понял?

— Понял! — сдался я и набросился на еду.

Глава 25.

В среду Энди ошарашил меня новостью:

— Босс, у нас небольшие проблемы!

— В чем дело? — спросил я, поворачиваясь к нему в кресле и откладывая в сторону клавиатуру компьютера.

— В субботу банда черных отморозков откуда-то с пригородов пыталась ограбить и разгромить магазин Паскуале, помните, он к нам пришел в конце января?

— Не помню, но это не важно. И что?

— Хозяин вызвал наших ребят, и уродов показательно покалечили. Оказалось, что одним из пострадавших является племянник Дона Бартоломео Крейзи, ну, вы знаете!

Да, о нем я слышал. Глава самой могущественной Семьи на побережье, он наводил ужас на всех своих врагов, и за двадцать лет во главе своего клана далеко расширил границы владения мафии. И теперь, когда в воздухе запахло большой кровью, я задумался о цене, которую придется заплатить за мир. Не говоря уже о победе.

— Что ему надо?

— Головы всех ребят, которые калечили этих уродов!

— Перебьется!

— Само собой! Но он грозит войной!

— Забей с ним стрелку! На пятницу! И подготовься по полной программе!

— Хорошо! Вовану Петровичу говорить?

— А он разве не улетел вместе с Толяном? Я ведь сам его провожал!

— Так это было в воскресенье. А вчера он на машине встречал Мицуко после работы. И сегодня наверняка будет ждать! — усмехнулся мой верный помощник. — У них намечается что-то серьезное!

— Да, Вован мелочиться не любит! Хотя, в плане ее роста... — мы вместе рассмеялись... — Я ему позвоню сам. В пятницу. Кстати, усиль наблюдение за людьми этого Крейзи, девочек без серьезной охраны никуда не отпускать, ну, впрочем, ты и сам все знаешь!

— Уже сделано, босс! Я пошел. Если что, то я на связи!

— Пока, Энди!

В пятницу в час дня я вылез из лимузина на оговоренном Энди с людьми Дона Бартоломео месте, держа в руке небольшой дипломат. Пройдя в сопровождении Энди, Вована и еще двух проверенных бойцов метров пятьдесят, я остановился и поставил дипломат около себя. Потом немного поболтал с Вованом, дожидаясь, пока выгружающиеся из своих машин люди Крейзи и сам их босс не подойдут к нам поближе. Потом пожал протянутую мне руку и пригласил Бартоломео присесть в расставленные моими людьми легкие плетеные кресла. Он согласился, и мы чинно расселись метрах в полутора друг от друга.

— Мой юный неопытный друг! — довольно неприятным голосом обратился ко мне мафиозо. — К моему искреннему сожалению, нам не довелось раньше встречаться, хотя, признаюсь, ваш размах в последнее время не раз привлекал мое пристальное внимание. Такой молодой парень с такими деньгами не часто бывает в состоянии их грамотно вложить в дело. И я вас даже начал уважать. Но, опять же, к сожалению, вы переоценили свои силы и замахнулись на святая святых любой итальянской семьи — ее детей! Я, конечно, допускаю, что это могло быть случайностью, но вы, как босс, должны нести ответственность за своих людей! Короче, мой племянник со сломанными руками и ногами лежит в очень дорогой клинике, и вина за это лежит на вас. Большая вина, должен я заметить! Но я — сторонник мирного решения проблем, хотя меня не страшит и война, поэтому предлагаю вам небольшую взаимовыгодную сделку: вы отдаете мне людей, которые это сделали, само собой, всех. А в качестве возмещения ущерба его здоровью уступаете два небольших клуба: 'Оторвись по-русски' и еще один, вспомнил, 'Жанна д'Арк'. И мы разойдемся без всяких взаимных обид! Ну, как, по рукам?

— Дорогой мой Дон Бартоломео! — улыбнулся я. — Вы старый и опытный бизнесмен. Ваши люди, к моему сожалению, ввели вас в небольшое заблуждение. Ваш любимый племянник, к моему глубочайшему сожалению, пытался разгромить магазин, принадлежащий моим людям. И охрана, заметьте, не расстреляла его на месте, а гуманно наказала. В соответствие с тяжестью проступка. Поэтому ни о какой выдаче этих добросовестных парней не может быть и речи. А уж тем более об уступке прав на мои клубы. Я и согласился на эту встречу, лишь для того, чтобы иметь возможность с вами познакомиться! Не более!

— Да ты, щенок, по-моему, много на себя берешь! — мгновенно превратился из благообразного старичка в разъяренного мужчину Дон Крейзи. — Не забывай, с кем говоришь! Я сказал, клубы будут мои. И они будут, чего бы это мне не стоило!

— Вы так уверены? — спокойно спросил я.

— А ты посмотри на себя! — злобно ухмыльнулся он. — Видишь красные точки на твоей груди? Это мои снайперы. Так что лучше соглашайся, пока не поздно!

— Дон Бартоломео! — улыбнулся я. — А вы видите вон тот беспризорный дипломат, повернутый к вам боком? Так вот, это не дипломат, а советская мина МОН — 100. Для непосвященных объясню: мина направленного действия. Вы сидите в ее фокусе, а мы — нет. Кроме того, наши кресла пуленепробиваемые, а ваши — увы. У моих людей слабые нервы: при любом вашем движении, не санкционированном мною, вы взлетаете на воздух! Кстати, ваши снайпера уже давно готовы разделить клинику с вашим тупорылым племянником! — У меня тут далеко не лохи собрались. Видите, куда сместились красные точки? Правильно, на вашу голову! Я бы сказал, что это был неоднозначный аргумент с вашей стороны!

Дон Бартоломео взвыл и бессильно сжал подлокотники кресла.

— А теперь послушайте меня! — продолжил я. — Я с детства не люблю угроз. Тем более таких наглых, как ваша. Я решил вас немного наказать. Вот этот молодой человек, как я понял, ваш сын? Перенимает опыт отца? Я его запомню. И если мне что-нибудь не понравится, то он составит компанию одному человечку, как-то вздумавшему поднять руку на близких мне и моим русским друзьям людей. Он сейчас ударно трудится на одном африканском прииске, услаждая рабочих после изнурительного рабочего дня. Вот, полюбуйтесь на эти фотографии! Я их специально захватил! — я бросил парню пакет, и добавил. — А найти вашего сына мои люди смогут и без моего приказа. И еще! Я бы никогда больше не хотел слышать о вас по неприятным для меня поводам! Я не лезу в ваш бизнес, так не мешайте и мне. Хотелось бы вас наказать за щенка! Эй, ты! — я ткнул пальцем в самого здорового из телохранителей Дона. — Иди-ка сюда!

Он посмотрел на босса, и, повинуясь кивку, встал и подошел поближе.

— Извини, парень, ничего личного! Защищайся! — сказал я, дождался, пока довольно медлительный парень набычится, принимая какое-то подобие стойки, и в течение секунды сломал ему нос, колено и размозжил стопу. Потом нагнулся и положил ему на грудь кредитку: — Здесь деньги на лечение. Хватит с избытком! Ты на меня так неприятно целился из своего пистолета прямо сквозь пиджак! Но все равно извини!

Потом я подошел к Дону и снисходительно похлопал его по плечу, пока мои ребята подобрали дипломат и кресла. И, вскоре, оставив обалдевших итальянцев сидеть на теплом солнышке, мы, спокойно загрузившись в машину, уехали со стрелки.

Вован, недовольно потирая явно чесавшиеся кулаки, всю дорогу хмурился, и лишь у самого офиса произнес:

— Жорик! А тебе не кажется, что этот старый лис не успокоится? Он же сейчас строит планы мести! А мы хлопаем ушами, радуясь неизвестно чему!

— Вован! Я не такой наивный, каким кажусь на первый взгляд! — улыбнулся я. — Вот сейчас Бартоломео просто орет на своих людей! А пять минут назад крыл своих снайперов-недоумков! У него же пара микрофонов на пиджаке, один — на волосах, один — в машине. Слышимость просто замечательная! Хочешь послушать? — я протянул ему маленький микрофончик.

— Вот это нормально! — обрадовался он. — Только я эту итальянскую тарабарщину не понимаю!

— Зато понимаю я, Энди и еще несколько моих бывших сослуживцев! — успокоил я его. — Кстати, все хотел тебе предложить! Возьми ключи от моего старого дома! Он все равно стоит пустой! А тебе нужна нормальная хата! Кстати, мог бы и сам меня попросить! А то играешь тут в партизана!

— Спасибо, братан! Выручил! А я что-то об этом и не подумал!

— Удачи тебе на любовном фронте!

Вован слегка смутился и поспешил перевести разговор на какую-то нейтральную тему.

А в это время Дон Бартоломео рвал и метал, устроив в одном из своих поместий дикий разнос службе безопасности. Вслушиваясь в его бессвязную от бешенства речь, я серьезно озаботился его здоровьем: такими темпами и до инфаркта недалеко! Но, послушав его еще немного, я понял, что жалеть старого мафиозо рановато: он разработал план нападения на мой офис, клубы, оба дома и еще пару банков. Не могу сказать, что после этого стал относиться к нему лучше. Хотя чего-то подобного я и ожидал. Расписав роли своих людей, время нападения на каждую цель, Бартоломео еще немного поорал, судя по звукам, доносившимся до меня, отвесил кому-то пару оплеух, и отпустил своих людей. Тем временем я, добравшись до офиса, вызвал к себе всех бывших Котиков и Рейнджеров, набросал план контр мероприятий и отправил их в гости к Бартоломео, а сам снова приник к наушникам. Но там ничего интересного не происходило.

Первые новости мне сообщили к девяти часам вечера: сынок Дона, отправленный было на Сицилию к родственникам, до аэропорта доехать не смог, внезапно сменив курс и направившись в мой офис. Компания Гарри ему явно пришлась по вкусу. Еще через час группа бойцов-макаронников, готовящаяся к налету на мои банки, была совершенно случайно обнаружена полицией, и в завязавшейся перестрелке семеро человек были убиты, двое — тяжело ранено, один — арестован.

Во втором часу ночи джип с восемью бойцами не справился с управлением, и на полном ходу врезался в идущий навстречу трейлер. Четверо погибло, остальных отправили в больницу при полицейском управлении, так как оружия в машине оказалось достаточно, чтобы захватить Пентагон. Само собой, я был ту совершенно ни причем!

Еще через час капитан Вильямс, проезжая с напарником при внеплановом патрулировании мимо моего офиса, случайно обнаружил группу вооруженных подозрительных лиц, пытающихся незаконно проникнуть в здание. На предложение сложить оружие бандиты ответили отказом, и доблестные полицейские, рискуя жизнью, подстрелили четверых, и еще четверых арестовали, не получив при этом ни одной царапины. О сработавшей вовремя светозвуковой гранате, ослепившей незадачливых взломщиков мы с Вильямсом, уже почти примеряющим к кителю награды, предпочли не вспоминать, ибо на вооружении патрульных таких средств, увы, нет.

Последней группе, направлявшейся к моему дому, тоже немного не повезло: Энди прострелил их двум машинам колеса, и они очень мило покувыркались, так и не выйдя из крутого поворота. Прострелив оставшимся в живых коленные чашечки, мы закидали все тела в два угнанных час назад катафалка, и два бомжа, получившие достаточно денег, чтобы постараться помолчать, и выпившие достаточно виски, чтобы просто не помнить ничего, завезли машины в гости к Дону.

Еще через час я, Вован, Энди и восемь Котиков бесшумно перебрались через забор поместья, сегодня приютившего еще пока Дона Бартоломео, и, немного позабавившись с охранной сигнализацией и секьюрити, вошли в дом.

На мой взгляд, помпезности в здании было больше, чем необходимо: на каждом углу портреты Бартоломео соседствовали с его бюстами, и я не удержался от того, чтобы не уронить парочку самых безвкусных скульптур. На шум из спальни выскочил удивленный заспанный Дон, и, увидев нас, попытался немного нас посмешить: понесся куда-то по коридору. С его жирными телесами забег смотрелся просто бесподобно! Мы с радостью сыграли в 'догонялки', при этом разнеся пол особняка: то ли нам было трудно догнать старичка, то ли просто было весело, то ли двери открывались не в ту сторону, куда хотел Вован... В общем, после десятиминутного побега домик еле держался на фундаменте, а внутри интерьер превратился в иллюстрацию к фильму 'Утро после ядерного взрыва'. Бартоломео, с трудом удерживая сердце в пределах своей грудной клетки, застрял в небольшой комнатке на третьем этаже, откуда, к его сожалению, не оказалось другого выхода. Так как в доме в основном уже нечего было ломать, мы решили поговорить с ним прямо на месте. И Вован отправил его в полет к ближайшему креслу. Кресло оказалось каким-то хлипким, и развалилось под телом своего хозяина. Расстроенный Вован добросовестно повторил процедуру с остальными креслами и стульями в комнате, но и они оказались бракованными. Тогда Дона заботливо подвесили за шкирку халата на вбитый в стену гвоздь, чтобы пожилого мужчину не просквозило на полу. Увы, судя по его лицу, заботы он не оценил. Впрочем, мы не ждали особых благодарностей, а действовали из чистого гуманизма. В общем, к началу беседы его взбодрили достаточно.

— Итак, мое предложение Вы решили проигнорировать! — довольно злобно начал я. — А жаль! Сейчас почти все ваши головорезы либо в больницах, либо в полиции. Что, в принципе, для вас особого значения не имеет: у Вас своя Голгофа!

— Дон Лючано за меня отомстит! — прошипел противный старикашка.

— Не думаю! — улыбнулся я. — У меня есть к нему одно предложение, от которого он не захочет отказываться! Вы, ваш сынок и ваш бизнес! Мне чужого не надо! Но и своего я не отдам! Так что мы с вами едем в маленькое путешествие в Рим, где, по моим данным, он сейчас и гостит.

Бартоломео бессильно зарычал и обреченно обвис в рукавах халата...

Глава 26.

Как я и предполагал, Дон Лючано принял нас незамедлительно, стоило его слуге доложить о приезде делегации от 'Русской Семьи'. Описав ему ситуацию, и предоставив видеозаписи, копии протоколов полиции и тому подобную дребедень, я смог предложить ему беспроигрышный вариант для небольшого передела собственности. А уж потом вручил ему аккуратно спеленатых и украшенных голубыми бантиками папу с сыном.

Лючано тут же развеселился и начал любовно хлопать бывшего соратника по бизнесу по дряблым щекам:

— Я говорил тебе, не зарывайся? Говорил! А ты посмел обидеть таких достойных молодых людей! Да еще из русской Семьи! Нет, ты определенно выжил из ума! Что ж, придется мне отвечать за тебя перед Господом и людьми. — Он притворно сложил ладони и набожно посмотрел куда-то вверх. — Ах, как жаль! — потом хитро посмотрел на меня, и рявкнул:

— Унесите эту падаль!

Потом предложил нам кофе и доброжелательно продолжил:

— И все-таки я бы хотел отплатить вам за такой чудесный и неожиданный подарок! Ведь, если называть вещи своими именами, то вы — далеко не наивные ребята. Будь у вас желание наложить лапу на его бизнес, что бы значил для вас я, сидящий на своей Сицилии? Ничего! Так что именно вам надо?

Я довольно улыбнулся, отхлебнул немного кофе, действительно оказавшийся отличным, и протянул Дону Лючано пачку бумаг: