Хроники московского провала

Жители, оказавшиеся внутри этого заграждения не могли понять, что это такое. Защитное поле созданное властями города или оружие врага.

Воздух наполнился запахом горелого мяса. Поле купола обладало такой непроницаемостью, что в центре города стояла мертвая тишина, только с неба сыпал черный снег. Нет, это были не снежинки, а пепел. В этом мире они никогда не видели осадков. В комнату вбежал, где-то пропадавший до этого Дорн. Он сообщил, что с той стороны, народ ринулся в подземелья метро. Было нарушено многовековое табу. Подпольная организация Семиума принимала беженцев и размещала их на станциях и в перегонах. Администрация и правительство потеряли всякий контроль над ситуацией, и город находился во власти хаоса и паники.

Вячеслав Иванович-Борл взял Лену-Финеру за руку и увлек ее в дальнюю комнату. В глазах была тревога. И когда девушка спросила о причине беспокойства, то услышала потрясающую весть. Оказывается, из оторванного во время боя с Цербером пальца, регенерировалось его подобие, или клон. Абсолютный двойник, но без признаков мышления. Это был взрослый мужчина с умом месячного ребенка и они с Романом -Элумом заперли существо в подвале магазина. Что теперь с ним, неизвестно. Скорее всего, он погиб. Лена-Финера упрекнула своего мужчину в моральной слабости. Этот двойник его часть и следовало бы привести его сюда. Но случившееся уже не исправишь, и следует смириться с потерей.

Не смотря на рассвет, спать никому не хотелось. Было страшно от непредсказуемости событий. Наконец, братья ученые предложили друзьям покинуть жилище и отправиться в метро. Алексей Васильевич-Фовас сильно нервничал и все порывался идти не в метро, а в лабораторию Неодена, где находилась на лечении его любимая жена. Пришлось приложить немало усилий, чтобы отговорить верного супруга от этого шага. До того момента оставалось еще три дня. Может быть, Неоден сам спрятался в надежном месте и забросил свою лабораторию.

Никто не знал, сколько времени может продержаться этот странный купол. Смерчи, до основания разрушив окраины города, столпились вокруг плазменной стены, и ждали, когда она исчезнет, чтобы обрушиться на уцелевшие строения. Улицы опустели. Друзья разбились на две группы, мужчины вооружились пистолетами и были готовы к отражению любого нападения. К счастью, до самой станции никого не встретили. 'Яаньлартает' -Вывеска на местном языке означала 'Театральная'. Прилегающая площадь к станции была пустынна. Первым пробежал к входу Глоин и занял позицию прикрытия. За ним побежали Вячеслав Иванович-Борл и Лена-Финера. Следом родные Романа-Элума. Когда площадь пересекал Алексей Васильевич-Фовас, Роман-Элум выстрелил по направлению его движения вверх. Сзади бегущего старика рухнул замертво огромный Цербер. Откуда он взялся, было непонятно, но зоркий взгляд стрелка уловил мелькнувшую за углом тень. Еще мгновение, и друзья могли недосчитаться двоих. У поверженного чудовища в руках был мощный автомат. Когда все оказались в подземной станции, то с облегчением вздохнули, но братья ученые предупредили, что пока нельзя расслабляться, ибо все входы в метро тщательно охранялись ЗАРАЗНЫМИ. Дорн велел друзьям ждать в центре станции, а сам направился к концу зала и спрыгнул в черноту тоннеля. Минут через пятнадцать он вновь появился и не один. С ним шла миловидная молодая женщина. Черная челка волос озорно прикрывала один глаз. Джинсовый мужской серый костюм, подогнанный под фигуру, хорошо сидел на женщине. Звали ее Олевия и представляла она совет старейшин ЗАРАЗНЫХ района метро 'Театральная'.

Мощный фонарь в руках ЗАРАЗНОЙ высветил глубину тоннеля на несколько десятков метров. Лена-Финера ожидала увидеть временные постройки как в Самаре, но перед ними была пустота, обрамленная бетоном с кабельными лотками по бокам. Проржавевшие рельсы уходили в черную бесконечность. Через минут пятнадцать в правой стене тоннеля показалась мощная металлическая дверь. Олевия извлекла из кармана брюк небольшой радио передатчик и произнесла сложную комбинацию цифр и букв. Дверь заурчала и медленно открылась. Оттуда вырвался сноп яркого дневного света. Толщина двери была немыслимой, около двадцати сантиметров, словно за ней находилось банковское хранилище с огромной кучей золотых слитков. ЗАРАЗНАЯ, видя удивление на лицах гостей, коротко произнесла: 'Защита от огня и не более'.

Коридор с уходящими вниз ступенями был ярко освещен потолочными светильниками. Через метров пятьдесят они наткнулись на еще одну железную дверь. Процедура повторилась.

Дорн и Глоин были спокойны и невозмутимы, но удивлению других не было предела. Они рассчитывали увидеть все что угодно, но не это. Друзей окружал огромный подземный город в пещере со сводами пятидесяти метровой высоты. Вместо привычных домов вокруг возвышались мощные цилиндрические башни и подпирали свод. Внутри этих искусственных сооружений были устроены жилища подземных обитателей. Яркий белый свет многочисленных электрических фонарей заливал улицы. Город кипел словно улей. Чувствовалась суета, и на новых посетителей никто не обращал внимания, только изредка они ловили на себе единичные любопытные взгляды.

— Мы сейчас заняты приемом беженцев Москвы,— произнесла Олевия, — я провожу вас в гостиницу и на некоторое время оставлю там. Приведете себя в порядок, отдохнете и перекусите, затем вас отведут к Вождю Округа. — Женщина завела их в одно из строений и вручила ключи: — поднимайтесь на пятый этаж и занимайте пятьдесят третью и пятьдесят четвертую жилые ячейки. Сестра Романа-Элума, Галамас и Лена-Финера разместились отдельно от мужчин. Комната была обставлена скромно, но со вкусом. Типовой гостиничный номер как для командированных. Имелся даже душ, совмещенный с туалетом. Мальчик, сидя в кресле, уснул. Лена-Финера подхватила Галамаса и проводила его в постель. Разула, раздела и накрыла одеялом. Снаружи что-то происходило, строение иногда содрогалось, и на столе позвякивали стеклянные стаканы. Женщины привели себя в порядок и направились к мужчинам. В их номере совместно накрыли на стол и перекусили все теми же брикетами из биомассы и суррогатным соком.

Лена-Финера поинтересовалась у Романа-Элума по поводу его жены в подземелье, на что тот печально ответил, что, к сожалению, она вскоре после бегства к ЗАРАЗНЫМ умерла от воспаления легких. В дверь постучали. На пороге стоял мужчина, он представился соседом по этажу и попросил взаймы один или два пустых стакана, объяснив, что в его номере ютятся шестнадцать человек и все они беженцы оттуда. Он сообщил, что городские власти отдали приказ Церберам уничтожать всех, кто будет выходить из Метро чтобы избежать распространения болезнетворных инфекций. Все его семейство в панике, но желание остаться в живых сильнее страха расправы.

Через четыре часа за ними пришел невзрачный мужичок невысокого роста и попросил следовать за ним. Напомнил друзьям, чтобы они забрали свои личные вещи, ибо сюда они уже не вернутся.

Друзья быстрым шагом передвигались по узким улицам, петляя между башнями. По дороге Дорн рассказал друзьям подробности о подземном городе. Таких поселений очень много. В центре Москвы они самые большие. Более трехсот лет существуют эти островки жизни, где от властей, решивших избавляться от больных, прячутся изгои общества. Всей структурой управляет организация Семиума. Как видно по уровню благосостояния подземных жителей, налажено хорошее обеспечение ЗАРАЗНЫХ пищей, водой и энергией.

Попытки властей расправиться с обитателями уже давно ни к чему не приводят. Внезапные огненные атаки на метро сжигают только Путешественников. Это те, кто во время карательных акций оказываются на пути из поселения в поселение, а их бывает тысячи. Начавшаяся война временно прекратила передвижение по тоннелям.

Вячеслав Иванович-Борл поинтересовался, почему власти не атакуют ЗАРАЗНЫХ при помощи тех же Церберов, а только заливают станции огненными потоками, на что Дорн ответил, что существуют две причины. Во-первых, главная причина — это политическая. Все неурядицы и неудачи в действиях властей можно свалить на изгоев. Держать народ в страхе, запугивая их темными силами подземелья. Во-вторых, они знают, что все правительственные здания могут быть уничтожены в одночасье. Энергии на это у жителей подземелья хватит. Такое один раз произошло пятьдесят пять лет тому назад. Правительственные войска в районе станции 'Парк Культуры' пробурили несколько отверстий и закачали туда отравляющий газ. Жители этого поселения погибли. Организация Семиума осуществила акт возмездия, взорвав треть жилого поселка Служителей Верховного пятого уровня.

Наконец, впереди показалась широкая площадь, посередине которой явно выделялась своими огромными размерами башня. Здесь размещался Вождь Округа со штатом управления. Когда они вошли в просторный кабинет на втором этаже, то их встретил молодой парень, одетый в джинсовый костюм серого цвета. Похоже, это была отличительная форма сотрудников аппарата управления. Улыбчивое приятное лицо. Широкие и толстые губы переходили в мощный подбородок. В карих глазах озорные искорки.

— Чиновник по очереди подходил к каждому гостю, протягивал руку и представлялся 'Налрой-Вождь Театрального округа Московского Метро'. После чего предложил всем располагаться на широких диванах и креслах, расставленных в беспорядке по всему помещению. В кабинет вошла женщина с какими-то бумагами, Налрой извинился, предложил пока испробовать напитки и сигареты, а сам вышел вместе с сотрудницей.

На небольшом журнальном столике стояли две бутылки пива и одна большая бутылка вина. Коробка сигарил привлекла мужчин и Лену-Финеру. Не смотря на приличную крепость курева, курильщики с наслаждением жадно затягивались, кашляли и снова затягивались.

Минут через двадцать вернулся хозяин кабинета.

— Наконец все дела закончил и хочу Вас послушать,— обратился он к гостям.

Глоин, кратко изложил их историю и цель визита. Его рассказ о событиях и положении пришельцев в этот мир поверг слушателя в невообразимое изумление. Он попросил рассказать о той другой Москве. Лена-Финера, как студентка-филолог, красноречиво принялась описывать свой родной мир. Пробудившиеся воспоминания волновали ее. Перед глазами вновь проплывали картины освещенных ярким солнцем улиц родной Москвы. Голубое небо, зелень деревьев, Бегущие по улицам Москвичи и гости столицы. Дети, играющие в московских двориках. Хохочущие студенты с бутылками пива в руках. Старый Арбат с комедиантами.

Налрой жадно слушал девушку, казалось, что он затаил дыхание. И в конце описания восхищенно произнес: 'Но мы же можем жить так, как вы'.

В кабинет стремительно вошел мужчина, одетый в строгий джинсовый костюм. Он молча протянул лист бумаги Вождю, развернулся и вышел. Налрой бегло прочитал текст, беззвучно шевеля губами, и бросив листок на стол, произнес:

— В сообщении говорится, что станция 'Икиньлокос' в безопасности и весь путь до нее свободен. Там Вас ждут наши ученые. У них есть для вас приятный сюрприз. А сейчас вас проводит до поезда наш человек.

Роман-Элум попросил Налроя пристроить где-нибудь его сестру и сына. Путешествие было рискованным и ему не хотелось подвергать опасности своих родственников.

Хозяин кабинета нажал на черную кнопку на столе. В комнату вошел все тот же человек, причем так стремительно, словно ждал этого вызова.

— Для начала пригласите Олевию. Помощник вышел и через несколько минут привел Члена совета.

— Передаю на временное попечение вам вот эту женщину и мальчика. Пристройте их где нибудь в офисе Совета до возвращения наших новых друзей. Галамас закапризничал. Он никак не хотел оставаться с родной теткой, а рвался с отцом в поход, но Роман-Элум резко одернул сына и буквально приказал ему остаться.

По темному переходу группа двигалась при свете яркого фонаря. Шаги гулко отдавались в сводах строения, под ногами хрустели осколки битого стекла и обуглившейся пластмассы. Не смотря на кромешную тьму, Лена-Финера узнавала свое метро. Вот в середине зала два перехода на станции 'Охотный ряд' и 'Площадь Революции'. Когда вышли на платформу, то по фигурам друзей скользнул луч фонаря. К ним направился человек в униформе водителя поезда. Для пришельцев было странно видеть эту форму, она была такая же, как в их мире, только блекло-серого цвета. Вячеслав Иванович-Борл обнял нежно девушку за плечи и шутливо произнес:

— Вот он-то моя любимая, сейчас и вывезет нас в нашу Родную светлую Москву.

У девушки защемило сердце, и она едва не поверила этой шутке.

На входе в туннель стоял сиротливо один вагон. Даже при свете фонаря было видно, что он весь обгоревший. Вместо привычных дверей зияли провалы. Машинист прошел в кабину, а пассажиры в салон. Сидений не было, только металлические каркасы и ящики. Вся пластиковая обшивка выгорела от былого пожара. Пол был застлан металлическими листами. Задняя часть салона была заставлена несколькими десятками огромных аккумуляторов. Все они опутаны толстыми проводами, и общий кабель убегал под днище к электродвигателю. Вагон сначала судорожно задрожал, а затем плавно двинулся вперед в туннель, постепенно набирая скорость. По дороге дважды останавливались и подбирали путешественников. Кроме них набралось пять человек. Четверо мужчин и одна женщина.

Лена-Финера сказала случайным попутчикам, что они едут до 'Сокольников', те никак не отреагировали, только утвердительно покачали головами.

Вот появился огромный черный провал слева. Это была станция 'Лубянка'.

Когда подъезжали к 'Чистым Прудам' то услышали какой-то странный шум под колесами. Роман-Элум направил свет фонаря вниз под бегущий вагон. По дну туннеля несся бурный водный поток. Он почти закрывал колеса. И если бы не приличная скорость поезда, то вода могла бы залить салон. Откуда этот поток? Неужели на поверхности наводнение? Вячеслав Иванович-Борл прошел к машинисту, но тот тоже был в неведении, и в его глазах сквозило беспокойство. Вагоновожатый опасался, что вода может залить аккумуляторы и тогда неизбежно короткое замыкание и остановка поезда. Это случилось на станции 'Комсомольская'. Но только не с аккумуляторами, а с двигателем. От воды сгорели щетки, и мотор заглох. Когда вагон остановился, все услышали бурный поток воды. Железный каркас сотрясался от периодически наскакивающих волн. До станции оставалось метров двадцать. Первым спрыгнул в воду Роман-Элум и ухватился за проходивший по стене кабель. Вода доставала ему до пояса. Он протянул руку Лене-Финере, та спрыгнула следом и ухватилась за кабель. Остальные последовали их примеру. Когда обошли вагон, напор воды ослаб и уровень ее понизился. Идти стало легче. Вода была удивительно теплой, словно ее специально подогрели. Когда подошли к цели, то свет фонаря выхватил бурный водопад, который обрушивался с платформы в туннель. Люди перешли на другую сторону и продолжали двигаться вперед. По середине станции потока не было, он просто не доставал до этого места. Здесь и вскарабкались на платформу. Вода стремительно неслась по лестнице вниз, но ее было не так уж и много, и поток можно было преодолеть. Цепляясь за перила, выбрались наружу. Вымокшие, без какого либо оружия, друзья рисковали попасться в лапы Церберов. Они знали о приказе Правительства, уничтожать всех кто будет выходить из Метро. Но то, что они увидели, повергло всех в ужас. Им грозила опасность, но не от людей. Впервые среди бела дня не было тумана, и видимость была на редкость хорошей. Огромные ледяные глыбы в беспорядке навалились друг на друга, погребя под собой все живое. От строений остались одни руины. Самое страшное было в том, что ледяные глыбы быстро таяли, словно на них великан лил кипяток. С огромным треском раскалывались и рушились с многометровой высоты вниз чудовищные обломки. Вдали кружили черные смерчи. Из них с ревом вылетали новые ледяные глыбы и со страшной силой врезались в таявшие кучи льда. Какая-то неведомая сила заставляла эти колоссы превращаться в воду. Путешественники почувствовали странное жжение в теле. Оно импульсно прокатывалось от головы до колен.