Ничто человеческое...

Гермиона внутренне улыбнулась — ей всё больше нравился этот парень. Прямой, как лом, и при этом ни чуточки не грубый.

— В те поры в Ордене поговаривали о пророчестве или предсказании о том, что или тебе, или Невиллу предстоит сразиться с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Дамблдор пришёл к выводу, что непосредственная опасность нависла именно над тобой, Гарри, и поставил на дом твоих родителей самую сильную защиту, какая была ему известна, — ответил Фрэнк.

— Ты в те поры уже летал на детской метле, а у Невилла магия ещё не пробудилась, — добавила Алиса. — Поэтому решение Дамблдора было логичным. Да и не мог он наложить чары доверия на дома всех волшебников, сопротивляющихся Тому-Кого-Нельзя-Называть.

— Вы упомянули Орден. Какой? — не дал разговору отойти от главной линии Поттер.

— Орден Феникса. Его созвал и возглавил Дамблдор для борьбы с Тем-Кого-Нельзя-Называть и его последователями — Пожирателями смерти.

— Когда эта борьба завязалась, говорить о её причинах было уже поздно. Но с чего-то всё началось. С чего? — продолжал углубляться в вопрос Гарри.

Фрэнк и Алиса переглянулись и перевели взгляды на Августу.

— Это началось ещё когда вы были школьниками, — сказала пожилая волшебница, повернувшись к сыну и невестке. — Принимая решение о назначении очередного Министра Магии, Визенгамот отклонил кандидатуру Того-Кого-Нельзя-Называть. После этого начались нападения на дома волшебников. Прежде всего, на жилища тех, кто ратовал за сохранение принципа невмешательства в дела магглов и терпимое отношение к магглорождённым.

— Террор — оружие слабого, — негромко пробормотала Гермиона, но её отлично расслышали.

— Тот-Кого-Нельзя-Называть не был слабым волшебником — его все боялись. А сам он боялся только Дамблдора, — вскинулась Августа.

— Теперь он боится ещё и меня, — хмыкнул Гарри. — Кстати, Дафна называет его Тёмным Лордом. Это не так сильно пугает.

— Так называли этого могучего колдуна его сторонники.

— И нейтралы, — заметила Дафна.

— Мне известно имя, которого все так боятся, — продолжил Гарри. — Хагрид шепнул. Но оно звучит как-то неестественно, словно нарочно выдумано. Родители так своих детей не называют.

Старшие Лонгботтомы переглянулись и запожимали плечами.

— Спрошу у папы, — сказала Дафна.

— Решение о назначении Избранного принимал Дамблдор, защиту ставил Дамблдор, а в предательстве обвинили Сириуса Блэка, — Невилл соображает не очень быстро, зато черпает глубоко. — Но Сириус не предавал. — Тогда кто предатель? Хагрид всегда знал, что это не Сириус. Сам он очень уважает Дамблдора, слушается его, но отсидел за убийство, которого не совершал, после чего не перестал уважать Дамблдора. Не хватает какой-то важной детали.

— Личности предателя, — воскликнула Дафна.

— Надо спросить у Сириуса, — спохватился Гарри. — Я знаю, где его держат.

Трое взрослых волшебников с интересом наблюдали за происходящим.

Алисе понравилось, как непринуждённо пользуется первым школьным заклинанием девочка, в которой она хотела бы видеть супругу своего сына.

Фрэнк по достоинству оценил разумность Невилла, сумевшего всё чётко разложить по полочкам.

Августа видела коллективные действия отлично сработавшейся команды. Возможно, небезупречные, но хорошо согласованные. Ей было радостно от того, что внук дружит с Гарри и Гермионой, чьи способности она уже успела оценить. Они — хорошая компания. Её даже присутствие светловолосой слизеринки не портит. С другой стороны, блондиночка явно увлечена её внуком. И это взаимно. Так что Марк своего добился.

— Нам пора возвращаться, — сказал Гарри, взглянув на часы. — Надо и озеро переплыть и вздремнуть до подъёма.

— А что? Здесь нет действующего камина? — спохватилась Гермиона.

— Нет, — подтвердила Августа. — Элджи и Энид бывают здесь летом во время отпуска.

— Надеюсь, вы никому не рассказали о нашей случайной встрече в святом Мунго?

— Ну, не могла же я огорчать персонал столь уважаемой лечебницы, давая понять, что они недокармливают пациентов, — улыбнулась Августа. — Тем более, что в состоянии детей как раз наметились положительные сдвиги, — посмотрела она на сына и невестку.

Глава 30. Сириус

Гермиона очень не любила выбиваться из графика, но отдавала себе отчёт в том, что жизнь не будет считаться с её предпочтениями. Хочешь ты этого или не хочешь, а действовать нужно по обстоятельствам. И не медлить.

Сегодня, вернувшись со встречи с Лонгботтомами и добравшись до гостиной, гриффиндорцы оказались в некотором затруднении — учитывая, что обычно они встают примерно за час до общего подъёма, ложиться спать было не очень логично. Парни переживут — упадут и встанут. Они же парни! А ей нужно поухаживать за собой сначала перед сном, а потом — после. В то же время появились вопросы к Сириусу. А она сейчас в полной боевой раскраске.

— Невилл! Принеси, пожалуйста, летучий порох, — каким-то образом уловив её мысли, попросил Гарри. — Гермиона, ты ведь сегодня одета не в больничную пижаму, а словно на приём к королеве. Навестим моего крёстного?

Да, соображает Поттер быстро. Гермионе это в нём и нравится, как и многое другое, поэтому она кивает и открывает камин. Нет никакого смысла добавлять хоть что-нибудь к произнесённому им.

Щепотка пороха в топку, вспышка, шаг в зелёное пламя и слова: "Святой Мунго". Секундой позже рядом появился Гарри. Он тоже приспособился удерживаться на ногах, а не вываливаться из камина, как мешок. Тренированный у неё парень. А что костлявый — это не беда. Зато есть за что схватиться. Но он сам её подхватил сзади. Необходимо будет позднее указать ему на несоответствие действий реальной обстановке.

Место знакомое. Заспанная рецепшен-ведьма за стойкой, на скамейке сидит ожидающий осмотра дежурным целителем пациент с морковкой вместо носа.

— Мы на третий, — буркнул Поттер, направляясь в сторону лестницы. Гермиона из-за его плеча послала "Морфеус", добавляя регистраторше ещё немного сонливости. "Морфеус" беззвучный, а жест прикрыл её обожаемый очкарик. Как-то он умудряется то перехватывать инициативу, то отдавать бразды правления тому, кто лучше сечёт фишку, то есть ей. В результате самую проблемную точку — пост на входе — проскочили без задержек.

Противного деда рядом с нужной палатой не было, только стул стоял на прежнем месте, выполняя функцию ориентира. Гарри вошёл первым — здесь горел ночник, рассеивая темноту и создавая прозрачный мягкий полумрак. Пустая ванна посередине и две кровати у стены. На одной спит давешний противный старикашка, которого Гарри не медля ни секунды наградил "Сомниусом". На второй — коротко подстриженный и чисто выбритый симпатичный мужчина, которому на вид даже тридцатника не дашь.

— Привет, Сириус, — разбудил Поттер крёстного.

— Гарри! — Блэк с трудом продрал глаза. — Меня тут на ночь сонным зельем напоили.

— "Энервейт", — среагировала на новую вводную Гермиона.

— Ух-х-х! — содрогнулся Сириус. — Оленёнок! Представь меня своей прелестной спутнице.

— Гермиона! Это Сириус Блэк, мой крёстный.

— Сириус! Это Гермиона Грейнджер — любовь всей моей жизни, надёжный товарищ и могущественная ведьма.

— Поттер! Сейчас не время для восхваления моих достоинств, — ответила девушка, переходя в режим следователя, когда чувства напрочь отключаются, а остаётся голая логика.

— Итак, мистер Блэк! Кто предал родителей Гарри?

— Питер Петтигрю.

— Кажется, он был вашим другом, — кивнула своим мыслям девочка. — Немудрено — враги никогда не предают. Зачем он это сделал? Какие цели преследовал?

— Хм, — призадумался Сириус. — Перед тем, как устроить взрыв, он сказал, что Волдеморт всё равно победит, потому что Лорд бессмертен. Что все его враги падут, а он, Питер, будет возвышен.

— Взрыв? — оживился Гарри. — Где, какой, с какими последствиями? Ты же был там и всё видел! Рассказывай.

— Я настиг его в маггловском районе. Там была целая толпа магглов. Питер рассчитывал смешаться с ними, но позабыл, что я могу превращаться в собаку с острым нюхом — я шел по его следу и догнал. Но напасть на него в своей аниформе не мог — собаку, напавшую на человека, люди забьют всем, что подвернётся под руку. Потому я вернулся в естественное обличье, схватил его и стал задавать вопросы. Ума не приложу, как он умудрился достать свою палочку?! И тут взрыв, которым меня крепко приложило. Ещё я видел, как он заклинанием отсёк себе палец, сбросил мантию и превратился в крысу, а потом юркнул в какую-то щель.

— Подробней, Сириус, — поднажал на голос Поттер. — Взрыв. Ты в сознании, ты всё видишь. Кругом куча трупов. Почему ты не смылся?

— Я был в отчаянии, Гарри! Джеймс и Лили мертвы, а я упустил предателя. Тут ещё и авроры подоспели, словно нарочно караулили.

— Это такой тип темперамента, — пояснила Гермиона. — Меланхолик называется. Как что не так — сразу отчаяние, истерика, слёзы, сопли.

— Или "Конфундус" средней мощности, — предположил Поттер.

— Учитывая действия, выполненные Питером перед исчезновением, "Конфундус" от него представляется разумной мерой, — согласилась Гермиона. — Мистер Блэк, вас могли оконфундить?

— Мисс Грейнджер! Вы только что убедили меня, что так оно и было. Что же касается моего темперамента, то он у меня определённо есть, но не знаю какой. Просто слово "Меланхолик" какое-то не очень благозвучное.

— Терпи, крёстный, — вмешался Гарри. — Моя Гермиона пурги не несёт.

— Замнём. Это к делу не относится, — предложила Гермиона. — А то вы можете оказаться холериком, что ничуть не благозвучней.

— Замнём, — кивнул Сириус.

— Опишите внешность Питера, — продолжила Гермиона планомерный допрос.

— Невысокий, плотный. С лёгкими признаками полноты.

— Цвет волос? Глаза?

— Волосы, как зрелая пшеница, редкие. Глаза не помню, какие-то невзрачные блёклые. Всегда бегающий взгляд.

— Что можете сказать о его характере?

— Трусоват, но в полезную меру. Часто удерживал нашу компанию от чересчур отважных выходок. Про это можно сказать — предчувствие неприятностей, то есть нюх на опасность. Учился хорошо, уверенно колдовал, в чём-то даже лучше нас, но держался всегда в тени нас с Джеймсом. Лили называла его Хвостиком, а мы — Хвостом. Он всегда был неприметным. Его даже почти никогда не наказывали. Всё нам доставалось, а он как бы и ни при чём. Но мази и еду нам таскал исправно.

— Какие ещё клички использовались в вашей компании?

— Я был Бродяга, Джеймс — Олень, а Римус — Лунатик.

— Лунатик, потому что при полной луне превращался в волка?

— Да, о дознаватель священной инквизиции, — позволил себе улыбку Сириус.

— Приходилось общаться? Где? При каких обстоятельствах?

— Не мне, но дед рассказывал. Вы ведёте себя очень похоже. Как сработавшаяся пара. Следователь и каратель.

— Нам пора, Гермиона, — Гарри показал на часы.

— Если у нас возникнут ещё вопросы, мы навестим вас, мистер Блэк.

— Приятных сновидений, крёстный. "Сомниус".

* * *

Вечером Гарри рассказывал Невиллу и Дафне о разговоре с крёстным — ведь они договорились делиться сведениями и ещё ни разу об этом не пожалели.

— У крысы Рона не было одного пальчика, — добавил он в заключение.

— А на платформе Хогсмида вместо крысы оказался волшебник-анимаг, — продолжила Гермиона. — Ну, это когда я забросила туда крысу.

— То есть предателя мы из школы вытурили, — заключил Невилл.

— И лишили его источника пропитания, — отметила Дафна.

— Крысы неприхотливы, — возразила Гермиона. — Где угодно выживут. Ну, будет спать не на кровати, а в норе. И питаться не булочками, а зерном.

— А он так хотел возвыситься! — припомнил Гарри. Ребята смешливо зафыркали.

— А ещё крёстный назвал Гермиону инквизитором.

— Гарри! — воскликнула девочка с возмущением. — Не надо нести пурги. А то я сейчас к вашему допросу перейду, мистер Поттер.

— Гермиона страшная, — дурашливо засмеялся Невилл.

Отсмеявшись, детишки перешли к разучиванию заклинания исчезновения — Гермиона не позволит чересчур расслабиться.

Жизнь опять вернулась в накатанную колею с чётким ритмом и правильным распорядком. Профессор Квиррелл стал меньше заикаться — его уроки сделались интересными. Первокурсникам он рассказывал о домашних вредителях — докси. О внешне безобидных, но довольно опасных существах — лукотрусах. О правилах обращения с проклятыми предметами, которых лучше совсем не касаться, а если касаться, то надев перчатки из драконьей кожи. О русалках и тритонах, которые хоть и не нападают, но держаться от них стоит подальше. Это в озере. А в Запретном лесу следует избегать встреч с кентаврами и даже единорогами. То есть знакомил первокурсников с элементарными правилами волшебной безопасности, главным из которых было: "Встретил неизвестное — не трогай". Избавившись от духа Волдеморта, преподаватель Защиты От Тёмных Искусств стал бодрее и приветливей.

— Дафна! — обратилась к подруге Гермиона, когда ребята всей толпой сидели в библиотеке. — Сегодня на Гербологии одного паренька окликнули по фамилии. МакМиллан.

— Так знаю я Эрни, пересекались на Астрологии. А в чём дело?

— В том, что эта фамилия помечена у меня, как вырезанная под корень. А помечала я под твою диктовку, — с обвинительными нотками в голосе сказала гриффиндорка.

— МакМилланы, МакКинноны — эти шотландские кланы немудрено и перепутать. Или ирландские, — ответила слизеринка, а про себя подумала:

"Вот же дятел!"

"Сама ты дятел, — подумала гриффиндорка. — Что? Откуда это слово? Я должна была пройтись насчёт блондинки, а на ум пришло совсем другое. Неужели татушка так работает? Ведь Томпсон упоминал про возможность легиллименции. Но я ей не училась, хотя мечтала припахать на этой ниве папеньку-Гринграсса".

— Дафна! А кто такой дятел? — задала она контрольный вопрос.

— Что!? Когда ты успела, лохматая? — вскинулась слизеринка. Она явно поняла про легиллименцию, на которую нарвалась нежданно-негаданно. — Ах ты дрянь! Это верх неприличия. Я думала, мы подруги.

— Невиноватая я. Оно само пришло, — на автомате призналась Гермиона. — И оно как-то неправильно работает. Не по моему желанию, а неожиданно.

— Правильно тебя Блэк инквизитором окрестил. Ведёшь себя совсем как они.

— Даф, ну правда, извини. Я сама не поняла, как это случилось. А что вы все про инквизиторов сразу начинаете. Мне тоже, может быть, обидно.

— Просто ты как они себя ведешь. Ладно, дам потом книгу, почитаешь.

— Давай. Замнём? А? Тут у меня баланс начинает сходиться по выживаемости семей в зависимости от светло-тёмности.

— И куда твой баланс сходится? — вот чего у Гринграсс не отнимешь, так это любопытства. Даже купание в холодной воде его не остудило.

— Сохранней всех нейтралы. Это только по "священным". Охватить решительно все чистокровные фамилии я не в силах — мне ведь ещё и учиться нужно. Некогда заниматься прикладной генеалогией. Пока достаточно понимания того, что твой отец — поистине мудрый человек. Не отказалась бы пообщаться с ним ещё, если он найдет для этого время. А то в прошлый раз мы будто соревновались с ним в лаконичности.