Падающего толкни

Кира захлестнула глухая тоска, он даже не понимал, почему так сжалось сердце, а на глазах выступили слезы. Просто странная потаенная боль, грусть по ушедшему. Видимо, тут было все сразу: и строки из песни, и разрушенный город вокруг. А Гром все продолжал.

— Мы затопим в доме печь, в доме печь, мы гитару позовем со стены.

— Все что было, мы не будем беречь, ведь за нами все мосты сожжены.

— Все мосты, все перекрестки дорог, все прошептанные тайны в ночи,

— Каждый предал то, что мог, то, что мог, мы немножечко о том помолчим.

Черт, он и не подозревал, что эта песня окажет на него такое воздействие. Он уже не слушал дальше, да и не надо было слышать, он знал текст наизусть, слова Визбора словно начертанные огнем вспыхивали в его мозгу, а музыка высечена в его сердце. И сейчас оно было разбито на тысячу кусков. Одинокая слезинка упала на щеку и покатилась дальше, застревая в густой бороде. Ольха обняла его и, запустив пальцы в густые волосы, медленно шебуршила их, зная, что Киру это доставляет удовольствие и успокаивает.

— Чего еще изволите? — спросил Гром, закончив Визбора.

— Давай сам, — отмахнулся Кир, — а то, если еще что закажу, совсем расклеюсь.

— Сейчас придумаем! — отозвался Стоян. Пальцы медленно перебирали струны, изредка переходя на бой. — А как вам это?

Пальцы снова осмысленно ударили по струнам, уверенно зажимая аккорды.

— Где моя желанная?

Где ж моя хорошая?

Где ж ты, Богом данная,

Не в саду ль заброшенном?

Полечу я ангелом за моей любимою,

Буду любоваться ей, как святой картиною.

Буду мужем, братом ей, любящим отцом,

Клятву дам ей верности в церкви под венцом.

Не молчи, любимая,

Отзовись, откликнися.

Или в зиму стылую

Губы твои слиплися?

Все равно тебя найду,

Где бы ты ни пряталась.

Верю я в свою судьбу —

Отыщу, посватаюсь.

Эта песня была Киру незнакома, но текст понравился.

— Кто написал? — поинтересовался он.

Гром пожал плечами.

— Не знаю, я ее услышал в одном фильме. "Война" называется. Потом нашел полный текст и аккорды. Еще что-нибудь?

— Не. Позже, если силы останутся, — ответил Хохол, — да и есть хочется.

— Думаю, рыба готова, — глядя на глиняную обожженную скульптуру заметил повар.— Сейчас счищу и будем есть.

Стоян показал себя неплохим поваром, его рыба оказалась изысканной и очень вкусной, только он перестарался с травками и даже для Кира, который любил острое, это было слишком. Но рыба все равно ушла на ура. За такой чудесный ужин Грома захвалили.

Некогда прекрасная высотка на Воробьевых горах возвышалась над городом, но теперь даже у самого большого оптимиста назвать ее прекрасной не повернулся бы язык. Черное, закопченное пожаром, здание с выбитыми дверями и окнами. Оно стояло словно памятник науке, а если быть более точным, то был ее посмертным обелиском.

Ольха застыла, широко открыв рот, глядя на высоченное здание. Хоть отряд уже три дня был в Москве, подобных зданий нам не попадалось.

— Ну что, идем? — спросил Стоян. — Через пару часов начнет темнеть.

Кир поднял глаза на небо, солнце было еще высоко, но бывший наемник был прав. У них максимум пару часов. Скиф кивнул.

— Идем. Хохол, останешься с лошадьми.

— Я тоже хочу, — заскулил парень.

— Останешься здесь, — отрезал Кир, — это приказ.

Вадим нехотя кивнул.

— Гром, доставай фонари.

Стоян кивнул и полез в мешок. Фонари отряд раздобыл совсем случайно, проходя мимо полуразоренного магазина с гордым названием "Весь свет". Там было два совершенно целых фонаря, работавших на динамо. Жмешь на рукоять, как эспандер, фонарь горит.

— Готовы? — передергивая затвор автомата, спросил Кир.

Ольха взвела арбалет и кивнула. Гром кинул и первый вошел в темный выгоревший холл.

— Куда нам? — осветив помещение фонарем, спросил он.

— Вниз, — отозвался ведун, — там за лестницей должен быть спуск в подвал.

— Думаешь, хранилище уцелело?

— Тот, кто его запирал, уверен в этом. Говорит, там слишком мощные двери. Их просто так не вскрыть.

— А мы, значит, вскроем? — саркастично сказал бывший наемник.

— Если все так, как сказал этот человек, то вскроем без труда, — ответил Кир. — Все, хватит трепаться, ищите спуск вниз.

Они нашли его довольно быстро: толстая металлическая дверь была сорвана с петель и валялась в нескольких метрах от зияющего чернотой прохода.

— Жутковато, — произнесла девушка, направляя луч фонаря вниз.

— Делать нечего, нужно идти, — успокаивающе погладив ее руку, сказал Скиф, — если не хочешь, можешь остаться с Вадимом.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Нет, я пойду. Неизвестность еще хуже.

— Тогда вперед, — уверенно сказал Гром и первым шагнул в темноту, разгоняя мрак лучом фонаря.

Кир последовал за ним, страхуя друга стволом автомата, Ольха замыкала шествие.

Спуск был очень длинным, Кир прикинул, что они спустились больше, чем на полсотни метров, прежде чем лестница кончилась и перешла в коридор, уходящий во тьму. В ширину он был не меньше пяти метров, в принципе, здесь, наверное, можно было спокойно разъезжать, не задевая стены, на небольших электрокарах. Но самое плохое, что он тянулся в обе стороны. И этого на плане Кира не было. Старый археолог ничего не говорил про то, что коридор идет в двух направлениях.

— Куда? — спросил Гром, поочередно светя фонарем то налево, то направо.

— Не знаю, — отозвался Кир. — Придется бросить монетку или кинуть еще какой жребий.

Гром согласился, подняв с пола маленький камешек, завел руки за спину.

— Если угадаешь камень, идем налево, если пустую руку, то направо, — пояснил Стоян.

Кир согласился и указал на правую руку. Гром разжал кулак, показывая камешек.

— Налево, — и, мазнув лучом фонаря по стене, быстро зашагал в выбранном направлении.

Кир пошел следом, изредка оглядываясь на Ольху. Ему не нравился этот мрачный подвал, что-то зловещее было в нем. С того момента как они вошли под своды сожженного здания, он ощущал постоянное присутствие чего-то постороннего. Скифу казалось, что за ним наблюдают. Они шагали уже двадцать минут, а коридор прямой, словно стрела башенного крана, все не кончался. По прикидкам Грома они были уже далеко за пределами здания. Кир слышал много легенд об этой высотке. По слухам где-то под ней был вход в секретное метро2, а оттуда в не менее секретный бункер, который был сделан для самого Иосифа Виссарионовича. Но никто из посторонних там не бывал, а если и бывал, то рассказать уже не мог. Вообще много мифов ходило о московской подземке. Еще до конца цивилизации многие из них оказывались газетными утками и сказками диггеров, а некоторые веяли жуткой правдой, от которой бегали по телу мурашки. Вот и сейчас Кир прокручивал в голове все байки и подтвержденные слухи. Но проблема была в том, что прошло десять лет и что сейчас могло жить в московских подземельях, в голове бывшего оплотовского капитана, а теперь действующего ведуна, не укладывалось.

— Стой, — приказал он, — здесь что-то не так.

— Предчувствие? — скользя фонарем по стенам, спросил Стоян.

Кир только кивнул.

— Тот человек, который нас сюда отправил, работал здесь и набросал подробную схему и нет на ней двух туннелей, есть один и ведет он прямо к хранилищу.

Гром задумчиво почесал затылок.

— Мне тоже не нравится этот туннель. По моим подсчетам, мы уже прошли километра три, но не видели ни одной двери, ни одного поворота, одинаковый бетон и все. Пора, ведун, тебе воспользоваться своими силами, нужно выяснить, что к чему.

Кир кивнул и, усевшись на пол, сосредоточился на сапоге, стоящей рядом с ним Ольхи. Навь легко разогнала окружающую тьму. И был сильно удивлен. Не было никакого коридора, вернее, был, но не тот, по которому они шли, маленький коридорчик метров десять в длину, заканчивающийся огромной стальной дверью, которую и танком не пробить, и трупы, множество трупов на полу в различных позах, у некоторых огнестрельные ранения, почти все в голову. Рядом валяются автоматы и пистолеты. Видимо, сами стрелялись. И тут Кир понял: все, что он видел до этого, искусно наведенная иллюзия, обрекающая любого на смерть. Человек до конца своих дней будет бродить по этому коридору, так никуда и не прейдя, потому, что никуда не идет, и жизненная сила, покидающая умирающее тело, будет кормить неведомого иллюзиониста, поджидающего очередные жертвы. И нет спасения, если ты не обладаешь силой, способной увидеть правду. Но где этот "пожиратель душ" скрывается? Кир внимательно окинул взглядом коридор, ища источник энергии. Но ничего походящее под описание не нашел. Коридор был мертв. На мгновение Кир растерялся, он не видел ничего, что могло бы создать иллюзию. И тогда ведун начал всматриваться в вещи, разбросанные по полу. Он оглядел взглядом из нави каждый предмет, но снова никакого результата. И тут слабая искорка блеснула за той самой бронированной дверью хранилища. Кир поднялся и двинулся к ней. Только он мог сейчас открыть ее, ни Гром, ни стоящая возле стены испуганная Ольха, ничего не видели, кроме длинного бесконечного коридора. Кир наизусть помнил инструкции археолога.

Найти нишу справа от двери, она открывается голосовой командой, ввести цифровой и буквенный код из двенадцати символов. Каждый член отряда вызубрил коды и инструкции наизусть. Скиф на секунду вынырнул из нави и, глядя в стену, за которой он видел пульт управления, произнес: "sic transit gloria mundi" (лат. так проходит земная слава). В иллюзии, конечно, ничего не произошло, но Кир уже нырнул в навь и увидел открывшийся бокс, скрывающий панель ввода пароля. Кир ввел комбинацию шифра и, достав карточку, мазнул по считывающему устройству. Несколько секунд ничего не происходило, затем раздалось тихое шипение и гидравлический поршень начал открывать дверь. Кир вышел из нави. Для своих спутников он по-прежнему сидел на полу.

— Что скажешь? — поинтересовался Гром.

— В общем так, — начал Скиф, — я нашел дверь, нашел замок и даже открыл ее.

— Где? — не понял Стоян.

— Все, что вы видите вокруг, иллюзия, — продолжил свой рассказ ведун, — мы в ловушке. На самом деле вы стоите в коридоре, длинна которого всего десять метров, он заканчивается толстенной сейфовой дверью. В нави это великолепно видно. Вокруг нас полно покойников, некоторые умерли от голода и жажды, некоторые, имевшие оружие, застрелились, но никто отсюда не вышел. Я думаю, это система защиты. Я сейчас вернусь в навь и отправлюсь ее искать, потом попробую отключить. Прошу вас находиться как можно ближе ко мне, возможно, мне понадобится много энергии и я буду черпать ее из ваших вещей. Вам остается только ждать и надеяться.

Кир поцеловал Ольху. Девушка тут же страстно ответила на поцелуй, за месяц поездки им удалось уединится всего один раз, для людей, которые так мало были вместе, это такой мизер. Хотелось не отрываться, продолжать ее целовать, снять одежду, гладить нежную кожу, но Кир сумел взять себя в руки.

— Я тебя люблю, — прошептал ведун.

— Жду тебя, — ответила Ольха, нежно глядя на мужа.

Скиф снова закрыл глаза и, задействовав аккумулированную в вещах друзей энергию, снова вошел в навь. Открытая дверь была в пяти метрах, Кир поднялся и смело вошел. Перед ним было огромное хранилище, разделенное на гигантские секции, Кир взглянул на карту, висящую на стене, пробежав глазами, он остановил свой взгляд на технической секции, проигнорировав биологическую, историческую, в которой должна хранится книга Руса и многие другие. Навь послушно показывала реальность, Кир шел, сверяясь с номерами на дверях. Вот то, что нужно, за этой железной дверью пульсирует какая-то установка, в нави отображалось всего три источника энергии. Кир потянул дверь на себя, что ж, глупо было рассчитывать, что она окажется открытой. Вскрытие замков никогда не довались ведуну, но теперь это не было проблемой. Всего одна секунда и веда усиленного энергетического бича готова. Сверкнула тонкая раскаленная нить, три удара и замок оказался просто вырублен. Кир снова потянул за ручку и на этот раз дверь без проблем распахнулась. Посреди комнаты стояла небольшая антенна, напоминавшая спутниковую, ее тарелка была направлена в сторону коридора. Кир обошел ее и наткнулся на скелет человека в белом лабораторном халате. Он сидел, прислонившись затылком к большому черному ретранслятору. Рядом валялся пистолет, а на виске отчетливое входное отверстие. Все было ясно, человек активировал установку, пытаясь защитить хранилище от озверевших мародеров, а потом застрелился, видимо, это был прототип установки, и защиту от иллюзий просто не успели разработать. Кир нашел кнопку и щелкнул. Гудение смолкло. Сразу стало легче двигаться, Скиф вышел из нави и обнаружил, что сидит в маленьком коридоре, заваленном скелетами. Иллюзия исчезла. Рядом, гладя Скифа по голове, сидела Ольха.

— Ты умница, — нежно целуя, произнесла девушка.

— Спасибо, — отозвался Кир, ему было приятно, уже не в первый раз его способности вытаскивают их из полной задницы.

— Молоток, ведун, — внес свою долю благодарности Гром. — Пойдем искать вашу книгу.

Кир поднялся, но только сейчас ощутил, насколько он устал за эти несколько часов. Старясь, как можно тверже стоять на ногах, он направился к хранилищу. Несколько взмахов бичом и дверь открыта. Длинные стеллажи метров по сто каждый и высотой метров пять занимали все помещение. Помимо них здесь стояли разные шкафы и стеклянные витрины, как в музеях, внутри которых находились различные артефакты, привезенные с раскопок.

Кир подошел к нужному стеллажу и принялся искать книгу, Ольха помогала мужу, Гром же решил посвятить себя обыску шкафов. Периодически Стоян восклицал: "Вот это да!" — и демонстрировал супругам очередной предмет. Чаще всего это было какое-нибудь оружие, но иногда в руках бывшего наемника оказывались довольно экзотические вещи, которые бы украсили любую коллекцию.

— Смотрите, что я нашел, — крикнул Гром, протягивая Ольхе человеческий череп, отделанный золотом, серебром и драгоценными камнями. К удивлению наемника, девушка не испугалась, спокойно взяла черепушку, повертела в руках и вернула обратно.

— Ну и что? — спросила она.

— Это череп Святослава, — пояснил Гром, — одного из величайших русских князей, ярого борца за веру отцов и одного из последних язычников правящей династии Рюриковичей. Хан Куря, восторгаясь мужеством и славой великого князя, велел сделать из его черепа чашу. По легенде, любой кто выпьет из черепа, становится очень мужественным.

Ольха пожала плечами.

— Ну, эту историю я неплохо знаю, и не больно верю в сказки, но тебя останавливать не буду, хочешь, выпей.

— Да я так, слегка, — смутился Гром, — просто показать хотел.

Девушка кивнула и снова принялась перебирать груды пергаментов и берестяных грамот.

— Ее здесь нет, — спустя час, произнес Кир.

— Но где она тогда? — спросил Гром. Он уже сменил свой меч на метровый сияющий клинок с длинной витиеватой надписью по всему лезвию и простой деревянной дубовой рукоятью, на которой серебряными проволочками был искусно выложен трезубец. Теперь он сидел и точил свое новое оружие, не мешая спутникам дышать книжной пылью.