— Их тоже осталось мало, — мрачно ответил Тангорн. — Парды смертельные враги народа Джилфьяни, их поселки скрываются в чащах и горных ущельях. С самого завоевания, парды ведут партизанскую войну и добились кое— каких успехов, но число их непрерывно падает, и рано или поздно они вымрут, как вымерли бы и драконы, не заключи мы позорный мир с завоевателями.
Куросао гневно заржал. Я погладила его по шее, чтобы успокоить.
— Тавры говорили, жители Степи часто охотятся на драконов. — Обернувшись к Тангорну, я угрюмо спросила: — Это правда?
— Не так уж часто, — отозвался серебряный дракон. — Мы живем среди гор, в долине Вэйр Cаттан, люди там не появляются. Да, время от времени кто— нибудь из нас гибнет, попав в ловушку или встретив на охоте Рокха, но мы уже привыкли. К тому же, гибель дракона означает появление в долине нового ребенка.
Крылатый мечтательно улыбнулся.
— Знала бы ты, Хаятэ, как о них заботятся... Дети стали слишком большой редкостью, далеко не каждая драконесса за свою жизнь успевает родить малыша.
Я вздрогнула.
— За целую жизнь ? Сколько сезонов живут драконы?
— Мы бессмертны, — ответил Тангорн. — Но нас всего сотня. Раз в сезон Джилфьяни избирает себе жертву, и поэтому ни один дракон не проживет больше двух с половиной оборотов. Мне идет уже восьмой десяток, скоро настанет и моя очередь.
От гнева у меня сами собой выдвинулись когти. Зеленая драконесса тихо плакала, накрыв голову крылом.
— В этом сезоне Джилфьяни уже убила дракона? — спросила я ровным голосом. Тангорн покачал головой.
— Это происходит в первый день зимы, если светит Белое солнце, и в десятый день лета, если на небе Желтое. В этот день никто из нас не покидает долину. На закате прилетает огромный седой орел, с его спины Джилфьяни произносит ритуальные слова, напоминая о договоре. Ответить всегда должен золотой дракон, не проживший двадцати сезонов. Остальные ждут, выстроившись кольцом вокруг особого жертвенного камня, установленного в центре долины. Дождь, снег, ураган — не имеет значения, там должен присутствовать каждый. Даже новорожденных нельзя оставить в пещере.
Голос Тангорна звучал глухо от сдержанной ярости.
— Она проходит вдоль нас, делая вид, что избирает жертву, но на самом деле Джилфьяни всегда выбирает старейшину племени. Если выбор падает на дракона, он уединяется в пещере со своей подругой и зачинает ребенка, который родится через сезон и будет присутствовать на следующей церемонии; если избрана драконесса, она должна назвать молодую пару, которая родит ребенка ей на замену. Затем, с последним лучом солнца Джилфьяни и ее жертва улетают. Всю эту ночь мы должны оставаться в пещерах. Утром, проснувшись, мы находим отрубленную голову на жертвенном камне, и начинается новый цикл. Так продолжается уже триста сорок шесть сезонов.
Тангорн помолчал.
— Она всегда узнает, когда нас становится больше сотни. Если это происходит, долину окружают воины верхом на орлах, и мы должны сами выдать преступников, иначе будет убит каждый десятый дракон в племени, не взирая на пол и возраст. Вот так мы живем, Хаятэ.
Я тяжело дышала от ярости.
— Где город Джилфьяни? Как ее найти?
Серебряный дракон долго молчал. Затем, протянув руку, коснулся моего медальона.
— Что ты знаешь об этой драгоценности?
— Она живая, — ответила я, борясь с бешенством. — Ее имя Кагири— то.
— Живая? — Дракон недоверчиво моргнул. — Что это значит?
Я сняла медальон с шеи.
— Вот, послушай.
Пока пораженный Тангорн внимал голосу — я рассказывала о побеге с острова, но серебряный дракон, конечно, не знал речи Ямато — я решила полетать, чтобы хоть немного успокоиться, и взмыла над деревьями. Чувство полета вернулось почти сразу, крылья слушались идеально, мир мчался навстречу и послушно кувыркался, когда я выделывала в воздухе первую на свете летучую ката. Я сама ее придумала, сезона три назад, и с тех пор отточила до совершенства.
Джилфьяни... Разворот, пике, горка с набором высоты... Ведьма! Удары хвостом, вращение, плавные движения крыльев. Ты поплатишься за кровь моего рода, Джилфьяни. Теперь это дело чести. Ты не останешься жить. Я отрублю тебе голову и выставлю ее на жертвенном камне в долине драконов!!!
Гнев немного отпустил, но внезапно, во время одного из поворотов я взглянула на восток, где заканчивался лес, и заметила вчерашних людей с огненными палками. Пять всадников неторопливо ехали вдоль кромки леса, во все глаза наблюдая за моим полетом.
Их страшное оружие висело за спинами, но мне совсем не хотелось проверять, во что превратится молодой дракон если в него выстрелят из такой штуковины. Поэтому, сделав вид словно продолжаю ката, я спикировала к земле и, едва люди скрылись за деревьями, метнулась к полянке.
Там ничего не изменилось. Тангорн все так же слушал медальон, Куросао щипал травку, Тошиба и раненая драконесса спали. При виде моего лица серебряный дракон вскочил.
— Люди? — быстро спросил он.
Кивнув, я схватила медальон и запрыгнула на коня.
— Пятеро. С огненными палками.
— Они уже здесь?! — крылатый отпрянул.
Я быстро обернулась.
— Кто они?
— Солдаты, — ответил Тангорн. — Солдаты из другого мира. Прилетели около сезона назад и основали большую базу на юге. Парды пытались вступить в контакт, четверо погибли, один выжил и предупредил народы Степи. Если бы драконов не было так мало...
Куросао гневно заржал, словно хотел возразить. Я погладила его по шее.
— Они считают разумными только людей? — спросила спокойно.
— Никто не знает, — Тангорн покачал головой. — Переговоры с пришельцами ведут лишь воины Джилфьяни, даже ярры опасаются приближаться к их базе после того, как неведомое оружие уничтожило семерых лучших следопытов.
Я обернулась и долго смотрела в сторону, где видела людей. Оружие... Их оружие притягивало меня, словно петля на хвосте. Вспомнился маленький вулкан огня, возникший рядом с Куросао во время вчерашней погони. Да, с таким оружием я не только убью проклятую Джилфьяни, но и смогу оказать Годзю заметную помощь...
— Тангорн, — сказала я негромко. — Всадники уже видели меня, но о вас не знают. Забирайте Тошибу и возвращайтесь в горы.
Дракон смерил меня подозрительным взглядом.
— Что ты намерена делать?
— Вступить в контакт, — я криво усмехнулась.
— Забудь об этом! — резко ответил Тангорн. — Наш род терпят только потому, что мы никогда не нападаем на людей и их скот. Я не позволю ...
— Я не нуждаюсь ни в чьих позволениях, — оборвала я резко. — Это мое решение и моя война. Летите!
Выхватив меч, я указала на горы.
— Мы отправляемся за головой Джилфьяни. Куросао, ты со мной?
Черный конь тряхнул гривой и тихо заржал. Я улыбнулась.
— Лети, Тангорн, — сказала мягко. — Позаботься о Тошибе, если мы не вернемся.
— Хаятэ, остановись! — зеленая драконесса протянула руку, но я легонько хлестнула Куросао хвостом и унеслась в чащу. Тангорн хотел нас перехватить, да только взрослому дракону в лесу не легче, чем тигру в тесной клетке; конь легко увернулся. Скоро полянка осталась далеко за нашими хвостами.
— Уверен, что хочешь так рисковать? — спросила я жеребца. Куросао покосился на меня черным глазом и только ускорил бег.
Что ж, иногда отвечать можно и молча.
* * *
Всадники все так же неторопливо ехали вдоль кромки леса, изредка перебрасываясь словами. Одеты они были в необычную, усыпанную карманами одежду темно— зеленого цвета с желтоватыми пятнами и полосками. Мне сразу вспомнились черные балахоны ниндзя с нашего острова, и я невольно отползла поглубже в тень; справиться с пятью ниндзя, имея только меч и пару арбалетов? Тем более с ниндзя, вооруженными огненными палками...
Мы с конем затаились в конце той самой просеки, что видели вчера. Отсюда всадники были хорошо видны. Несколько минут я размышляла, что делать дальше.
— Куросао, пока есть лишь один план, — сказала наконец. — Сейчас ты в панике выскочишь в Степь и примешься брыкаться, ржать и строить из себя смертельно испуганную лошадь. Когда они погонятся за тобой, скачи обратно — здесь будет лежать раненный дракон, желавший поймать тебя с воздуха, но вместо этого наткнувшийся на сук...
Конь замотал головой и несколько раз ударил копытом. Я вздохнула.
— У тебя есть идеи получше?
Жеребец кивнул и повернул голову, ткнувшись носом в один из арбалетов, перекинутых через его спину. Я покачала головой.
— Нет. Убивать их пока нельзя. Сначала надо разведать.
Куросао яростно ударил копытом. И тут мне пришла в голову блестящая идея.
— Слушай! — я схватила его за гриву. — Что сделают люди, увидев мертвого дракона, подвешенного на дерево, горящий костер, а рядом — великолепного коня?
Жеребец удивленно всхрапнул. Я кивнула.
— Они поедут искать охотника, вот что, а у добычи оставят только одного, максимум двоих!
Куросао неуверенно оглянулся на всадников. Я покачала головой.
— Другого плана придумать мы просто не успеем. Вперед!
Пробираться в чаще леса было непросто, кусты и колючки цеплялись за шерсть Куросао. Мне пришлось расправить крылья и прижать их к бокам коня, чтобы прочная перепонка послужила защитой. К счастью, люди ехали шагом, и всего за полчаса их удалось заметно обогнать. Теперь следовало действовать молниеносно.
Схватив арбалет, я отмотала с приклада длинную кожаную ленту, сложила втрое и завязала на концах скользящие петли, как учил Кодзуми. Лентой со второго самострела стреножила Куросао; конь тяжело вздохнул, но недовольства не проявил.
Выхватив арбалетную стрелу, я огляделась в поисках зверюшек или птиц. На ветке ели сидела облезлая ворона; метнув стрелу, я сбила ее и одним прыжком оказалась рядом. Горячей птичьей кровью вымазала себе лицо, горло, левый бок и пах, потом вырвала стрелу, обломила острие и бросила древко под дерево. Остаток вороны проглотила, поскольку была голодна.
— Я похожа на добычу? — спросила коня. Тот кивнул. Выхватив меч, я одним ударом срубила маленькое деревце и завихрилась в ката "Божественные молнии крушат скалу". Меньше чем за минуту деревце оказалось изрубленным в щепки.
Сложив из них походный костер, я побросала туда вороньи перья, сверху зеленых листьев для дыма, подожгла все это заклинанием огня и прыгнула к большому дереву, росшему по соседству.
— Готов, Куросао?
Жеребец тихо заржал. Вздохнув, я по рукоять вогнала меч в землю у самого ствола, сняла медальон и сунула его в рот. Затем, перебросив кожаный ремень через толстую ветку, подпрыгнула и подтянулась, вцепившись в дерево крыльевыми когтями. Пропустив ремень спереди вокруг горла, я надела петли на рога, проверила, легко ли их сбросить, и наконец повисла, беспомощно уронив руки и крылья.
Жеребец тревожно всхрапнул. Я открыла глаза.
— Что?
Куросао наклонил голову набок и высунул язык.
— Правильно, — последовав его совету, я приоткрыла пасть и вывалила язык наружу.
Висеть было жутко неудобно. Надеюсь, люди быстро отыщут жертву неведомого охотника и снимут с дерева, чтобы освежевать.
Ух, что я тогда с ними сделаю!
* * *
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем послышался стук копыт и удивленное восклицание. Пришпорив коней, всадники подскакали к дереву и спешились. Я ощутила знакомый запах дыма.
— Это тот детеныш, что порхал над лесом час назад! — на отрывистом языке воскликнул один из людей. Я впервые слышала такую речь, но колдовской обруч Тотчигина не подвел и сейчас. Похоже, тавры знают гораздо больше, чем кажется.
— Ты лучше погляди, какой конь... — восхищенно протянул другой голос. — Здесь побывал не простой охотник.
— Точно, не простой, — мрачно сказал первый человек. — Смотрите, на земле сломанная стрела. Дикари не носят арбалетов.
— Кстати, а куда делся охотник?
— Нас испугался, наверно...
— И бросился бежать, оставив такого коня? — в голосе второго человека прозвучала тревога. — Он где— то здесь!
Несколько секунд царила тишина. Я живо представила, как люди оглядываются по сторонам.
— Джексон, проверь, ящер жив? — отрывисто приказал третий голос.
— Издеваешься? Посмотри, как его изуродовали... — я ощутила прикосновение руки к хвосту. — Да он еще теплый! Охотник совсем рядом.
— Эх, не поймали зверюшку, пока было время...
— У нас уже есть образец этого вида.
— У нас зеленый, а этот совсем другой, — рука тронула меня между ног. — И самка к тому же!
— Маузер, останешься здесь, — резко приказал третий голос. — Остальным — прочесать лес. Ищем в радиусе пятисот метров, цепочкой, держаться в пределах видимости. Готовьте детекторы.
— Майор, можно и мне остаться? — спросил женский голос. — Ящерицу убили совсем недавно, еще не поздно взять у нее образцы яйцеклетки.
— Хорошо, Ковальски, остаешься с Маузером. Остальные — за мной!
Застучали копыта, и все стихло. Я на миг приоткрыла глаза. Двое людей, оставшихся с "добычей", разглядывали Куросао. Женщина, одетая как остальные, тоже с оружием за плечами, сняла плоский головной убор, открыв ежик коротких черных волос .
— Джон, принеси мою сумку, — попросила она, обернувшись в мою сторону. Я едва успела зажмуриться.
— Может, сначала снимем с дерева?..
— А зачем? Так даже удобнее работать.
— О'кей, сейчас, — шаги оказались почти бесшумными. Да, похоже, я встретилась не с простыми солдатами. Пора оживать, иначе меня благополучно разрежут, так и не сняв с дерева!
Чуть приподняв левое веко, я проследила, как женщина подошла и наклонилась, разглядывая что— то у меня под хвостом. Момент был очень удобным: извернувшись, я обвила хвостом ее шею, сорвала петли с рогов и свалилась на землю. Прежде чем женщина успела вскрикнуть, я подпрыгнула и использовала свой хвост, словно пращу. Человек улетел в лес не хуже камня.
Мгновенно обернувшись, я хотела напасть на второго солдата, но в этом уже не было нужды: Куросао так его лягнул, что бедняга даже взлетел в воздух. Тело человека еще не успело упасть, как я уже была рядом и моментально скрутила ему руки и ноги ремнем.
— Охраняй! — приказала коню. Вновь надев медальон, я вырвала из земли свой меч, подхватила второй ремень, упавший с ветки, и метнулась за женщиной. Она лежала на траве, в сознании, но слишком ошеломленная, чтобы сопротивляться.
Не желая раньше времени показывать, что знаю их язык, я молча бросилась на нее. Женщина вскрикнула, попыталась сорвать с пояса какое— то оружие, но реакция у нее оказалась не быстрее, чем у других людей — то есть в шесть раз медленнее моей. За несколько мгновений я связала ее по рукам и ногам.
— Куросао!
Жеребец сразу оказался рядом. Я забросила пленницу ему на спину и вскочила сама.
— Обратно!
Второго пленника я подхватила, не спускаясь на землю, перекинула через конскую шею и легонько хлестнула Куросао хвостом.
— Скачи так, как никогда не скакал!
Однако жеребец замотал головой и подбежал к лошадям пленных солдат. Я дернула его за гриву.
— Что?
