Стражника драконья ипостась Беттины толкнула так, что он отлетел на несколько метров. Бет ничего такого не планировала, просто ее новое тело занимало слишком много места и задний дворик был для него маловат.

При этом полицейский выстрелил и упал без сознания. Появление дракона в непосредственной близости оказалось для его психики чересчур серьезным ударом, гораздо более сильным, чем то, что он стукнулся головой. К счастью, от волнения или от чего другого, в последнее мгновение револьвер в его руке дернулся и пуля попала не в находившуюся перед ним Беттину, а в стену дома, вырвав из нее приличный кусок.

Бетти быстро взяла себя в руки и смогла обернуться уже человеком, но дело было сделано. Бедный служитель закона лежал без чувств под самой изгородью. Она осмотрела место, куда попала пуля, и с уважением произнесла:

— Да, оружие у них классное. Если бы он в меня выстрелил, то имел все шансы покалечить.

Савард тоже глянул и вынес вердикт:

— Ерунда! Ничего особенного. Ты посмотри, из чего дом построен! Из всякого дерьма! Неудивительно, что дырка получилась такой огромной. Твоя чешуя покрепче будет. Но я рад, что этот придурок промахнулся. А то бы ему не жить. Я не простил бы, если бы ты пострадала. А теперь берем нашего подопечного и сматываемся.

— Но как? — задумалась Бетти, — И куда? На базу? Оттуда он слиняет в любой момент и мы ничего не сможем сделать. Лучше тут где-нибудь. Должны же мы с ним поговорить. И что будем делать с этим типом? Он придет в себя и всем будет рассказывать, что видел дракона.

— Ты боишься, что о нас узнают? — удивился Савард.

— Нет, я боюсь, что его сочтут сумасшедшим. Он, конечно, не семи пядей во лбу, но и не псих. Жалко парня.

Вер искренне удивился и восхитился.

— Он тебя чуть не убил, а ты его жалеешь? Ты у меня такая добрая, Бет. А я вот злой и жалости к нему не чувствую.

— Была бы тут Лис, она бы стерла ему память, а я этого не умею.

— Оставь его. У нас тут другая проблема наклевывается. Не видишь: Эсгейрд куда-то намылился?

— Ой, и правда!

Младший демиург под их разговор потихоньку отклеился от двери, собрал в кучку свой организм, опустился на четвереньки и тих пополз за угол. Он явно планировал скрыться из глаз Бетти и Саварда, а там уже решать по обстоятельствам. Скорее всего, в два прыжка: на свою планету, где он сможет напитаться энергией, а затем к Герберине на доклад.

Этого надо было избежать во что бы то ни стало и Беттина сделала первое, что пришло ей в голову: прыгнула на Эсгейрда сверху и придавила к земле. Тот в ужасе замер.

Савард бы и сам мог схватить беглеца, но между ними стояла его жеа. Пока он раздумывал, Бетти отреагировала. Оставалось подойти и помочь ей. Он широко раскинул руки и одной взялся за уже ставший привычным шиворот Эсгейрда, а другой — за верх его штанов. Затем скомандовал:

— Бет, вылезай, я его держу.

Девушка выполнила его указание без разговоров, немного подумала и сообщила мужу свой план:

— Сейчас я снова перекинусь в дракона, ты возьмешь господина Актеллиона, сядете вместе на меня верхом и мы полетим, поищем место, где сможем с ним пообщаться без лишних свидетелей.

Идея Саварду не понравилась. Он был не прочь покататься на драконе, но использовать собственную жену как верховое животное, да еще сажать на нее этого придурка Эсгейрда... Но другого выхода он не видел. Вернее, видел, но все они были значительно хуже и опаснее. Мир покидать не следовало, а открывать портал в неизвестность... При полете хоть можно увидеть с высоты, куда приземляешься.

— Невидимость накинь, — посоветовал профессор, — А то по всему городку люди будут на тебя пялиться. Да не это плохо, а то, что помчатся смотреть, а то и охотиться. Народ тут непуганый и поэтому любопытный.

Бетти кивнула.

— Ты правильно сказал. Только невидимость я накину потом. Сначала вы сядете.

Она бросила подозрительный взгляд на лежащего стражника. Ей не хотелось пугать ответственного служаку еще больше. Но тот пребывал в отключке и признаков жизни не подавал. Тогда Бет решилась. Отошла немного, чтобы дать место своему драконьему телу и ненароком никого не зашибить, и перекинулась.

Савард не стал ждать. Тут же сгреб Эсгейрда в охапку и затащил на спину Бетти по услужливо подставленной лапе. Младший демиург не сопротивлялся. Он временно покорился своей судьбе в лице этих двоих. Это не значило, что при благоприятных обстоятельствах он не попытался бы сбежать, но сейчас все было против него.

На холке дракона находилось местечко, самой природой предназначенное для всадника, так что Савард сумел сесть сам и усадить перед собой Эсгейрда, после чего похлопал Бетти по бронированному боку., показывая, что можно взлетать. Она не заставила себя ждать, но он услышал в голове насмешливое:

— Мог бы и словами сказать. Я все-таки не лошадь, а твоя жена.

После чего дракон заложил над городом вираж, постепенно истаивая в воздухе. Бетти наложила на них невидимость.

К счастью, в этот час немногие находились на улицах и могли видеть летящее над городом чудовище. Только несколько мальчишек, игравших поблизости, потом клялись всем, чем можно, что видели в небе дракона, но им никто не поверил. Решили, что дети просто переиграли в компьютерные игры.

Пришедший в себя полицейский, увидев, что он лежит на земле в гордом одиночестве, а дракона нигде нет, благоразумно решил ничего никому не рассказывать. Ему оставалось двенадцать лет до пенсии и он не хотел их провести, посещая психиатров. А выстрел... Выстрел можно выдать за случайность. Шел с обходом, опасался, что на пустом участке могут находиться злоумышленники, достал револьвер на всякий случай... Птица низко пролетела, рука дернулась... Ну, в общем, как-то так.

Бетти же, покинув город, взяла курс на север. Именно там она увидела покрытые лесом холмы, куда не вели вездесущие дороги. Лететь пришлось порядочно. Только часа через три жилье почти совсем перестало попадаться и Беттина решила, что тут безопасно. Ей хорошо запомнилось, насколько разрушительным был выстрел того стражника и совершенно не хотелось испытывать на себе это вторично. А значит, от людей им стоит держаться подальше.

Наконец она нашла довольно большую поляну, спрятанную между двух высоких холмов, и села на нее, с наслаждением сбросив невидимость. В драконьей ипостаси держать это заклинание было легче, чем в человечьей, но силу оно все равно тянуло немаленькую.

Савард, зная об этом, тут же стащил с Бетти Эсгейрда и слез сам, давая жене перекинуться обратно. Он понимал, что ей сейчас очень хочется есть, а на драконий аппетит они продуктами не запаслись. Стоило Беттине снова стать человеком, как он протянул ей сумку:

— Возьми бутерброды, Бет. Ничего другого нет, а тебе необходимо перекусить.

Она мягко рассмеялась.

— Как ты нежно сказал: перекусить... Правильно было бы перекусать! Всех! Жрать хочу — сил нет! Давай свои бутерброды. Пока мне этого хватит. А потом... Я могу кого-нибудь поймать. Тут, как мне кажется, должны водиться крупные травоядные вроде оленей...

Эсгейрд прислушивался к их разговору с с чувством легкого ужаса. До него вдруг дошло, что Беттина гораздо опаснее своего мужа, которого он боялся до колик. Он просто здоровый и сильный мужик, лишенный какого-либо пиетета перед высшими расами, а она — дракон! Никто еще не слышал о демиурге, сожранном драконом, но все бывает в первый раз.

Так что злить ее лучше не надо. Он послушает и пообещает сделать так, как она захочет. А вот когда его отпустят, он сам решит, как поступить.

Савард наконец отпустил пленника: бежать от золотого дракона было не так просто и все трое это знали. Он предложил Эсгейрду сесть и сам опустился на траву. Беттина хотела было пристроиться рядом с мужем, но тот сердито рыкнул: «Нечего сидеть на земле, все свои женские части застудишь», и усадил ее к себе на колени, как в люльку.

Эсгейрд уже хотел намекнуть, что дракону и на льду спать не страшно, но глянул на Саварда и почел за благо промолчать.

Первой заговорила Беттина:

— Эсгейрд, тебе не стыдно?

Вот как она догадалась? Даже не задумываясь, нашла слабое место и ударила точно в цель.

Савард был потрясен: только что по лицу младшего демиурга можно было легко прочитать, что он только и ждет, когда его отпустят, чтобы со всех ног бежать выслуживаться перед вредной старухой. Но стоило Бетти сказать три простых слова, и перед ними тесто, из которого можно лепить, что вздумается.

Видно, Эсгейрду и впрямь было стыдно перед родной дочерью, но пока он боролся за свою свободу, хитрил и вообще действовал, то стыд удавалось успешно подавлять. А сейчас его наконец никто не держит, зато так совестно перед друзьями Лиссы за то, что он так подло поступил, что и в голову не приходит, что можно просто сбежать. Потому что тогда он до скончания времен будет обречен сгорать от стыда за свою слабость и ничтожность.

Все это было ясно и без слов, так что Савард решил ковать железо, пока горячо.

— Ты хочешь ей помочь? А то никогда не сможешь родной дочери в глаза глянуть, ты же это понимаешь?

— А что я могу, — уныло забубнил Эсгейрд, — Я ничего не могу... Бабушка меня в порошок сотрет и по вселенной развеет... Она и за прошлый раз еще меня не простила...

— Ну вот, — вступила Беттина, — Так какой смысл тебе для нее стараться? Она все равно не простит и в любой момент припомнит все твои промахи.

— Она обещала дать мне шанс...

— Дала? — усмехнулся Савард, — Она же у вас хозяйка своему слову: хочет — дает, не хочет — назад забирает. А ты так и будешь стоять перед ней на цыпочках, вымаливая подачку, как дрессированный песик.

Песиков он видел в той штуке, которую Джимми называл телевизором, и решил щегольнуть необычным сравнением. Эсгейрд, хоть телевизора не смотрел, его отлично понял и стал оправдываться.

— Я жизнь свою спасал! Она обещала сделать меня хранителем мертвой планеты, если я не приведу к ней Лиссу.

Бетти презрительно сморщила носик:

— А ты сразу скукожился и ринулся продавать собственную дочь. Ты что, не знал характера собственной бабушки? Зачем ей на глаза полез? На что рассчитывал? На дорогие подарки? Ведь ясно, что на Лиссу она зла и отойдет не скоро. Хорошо, что мама Лиссина ни о чем пока не знает.

Бетти удачно вставила в последнюю фразу слово “пока”. Этим она чуть не до обморока напугала младшего демиурга. Эсгейрд уже не пытался оправдаться, понимая, что кругом виноват. Если о его поступках вдруг узнает Селестина, то трудно предсказать, чем все закончится.

Она сейчас занимает не последнее место в домене Осмиаран и если решит защитить свою девочку, то мало никому не покажется. Когда два домена вступают в конфронтацию, начинается кошмар. Рушатся миры. Взрываются сверхновые, открываются черные дыры и гаснут звезды. Что уж говорит о планетах!

Да, до последнего времени Селестина не вспоминала о дочери, но кто ей мешает вспомнить? А Герберина нарывается... так и не помирилась с матерью, сначала предлагала Лиссу Исхиназьерам, а теперь вздумала сговориться о ней же с владетелем домена Ругидарнел.

И бедняга Эсгейрд произнес одну-единственную оправданную в данной ситуации фразу:

— Так что же мне делать?

Бетти с мужем переглянулись так, что слепому бы стало ясно: именно к этому они и вели. Не зря Беттина битых три часа совещалась с Лиссой, не зря они с Вером продумывали свои ходы. План сработал.

К счастью, демиург в это время нервно теребил собственные волосы и смотрел в землю, так что не заметил торжествующих взглядов своих похитителей. Савард дал ему пару минут понервничать, а затем спокойно, с ленцой, проговорил:

— Ну, если сам не можешь вызволить моего ученика, то надо обратиться за помощью.

— К кому?! — завопил Эсгейрд в отчаянии, — К Актеллии? Если Лисса пришла в дом Герберины по своей воле, то ничего сделать нельзя! И никому нет дела до того, что на самом деле это не так! Она же шантажирует ее жизнью этого Джимми, а для демиурга защищать отдельного представителя расы, а тем более в него по-серьезному влюбляться — неприемлемое поведение. Судьбы отдельных существ вроде этого ее парня никого не должны интересовать, они — игрушки, и не более. Так что забудьте: никто не поможет.

Бетти с Савардом переглянулись и молодая драконица заговорила, чуть растягивая слова:

— Джимми... Да, мы понимаем. Но дело не в нем, да и речь не о помощи со стороны Актеллии. Кажется, Лиссу уже предлагали в замужество этим... как их там...

Эсгрейрд не выдержал и крикнул:

— Сыну владетеля домена Исхиназьер.

— Вот-вот, ему самому. И, помнится мне, были достигнуты некие договоренности. Парень готов был ждать, пока Лисса подрастет. А теперь ее, вроде, хотят выдать за кого-то другого...

Демиург встрепенулся, в глазах его сверкнула надежда.

Думаете, к ним стоит обратиться? Если они признали мою дочь невестой... Да, это может сработать, — и тут он погас, — Только Ругидарнел... С ними никто не захочет связываться. Неприятные типы... У них все созданные миры — темные.

Савард не стал уточнять, что значит “темные”, и так понятно. Да, дело вышло опасное, но не отступать же! Поэтому он продолжил давить на совесть Эсгейрда:

— Ты не о том думаешь. О дочке поразмысли. Конфликта все равно не избежать, если ваша Герберина выдаст обещанную невесту одного за другого. Но так он будет менее разрушительным. Не думаю, что с новым женихом они успели произнести какие-то клятвы и обещания. Пока идут переговоры, как я понял.

Кажется, почти уговорил. Придурок вздохнул так тяжко, как будто сердце его разрывалось, и выдвинул последнее возражение:

Но в домен Исхиназьер так просто не пройдешь. Стабильный портал туда есть только в доме бабушки. Вряд ли она меня пустит.

А ты сможешь им воспользоваться без спросу? — с наивным видом произнесла Бетти и глазками похлопала.

Такая постановка вопроса почему-то не приходила Эсгейрду в голову.

— В принципе могу. Если бабушка будет очень-очень занята. Настолько, что не обратит внимания, куда я пошел.

— Отлично! — воскликнула девушка, — Просто замечательно! Думаю, с этим проблем не возникнет. Лисса позаботится, отвлечет огонь на себя. Так что предлагаю план действий: ты идешь в дом бабушки и, воспользовавшись тем, что ей не до тебя, перебираешься в домен Исхиназьер. Ищешь там Эрмана или Энсиля и сообщаешь, что Лиссу хотят насильно выдать за этого... не помню названия... что-то на Р...

— Ругидарнел!

— Вот-вот, оно самое. А заодно просишь их об убежище для себя. Думаю, так будет правильно.

Услышав слова про убежище, Эсгейрд приободрился и подумал, что девчонка-дракон далеко не глупа. Он даже не держит на нее зла за дни, проведенные в подвале. Во-первых, там были еда и вода, а во-вторых, она все-таки заботится о его безопасности. Если бы не ее жуткий муж, совсем была бы лапочка. Надо соглашаться. В конце концов, если дело повернется не так, как задумано, он сумеет выкрутиться. Не впервой.