-Продолжим. Потому что без него у нас не будет даже этих месяцев. Без защиты — контакт с фрагментом приведёт к каскаду галлюцинаторных срывов. Паника. Самоубийства. Мы это уже видели.

-И всё ради одного шанса? — Максим сжал пальцы на перилах. — На ИИ, который может не появиться?

-Да, — ответ Шиф был твёрдым. -Ради одного. Потому что один шанс — больше, чем ноль.

Он помолчал. Потом продолжил:

-Ты знаешь, что на нашей стороне только время. И то... уже не всё. Чтобы создать искусственный разум, потребуется минимум половина десятилетия. Даже если прямо сейчас всё пойдёт идеально, даже если мы запустим программу синтеза... не факт, что он вообще возникнет. А если возникнет, кто сказал, что он будет на нашей стороне?

Максим кивнул.

-Но всё равно стоит попытаться?

-Это лучше, чем сдаться. — Шиф усмехнулся, без радости. — Маркеры не просто угроза. Они — зеркало. Мы видим в них всё, что не хотим признавать в себе. Страх, жажду бессмертия, тягу к подчинению. Они читают это и возвращают обратно, в виде песни, которую слышит только мозг. В виде эха, от которого нельзя отвернуться.

-Но если найти структуру этой "песни"... — начал Максим.

— ...может быть, мы сможем изменить мелодию, — закончил Шиф.

Ветер усилился. За стеклом пошел летний дождь.

-Ты остаёшься ключевым участником, — тихо добавил он. — Не потому что ты избранный. А потому что тебе просто не повезло оказаться слишком полезным.

Глава 16

CONFIDENTIAL — TOP SECRET

Управление стратегических ресурсов EarthGov

Доклад No EGR-44852-L

Дата: 08.11.2510

Настоящим докладом констатируем, что добыча энергии из антивещества, ранее обеспечивавшая до 25% энергопотребления Колониального Альянса, более не является экономически оправданной. Несмотря на технологическую отработанность процессов и существующую инфраструктуру, совокупность факторов делает дальнейшую эксплуатацию данной энергетической отрасли нерентабельной. Основная проблема заключается в катастрофическом росте себестоимости добычи. Если в 2500 году грамм антивещества обходился в 12,3 миллиона кредитов, то к 2510 году эта цифра достигла 107,1 миллионов. Причины столь резкого удорожания многообразны: истощение относительно доступных месторождений в магнитосферах газовых гигантов, необходимость разработки глубинных поясов с повышенной радиационной опасностью, а также резко возросшие затраты на защиту и логистику после серии инцидентов с аннигиляционными утечками. При этом альтернативные источники, в частности термоядерные реакторы нового поколения, демонстрируют стабильное снижение стоимости энергии — с 1,2 кредита за кВт ч в 2505 году до 0,85 кредита в текущем году. Ключевым ограничением остается недостаточная мощность термоядерных установок для питания объектов стратегического назначения — планетарных щитов, атмосферных процессоров, гравитационных двигателей. Для этих целей будет сохранен ограниченный запас антивещества на закрытых хранилищах лунной базы "Арктур".

На основании изложенного, с 01.01.2511 все гражданские программы по добыче энергии из антивещества подлежат поэтапному сворачиванию. Военные и особо важные научные объекты переводятся на сокращенное снабжение под прямым контролем Глобального Совета.

Решение о сворачивании программ по добыче энергии из антивещества принято не только по экономическим соображениям. Последние данные, полученные от наших исследовательских групп, работающих с чужеродными артефактами, свидетельствуют о принципиально новом направлении развития энергетики.

Маркеры демонстрируют энергетическую эффективность, превосходящую все известные человечеству технологии. Предварительные расчеты показывают, что один стандартный Маркер способен обеспечивать энергией мегаполис средних размеров практически неограниченное время. При этом затраты на эксплуатацию составляют менее 0,21% от текущих расходов на синтез антивещества.

Особенности нового энергоисточника:

-Полное отсутствие материальных затрат на топливо.

-Автономная работа без необходимости технического обслуживания.

-Экспоненциальный рост мощности при групповой конфигурации.

-Зафиксированы случаи самовосстановления поврежденных единиц.

Переход на маркерную энергетику позволит:

-Сократить энергозатраты на 98,7%.

-Освободить 3/4 персонала для других задач.

-Ликвидировать 68% опасных производств.

-Обеспечить полную энергетическую самодостаточность колоний.

Заключение:

Эра дорогостоящих и опасных энерготехнологий закончилась. Будущее принадлежит маркерной энергетике.

Генеральный директор Управления стратегических ресурсов EarthGov, Фанг Шэнь

* * *

Лето близилось к концу, проблемы в межпланетной экономике лишь усугублялись: перебои с поставками продовольствия, жизненно важных ресурсов, закрытие многочисленных предприятий, банкротство крупных и малых компаний. В некоторых СМИ кризис называли Великой галактической депрессией, в освоенном людьми пространстве почти не осталось незатронутых уголков, поскольку Земля сильно зависела от ресурсов колоний, а колонии от технологий, инвестиций землян. Систему с множеством обратных связей лихорадило везде.

Картина одна и та же: забастовки, стачки, беспорядки, митинги с требованиями к правительству навести порядок.

Первое сентябрьское утро не предвещало ничего экстраординарного, пока Максим по сложившейся привычке не пошел на кухню попить кофе и не включил очередной репортаж.

Представитель Глобального Совета EarthGov на созванной пресс-конференции заявил о потенциальном способе выйти из кризиса. Правительство начинает полномасштабную программу по изучению и воспроизводству инопланетных Обелисков, исследовательские лаборатории появятся на большинстве населенных колоний, во многих крупных городах. Это объясняли необходимостью в большом количестве энергии при проведении научной работы, обеспечении экранирования от опасного излучения. Городские энергосети — именно то, что доктор прописал. На самом деле ученые хотят иметь перед собой артефакты в активном, а не спящем состоянии, для чего нужно поблизости значительное количество ''живого материала''.

-Сука... -сжал Максим кулаки и стукнул по столу. -СУКА!!! Уроды!

На шум внезапно прибежала полусонная Евгения.

-Максим! Что случилось!?

Он указал на экран плазменной панели.

-Полная срань.

-Опять какая-то говорящая голова рассказывает про Обелиски. Ничего нового. Последние полгода только о них речь.

-Ты не поняла, -пояснил Максим. -Мои видения воплощаются в жизнь, Обелиски теперь появятся в каждой крупной колонии, десятках крупных городов... Разработка пси-защиты дает лишь иллюзию контроля над артефактами, люди начнут сходить с ума, но не через дни, недели, а чуть позже. Все безнадежно.

Она положила ему руки на плечи.

-Ты как-то упоминал про запасной вариант. В чем он заключается?

-Я не зря сказал тебе осваивать космосимуляторы.

-А... -на лице Евгении мелькнуло понимание. -Кажется, поняла.

В тот же день Максим встретился с Шифом в офисе. Куратор от АСИ, как всегда, выглядел собранным и неприступным, но в его глазах читалась глубокая, почти осязаемая усталость.

-Ты видел новости? — спросил Максим, едва они успели сесть. Голос его был глухим от подавленного гнева. — Видел это лицемерие, эту показуху? Они объявляют о "масштабных исследованиях", о "новой эре", а на самом деле это просто загон для скота!

Шиф кивнул, его взгляд скользнул по Максиму.

-Видел. Мы пытались донести. По всем каналам. Доказывали, приводили доводы, данные, что приступать к масштабной репликации Обеликов рано, что пси-защита несовершенна. Все тщетно.

-Тщетно? — Максим топнул ногой. -Они обрекают цивилизацию! Десятки миллиардов людей! Почему?

Шиф отпил кофе из своей кружки, его взгляд был устремлен в никуда, в прошлое или в безысходное будущее.

-Ты не понимаешь, Максим. Или не хочешь понимать, насколько глубоко корни пустила одержимость Маркерами, даже среди далеких от юнитологии людей. Для них это не вопрос "прислушаться". Это вопрос целесообразности, контроля и... успокоения.

-Какого успокоения?! Когда они выпустят ад на Землю?!

-Общественности. Юнитологов. Внешних колоний, — Шиф говорил ровным, почти монотонным голосом, словно диктовал протокол, полный цинизма. -Это дает людям надежду, пусть и призрачную. Призрачный шанс на светлое будущее, которым их кормили годами. Все, что требуется от людей, это просто верить. Верить в то, что кто-то сверху все контролирует.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями.

-Более того, их "эксперты" представили убедительные, как им кажется, аргументы. Они убеждены, что разработанная пси-защита, хоть и несовершенна, позволит минимизировать риск вспышек некроморфов. Они оперируют такими терминами, как "нейронная демпфирующая сетка", которая якобы способна локализовать и "когерентно рассеять" псионические волны Обелиска в радиусе до трехсот метров. Их расчеты показывают, что при определенной "частотной модуляции" излучения Обелиска, можно якобы "фильтровать" его прямое дезинтегрирующее воздействие на высшую нервную деятельность.

Максим слушал, чувствуя, как внутри закипает еще большая ярость. Это звучало как полный бред.

-И они верят в это? В эту чушь? Даже мне понятно: вы не способны оградиться от психического влияния, вашего уровня науки и техники недостаточно.

-Они верят в свои цифры, Максим. В свои модели. В свои "прогностические алгоритмы поведенческой реакции", которые якобы учитывают "коэффициент психоэмоциональной стабильности" населения. Их статистика показывает, что большинство случаев деменции и суицида, связанных с Обелисками, происходили из-за прямого и длительного воздействия неэкранированных артефактов на нетренированных субъектов. Они утверждают, что при контролируемом "фоновом пси-давлении", с помощью регулярных "сеансов декомпрессии нейронных связей" и применения "биоинтерфейсных стимуляторов", можно поддерживать население в работоспособном состоянии. Более того, они предполагают, что небольшое, контролируемое воздействие Обелиска может даже стимулировать определенные участки мозга, повышая производительность и лояльность.

Шиф устало потер переносицу.

-На самом верху считают, что риск вспышек некроморфов можно "нивелировать" путем постоянного мониторинга "биологического резонанса" и "импульсной активности" вблизи артефактов. Они создают специализированные "изоляционные зоны" с "замкнутым контуром" и "протоколами экстренной утилизации биомассы". Это звучит чудовищно, я знаю. Но они верят, что это позволит им контролировать процесс. И, естественно, это все подается под соусом научного прорыва и вступления человечества в новую, невиданную эру.

-А на деле? — прохрипел Максим. -На деле это бомба замедленного действия! Прямой путь к Армагеддону космических масштабов.

-На деле... — Шиф тяжело вздохнул. — На деле это решение приняли те, кто сидит слишком высоко, чтобы их достали последствия. Те, кто видит в Обелисках лишь ресурс, а в людях — расходный материал. Твои видения, твои предупреждения недостаточно убедительны...

Максим будто ощутил всю тяжесть мира на своих плечах. Слова Шифа эхом отдавались в голове, каждое из них гвоздь в крышку гроба человечества. Он больше не чувствовал прежней ярости, лишь притупленную боль и глубокую, всепоглощающую апатию. Попытки переубедить кого-либо, достучаться до разума власть имущих оказалось бессмысленным. Они хотели этого. Они выбрали это. Вопреки логике, вопреки здравому смыслу и чувству самосохранения. Похоже, Обелиски свели местное человечество с ума давно...

Его дни теперь состояли из изнурительных экспериментов в исследовательском комплексе. Ученые раз в несколько дней стабильно помещали Максима в камеру с осколком Черного Маркера и пытались получить дополнительные данные, но никаких прорывных результатов больше не было. Лишь подтверждались худшие опасения: невозможно контролировать то, что хочет тебя поглотить. Каждый тест был еще одним доказательством чудовищной, вселенской ошибки. У научного персонала, несмотря на стационарные глушилки и носимые резонаторы, через какое-то время начинала протекать крыша. До самоубийств дело не доходило, но паранойя, раздражительность, напряженная атмосфера в коллективе видна невооруженным взглядом. Белов стал чаще срываться на подчиненных, Рашид вообще уехала в изолятор после нервного срыва.

Политическая обстановка на Земле и в колониях немного устаканилась.

Правительство Альянса, пытаясь удержать полный контроль над ситуацией, превратило номинальную демократию в неприкрытую централизованную диктатуру под предлогом "управляемого кризиса". Повсеместно вводились драконовские законы о "общественной безопасности" и "информационной гигиене". Любые инакомыслящие, будь то ученые, журналисты или просто граждане, выражающие сомнения в официальной линии, немедленно объявлялись врагами и исчезали без следа.

Государственные СМИ превратились в рупоры непрерывной пропаганды, героизирующей Обелиски как "ключ к следующему этапу эволюции человечества". Каждый выпуск новостей сопровождался бравыми репортажами о "прорывах в пси-энергетике" и "синтезе новых материалов на основе артефактов", призванных вселить в массы ложную надежду. Несмотря на это, отношения с юнитологами ухудшались из-за разницы во взглядах и подходе к артефактам. Правительство искало путь оживить экономику, выйти из научно-технологической стагнации и решить проблему ресурсного голода, а последователи культа жаждали обрести рай, вечную жизнь и приблизить Схождение.

Армия и силы безопасности были окончательно переориентированы. Их основной задачей стало не столько противодействие редким, по официальной версии, вспышкам некроморфов, эти инциденты быстро замалчивались или списывались на "мутации вируса" — сколько жесткое поддержание порядка и "стабильности". На деле это означало подавление любых митингов, введение чрезвычайного положения и создание так называемых "Зон Стимуляции". Эти зоны, обычно расположенные вокруг новоявленных Обелисков в крупных городах и колониях, стали центрами правительственных экспериментов. Граждане завлекались туда под видом участия в "бесплатных сеансах энергетической терапии", "курсах повышения продуктивности".

В реальности же, насколько мог судить Максим, эти зоны служили инкубаторами для "живого материала", необходимого для полной активации артефактов, и местами, где человеческий разум медленно, но верно ломался под воздействием Обелиска.

На улицах городов можно было заметить признаки растущего безумия. Писали, что люди, вернувшиеся из "Зон Стимуляции", могли казаться спокойными, даже умиротворенными, но в их глазах часто читалась пустая, безжизненная преданность. Иногда они замирали на полуслове, уставившись в пустоту, или начинали тихонько бормотать фразы из юнитологических проповедей. Дети, играющие на площадках, стали рисовать странные, угловатые символы, похожие на фрагменты Обелисков. Процент "несчастных случаев" — суицидов, актов беспричинной агрессии, медленно, но неуклонно полз вверх, несмотря на все попытки правительства скрыть или приуменьшить эти данные.