— Извинись перед леди, — велел парню отец.
Тот хмуро взглянул на меня и пробурчал:
— Извините меня, леди, я не хотел вас обидеть. Вы не подстилка и не страшная.
— Что? — от ледяного тона моего учителя даже я в один момент покрылась мурашками. — Он это сказал?
— Ага, — кивнул Алаис.
— Что же ты мне наверху толком не объяснил? — я кожей почувствовала, как в воздухе разлилась магия.
— Извини, — развел руками Бриннэйн, — как-то не хотелось эту грязь повторять.
Я вскочила из-за стола и схватила лорда за руки.
— Я приняла извинения, — заглянула в льдисто-серые глаза и умоляюще произнесла. — Не надо, пожалуйста.
Лорд сжал мои пальцы, несколько мгновений смотрел в глаза и отступил.
— Прости, — сказал он и стремительно вышел на улицу.
Бриннэйн покачал головой и встал.
— Закажи пока, кроха, мы сейчас вернемся, — сказал он. И хозяину. — Не дай Свет, я вернусь и пойму, что ее опять обидели.
— Не извольте беспокоиться, — тут же заверил его мужчина.
Бриннэйн ушел, следом был отпущен парень. Женщина пошла за ним и уже из-за двери, за которой они скрылись, послышалось его возмущенное:
— Я не прав что ли?
Она ответила тихо, и я не расслышала. Хозяин, услышавший слова сына, бросил на меня быстрый взгляд и расплылся в приветливой улыбке, рассказывая, что сегодня подают на ужин. Я сделала заказ и осталась ждать возвращения моих спутников.
Пока я сидела одна за пустым еще столом, в двери вошла пожилая женщина в простом черном платье с белоснежным воротником и такими же манжетами. Она посмотрела на меня без всякого интереса, затем позвала хозяина. Он выглянул, поклонился женщине и повел за собой. Женщина оставалась в глубинах постоялого двора недолгое время, а когда вышла, я уловил слабый след целительской магии. Значит, ее позвали лечить сломанный нос грубияна. Магиня на выходе остановилась и обернулась ко мне:
— Опасайся орла, — сказала она и вышла.
Я уставилась на закрывшуюся дверь, все пытаясь понять, что она хотела сказать. Затем вспомнила свой сон и почувствовала, как кровь отливает от лица. Мне на ум пришел только один орел, которого стоит опасаться. Но ведь с меня сняты подозрения, расследование прекращено, и портреты с отпечатком ауры должны были уже исчезнуть. Я потерла виски. Сказать или не сказать моим спутникам?
В этот момент появился хозяин. Он нес тарелки с горячим ужином. Расставил их на стол и собрался, было, уйти за оставшимся заказом, но я остановила его.
— Кто эта женщина, которая сейчас приходила? — спросила я.
— Это наша местная ведьма, госпожа Нормина. — ответил мужчина.
— А где ее можно найти?
— Вам нездоровится? — участливо спросил хозяин. — Я могу ее вызвать.
— Нет, — ответила я. — Просто назовите ее адрес.
— Улица Святителя Грэхейма, второй дом. Он белого цвета, выделяется среди остальных, сразу узнаете. — Мужчина вновь поклонился и ушел, а я осталась ждать двух магов, которые все никак не возвращались.
Стол уже был накрыт, а моих спутников еще не было. Я пошла к выходу, чтобы посмотреть их. На улице магов тоже не увидела, побрела по улице, прислушиваясь к голосам, надеясь, что они где-то поблизости. Но никого так и не нашла. Зато, когда подняла голову, увидела табличку "Улица Святителя Грэхейма". Эта улица ответвлялась от той, по которой я шла. Подумав немного, я свернула на нее и начала озираться, ища белый дом магини Нормины. Впрочем, судя по по ее сединам, женщина уже давно заслужила это почетное звание — ведьма.
Белый дом, действительно, был вторым, но с конца улицы, о чем хозяин постоялого двора сказать забыл. Я немного постояла на пороге, раздумывая, надо ли мне заходить сюда или нет. Затем решилась и постучалась. Дверь открылась сразу же, словно госпожа Нормина стояла за дверью и ждала.
— Входи, — коротко сказала она.
— Добрый вечер, — поздоровалась я, когда переступила порог маленького, но уютного дома.
Ведьма провела меня в комнату и указала на невысокое кресло у потухшего камина. Сама она куда-то ушла, а я занялась тем, что решила осмотреться. В доме пахло травами, а еще сдобной выпечкой. На столе посреди комнатки лежала, расшитая большими красными цветами, скатерть. На ней стояла вазочка с фруктами. На камине стояли маленькие портреты мужчины с тонкими усиками и девочки, чем-то похожей на хозяйку этого дома. На стене, напротив, красовалась картина, изображающая бушующее море и нависший над ним утес. На окнах висели белые занавески, и стояли цветы в горшочках. Так же был шкафчик с книгами. Мне захотелось посмотреть, что читает магиня, но бродить по комнате я не решилась.
Она вернулась с подносом, на котором стояли две чашки с травяным чаем и тарелка с булочками. Женщина указала мне на стол, и я поспешила помочь ей. Спустя несколько мгновений мы уже сидели за столом и пили чай из красивых кружек, заедая его еще теплыми булочками. Магиня не задавала мне вопросов, я не начинала разговора. Потом снова посмотрела на портреты.
— Мои муж и дочь, — произнесла Нормина, заметив мой взгляд. — Муж умер два года назад, а дочь живет в столице.
— Вы живете совсем одна? — ответ был очевиден, но вырвался сам собой.
— Отчего же, — улыбнулась женщина. — Кот еще со мной живет. Нам нескучно. А ты в горах жила, — утвердительно продолжила Нормина, и я кивнула.
— Вы прорицательница? — спросила я, опять же, об очевидном.
— И это тоже, — кивнула магиня. — А ты боевик. Есть в тебе еще что-то, только я не вижу.
— А что видите? — я затаила дыхание, ожидая ответа.
— Да разное. — она пожала плечами. — Вижу, что сердечко у тебя неспокойно, что пережила многое, тоже вижу.
— Вы говорили про орла, — напомнила я.
— Мои видения не всегда четко указывают на события. Просто увидела, как на тебя орел нападает. Что это может означать... — магиня ненадолго задумалась. — Ты сама это знаешь. — Уверенно произнесла она.
Я поставила чашку на стол и помрачнела. Неужели все-таки Кетер? "Паутину" ищет, это понятно. Но когда ждать нападения?
— А вы не видели, скоро орел нападет? — спросила я.
— Не видела. Про тебя вообще сложно смотреть, словно слепит что-то, — призналась магиня. — Кровь у тебя непростая.
Ну, да, я же хранитель. Бриннэйн же говорил, что Дары Света к хранителям по крови привязаны. В этот момент мне стало любопытно, как отцы-основатели соединили адептов и реликвии. И почему каждый из нас может в одиночку собрать артефакт.
— Ищут тебя, — вдруг сказала Нормина.
— Кто? — я испуганно посмотрела на нее.— Орел?
— Скорей, волк, — усмехнулась она. — Ярость чувствую. Ярость и страх потери.
Я вскинула на нее глаза и охнула. Ну, конечно, я же не сказала, что иду сюда. Поспешно вскочив, я бросилась к двери.
— Большое спасибо, госпожа Нормина, — крикнула я и выскочила на улицу, сразу попав в чьи-то руки.
Нервно сглотнув, я поняла глаза и замерла, замороженная взглядом льдисто-серых глаз. Он, действительно, был в ярости. Я видела, как ходили желваки, как вспыхивали и гасли в глазах голубоватые искры. Его руки до боли сжали мои плечи.
— Как ты могла так уйти? — спросил он ровным голосом, совершенно лишенным эмоций, я поняла, что лорду стоит больших усилий сдерживать эмоции, рвущиеся наружу.
— Мне ничего не угрожало, — голос вдруг сел, и ответ вышел хриплым.
— Границу Брина нарушили, — все так же ровно продолжал лорд Ронан. — Он пошел проверять, а я вернулся на постоялый двор. Вернулся и не нашел тебя. — Пока он говорил, голос его все больше набирал силу. — К Проклятой, Айли, я испугался! — воскликнул он и сразу взял себя в руки.
— Со мной все в порядке, лорд Ронан, — прошептала я. — Я разговаривала с местной ведьмой.
— Зачем? — спросил лорд и потянул меня от дома магини, возле которого мы все еще стояли.
Мы шли по улице, подсвеченной самыми обычными фонарями, которые зажигал фонарщик, орудуя большой палкой с огнем на конце. Лорд Ронан держал меня за руку, и мне до крика не хотелось, чтобы он отпускал меня. Но внутренний голос все твердил, что я приняла решение и должна ему следовать. Я не маленькая девочка, и не должна позволять себе подобной вольности.
— Ты не ответила, — снова спросил лорд. Голос его стал спокойней.
— Она сказала, что мне угрожает опасность. Еще на постоялом дворе сказала. Ее вызвали к тому парню, — начала объяснять я. Лорд Ронан остановился при первых же моих словах и теперь стоял напротив, внимательно слушая. — Я спросила у хозяина, где она живет. Я не хотела так уходить, честное слово. Когда нам принесли заказ, я пошла вас искать, но не нашла, зато увидела улицу, где живет магиня. Вот я и...
— Какая опасность, Айли? — тон мага снова стал ровным, лишенным эмоций.
— Она сказала, чтобы я опасалась орла. — Ответила я, отступая на шаг от мужчины, потому что глаза его буквально полыхнули голубоватым огне.
Он спешно отвернулся. Я увидела, как плечи лорда несколько раз поднялись и опустились, и поняла, что он сделал несколько глубоких вдохов. Затем повернулся ко мне. Огонь из глаз исчез, но искры еще бегали.
— Орел, значит, — глухо сказал он, и с кончиков пальцев сорвался заряд чистой силы и ушел в землю, оставив на каменной дороге выбоину. — И ты, — голос упал почти до шипения, — ушла с постоялого двора после предупреждения? Уже зная и понимая, кто тебе угрожает, ты самовольно покинула защищенное место.
— Простите, — голос совсем отказался повиноваться мне. — Мне нужно было спросить...
— Спросила? — лорд сделал ко мне шаг, и у меня подкосились ноги, потому что стало страшно.
Я единственный раз видела лорда Ронана в подобной ярости, только направлена она была на лорда Кетера. Маг сделал еще шаг, я попробовала справиться с собой, не вышло. Гулко сглотнула и бросилась бежать, но ледяное:
— Стоять! — пригвоздило меня к месту.
Затем порыв силы, и меня понесло к магу, вцепившегося в мои плечи железной хваткой.
— Что с вами? — спросила я, ощущая, как слезы начинают свой бег по щекам. — Что с вами происходит?
— Хороший вопрос, — глухо ответил он, блуждая по моему лицу взглядом.
Лорд медленно склонялся ко мне, и я уперлась ему в грудь руками.
— Не надо, лорд Ронан, вы не должны, — прошептала я, когда его губы почти касались моих.
— Не должен что? — спросил он, разглядывая мое лицо все таким же блуждающим взглядом.
— Целовать меня. — Я с мольбой посмотрела ему в глаза. — Нельзя. Вы же меня обучаете. И все это ничем хорошим не закончится. Остановитесь, пока не поздно.
— Не могу, Айли, не получается, — ответил маг и захватил мои губы в плен.
Затем его руки скользнули по моему телу, волосы вдруг сами собой расплелись, и пальцы лорда зарылись в них. Я услышала тихий стон, и поцелуй стал более требовательным. В голове все плыло, уцепиться хоть за одну здравую мысль не получалось. Руки сами по себе легли на мужские плечи, пальцы сжались, сминая его одежду в кулаки. И я ответила на поцелуй, больше ни о чем не думая. Не было сил противостоять ни его напору, ни его неожиданной страсти.
— Айли, — простонал лорд, на мгновение отрываясь от моих губ. — Моя Айли, — и вновь горячие губы терзают меня, прямо посреди улицы, где нас могут увидеть, но мне все равно, потому что я растворилась в этом большом и сильном мужчине. — Я не могу тебя потерять, — прошептал он, откидывая мою голову назад и жадно заглядывая в глаза. — Только не тебя, маленькая.
— Ормондт, — вместо нормального слова вышел стон. — Но ведь ничего не получится...
— Молчи, — маг закрыл мне рот рукой, — сейчас молчи, прошу. Не говори об этом. Дай хоть мгновение насладиться тем, что ты рядом. — И снова шепот. — Моя Айли.
Я потеряла счет времени, не знаю, сколько раз он завладевал моими губами, как долго сжимал до хруста в ребрах. И мне было все равно, что кто-то стоит недалеко от нас, то ли рассматривая происходящее, то ли ожидая, когда мы остановимся. Потом этот кто-то удалился, и краем сознания я отметила, что это Бриннэйн. Не знаю, заметил ли его вообще лорд Ронан. Он, то брал мое лицо в ладони, то снова прижимал к себе и все шептал, как я стала дорога ему, как нужна. И я отвечала, что ближе, чем он, у меня никого нет. Это безумие длилось, кажется, вечность. Я плохо помню, как мы вернулись на постоялый двор, не помню, как поднялись. Помню только, что долго стояли у двери моей комнаты и опять целовались.
— Спокойной ночи, моя маленькая прелесть, — тихо сказал Ормондт, и я шагнула в темноту комнаты.
Раздевалась и ложилась я, как в тумане. И засыпая, все слышала его признания, ощущала поцелуи на горящих и припухших губах. И, кажется, в этот момент я была по-настоящему счастлива.
* * *
— Кроха, подъем! — бодрый голос Бриннэйна вырвал из сонной неги. — Кто рано встает...
— Тому Бриннэйн спать дает, — сонно проворчала я и широко открыла глаза, сообразив, что говорю о лорде неуважительно.
Ответом мне был довольной смех.
— В точку, малышка, в точку, — подмигнул Алаис и направился к двери. — Ждем на завтраке и в путь, — сказал он. — Рона я уже разбудил.
— Опять облили? — поинтересовалась я, садясь на постели и подтягивая одеяло к подбородку.
— Айли, ты плохо обо мне думаешь, я не повторяюсь, — Бриннэйн укоризненно покачал головой. — Ничто так не бодрит с утра, как небольшой заряд магии.
— Даже не хочу знать, куда, — усмехнулась я.
Черноволосый маг расплылся в счастливой улыбке и исчез за дверью. Я дождалась, когда дверь за ним закроется, встала и потянулась. Случайно мой взгляд упал на зеркало, и я застыла, разглядывая девушку с растрепанными рыжеватыми волосами и с улыбкой на губах. Такое отражение мне понравилось. Я подошла к зеркалу и снова внимательно разглядела себя. Почему-то шрамы меня сейчас совсем не волновали, зато в глазах я разглядела блеск. Интересно, как бы я выглядела, если бы болезнь не оставила на моем лице свой след. Вспомнила тетю Айли и грустно улыбнулась. Такой, как она, мне никогда не стать. И все-таки... Девушка со счастливыми глазами, которую я видела в зеркальном отражении, потрогала тонкими пальцами свои губы и улыбнулась.
— Святители, спасибо, — прошептала я и обернулась на стук в дверь. — Войдите, — сказала я.
Дверь открылась, и вошел Ормондт. Он остановился на пороге и замер, разглядывая меня.
— Доброе утро, — выдохнул лорд.
— Доброе утро, — улыбнулась я ему и начала стремительно краснеть.
До меня только дошло, что я все еще стою в одной рубашке, длинна которой была слишком неприличной, гораздо выше колен. Я ахнула и попятилась, пытаясь натянуть рубашку пониже. Лорд Ронан провожал меня все тем же пристальным взглядом. Затем мотнул головой и отвернулся.
— Извини, я не хотел тебя смущать, — немного глухо сказал он и вышел из комнаты.
Взглянув в зеркальное отражение, я обнаружила там пунцовую лахудру с испуганными глазами. Ну, вот... Что он теперь обо мне подумает? Я позволила мужчине войти в мою комнату, когда я была почти голой! Настроение начало стремительно исчезать. Теперь Ормондт подумает, что я распущенная, испорченная особа. Как же стыдно! Я закрыла лицо руками, пытаясь спрятаться от самой себя, но не вышло. Отчаянно злясь на себя и ненавидя собственную глупость, я начала собираться. К завтраку я спустилась мрачнее тучи.
