Чужая земля

Заскочив в трофейные машины, разобрав сектора обстрела — бойцы тронулись с места засады, не потеряв в ней ни одного человека. Через километр с небольшим — их ждал замаскированный грузовик с отработавшими по Гумсе минометчиками...

Дикаев вдруг сообразил, что Пашаев остался без людей — всех перебили. Конечно... наймет, рабов купит, деньги то остались...

Рука скользнула в карман, где до поры лежал верный, пристрелянный курносый револьвер

Пристрелить? Или из автомата — и сказать, что потом это сделали русисты? Дахадаев видел... но скажет ли Дахадаев, ведь если не Пашаев — то именно он станет амером. Ему выгодно будет держать язык за зубами.

Нет, все-таки не стоит. Не время...

Эмир дагестанцев в Гумсе Зуга Дикаев посмотрел, как посреди разгромленного двора в голос, как женщина плачет Пашаев — и достал руку из кармана. Без оружия. Вспомнил только, что ему шепотом, на ухо сказали — Пашаев сын не собственного отца, мать нагуляла его с каким-то, может даже русистом. Если так — понятно, почему он ведет себя как женщина.

Тьфу!

— Первый, я Пятый, выйдите на связь, повторяю — выйдите на связь.

— На приеме. Пятый, я первый, продолжайте.

— Первый, я Пятый. Наблюдаю беспорядочную стрельбу, вспышки разрывов по направлению муравейника, как понял?

— Пятый я Первый, ожидайте. Связь на прием.

— Вас понял.

Декслер — переместил винтовку так, чтобы попытаться увидеть, что творится в муравейнике.

— Минометы садят — прошептал он — неплохо...

— Приказано ожидать.

— Это приказывают в девяноста процентах случаев. Сообщи русским.

— Есть...

Декслер — снова переместил винтовку так, чтобы простреливать дорогу...

Они пролежали без движения еще минут двадцать. Услышали — далеко, но слышно было отчетливо — очереди ДШК, короткую и длинную. Это значит — какие-то проблемы. ДШК в группе — не было.

— Русские предлагают запросить Центр — спросил МакНилан после обмена.

— Пусть заткнутся — проворчал Декслер.

Центр вышел на связь сам — рация замигала огоньком передачи.

— Пятый, на приеме.

— Всем группам — флагшток, флагшток, флагшток. Отходить к точкам вывода.

— Первый, я Пятый, подтвердите флагшток.

Флагшток — был одним из тех слов, которые и в русском и в английском языках звучат одинаково. Сейчас — это был сигнал к завершению операции и немедленному отходу.

— Флагшток подтверждаю. Всем двигаться к точкам вывода. Отбой.

Есть.

— Дали флагшток. Надо отходить.

— Передай русским, пусть отходят. Я прикрою отсюда.

Поле рядом с дорогой — зашевелилось, три человека, более похожие на странной формы, вытянутые копенки сена — прикрывая друг друга, побежали по направлению к лесу...

Белый бронированный внедорожник — прошел по дороге примерно через час после того, как штаб приказал всем отходить, снимая, в том числе и эту позицию на дороге...

— Неслабо возбудились, ублюдки...

— Да...

Они залегли на гребне холма, недалеко от точки вывода. Примерно в двух километрах южнее — было село, точнее — кишлак или муравейник, как всего его называли. В прибор наблюдения было видно, как возле мечети, на незамощенной, только утоптанной тысячами ног сельской площади толпится народ с автоматами, с зелеными и черными флагами. Человек двадцать — образовав круг, рысили друг за дружкой, толпа подбадривала их воинственными криками.

— Дай, гляну... — один из русских бесцеремонно отобрал у МакНиллана прибор, приложился — черти, масть их...

— Надо работать. Вон там — Декслер указал на площадку на террасе холма. Там — вся трава была утоптана, полно помета каких-то животных (вероятно, овец) и стоял небольшой, сложенный из грубо обтесанного камня домик, даже не домик — а покрытая лапником местных деревьев хижина...

МакНилан посмотрел на предлагаемую посадочную площадку через прибор наблюдения.

— В обрез, но пойдет — дал заключение он.

— Стоять... — Декслер залег, выставил винтовку на сошки, включил прицел, и тут же резко сказал — контакт! Два объекта в хижине.

Солнце еще не взошло, не жарило в полную силу, стены хижины остыли за ночь — и два силуэта были хорошо видны в термооптическом прицеле.

— Волк, Тень — за мной — скомандовал один из русских — делаем тихо.

Закинув тяжелое оружие за спину, и достав пистолеты с глушителями, русские короткими перебежками, прячась за деревьями, двинулись по направлению к хижине...

— Прикрывай тыл — сказал Декслер МакНиллану, оставаясь у винтовки.

— Есть — МакНиллан залег — эти засранцы русские, на ходу портянки рвут. Что-то они мне не нравятся.

— Можно подумать, что все эти хаджи лучше. Русские те еще засранцы, но лучше они, чем хаджи или этот ублюдочный Орден. Ладно, заткнулись...

Русские — стараясь не шуметь и не светиться, под прикрытием снайпера перебегали от дерева к дереву, умело прячась за ними. Двое держали наготове пистолеты с глушителями, похожие на НК USP со спуском от Глока, третий прикрывал их с винтовкой и шел последним...

Это была не Хеклер-Кох 416, как можно было подумать. Винтовка, похожая на нее практически один в один называлась Tara TR-4, стоила на треть дешевле и производилась государственным предприятием TARA в Монтенегро. Большая часть оружия, производимая этим активно работающим предприятием — направлялась в неизвестном направлении, что послужило основанием для того, чтобы Госдепартамент США в одну из программ санкций и запретил любым компаниям, находящимся в американской юрисдикции иметь какие-либо отношения с этим предприятием. Но расположенное в Монтенегро современное оборонное предприятие, производящее пистолеты, винтовки, глушители — это не слишком то впечатлило. Винтовки TARA позволяли использовать весь набор SOPMOD, и были рассчитаны на русские патроны. Это было немаловажно в местных условиях, где других почти и не было. Точно так же — TARA производила пистолеты TP-9, которые в основном шли сюда.

— Контроль — сказал Филин, когда штурмовая пара достигла края деревьев. До хижины — около ста метров по голому полю, заваленному овечьим дерьмом.

— Чисто — ответил Декслер — держу хижину.

Только Декслер с его термооптикой мог точно сказать — чехи все еще лежат, или поджидают с автоматами русистов у окон хижины, сильно смахивающих на бойницы.

— Позицию занял, держу подходы. По сигналу вперед.

Снайпер добрался до края леса, залег с винтовкой, держа на прицеле подходы к хижине со стороны населенного пункта. Штурмовая пара — ползла вперед, подбираясь к хижине.

Странное дело, кстати. Хижина явно пастушья, овец нет — а люди в ней есть. Наблюдательный пост? Неужели — ракетчики?

Волк подобрался к хижине слева, Тень — справа. Возня и стоны, которые были слышны и отсюда — подсказали, что там происходит...

Твою мать... Бордель на овечьем дерьме.

Подбираясь к цели, они вымазались в овечьем дерьме с головы до ног и не были этому рады.

Волк достал самодельный шокер — на стандартном аккумуляторе, он не причинял боль — а вырубал капитально, минуты на три как минимум. У них был и яд сонного паука — но он вырубал капитально, на несколько часов как минимум, а после шокера последствия минут на пять. Тень, держа пистолет наготове — начал считать...

На счет "три" — Волк вломился внутрь, саданул ногой и тут же ткнул электрошокером. Сухо треснул разряд, кто-то вскрикнул. Вломившийся следом Тень особо не раздумывая пробил ногой как футболист, так что даму аж отбросило.

Твою мать...

И Волк и Тень были привычны ко всякому — а Тень даже служил в спецназе УИН до того как попасть сюда — но сейчас их чуть не стошнило от омерзения. Чех трахал не женщину — мальчика лет двенадцати, который сейчас пытался встать. От вони и от этого зрелища — тошнота подступала к горлу...

— Твою мать... — сдавленно проговорил Волк

— Аллах Акбар!

Русский язык, видимо, был пацану знаком — он метнулся за автоматом, прислоненным к каменной стене хижины. Тень врезал ему ногой, хорошо врезал, пацан снова отлетел, бросился уже на русского, лязгая зубами как бешеный. Тень был вынужден ударить его еще раз, на сей раз прикладом и совсем не по-детски. Попал — пацан потерял сознание. Волк — достал пластиковую полоску наручников, с треском затянул на запястьях чеха.

Выйдя, Тень показал жестом — общий сбор.

Филин все же не сдержался — увидев такое, отбежал за хижину, держась за стену, вывалил себе под ноги съеденный утром сухпай. Подурнело бы любому...

— Что здесь — подойдя, спросил МакНиллан

— Сам глянь — огрызнулся один из русских

МакНиллан зашел в хижину — и тут же вышел, сбледнувший с лица

— Они что...

— Вот именно.

— Ну и мерзость... Пресвятой Боже, что за мерзость...

Вот как раз в таких ситуациях и понимаешь — против чего воюешь. Это долбанные правозащитники считают, что война идет против арабов, которые всего лишь хотят жить в своих государствах и молиться своему богу. На самом деле — уже давно идет война цивилизации против дикости. Отмороженной, хорошо вооруженной дикости. Они воюют за то — чтобы не было ублюдков, ставящих фугасы на дорогах, содержащих рабов, похищающих людей, трахающих мальчиков и халяльных животных. Если они не будут воевать с этим — эти ублюдки завоюют весь мир, превратив ее в кровавую клоаку под завывание мулл с минаретов.

Подошел глянуть и Декслер, обычно держащийся на небольшом удалении, рядом с позицией, которую он определил как наилучшую для снайпера. Закинув за спину тяжеленную винтовку, он зашел в хижину, пробыл там с пару минут, вышел и сплюнул.

— Я знаю этого урода... — сказал он

— Откуда? — заинтересовался Волк

— Помню. На той стороне ублюдок был в розыске. Кто он?

Волк пожал плечами

— Откуда я знаю? Чех какой-то.

— Он был в розыске, точно говорю. Это оперативник Аль-Каиды...

— Да какая сейчас разница — спросил Волк, бросая в рот мятную конфетку, чтобы немного прийти в себя.

— Большая — не согласился Филин — надо взять его с собой.

Вертолеты прибыли вовремя. Это были маленькие МН-6 "Лоуч", их списывали в последнее время в больших количествах и продавали сюда, на новую землю. Один из них был переделан в АН-6, атакующий вертолет уже здесь, в Новой земле. Вот только вместо обычного для этого вертолета вооружения, здесь вооружение было смешанное — пулемет Браунинг М3 на самодельном кронштейне с одной стороны и переделанный под вертолетный вариант АГС-17 с другой. К обычным для той стороны Миниганам здесь было много претензий — щелкают патроны как семечки, довольно капризны и сложны в обслуживании, требуют запитки электричеством. К тому же — АГС-17 у русских существовал в вертолетном варианте и как нельзя лучше подходил для рассеивания конных, моторизованных банд в степи и работы по площадям в горах и лесных массивах, когда цель точно не видна.

Первый вертолет завис над склоном, прикрывая их — но без стрельбы. В муравейнике**— активизировались чехи, открыли огонь, в том числе и пулеметный — но расстояние было слишком велико. Второй вертолет — он был переделан в обычный, транспортный вариант со скамейками по бортам — приземлился на склоне, там, куда был брошен файер. Маленький, верткий, первоначально сделанный как "летающий джип" — он мог приземлиться где угодно, даже на городской улице.

Прикрывая друг друга, спецы побежали к вертолету, один из них тащил вырубленного ядом "сонного паука" чеченца — любителя мальчиков. Пилот, увидев, что придется везти шестерых, а не пятерых — протестующе замахал руками.

— Вы что, охренели? Топлива и так в обрез!

— Важный груз! — крикнул в ответ один из русских, пристраивая на сидении чеченца

— Какого хрена?! Топливо по литрам рассчитано!

— Ништяк! Если что — сядем в поле, запросим помощь!

— Ссаживайте этого ублюдка нахрен!

Опытный, не раз "катавшийся" таким образом Декслер — молча ткнул пилота кулаком, показал рукой, куда надо смотреть. От муравейника — скакали всадники, стреляя на ходу и ехали две машины с пулеметами в кузовах.

— А... мать их! Все на борту?

Бывший морпех показал большой палец. По другому борту — пилот и сам мог видеть.

— Взлетаем!

Маленький, казавшийся игрушечным, вертолет неожиданно легко оторвался от земли, пошел с набором высоты, чтобы перевалить за гребень и выти из-под обстрела. Следом, дав напоследок пулеметную очередь в сторону приближающихся всадников, и даже в кого-то попав — направился и канонерский вертолет. Когда вертолеты перевалили за гребень — на склоне ухнуло и из дверей и окон пастушьей кошары сверкнуло пламя, сменившееся тяжелым, черным дымом. Оставлять следы и свидетелей — в этих местах не стоило.

* Пулемет ПКМ.

** Слэнговое название кишлака, поселения

Примерно то же самое время

Иттихад — е — Ислам

Мекка

День второй

Новая Мекка.

Конец всех начал. Ловушка, из которой не выбраться...

Жестокий, очень жестокий город...

Население Мекки* за последние годы выросло очень быстро и сейчас только по самым примитивным подсчетам, составляло не менее трехсот тысяч постоянных жителей — это не считая тех, кто жил в пригородах, приходил в город на заработки, или по своим делам. В религиозные праздники, в Рамадан — численность населения этого, теперь самого крупного города на Новой земле — увеличивалось чуть ли не вдвое...

Раскинувшийся на берегах Нового Евфрата, этот город представлял собой один огромный кишлак, разросшийся до невероятных пределов. Только центральные улицы представляли из себя что-то цивилизованное, так, куда не посмотри — грязь, высокие дувалы, закрывающие вид на дома, двух и трехэтажные "общественные" здания. И люди, люди, люди... Наверное ни один город на северных территориях Новой земли, кроме разве что Нью-Рино не подходил под определение "человеческий муравейник". А здесь — это было нормой...

В Мекке жили самые разные люди, но большинство из них объединяло одно — крайняя агрессивность, исповедование ислама и готовность убивать. Только разногласия внутри своего маленького мирка, внутри самой уммы — удерживали эту орду от того, чтобы двинуться на север, подобно ордам Тамерлана. Мало что устояло бы тогда...

Город располагался по обоим берегам реки Евфрат, она же служила водоразделом между двумя плохо примиримыми группировками, которых разделял опять таки ислам. На правом берегу — обосновались сторонники суннитского толкования Корана. Организация, объединявшая их — точнее не их, а их лидеров, это было как Копполо у мафии — называлась "Глобальный джихад Салафи". Под крылом "Глобального джихада" находились больше двадцати военизированных группировок, самая крупная из них — джума Хаккани, община Хаккани, состоящая из боевиков, прошедших через Афганистан и бои и силами стабилизации в Афганистане. Эта группировка тоже играла объединяющую роль, она объединяла моджахедов, которые воевали в Афганистане, а потом перебрались сюда. Их было немало — сами хакканиты, афганский Талибан, пакистанский Талибан, бандформирования Исламской партии Афганистана (Хезб-Ислам-е-Афганистан), бандформирования Аль-Каиды. К ним же примкнули две террористические организации, имеющие свои корни в бывшем СССР — Хизб-ут-Тахрир и Движение исламского освобождения Таджикистана.