— Никто не говорил, что будет легко, — сурово ответил учитель.
Я застыл в полной растерянности, в голове — дикий кавардак. Какая-то часть меня, вопя от ужаса, стоя на коленях, умоляла бежать подальше от этих опасных событий. Другая часть моей личности, стиснув зубы и вытянувшись по струнке, напомнила мне, что я должен собраться и выполнить свой долг несмотря ни на что. А мой внутренний маньяк-исследователь радостно потирал руки и кричал: "Оо-ууу, вот это повеселимся!". И еще десятки разных моих субличностей болтали о чем-то своем, но я в конечном итоге лишь улыбнулся, поскольку понимал, что я в игре. Я уже давно был в ней, но мне наконец-то хотя бы немного объяснили правила. И я испытывал какое-то извращенное наслаждение от всех этих опасностей, от сложных игр, от интриг и таких высоких ставок. Во мне проснулся дух охоты!
— Знаешь, когда-то мы, те, кого вы называете Двенадцатью Великими Мастерами, увидели ваш мир через один древний могущественный артефакт — Зеркало Мультипространств. Тогда мы были молоды, все еще были друзьями, — на лице Мастера промелькнула какая-то ностальгическая нежность и грусть о минувших днях. — Мы были поражены красотой вашего мира, бесконечно влюблены в него. Мы оставили все, оставили свой дом, своих близких, свою предыдущую жизнь, чтобы построить тут рай, избавить людей от страданий, создать счастливую утопию. Тогда мы еще не знали, что страдания — любимое развлечение людей.
— Вы просто хотели создать рай? Счастье для всех и каждого, и чтобы никто не ушел обиженным? — Я уже исчерпал свой лимит удивлений на сегодня и, казалось, был готов к любому откровению, к любой новости.
— Мы, Великие Мастера, наверное, самые могущественные и самые наивные существа в этом мире, — печально улыбнулся учитель.
Он с грустью смотрел на город, на сияющие золотом храмы этого порочного мира. Мне было жаль его, всех Мастеров, этих существ, равных по силе богам. Могущественные, полные амбиций и светлых идей, они оказались несостоятельными в бесконечно сложном и непостижимом мире. И вот он, еще один некомпетентный бог, не знающий, как все изменить к лучшему, стоял передо мной и откровенно признавался в своей несостоятельности. Видеть своего бога беспомощным — одна из самых грустных вещей на свете.
— Этот мир ужасен и полон страданий, — сказал Мастер, — но и прекрасного в нем много. Нам еще предстоит сразиться за него. И даже если не будет надежды на победу, даже если враг окажется невероятно силен, найди в себе силы сражаться, Странник! Борьба не ради победы, но ради самой борьбы! Вот в чем особый смысл Хаоса!
Мастер повернулся в сторону города и тут же растворился в воздухе. Всегда он так, неожиданно, не прощаясь, исчезает и оставляет тебя одного с кучей сложных мыслей и душевных терзаний. И вот теперь я стоял на крыше храма в Ватикане, покинутый своим богом. Какая ирония! Я даже не представлял, что должен делать дальше.
— Кхе-кхе, — послышался сзади хриплый смех, — воробушек запутался в сетях, думал, что он ястреб, а оказалось — нет. Сложный мир для воробьев, хотя для ястребов — безмерно более сложный. А всему виной размах крыла!
Я обернулся. Передо мной стоял какой-то дед в старых лохмотьях. В одной руке он держал воробьенка, а указательным пальцем другой гладил его перья. И что этот странный тип делает на крыше храма? Как давно он здесь? Почему Мастер не заметил его присутствия, ладно я, но Мастер?
— Мой маленький воробушек, бедненький! — шептал он птенцу, не обращая на меня внимания. Но вот незнакомец поднял голову, наши взгляды встретились, и меня бросило в дрожь от этих безумных блестящих глаз, от беспокойно бегающего по мне взгляда, который иногда замирал и словно прожигал во мне дыру.
— Эй, молодой человек, не поможете спасти птичку, а то я уже стар стал да неловок, а я бы чаем вас угостил! — Старик улыбнулся, и его взгляд стал намного теплее. Но все же вид у него был по-прежнему жутковатый.
— Прошу меня простить, — я слегка поклонился, — но я, увы, слишком занят.
Уже повернувшись и собравшись уходить, услышал за спиной скрипучий смех старика.
— Да-да, собираешься спасти мир, хочешь найти Твердыню Миров.
Я остановился и напрягся. Но как? Откуда он знает? Подслушал наш разговор с Мастером? Но это невозможно, я бы мог не заметить слежку, но не Великий Мастер! Я уже приготовился к схватке и обернулся к старику, но тот и не думал о сражении.
Он вообще смотрел не на меня, он внимательно изучал воробьенка.
— Как же ты собираешься спасти мир, если не можешь помочь даже маленькому птенцу? — спросил старик. — Что ж, хочешь быть ястребом, просто будь им, — он подкинул птенца вверх, крылья и тело птицы тут же удлинились, и в небо уже вспарил настоящий ястреб, а не воробей. Старик еще долго провожал его взглядом, нежно улыбаясь птице. А я словно замер в оцепенении, не зная, как реагировать.
Вдруг незнакомец снова вспомнил о моем существовании, и, отвлекшись от птицы, внимательно посмотрел на меня, от чего мне снова стало не по себе.
— Ты ищешь Твердыню Миров?! — то ли спрашивал, то ли утверждал он. — Что ж, найти ее будет не так-то просто, уж я-то постарался, когда ее строил. — Дед снова улыбнулся, подмигнул мне и потряс откуда-то взявшимся старым, закоптившимся ржавым чайником. — Так может все-таки чайку?
Интермедия
Чайная вечеринка в разгаре
Чай был просто отменным. Странник даже подумал, что это был лучший чай в его жизни. Маг не мог понять, в чем же секрет этого изумительного вкуса: заварка, сорт чайных листьев, особое приготовление? Хотя, наверное, виной всему была девушка, сидящая рядом. Именно она наполняла смыслом, глубиной и тонким деликатным вкусом и этот чай, и этот вечер, даже суровый мрачный северный город словно бы становился чуть светлее от ее присутствия. Но маг не мог себе в этом признаться, как и всегда, он старался не замечать очевидного, если это не вписывалось в его картину мира. Странник любил все держать под контролем, владеть ситуацией и не впадать в безумие, к которому он причислял и любовь. Ведь вся сила мага, да и простого мужчины, заключается в том, чтобы убедить других и самого себя, что ты действительно силен. Можно назвать это правильно сформулированным самообманом, можно назвать верой. Чем-то таким, что не требует материального фундамента, но обретает возможность практического применения. А в безумии сила угасает, и в любви как в высшем проявлении безумия она угасает быстрее всего. Но все эти сложные мысли не тревожили ум Странника, скорее, они просто были закреплены где-то в глубинах его подсознания. Мощная гранитная защита от безумия, и от счастья тоже. Суровая несокрушимая иллюзия могущества, она напоминала этот серый город, построенный среди болот на костях давно забытых героев.
— Я и не знала, что у тебя была такая интересная жизнь, — тихо прошептала Анель на ухо Страннику, прижавшись к нему. От этого прикосновения разряды тока и нежное тепло прокатились волной по его телу. Скольких женщин он познал, но только эта действовала на него так. Только этот фантом, этот необычный призрак так будоражил его душу, угрожая смести одним ударом всю гранитную защиту мага и наполнить его жизнь безумием или счастьем.
— Анель, — прошептал Странник, удивляясь, какой приятный вкус у этого имени! Хотелось шептать его снова и снова, зарываясь лицом в волосы девушки. Но маг отогнал эту мысль, точнее, он даже не позволил ей зародиться, стать осознанной. — Уже поздняя ночь, быть может, ты устала от моей болтовни?
— Вот уж нет, — засмеялась девушка, — так просто ты от меня не отделаешься, Странник. Мне очень нравится твоя история. Расскажи еще — о нашей первой встрече, как ты это видел, что ты чувствовал, о своих приключениях и поисках Твердыни Миров. И еще, — вдруг взгляд девушки утратил свое тепло и стал холодным, как лед, — расскажи о той трагедии, во время которой ты потерял почти всех, кого любил, расскажи со всеми подробностями и деталями.
Странник поежился от воспоминаний о том дне, который принес ему слишком сильный удар, настолько сокрушительный, что он так и не смог до конца оправиться. Эта боль всегда будет с ним, теперь он всегда будет жить сломленным.
— Тебе нравится причинять мне боль? — спросил маг.
— Я — зеркало этого мира, отражаю все его сложные контрасты, — девушка улыбнулась, она нежно провела пальцем по щеке мага, после чего резко царапнула его ногтем. — И боль в том числе, — Анель очень соблазнительно слизала каплю крови со своего ноготка, — мне нравится твой вкус.
Странник улыбнулся в ответ, царапина на его лице тут же затянулась, от нее не осталось и следа.
— Этот мир повернут на боли, — продолжила говорить девушка, весело болтая ногами. — Люди затевают войны и революции, вступают в браки, чтобы выносить другу мозги, они распинают своих богов, и только после этого боготворят их, сжигают друг друга на ритуальных кострах и в печах концлагерей. Вот поэтому утопия Великих Мастеров обречена. Самые могущественные чародеи в мире так наивны! Неужели они думают, что эти маленькие, рожденные в крови и агонии двуногие демоны, — девушка указала рукой на нескольких людей внизу, — эта большая садо-мазо тусовка, сможет хоть день выдержать в райских садах, катаясь на пони и попивая нектар? Они все алчно жаждут страданий, ничуть не меньше, чем наслаждений. Только так они чувствуют всю гамму чувств и весь вкус жизни. Выпори или поцелуй меня, если я не права! Но зубы мне не заговаривай, продолжай свой рассказ! — строго сказала девушка, перебив саму себя.
"Ох, как это по-женски!" — подумал маг. Странник с интересом смотрел на Анель. Такая переменчивая, очень странная, слегка безумная, каждый день не такая, как вчера, и в то же время такая не скучная. Она была тем, чего так не хватало его живущей в Хаосе душе.
На миг он представил Анель, сидящую верхом на его поверженном теле, ее хищную улыбку и безумный блеск очаровывающих глаз, милое личико, измазанное его кровью. И потом... как эти пальчики с острыми коготками нежно перебирают его внутренности в распоротом брюхе, пока сам он еще жив и чувствует каждое шевеление внутри своего тела.
Странник встряхнул головой и сделал глубокий вдох, чтобы отогнать кошмарные мысли. Он боролся со многими опасностями и врагами не для того, чтобы дать своему воспалившемуся разуму сломить себя.
Перед ним лежал чудесный город, а рядом сидела девушка, которую он больше кого-либо хотел видеть. Стоит ли быть таким беспокойным? Может, бурлящий нестабильный Хаос, его покровитель, подарит ему заслуженный выходной, и хоть сегодня у него будет спокойная ночь? Может быть, хоть сегодня весь этот ад оставит его на время?
АКТ ВТОРОЙ
Действие 5.
Знакомство с Анель, или Ночная прогулка с грибошнурами
Разум надо держать в прохладе, так он лучше сохраняется. А сердце и руки пусть будут горячими. Так они принесут в этот мир больше тепла, которого нам так не хватает. Анель
Ад — не совсем подходящее название для того, чем стала моя жизнь в академии после того, как Великий Мастер сделал меня своим учеником. Чистилище?! Да, думаю, это подошло бы больше. После того как величайший маг Хаоса взял меня в ученики, образовалась некая пропасть между мной и другими студентами. Невидимая, но все же такая очевидная преграда. Мое имя теперь всегда было на слуху, а сам я стал жертвой множества сплетен. Зависть была тому виной. Сотни юных магов, гордых и тщеславных, не могли смириться с тем, что учеником самого Великого Мастера стал именно я. Почти каждый день находился тот, кто мог внезапно выпрыгнуть из-за угла, как черт из табакерки, с криком: "Ну же, Странник, покажи, чем ты лучше меня!" Десятки вызовов на почти "дружеские" спарринги, где каждый хотел продемонстрировать мне свое превосходство, сделались повседневностью. И самое обидное, что за все время после того как Мастер выбрал меня своим учеником (а прошло уже не менее двух месяцев), он не провел со мной ни единого урока, более того, я с ним даже ни разу не виделся. Меня предупредили, что Великий Мастер — крайне занятый маг, и не стоит пытаться его искать, когда он посчитает нужным, сам меня вызовет. Так что никаких преимуществ перед другими учениками академии я не имел, Мастер ни разу не вызвал меня, чтобы обучить каким-то супер-пупер мощным техникам и заклятиям, которые помогли бы ставить на место всех тех зазнаек, которые регулярно бросали мне вызов. Но, так как и сам я был достаточно гордым и тщеславным, да и зарабатывать шишки и синяки на бесконечных "дружеских" спаррингах мне попросту надоело, я решил сам заняться тренировками. Поскольку учебные дни в академии были очень насыщенными, тренироваться приходилось в основном по ночам. Впрочем, этому способствовала моя бессонница. А точнее — мои ночные кошмары, которые вызывали ее. Как часто в своих снах я видел очаровательную девушку, имени которой так и не узнал! Мы танцевали на балу, я прижимал ее к себе, чувствуя тепло ее тела, ее сладкий запах. А потом она смотрела мне в глаза с такими доверием и нежностью, и ее алые губы шептали: "Почему ты? Почему именно ты, Странник? Это все из-за тебя!" После этого ее тело загоралось, она пылала прямо в моих объятиях, но испепеляющий ее огонь не обжигал меня. За несколько мгновений она превращалась в пепел, а потом наступала тьма, всепоглощающая и давящая своей звенящей тишиной. И голос, подобный грому, рассекал ее: "Мы всегда рядом, выродок! И когда придет время, мы подкрадемся в ночи, перережем твою глотку, выпотрошим тебя, как цыпленка, наполним твоей кровью наши чаши и выпьем твою жалкую никчемную жизнь до дна. И никто не защитит тебя, ни твои друзья, ни твоя академия, ни даже Великий Мастер. Мы всегда рядом!" Потом я слышал хохот, после которого всегда просыпался.
После таких снов я еще долго не мог успокоиться. Чтобы не ворочаться без толку, изводя себя тяжелыми мыслями, и не мешать спать соседу, частенько отправлялся бродить по ночному замку. Уже довольно скоро я научился легко избегать стальных големов, этих бесстрастных немых стражей академии. Я издалека слышал скрип и лязг их металлических суставов и приноровился быстро находить разные ниши, проходы и даже шкафы, в которых можно было пересидеть, пока голем не скроется за углом, и гулкое эхо его лязгающих шагов не станет еле слышимым.
В такие вот ночи бодрствования я, словно призрак старинного замка, слонялся по коридорам, пытаясь убежать от кошмаров и от одиночества. Многие мои друзья отстранились от меня, и даже вечно улыбчивый Ловкач стал относиться ко мне немного прохладнее, хоть и пытался не показывать этого. Только отношения с Бестией по-прежнему оставались теплыми и дружескими, правда, ее уже больше месяца не было в замке. Колдунью отправили на какое-то долгосрочное задание, и меня снова окружила непробиваемая стена одиночества.
Я бродил по замку, то ли ища себя, то ли от себя убегая, мягкими кошачьими шагами крался по огромным коридорам. Замок не спал, он жил своей жизнью, и я вскоре понял, что я не единственный призрак, бродящий по этому старинному магическому строению. Иногда во время ночных прогулок из комнат, в которых никого не было, доносился еле слышимый детский плач или смех. Порой от горящего факела по стенам пробегали тени людей, или, правильнее, магов, что так же, как и я, когда-то очень давно бродили по этим коридорам. Однажды услышал веселый смех и нежный шепот из одной комнаты. Подойдя ближе, проскользнув под низкими сводами, рискнул приоткрыть дверь и увидел молодую парочку. Парень и девушка нежно шептались, обнимая друг друга. Я подумал, что это влюбленные ученики академии, и уже хотел извиниться, но, заметив средневековую одежду, заподозрил неладное. Обратился к ним, но мне никто не ответил. Два бледных тела, от которых веяло холодом, продолжали обнимать друг друга и нежно шептать слова любви. Я закрыл дверь и больше не мешал влюбленным, что наверняка сидели там уже не одну тысячу ночей, и, видимо, просидят так до конца времен. Что ж, они хотя бы не одиноки. У них впереди вечность, чтобы шептать друг другу нежные признания. Да, это не рай, но и не ад.
