Выйдя на улицу, Гарри увидел группу разговаривающих людей. В неё входили все другие чемпионы Турнира, их директора (кроме Каркарова, конечно), а также Людо Бэгмен. Присутствовал даже Виктор Крам: удивительный факт, учитывая, что после исчезновения Игоря Каркарова тот вернулся в Дурмстранг. Гарри был последним прибывшим и, видимо, остальные ждали только его.
— Гарри! Рад снова тебя видеть, — воскликнул Бэгмен, увидев приближавшегося Гарри. Тому особо не хотелось быть приятным с раздражающей личностью, поэтому он ничего не ответил, хотя Бэгмен, казалось, и не заметил в этом ничего необычного. — Похоже, мы все собрались, не так ли?
— Покончим с этим, Бэгмен, — сказала мадам Максим со своим сильным французским акцентом. Гарри не мог не захихикать на такое её отношение к Бэгмену.
— Очень хорошо, — Бэгмен слегка нахмурился. — К третьему заданию не будет никаких подсказок, вместо этого я сам вам всё покажу. — Бэгмен дал знак одному из своих помощников, который взмахом палочки убрал магический барьер. Гарри увидел, что на квиддичном поле высажены огромные кусты. В высоту они были, по меньшей мере, 20 футов[1] и росли так густо, что пробраться сквозь них было бы невозможно. Казалось, что кустарник использовали для создания огромной стены, хотя в одном её месте зиял небольшой разрыв, через который можно было пройти.
— Вы видите вход в большой лабиринт, — сообщил им Бэгмен. — Внутри вы столкнётесь с рядом проблем, в том числе с движущимися стенами, зверьём всех видов, и головоломками, которые надо будет решить. Чтобы пройти этот лабиринт до конца, потребуется сочетание ума и силы. Вашей целью является Кубок Турнира; первый, кто его захватит, и станет победителем.
Ни один из чемпионов не прокомментировал заявление Бэгмена, хотя все они выглядели глубоко задумчивыми. Гарри сомневался, что сможет подобраться достаточно близко к Кубку для того, чтобы наложить следящее заклинание, а тот факт, что стены будут перемещаться, делал создание любой карты лабиринта бессмысленным занятием. Видимо, чтобы выиграть турнир, ему придётся положиться на собственные силы, а не на тщательную подготовку. В начале года это заставило бы его понервничать, но сейчас он был вполне удовлетворён.
— Время входа в лабиринт будет зависеть от ваших текущих достижений в Турнире, — продолжил Бэгмен. — И это означает, что Вы, мистер Поттер, войдёте первым. — Бэгмен улыбнулся ему, и Гарри в ответ кивнул. Бэгмен, казалось, проявлял необъяснимый интерес к нему и тому, как он проявлял себя на турнире, но Гарри не думал, что это объяснялось каким-то злым умыслом. — Ну что ж, увидимся 24 июня. Удачи всем вам. — Бэгмен отошёл от чемпионов и заговорил с Дамблдором, который вёл себя немного более вежливо, чем мадам Максим.
— Гарри, где быть Гермиона? — спросил Крам. Гарри был весьма впечатлён тем, что Виктор научился правильно произносить имя подруги. — Я хотеть бы видеть её прежде, чем уйти.
— Она собиралась на обед, поэтому должна быть в Большом зале, — подсказал он.
— Спасибо, — ответил Крам и быстро ушёл. Гарри улыбнулся стремлению Виктора встретиться с Гермионой, хотя ему и было интересно, хотела ли она так же повидаться с Крамом, как и он с ней. Он подумал, что болгарин ей нравился, но возможно не так сильно, как она ему. И то, что тот жил в другой стране, наверняка делу не способствовало. Мысли о личной жизни Гермионы были прерваны, когда к нему подошёл поговорить коллега — Хогвартский чемпион.
— Привет, Гарри, — поздоровался Седрик, — что думаешь о лабиринте?
— Выглядит интересно, — ответил Гарри, когда они пошли назад в Хогвартс. — Я рад, что победителя определит не кучка судей, оценивающих наши выступления.
— Наверное, это и к лучшему, — согласился Седрик. — Знаешь, тебе повезло, что ты не семикурсник. Я ещё пытаюсь готовиться к ТРИТОНам, и это меня убивает.[2]
— У меня даже и СОВ-то пока нет, не пытайся пугать меня ещё и ТРИТОНами, — рассмеялся Гарри. — Итак, что собираешься делать для подготовки к последнему испытанию?
— Не могу придумать ничего, что могло бы реально помочь, — честно ответил Седрик. — Но у меня есть отличная идея, как пробиться через лабиринт, поэтому прямо заявляю: я тебя сделаю.
— Ну конечно, — скептически возразил Гарри, — могу заявить то же самое. — Седрик рассмеялся, и они вошли в центральные ворота замка.
— Удачи, Гарри, — попрощался он и пошёл в сторону, где, как Гарри знал, располагались общежития Хаффлпаффа. Он помахал рукой в ответ и пошёл в другую сторону. Вдруг его настигла мысль о том, что в турнире осталось выполнить последнее задание, и Гарри понял, что весьма доволен этим. Хоть он до сих пор с удовольствием участвовал в нём, и всё складывалось хорошо, он по-прежнему ненавидел способ, каким туда попал. Гарри задавался вопросом, что было бы, пропусти он турнир, но сомневался, что смог бы. Даже выиграй он, титул "Победитель Турнира Трёх Волшебников" никогда не станет тем, что люди будут о нём помнить. Оставалось ждать почти два месяца до следующего задания, и он понял, что у него остаётся какое-то время, прежде чем турнир завершится.
"Думаю, мне лучше начать готовиться", — подумал Гарри, и его мысли плавно переместились на вторую половину дня. Если всё пойдёт так, как он планировал, тренироваться с ним будут три человека вместо двоих. Оставалось только найти Невилла...
[1] 20 футов примерно равно 6 метрам (Прим. пер.)
[2] Весьма странная фраза Седрика, ведь чемпионов вроде как освобождали от экзаменов. (Прим. пер.)
* * *
— Ух ты, Гарри! Что это за место? — восхитился Невилл, когда позднее тем же днём Гарри привёл его в Выручай-Комнату. В настоящее время половина её была похожа на гостиную Гриффиндора, а другая представляла собой большую тренировочную площадку. Когда мальчики вошли, на этой площадке уже находились Гермиона с Дафной и кидались заклинаниями по движущимся мишеням. Обе они остановились и помахали рукой, приветствуя парней, и Гарри повёл Невилла в "гостиную" объяснить, что происходит.
— Невилл, я хотел бы, чтобы ты начал тренироваться с нами, — сказал он. — Мы считаем, что в ближайшее время это будет иметь большое значение.
— Почему, — полюбопытствовал Невилл. Он заметил, что в этом году Гарри стал намного лучше учиться, но предположил, что ему приходится многое изучать при подготовке к Турниру. Ему никогда не приходила в голову идея, что это могло бы быть чем-то другим, частью чего он станет.
— Присаживайся, я объясню. Вообще-то, это долгая история, — ответил Гарри и махнул Невиллу, чтобы тот садился. В течение следующего часа он рассказал ему всё, о чем, по мнению Гарри, Невилл должен был знать. Он начал с пересказа своих приключений на прошлых курсах. Невилл знал большинство из того, что происходило, а о многом мог догадаться, но всё равно ему приятно было услышать историю из первых рук. Гарри также рассказал о событиях этого года и своих подозрениях, что Волдеморт в один "прекрасный" день вернётся и возобновит войну, о которой все думали как о давно закончившейся.
— Чтоб мне провалиться, Гарри. Ты правда думаешь, что это произойдёт? — спросил Невилл.
— Да, правда. Не хотелось бы этого говорить, но Волдеморт никогда не прекратит попыток вернуть себе тело.
— Полагаю, что нет. Хотя я не думаю, что чем-то смогу быть тебе полезен. Вы трое занимаетесь уже несколько месяцев, а я с самого начала был не слишком хорош, — грустно сказал Невилл.
— Хватит умалять себя! — скомандовал Гарри. — Мы все поможем тебе и я уверен, что в кратчайшие сроки ты нас догонишь. Ты мой друг, Невилл, и я хочу быть уверен, что если произойдёт что-то плохое, ты сможешь себя защитить. — Невилл посмотрел на Гарри с удивлением. Гарри не только считал его другом, но и был уверен, что он может учиться и становиться сильнее. Невилл не мог вспомнить никого, кто даже мысль бы допускал о том, что он хороший волшебник. Даже бабушка, которая постоянно сравнивала его с отцом.
— Хорошо, Гарри. Я сделаю всё возможное, — пообещал он искренне. Гарри усмехнулся и перепрыгнул через спинку своего кресла в тренировочную зону, а Невилл бросился за ним. Дафна с Гермионой уже прекратили тренировку и разговаривали, когда мальчики подошли к ним.
— Невилл в деле! — взволнованно объявил Гарри. Гермиона улыбнулась, а Дафна закатила глаза в ответ на такой энтузиазм.
Оставшуюся часть вечера группа провела, пытаясь помочь Невиллу изучить вещи, которые они уже освоили. Он очень хотел научиться, но его магические способности казались весьма неровными по сравнению с остальными. Даже при попытке бросить одно и то же заклинание несколько раз, иногда оно вообще не получалось. При более внимательном рассмотрении Гарри заметил, что с заклинаниями Невилла и его движениями палочкой всё в порядке, значит, должно было быть что-то ещё, мешающее ему, хотя и понятия не имел, чем это может быть. Гермиона и Дафна заметили то же, что и Гарри, но ни у одной из них не нашлось объяснения. Вскоре Невилл устал от непрерывных заклинаний и решил пойти спать.
— Я вернусь в следующий раз, обещаю, — сказал Невилл, вышел за дверь и направился в сторону Гриффиндорской башни. Гермиона с Дафной тоже готовы были закончить, но Гарри знал, что ему придётся поднапрячься, чтобы достичь точки магического истощения. Он уже собирался начать наиболее трудоёмкие заклинания из тех, которые знал, когда Гермиона его остановила.
— Гарри, как ты смотришь на то, чтобы попробовать ещё несколько материализаций сегодня? — спросила она. — В конце концов, ты согласился быть моим помощником.
— Звучит весело, — рассмеялся он. — Что ты хочешь, чтобы я создал?
— Ты по-прежнему носишь тот пояс, что Дамблдор дал тебе, верно? — спросила она. После утвердительного кивка Гарри она продолжила: — Отлично! Я исследовала, что это такое и что он может делать, и выяснила, что могу использовать его для определения количества требующихся от тебя усилий при заклинании. Таким образом, я могу определить, какие вещи труднее материализовать, чем другие. Следишь за моей мыслью?
— Думаю, да, — неуверенно ответил Гарри. Он вопросительно посмотрел на Дафну, но та лишь пожала плечами, показывая, что не совсем понимает, какую информацию хочет получить Гермиона.
— Превосходно, — обрадовалась Гермиона, — начнём с вещей, которые тебе наверняка знакомы...
Гарри быстро понял, что она пришла уже подготовленной. Началось с создания материалов, о которых она знала, что они станут трудными для него, таких как серебро, бронза и медь. Затем пошли вещи, которые, по её предположению, были бы для него значительно менее сложными: лист фольги, кусок угля, соль, песок, чугун и сталь. После каждой материализации Гермиона проводила измерения, определяя, сколько энергии было затрачено, и записывала результаты во всё больше и больше растягивающийся свиток пергамента.
— Очень интересно, — произнесла она после фиксации очередного измерения. — Как насчёт ртути? Если ты не в курсе, это жидкость, содержащаяся в термометрах.
— Хорошо, — согласился Гарри и посмотрел на стол, где создавал предметы и материалы. Благодаря Выручай-Комнате, там волшебным образом появилась чаша, и он направил на неё палочку. Произнеся заклинание, он с удивлением обнаружил, что материализация прошла гораздо труднее, чем многие другие, хотя и не так трудно, как в случае меди и серебра. — Странно. Это было довольно трудно.
— Правда? — взволнованно спросила Гермиона. Мысль о том, что она узнает что-то новое, завладела ей и отказывалась отпускать. Мгновение она выглядела смущённой такими результатами, но тут ей в голову пришла неожиданная идея: — Гарри, а ты можешь следующей попробовать платину? Если нужен образец, то я ношу ожерелье бабушки, где есть платиновые элементы. — Гарри кивнул и недолго изучал ожерелье, перед тем, как произнести заклинание с подобными же результатами.
— Это было примерно так же сложно, как и ртуть. Удивляюсь, почему... — сказал Гарри. Гермиона тем временем почти подпрыгивала в волнении, начав вытаскивать книги из своей сумки. Наконец она достала маггловский учебник под названием "Химия", полистала и раскрыла книгу в самом конце, где содержалась большая таблица, озаглавленная "Периодическая таблица элементов".
— Вот оно, Гарри! Я была права. Ключ ко всему — химия. И всегда так было, — заявила Гермиона.
— О чём ты говоришь? — спросил Гарри, покосившись на Дафну, которая так же выглядела сбитой с толку. Она всё знала о магии, но маггловские науки представлялись для неё тёмным лесом.
— Волшебники всегда знали, что некоторые вещи материализовать сложнее, чем другие. Но никогда не знали, почему. Скажи-ка, что тебе было труднее создать: бронзу или медь? — спросила Гермиона.
— Думаю, примерно одинаково, — ответил Гарри.
— Точно! И это потому, что бронза состоит в основном из меди с небольшой добавкой олова, а олово ты создаёшь без труда. Взгляни на таблицу, Гарри. Все материалы, которые тебе трудно материализовать, расположены небольшой группой вот здесь, — указала она на таблицу в конце книги. Гарри посмотрел и, конечно же, медь, серебро и золото находились в одном и том же столбце. В одной строке находились также платина, золото и ртуть. Тем не менее, он всё ещё не понимал, почему Гермиона так взволнована.
— Ладно, и в чём тут фишка? — спросил он.
— Гарри, это же прорыв! — воскликнула Гермиона.
Но волновалась она не только по этой причине. Если её предположения верны, она также решила и кусок Загадки Херона, что автор древней книги сделать не смог. Материалами, требующимися для ритуала, являлись на самом деле элементы периодической таблицы, и она уже положительно идентифицировала пять из девяти. Если она правильно догадалась, что оставшимися материалами являются соседние элементы справа и слева от серебра и меди, то это объясняло, почему волшебник был не в состоянии провести ритуал. В конце концов, кто из волшебников слышал, например, о кадмии?
Гермиона почувствовала желание рассказать Гарри, почему она так взволнована. О книге, что она нашла и обо всём, что делала. Она уже почти открыла рот, но потом вдруг остановилась. Она беспокоилась, что Гарри разочаруется в ней, хотя и не думала, что делала что-то плохое. Мгновение она колебалась, но потом решила, что расскажет Гарри всё. Но только после того, как разгадает остальную часть загадки. Тогда она даст ему книгу, и пусть сам решает, что он думает об этом.
— Так что ты собиралась сказать мне по поводу прорыва? — спросил Гарри, прервав её размышления.
— О, да, конечно. Необходимы дополнительные исследования, но мы могли бы узнать, почему некоторые материалы труднее поддаются материализации, нежели другие. Мы могли бы узнать, как работает Философский Камень, могли бы даже сделать свой собственный. Это заставляет задуматься, использовал ли Фламель подобные исследования, когда впервые его создал...
— Ладно, притормози, Гермиона, — засмеялся Гарри. Она бессвязно бормотала, как делала всегда, когда была слишком взволнована. — Достаточно того, что ты сама разбираешься в этом.
