Прогрессор каменного века - 2.

Ну, а те подошли к куче вещей и первым делом осмотрели оружие, качество которого и особенно острота наконечников привели их в восторг. Ровно до той минуты, пока они не стали распаковывать тюки. В первом же они обнаружили целую груду бус, браслетов, ожерелий и прочих украшений из серебра и золота. Вождь охотников тотчас позвал большую мать племени и та, примчавшись вместе с другими женщинами, немедленно оценила ювелирные изделия по достоинству. Дальше тюки разбирали уже женщины, а всех охотников большая мать турнула вместе с их копьями подальше, да, ещё при этом и накричала на них. Это была женщина лет сорока на вид, весьма дородная, смугленькая и довольно миловидная. Она сразу же стала зазывать Антона в гости, ну, а он, покивав ей головой, махнул рукой и с борта всех трёх Митяев в воду посыпались надувные лодки и в них стали спускать ведлы во главе с княгиней Ириной. Те уже не стали кокетничать, а врубили двигатели и помчались к берегу на полном ходу, громко крича, что они, дескать, свои и их не нужно бояться. Мужчины высадились на берег только ближе к вечеру, когда три сотни женщин уже довольно сносно разговаривали по-русски и Надра рассказала Ирине, что охотники были готовы сразиться со злыми морскими духами потому, что все они глупые, не то что князь Антон, который показал им, что он друг всем тайладам.

Ну, а на следующий день в залив приплыло уже десять Митяев, а ещё через трое суток началась очередная великая каменная охота, в которой принял участие и Митяй, но сначала ведлы очень подробно обо всём расспросили тайладов и даже не поленились полетать вместе с ними по окрестностям. Места здесь, конечно же, были шикарные, вот только слишком много южных мамонтов и мастодонтов шастало по пампасам. Навоза после них, конечно, оставалось много, но очень уж они были прожорливыми и потому съедали всю молодую поросль деревьев под Котовского. Тайлады, немного подумав, быстро согласились присоединиться к народу Говорящих Камней и стать великими ведлами, особенно когда узнали, что смогут плавать по всему морю Ирины на быстроходных кораблях и гонять морских духов, насылающих на побережье большие волны. Митяй в это время отсыпался после пятисуточной топографической вахты, а когда проснулся, то велел скатать в рулон ковёр из фотомастики, разобрать стол на части и притащить карту в палатку, поставленную в центре лагеря, разбитого в двух километрах от берега реки, на холме. Как только это было сделано, он подошел к ней и принялся ведловать.

Через каких-то десять минут все ведлы, находящиеся в громадной палатке, увидели карту местности с изрядным куском залива, полуостровом, нагорьем Тобести, накрытом довольно мощным ледовым куполом а также всей Ливийской вплоть до берегов Нила. Именно из-под этого ледника брала своё начала та река, которую тайлады называли Тайлад. Река хитро петляла по пути к морю, но ещё не прорыла себе глубокого русла, а если посмотреть в будущее, то вообще не образовала приличного речного русла. Когда ведлы, приглашенные вожди и большие матери тайладов угомонились, Митяй сказал:

— Значит так, ребята, нам предстоит большая каменная охота и смысл её будет заключаться вот в чём. Воды Тайлада мы перенаправим отсюда, — Митяй высветил Лариской на карте новое русло реки, поворачивающее километрах в двадцати от побережья на восток, — вот сюда, во впадину Каттаро. Сейчас её самая низкая точка расположена на сто пятнадцать метров ниже уровня Мирового Океана. Одновременно с этим мы возведём длинную дамбу, чтобы вода не стекла в море Ирины снова, а также пророем канал от Нила до впадины Каттаро выше этого места, где заканчивается прибрежная низменность. Но и это ещё не всё, ребята. Вот здесь находится третий порог и от него мы пророем большой и глубокий канал, который отведёт воды Нила вот в эти три впадины и превратит их в озёра. Таким образом в море Ирины станет впадать почти вдвое меньше воды, но это не страшно, в дельте можно будет перекрыть некоторые рукава Нила и тогда мы сможем осушить довольно большие участки земли, так что кое-что таким образом компенсируем, но самое главное, на этом месте впоследствии уже никогда не образуется пустыня. Западнее нас также должна протекать река и её воды мы тоже направим во впадину Каттаро и у нас получится очень большое пресноводное озеро. Впрочем, когда мы закончим эту великую каменную охоту, то создадим здесь минимум пять озёр и все они будут соединены протоками, а потому ведловать над этой картой мы будем долго и очень нудно, пока у нас всё не получится.

Князь Денис, уже успевший побывать на Ниле, его привлекло туда известие о том, что в этой реке водятся гигантские водяные животные, похожие на ящериц, тут же пробасил:

— Однако, Митяй, из Нила в эти озёра обязательно переберётся не только рыба, но и крокодилы. Вот же здоровенные твари. Носорога целиком проглотить могут, а до чего зубы у них огромные и пасти большие. Я одного заставил подойти к себе и пасть раззявить, так даже испугался, такая она громадная, на Шишижке внутрь въехать можно.

Митяй улыбнулся и успокоил его:

— Княже, гигантский нильский крокодил это не только острые зубы и огромная пасть, но ещё и добрых три тонны вкусного, диетического мяса, а также очень ценная, большая и прочная шкура. Так что мы будем на них время от времени охотиться и им же скармливать вредителей, мамонтов и мастодонтов. Мне тут такие газонокосилки в столь огромном количестве и на фиг не нужны, так что их поголовье нужно срочно сократить. Пока мы будем заниматься большой каменной охотой, Олег со своими ведлами-егерями полетает, возьмёт их на карандаш и затем нам доложит, сколько лишнего хоботья здесь развелось. Переселять их некуда. Сдается мне, что этих гигантов по всей Африке развелось просто немеряно и на них нужно срочно найти управу.

И вот что самое удивительное, не смотря на всю грандиозность замысла Митяя, никто не усомнился в том, что такое гигантское строительство будет им по силам и лишь Игнат, кивнув, сосредоточенным голосом спросил:

— С чего начнём, Митяй Олегович?

Митяй улыбнулся и ответил:

— А начнём мы, други мои, со строительства большого города, который я предлагаю назвать Тайладоградом и как только возведём набережную, то вы, парни, выгрузите всю технику и отправитесь за подмогой. Мне тут потребуется примерно двадцать тысяч ведлов, которые хорошо справляются с каменной охотой и она продлится, как я полагаю, минимум семьдесят пять дней. Потом вы отвезёте их обратно и мы продолжим наше путешествие по Африке, а также вокруг неё. Мы ведь прибыли на этот континент навсегда, а потому давайте его обустраивать, как следует, чтобы здесь никогда не появились пустыни.

Князь Денис что-то быстро посчитал в уме с сказал:

— Антон, соберёшь и привезёшь сюда тридцать тысяч ведлов и скажешь им, что если кому-то в этих краях понравится, то тот сможет остаться здесь навсегда. Только расскажи им обо всём, что мы тут увидели. Особенно про крокодилов.

Антон покрутил головой и ответил:

— Если я расскажу про то, что на крокодилов и мамонтов можно будет охотиться, княже, то многие захотят остаться.

Олег тотчас воскликнул:

— Но-но, охотничек! Ты мне это брось. Никакой дикой охоты не будет и в помине, так что нечего народ зря будоражить. К тому же не забывайте, ребята, тут и без нас народа живёт много. Это вам не в снегах выживать, тут даже зимы не бывает.

Прежде, чем приступить к проектному ведловству, Митяй решил помотаться по окрестностям на большом автожире, взяв с собой Таню. В ближайшие два месяца плохой погоды не предвиделось, море было спокойно и потому дети могли пока что оставаться со своими няньками на борту "Великого Митяя". Впрочем, уже очень скоро, как только начнётся строительство города, первым делом будет возведён большой каменный мол и тогда судам на подводных крыльях уже не будут грозить никакие штормы. Объяснив своим помощникам, чего он ждёт от них через три дня, Митяй сначала вернулся на борт судна, чтобы немного побыть с детьми, пока для них будут готовить к полёту Летающего Ижика, а уже потом весте с Таней поднялся на верхнюю палубу. Новый автожир он стал осваивать всего год назад, но уже влюбился в это чудо ведловской техники. Тем более, что он был изготовлен для него по спецзаказу. Выразилось это в том, что в салоне автожира, имеющего размер немного длиннее, чем у "Хонды-Сити" и значительно выше, были установлены раскладывающиеся пилотское и пассажирское кресла, что превращало его в крохотную спаленку с довольно вместительным багажным отсеком, устроенным, как кухонный шкаф с газовой плитой и холодильником. В общем идеальное воздушное транспортное средство для туристов.

Вообще-то автожиром Летающего Ижика следовало считать только из-за мощного толкающего винта, приводимого в движение компактным и очень лёгким шестицилиндровым авиационным двигателем типа "звёздочка", полностью изготовленным их бериллиевых сплавов и металлокерамики, а потому вообще не нуждавшемся в смазке, но имевшем мощность в пятьсот сорок лошадиных сил и при этом очень экономичным и малошумным. По сути же Летающий Ижик был скоростным вертолётом с толкающим винтом, так как вал отбора мощности постоянно вращал два соосных, трёхлопастных ротора диаметром в двенадцать метров, что делало его быстрой и манёвренной машиной. Не смотря на свой весьма внушительный размер, автожир имел очень маленький сухой вес и без бака-картриджа весил всего двести семьдесят пять килограммов, но тем не менее имел прочный, герметичный корпус. Полный вес автожира вместе со столитровым баком-картриджем составлял семьсот семьдесят пять килограммов и он спокойно поднимал в воздух четырёх пассажиров и триста килограммов груза, имел крейсерскую скорость в триста двадцать километров в час, потолок в два с половиной километра, и что особенно удивительно, дальность полёта составляла четыре тысячи километров, ведь он расходовал всего тринадцать литров высокооктанового бензина на сто километров полёта.

Такими автожирами был оснащён каждый отряд прогрессоров, ведь в полностью разобранном виде он упаковывался в транспортировочный контейнер, являющийся отдельными частями корпуса, размером три метра в длину, метр восемьдесят в ширину и семьдесят сантиметров в высоту и при этом оба ротора и толкающий винт тоже лежали в нём. Когда Митяй увидел автожир впервые и позднее, как только поднялся на нём в воздух, то ему сразу же подумалось, что теперь такую машину захочет иметь каждый и не ошибся. Поэтому их производство и было налажено сразу в двадцати четырёх городах. Ведловство, однако, не имеет технологических преград. Пусть летающие Шишиги и выпускали чуть ли не в мастерских, за три года ещё не случилось ни одного авиапроисшествия. Не смотря на колоссальную технологическую сложность, такой автожир не смог бы изготовить ни "Локхид", ни "Боинг", он был очень прост в управлении и мало чем отличался в этом плане от обычного автожира и потому Митяй даже разрешал летать на нём Танечке-младшей, хотя Татьяна-старшая и ругалась, мол, нечего баловать ребёнка. Вскоре им сообщили, что автожир готов к полёту и Митяй с Таней, попрощавшись с детьми, отправились на верхнюю палубу.

Время близилось к полудню и Таня сразу же забралась в салон, чтобы приготовить обед, позволив мужу самому выбирать место для пикника. Митяя сел за штурвал и завёл двигатель. Через пару минут он уже был в воздухе и летел вглубь африканского континента на высоте в семьсот тридцать метров. Хотя на экране бортового компьютера и высветилась карта, он ей не верил. Всё это были карты далёкого будущего, а новую они ещё не оцифоровали и в компьютеры не загнали. Внизу под ними проплывала зелёная лесостепь, по которой бродили стада вредителей. Помимо южных мамонтов, мастодонтов и обычных слонов, к ним также следовало относить и огромные стада копытных грызунов. Их тоже развелось сверх всякой меры. Летя вдоль реки, Митяй увидел ещё два стойбища, расположенные друг от друга на расстоянии в полсотни километров, но о их местоположении уже всё было известно. Он не разрешил выгружать на берег ни одной супершишиги до тех пор, пока лично не удостоверится в том, что они не смогут повредить почвенному покрову. Хотя это, конечно, не тундра, где проехал один раз на вездеходе и всё, оставил шрам на сотни лет, а их вездеходы не смотря на свой огромный вес, оказывали давление в десять грамм на один квадратный сантиметр, в то время, как человек его веса давил на почву с силой в сто двадцать грамм на квадратный сантиметр.

Достигалось это за счёт того, что даже при скорости движения в сто восемьдесят пять километров в час, пятно контакта колеса, изготовленного из "умного", сверхэластичного полиуретана имело площадь в пять и два десятых квадратных метра, ведь колёса, стекая с восьми моторов-ступиц и двенадцати опорных колёс фуры вниз, превращались в своего рода двадцать "улиток" шириной в два метра и длиной в два шестьдесят. Ну, на таких скоростях никто и никогда не ездил, так ведь даже супершишигу разбить можно. Только на плотных, каменистых и глинистых участках, да, ещё по галечникам, если на них не было камней, торчавших выше полуметра, разрешалось двигаться со скоростью в сто пятьдесят километров в час, но ни в коем случае не выше, а по растительному покрову было категорически запрещено ездить на скорости свыше ста тридцати километров в час и это правило соблюдали все. Почему? Да только потому, что на этой скорости можно было спокойно переехать через спящего в траве зайца и тот оставался жив здоровёхонек, но при этом навсегда зарекался спать на пути следования супершишиг.

Поначалу Нефтяная княгиня ещё изготавливала обувку с протектором, мол надо же за грунт чем-то цепляться. Вот те колёса могли зайца и придавить чуть ли не до полусмерти, но потом, когда появился опыт использования "умных" шин, перешли на выпуск шин-щёток, похожих на ёжиков с густыми и мягкими иголками. Вот эти шины мягко обволакивали собой каждый изгиб, но при этом не захватывали и не выдёргивали ни единой травинки, а лишь приминали их. След колёса оставляли только на снегу или песке. На песке, кстати, едва заметный. Что там заяц, супершишига проезжала по гнезду куропатки и все птенцы оставались живы. Колёса их просто слегка массировали тысячами мягких ножек. Тем не менее Митяй хотел всё же сначала узнать, что представляет из себя почва в здешних местах, а уже потом пускать в путь-дорогу технику. Он полагал, что люди не тупая скотина, чтобы вытаптывать травяной покров. Всех мамонтов и мастодонтов он, разумеется, истреблять не собирался, но внести порядок в их ряды нужно было обязательно и в первую очередь приучить их жрать топинамбур, а он в этом климате обещал расти высотой в двенадцать метров и выше. Небось кормовые полянки этого растения местную фауну не задушат, да, ведлы этого и не позволят сделать ему никогда.

Он высмотрел с воздухе живописное местечко на берегу и приземлился минут на десять раньше, чем Таня приготовила обед из взятых в дорогу продуктов. Пока жена что-то там доваривала и дожаривала, он взял сапёрную лопату и принялся копать ямку. Увы, как он это и подозревал, слой плодородной почвы оказался жидковат, всего каких-то сорок сантиметров. Убей деревья и траву и ветра суховеи быстро сделают своё чёрное дело, а так почва была вполне пригодна даже для земледелия, но только щадящего, связанного с высокопродуктивным животноводством, позволяющим вывозить на поля сотни тысяч тонн гумуса и не истощать земли, а наоборот, делать их ещё более плодородными. У себя в России-матушке они именно это и делали и там тоже не было ещё роскошных чернозёмов. Они попросту не успели накопиться. В общем почвы были почти одинаковыми и если к земле относиться бережно, то Африка останется зелёным континентом навсегда, хотя кое-где уже и появились очажки опустынивания, но с ними можно будет быстро разобраться. Засеять всё тем же топинамбуром, который рос даже на тяжелых, глинистых почвах, хотя и не вырастал высоко. Пока Митяй исследовал свой шурф, Таня приготовила обед, подошла к нем у и спросила: