Черный, без сахара

Но сейчас не этот страх заставлял его как бешенного метаться по городу. Он боялся, чтобы с ней ничего не случилось.

Иисусе! Это же его Надя! Она вечно умудряется оказаться не там, где стоило бы. А сейчас, когда она обижена и зла на него, то наверняка еще меньше, чем обычно обращает внимание на окружение...

Он уже был у нее дома — но там не оказалась никого. Тарас несколько раз проехал вдоль дороги, которая вела из страховой в их район, но так и не обнаружил Надю. Он понимал, что пешком она могла выбрать совершенно любой, неизвестный ему маршрут. Но просто не мог остановиться. А на его непрекращающиеся звонки Надя не отвечала.

Страх за нее, вина — сворачивались тугим узлом внутри, заставляя Тараса лихорадочно носиться по городу.

Он попытался представить, куда еще она могла пойти.

Родители Нади отпадали. Она не раз рассказывала ему, что у нее не очень хорошие отношения с ними, поскольку мать не понимала, как можно было остаться незамужней в таком возрасте, да еще и детей не завести. Так что Тарас сомневался, что она отправится к той в поисках поддержки.

И раз уж Нади не было дома, то оставалась Кофейня и Лена. Вот потому-то он сейчас и стоял на пороге кафе, выискивая или Надю, или того, кто хоть приблизительно мог бы сказать ему, где ее найти.

Детский голос, громко восхитившийся очередной вспышкой молнии, привлек его внимание. Тарас узнал Лешку, Надиного крестника. И тут же увидел рядом с сыном Лену, которая только кивнула на восторг сына, с озабоченным и встревоженным видом прижав плечом к уху телефон. Она то и дело поглядывала в окно с таким видом, будто злилась на погоду, что мешала ей.

Тарас направился к ней, даже не сомневаясь, что Лена уже в курсе происходящего. Слишком напоминали ее действия то, чем он занимался последние полтора часа, пытаясь дозвониться Наде.

Подруга Нади заметила его только тогда, когда Тарас остановился у столика, и ее реакция стерла последние сомнения в том, насколько Лена осведомлена.

— Где она? — не тратя время на пустые объяснения или попытки что-то доказать, спросил он.

Лена сердито поджала губы и, казалось, даже опешила от его наглости.

— Ты нормальный? — зло и рассерженно спросила она, отложив телефон. — Думаешь, можешь после такого хоть что-то требовать или выяснять?! Приперся сюда, будто тут тебе будут рады, после того, как ты обманывал Надю! Иди ты..., — она прикусила язык, оглянувшись на сына, который с любопытством следил за их "общением", уже позабыв про грозу.

— Лена, где она? — опять повторил Тарас, боясь терять время на разговоры. — Мне надо поговорить с ней. Все не так, как ей сказали, черт возьми! — он не выдержал, закончил слишком резко, с горечью и проскальзывающим страхом. И тяжело потер лицо, стряхивая капли дождевой воды.

Выражение лица Лены не радовало пониманием. Скорее, оно стало еще скептичней.

— Ты не женат? — иронично уточнила она, глядя куда-то ему за плечо.

Тарас выругался сквозь зубы.

— Я развожусь! И не живу с той уже три года! Понимаешь?!

— Ага, — все так же скептично и насмешливо протянула Лена. — Разводишься. Именно этой сказкой мужчины так любят дурить своих любовниц, — она хмыкнула. — Вот только Надя не знала о своей роли, и ты — сволочь! — гневно закончила она, явно только больше разозлившись во время разговора.

— Лена, — Тарас молча принял упрек. — Я должен поговорить с ней, пойми же! Я действительно развожусь! И мне надо рассказать все Наде...

— А раньше не додумался? — вздернула бровь женщина, подвинув к сыну пиалу с мороженным, наверное, в надежде отвлечь того от их разговора.

Тарас опять жестко провел ладонью по лицу.

— Да, я сволочь, гад, и дурак, идиот..., называй, как хочешь, — он махнул рукой. — Но я должен поговорить с ней, Лена. Пожалуйста, скажи, где Надя? Пожалуйста, — Тарас готов был на что угодно, лишь бы выяснить это. — Она не отвечает на мои звонки. А я так боюсь, что с ней что-то случится. Ты же знаешь, какая у Нади удача, — он потерянно пожал плечами, не обратив внимания на то, что кто-то остановился рядом.

— Я не знаю, где она, — начала говорить Лена.

Но в этот момент, рядом прозвучал мужской голос, прерывая ее.

— Лена, не надо, — Алексей, на которого Тарас даже не посмотрел, уговаривая Лену, подступил еще ближе. Он посмотрел на Тараса взглядом полным осуждения, но все равно, продолжил говорить жене то, что начал. — Не делай с ними то, что когда-то с нами сделала Надя, пожалуйста, котенок, — Леша взял пальцы жены в свою руку.

— Леша, — Лена, казалось, растерялась. — Это же другое. Он ее обманывал. Он женат! Ты же слышал, что мне Надя сказала!

— Слышал, — согласно кивнул Алексей.

А Тарас непонимающе следил за этим разговором, пытаясь разобраться, с чего это Алексей решил встать на его сторону. Явно не потому, что понимал побуждения Тараса, заставившие его обмануть их подругу.

— Так о чем с ним говорить, Леш? — Лена возмущенно фыркнула.

Алексей вздохнул, но покачал головой.

— Не наше это дело — судить или решать, стоит ли им говорить, Лен. Вспомни, как за нас осудили и решили, — Тарас видел, как сильнее сжались пальцы мужчины на руке своей жены. — Я когда-то стоял по эту сторону, — Алексей махнул свободной ладонью в сторону Тараса. — Вот так же стоял перед Надей, умоляя ее сказать, где ты. И она сказала, что не знает, решив за нас. А ведь ты могла умереть тогда, котенок. Вспомни, через что мы прошли, сколько потеряли времени, только потому, что люди за нас решили, стоит ли нам говорить, — Алексей присел на корточки перед креслом жены. И Лена с такой болью в глазах смотрела на него, что трудно было не понять — Тарас еще очень многого не знает об истории этих семей, которые так тесно дружили с Надей.

Но сейчас его это мало интересовало. Только возможность увидеть Надю, поговорить с ней, удостовериться, что она в порядке — довлела над разумом Тараса.

— Не повторяй ту ошибку, Лен, — Алексей прижался лицом к ладони жены. — Если знаешь, скажи ему, где Надя. А там — пусть они разбираются. Я не говорю, что он поступил правильно. Нет. Но ни мы, ни Надя всего не знаем. Это их жизни. Не наши, — Леша посмотрел прямо в глаза Лене.

Она закусила губу и тяжело втянула в себя воздух. А потом прижалась лицом к макушке мужа, словно позабыв обо всем, что находилось вокруг.

— Я правда не знаю, Леш, — тихо прошептала Лена. — Думаю, что она пошла домой, но трубку Надя не берет.

— Я был у нее дома, там никого, — хриплым голосом вмешался Тарас. — Никто не открывает, да и тихо в квартире. И по дороге..., я несколько раз проехал туда-назад, не нашел ее, — он опять потер подбородок, начав ощущать почти отчаяние.

Лена пристально посмотрела на него, все еще продолжая обнимать мужа.

— Я не думаю, что ты поступил так, как стоило. Я не понимаю тебя, Тарас, — наконец, тяжело проговорила она, потянувшись рукой к сумке. — Но Леша прав, и я слишком хорошо помню, чего мне стоила "помощь" людей, даже несмотря на то, что они желали добра, — она что-то достала из кармана своей сумки и протянула ему. — Я действительно не знаю, где Надя. И единственное, чем могу помочь, вот, — Тарас несколько пораженно смотрел на ключ, который вложила в его ладонь Лена. — Это запасной ключ от ее квартиры. Если Надя шла пешком, то могла пойти дворами, и ты ее пропустил, — совсем другим тоном, чем в начале разговора, пояснила Лена.

Алексей в это время поднялся и серьезно, внимательно посмотрел на него.

— Я надеюсь, что ты все-таки окажешься тем парнем, каким мы тебя считали, Тарас, потому что Слава отзывался о тебе очень хорошо, — тяжело проговорил Леша, продолжая держать руку жены. — И что вся эта ситуация — только недоразумение, а не то, о чем подумала Надя. Но если ты нас обманываешь, — Алексей вперился в него хмурым взглядом. — У Нади есть друзья, которые не дадут ее в обиду. Так, просто, чтобы ты был в курсе, — мужчины смотрели друг на друга понимающими взглядами.

— Я сам никому не дам ее обидеть, и меньше всего хотел, чтобы все так случилось, — хрипло проговорил Тарас, с неистовой силой сжав в руке ключ.

— Посмотрим, — Леша кивнул, садясь рядом с женой.

А Тарас уже развернулся, направившись к выходу.

Он доехал до дома Нади за рекордные пятнадцать минут, даже не обратив внимания, что в некоторых местах дождевая вода вот-вот могла подняться до уровня дверей машины и он бы просто заглохнул.

Бросив фольксваген под подъездом, Тарас забежал на ее этаж и трясущимися руками вставил ключ в замок, промазав два раза. И наконец повернул запор, толкнув дверь.

На него сразу же пахнуло холодным воздухом. Причем настолько, что Тарас поежился, ощущая, как тут же неприятно облепила тело мокрая футболка, еще сильнее холодя кожу. С чего это у нее было так холодно?

— Надя! — крик вышел глухим, но все равно, гулко разнесся по тихой квартире. — Надь?! — Тарас переступил порог, осматриваясь и сразу споткнулся о ее сумку, с которой утром Надя шла на работу.

Значит, она дома. Но почему тогда не отзывается? Хоть бы кричала на него.

— Надя?! Ты где? — у него под ногами заиграла мелодия ее телефона.

Но на звук никто не отреагировал. Тарас ощутил, как ему становится страшно, и по коже идет мороз. И вовсе не от царящего в квартире холода.

Не могла же она сделать что-то глупое? Надя не была такой...

— Надя!? — он начал лихорадочно хлопать дверьми, проверяя кухню, ванную, залу, и застыл на пороге спальни, увидев ее наконец, неподвижно сидящую на полу, уткнувшись лицом в матрас. — Надя! — Тарас подскочил к ней, с колотящимся в горле сердцем. — Наденька, — он осторожно прикоснулся к ее плечу, вздрогнув от того, насколько мокрой и холодной оказалась на ощупь ткань сарафана.

В этот момент Надя тяжело вздохнула, и заморгала, пытаясь понять голову. Ее взгляд с трудом сфокусировался на Тарасе.

Он выдохнул, испытав такое облегчение, что оказался вынужденным сесть рядом на пол. Ноги подкосились.

Она просто спала. Заснула, очевидно, плакав из-за него. Ее красные глаза, припухшие и затуманенные, заставили Тараса виновато уставиться в пол. Но он все равно был бесконечно счастлив, что она по крайней мере в порядке.

— Что ты тут делаешь?! — возмущенно и зло посмотрела на него Надя. Но ее голос...

Тарас вздрогнул. Как и она, впрочем. Он звучал слишком хрипло, слишком сипло...

— Убирайся, — опять попыталась проговорить Надя, вдруг закашлявшись, и поежилась, обхватив себя руками, словно старалась согреться.

Тарас, проигнорировав ее слова, напряженно всмотрелся в лицо Надя, замечая то, на что не обратил внимания раньше.

Ее щеки горели румянцем, несмотря на бледность остальной кожи, а глаза... хоть и заплаканные, подозрительно блестели. И не слезы были тому виной.

Глава 15

Ощутив, как нехорошее подозрение закрадывается в душу, Тарас резко приподнялся и, проигнорировав ее недовольные, возмущенные попытки оттолкнуть его — обхватил лицо Нади руками.

Вопреки царящему в комнате холоду, кожа Нади показалась ему ужасно горячей. Просто обжигающей.

— Какого черта, ты сидишь мокрая под кондиционером?! — он не хотел кричать на нее.

Иисусе! Тарас понимал, что не имел сейчас права так разговаривать. Но... что же она творит?!

— Не ори на меня! — ответив все так же хрипло, Надя постаралась стряхнуть его ладони. Но у нее не вышло. Даже движения ее рук показались ему вялыми. — Я тебе не жена, — с горьким смешком скривилась она и сглотнула. Так, словно это простое действие причинило боль ее горлу.

Матерь Божия! Да что же это?! Ведь не могла же она за какие-то несчастные час-два простудиться?!

— Иди к той, и кричи на нее сколько хочешь, — добавила Надя, закрыв глаза, будто никак не могла проснуться. — А меня — оставь в покое, — еле слышно прошептала она. И вздохнула.

А потом опять закашлялась.

Тарас растерялся.

Не потому, что собирался ее слушаться. Нет уж. Он совершенно точно не собирался уходить куда бы то ни было, оставив Надю одну. Просто не знал, что следует сделать в первую очередь — что-то объяснять или уговорить ее лечь в кровать?

Решив, что здоровье важнее, он начал осматривать комнату в поисках чего-то теплого и сухого, во что можно было бы ее укутать.

— Тише, Надя, не говори, — подавив все свои чувства, спокойно произнес он, не позволив ей высвободиться. — Не надо. Давай снимем эту мокрую одежду и просто уложим тебя под одеяло..., — Тарас попытался заставить ее подняться, одной рукой уже нащупав пульт кондиционера.

— Отпусти меня! — она сопротивлялась. Вырывалась из его рук, изворачивалась. Но Наде не хватало сил. Пешая прогулка под ливнем, и пережитый стресс — явно не добавили выносливости. — Почему?! — вдруг, совсем другим, каким-то жалким, потерянным тоном спросила она, посмотрев ему прямо в глаза. — За что ты так со мной поступил?! — в ее голосе сквозила такая боль, такое опустошение, что у него внутри все сжалось от злобы на себя. От ее обиды и боли.

— Я не хотел, Надя, честно, — Тарас крепко прижал Надю к себе, понимая, насколько жалко и глупо звучит подобное оправдание.— Я так боялся, что ты уйдешь. Не хотел потерять тебя, — Тарас выключил охлаждение, отбросив пульт на пол, и нежно коснулся ее лба губами.

Ему никак не удавалось придумать, чем же вытереть ее волосы, как уговорить снять платье, которое еще утром, хохоча, Надя надевала с его помощью.

А она ударила его.

Отчаянно ударила ладонями в грудную клетку Тараса. Один раз. Второй. Третий.

Слабо, он заслуживал более сильных ударов. Но ей, наверное, не хватало сил для этого.

Тарас и не думал сопротивляться или защищаться от ее нападок. Только обнял еще крепче.

— Потерять? — переспросила Надя. — А разве ты имел меня? — надрывно уточнила она, растерев по щекам бегущие слезы. — Или это я тебя не имела? — Надя опять попыталась отстраниться, но Тарас держал крепко.

Он готов был дать ей все что угодно, терпеть и обиду, и гнев, и оскорбления. Заслужил каждую толику всего этого. Но не отпустить. Только не это.

— Ты потом к ней шел? — все с той же злой иронией спросила Надя, уткнувшись в его плечо губами. — Господи, — вдруг засмеялась она, с нотками истерики в голосе.— Это я веду себя, как ревнивая жена. А ведь любовница не имеет права на претензии, да Тарас? Даже права знать всего не имеет, чтобы самой решать, хочет ли участвовать в таких отношениях.

— Ты — не любовница, Надя, — он не заметил, как сильнее сжал ее плеч, глядя прямо в серо-голубые обиженные глаза, полные разочарования. Но заставил себя расслабиться и попытался усадить Надю на кровать, чтобы снять, наконец, с нее промокший сарафан. — И я не ходил к ней. Я не живу с Анной уже три года. Господи, да я даже не видел ее последний месяц, если не больше! С того вечера, как подписал договор в твоей компании. Я развожусь с ней, слышишь? — он легко встряхнул ее, когда Надя, замотав головой, закрыла глаза, так, словно вот-вот могла отключиться от реальности. Иисусе! Тарас не на то тратил время. — Надь, Надя, подожди, не засыпай, милая, — тут же сменил он тон, — давай снимем с тебя мокрую одежду, Наденька, — Тарас обхватил ее щеки ладонями, заставив ее смотреть на него. — Пожалуйста, давай согреем тебя, и я все объясню, все расскажу.